Июль. Не много за середину.
Сквозь клубы сигаретного дыма
лето уносится в точку,
этой прозрачной ночью
нас оставляя наедине.

Глоток за глотком ночь тонет в вине,
внутри растекаясь, в тебе и во мне,
по берегу, звездам и по волнам,
я болен ночью и ты больна,

Звезды тоже в хрустальном бреду,
ты идешь рядом, и я иду,
что-то пытаясь с собой унести,
что никогда не вмещается в стих.

Так хочется новых линий
сюжетных, новых рассказов.
Здесь должен быть ярко-синий,
другой зачем-то размазан.

Хочется сделать поступок,
за рамки, из корридора.
Узнать кого-то по стуку,
падать вниз или вгору.

Над бездной идти по канату,
толпу растолкать плечами.
кричать на улице матом,
как никогда не кричали.

Музыку сделать громче,
зерно отделить от плевел.
Хочется так закончить,
чтоб долго в спину смотрели.

Перманентний стан
абсолютного незнання.
Краще сірий,
аніж безодня блакиті.
Біганина вулиць.
Ідеш кудись навмання.
Пошук затишку
задля єдиної миті.
Щось своє.
Щось таке,
як на палець кільце.
І по сходах рядків
спускаєшся у підсвідомість.
І розгублений погляд
помічає сенс
в слові,
             літері, 
                        крапці, 
                                    комі.

 

...кайфую от этого ролика )

Неба хриплая ругань.
Мокрые стёкла. Капли.
Стрелки ходят по кругу.
Время лежит камнем.

В этой книге закрытой
тени моих междустрочий
громче чужого крика.
Слушай, если захочешь.

Кто-то разбил чёрный,
только осколки в ладонях
в кожу пускают корни.
Вечер. Июнь. Вторник.

Лето не может ворчать и ныть.
Этому оно не научено.
Лето - есть тонкая шёлка нить,
ярких цветов созвучия.

Встань на край, погромче включи,
разлейся в эфире волнами.
Дверь закрой, и в карман ключи.
Летом себя заполни.

Серым небо станет,
окаменев.
Человек прижмётся
спиной к стене.
У виска замрёт
безразлично ствол,
как расплата стали
за их родство.
Будет утро.
Холод за воротник.
Немота тумана.
Вороний крик
тишину разрежет,
туман вспоров.
Змеи слов
сползутся
со всех сторон:
"Уходи,
ты лишний,
ты здесь чужак.
За черту,
за точку,
туда - за грань,
ты в последнем кадре своём сыграл".
И рука не дрогнет,
на спуск нажать.
Лишь стена запомнит
спины тепло.
Время вышло,
каплями
истекло.

Пальцы
текли по клавишам
и испарялись,
стёкши.
Музыка.
Ноты плавились.
Грохот.
Битые стёкла.
Отблеск.
Чёрное зеркало
чёрной дырой зияло.
Всё остальное меркло.
Вселенная
вместо зала.

Серое небо вовнутрь.
Капли дождя в кровь.
Кто-то придумал войну.
Вырви, разрежь, вскрой.

Взгляд опустел, потух.
Вместо огня - дым
запахом на версту
беды.

Адмирал который год ждёт погоды с моря.
Флот давно снялся с якоря и лёг на курс.
Если б что-то вернуть, переиграть на повторе,
вспомнить запах ещё раз, цвета и вкус.

Ночь приносит сигары и бутылку бурбона,
и на чёрных волнах раздаются сигналы SOS.
Адмирал делает вид, что ему не больно,
между строк ища ответ на простой вопрос.

Каждый раз так бывает, когда ничего не значат
ордена и медали, и лавры былых побед.
каждый раз так, когда лишь одна задача -
от себя самого совершить побег.