Книги и полнейшая чушь

У нас слишком возвышенные представления о книге, мы охотно ее боготворим. Но на самом деле, если присмотреться, гигантскую часть наших библиотек составляют книги, написанные людьми совершенно бесталанными, откровенными кретинами или помешанными.

Грубо? Простите.

Но именно так высказал своё мнение на счёт всех писательских трудов Жан-Клод Карьер, который совместно с Умберто Эко написал "бестселлер" под названием "Не надейтесь избавиться от книг!". Кроме того, что оба писателя с пеной у рта на трёхстах с лишним страницах доказывают, что старый добрый бумажный вариант книги никогда не выйдет из моды, они еще во всей красе сатирических высказываний не очень лестно о ней отзываются. Уверена, что у писателей на это были свои причины. Как и у меня есть свои причины с ними согласиться.

Вот, правда, если задуматься над тем, сколько из всех прочитанных изданий запомнилось мне как нечто действительно прекрасное, волнующее, незабываемое, то размышления просто-напросто заведут меня в тупик. Поэтому я терпеть не могу, когда кто-то просит меня посоветовать, что почитать. Я просто не знаю, что им ответить. У меня даже нет в голове каких-нибудь "дежурных" изданий, которые, в случае чего, я привела бы в пример. У собеседника может сложиться прискорбное впечатление, что мир литературы от меня очень далек. Но на самом деле это не так!

В отчаянных поисках лучших художественных изданий я начала пересматривать "список книг, которые должен прочитать каждый". С прискорбием обнаружила, что 90% из них - либо детская литература, либо произведения, включенные в образовательную программу. С одной стороны, это нисколечко не плохо, даже наоборот - большая часть изданий действительно гениальны и очень сильны. Но что же получается?.. Что "лучшее" исчерпывается в школе и институте, а за их пределами нас ожидают Донцова, Курков и Коэльо на книжных раскладках? Сколько из всего массива книг тех, которые по-настоящему стоит прочитать? Одна сотая? Одна тысячная?..

Как по мне, Жан-Клод Карьер вовсе не ошибся, предпологая, что "Из двухсот или трехсот тысяч свитков Александрийской библиотеки, превратившихся в пепел, подавляющая часть наверняка была полнейшей чушью".