Петр нашего времени

Петру Николаевичу Мамонову, музыканту, поэту-лицедею, шуту-отшельнику, православному носителю "русской народной галлюцинации", исполняется 60

Карнавала по этому поводу экс-лидер "Звуков Му" не устраивает. Но манкировать такой датой грешно. Старший (старейший - если концентрироваться на сегодняшнем облике и силлогизмах Мамонова) из "живых легенд" домотканого нашего рок-н-ролла - человек едкий, земной, одинокий, уязвимый, малопеременчивый и конкретный, каким бы иным он ни чудился в разное время. Это, разумеется, личное мое суждение, но устойчивое, собиравшееся годами.

Мамонов вроде бы делим. На столичного, из английской спецшколы, андеграундного парня с Большого Каретного, что сделался в середине 1980-х первым панком на Руси, эксцентричным и пьяным. И на взрослого дяденьку, что в середине 1990-х направился от алкоголизма к религиозности. Отрастил бороду, осознал, что его задача - "стяжание благодати Святаго духа", а "вся ваша культура - путаница одна", и удалился из Москвы в деревню Ефаново. Откуда по сей день наездами внедряется в мирскую гуманитарную суету. Ну, концертик какой аншлаговый дать или в кино значимом, априори премиальном сняться.

Новые поклонники, особенно те, кто знает Мамонова исключительно киноактером из фильмов "Остров" и "Царь", ждут от Петра Николаевича неких постижимых откровений и житейских мудростей, простой и артистичной раскладки на "хорошо" и "плохо". Это опытный рок-фронтмен и мастер моноспектаклей отлично умеет. Недаром малообщительный с прессой и ТВ "дядя Петя" согласился однажды поучаствовать в ток-шоу "Сто вопросов к взрослому", а показанный минувшей ночью "Первым каналом" документальный юбилейный фильм назывался "Петр Мамонов. Черным по белому".

На сохранившуюся чертовщинку, хитрецу, вызывающую проницательность "добродушного" мамоновского взора и его блуждающую полуулыбку-полуоскал сейчас обращают внимание немногие. Потребляется либо шизоидный сценический абсурдизм Мамонова - как веселый глум без примесей. Либо вполне тривиальные сбивчивые повествования артиста о "приходе к Богу".

Что бы сейчас ни произносил Мамонов, сколь бы ни был набожен и смиренен, как бы ни погружался в свой пасторальный быт, я не чувствую (не верю, если хотите) корневых перемен в его эстетике и кредо. Господь (что сам Петр всегда теперь подчеркивает) дал ему странный и мощный талант лицедея и сатира, независимого интеллектуала, презирающего пошлость, обывательство, человеческую лживость, подхалимаж и рабство.

И в центре мегаполиса - бухой в дым в свои 25, 30, 40, и в сельской тиши - "отрезвленный", перекрестившийся в 45, 50, 60, Мамонов один и тот же. Его лучшие кинороли - саксофонист Леха в "Такси-блюз" и изыскатель Мефодий во "Время печали еще не пришло", его лучшие песни в "Звуках Му" второй половины 1980-х, в альбоме, спродюсированном Брайаном Ино (1989), в дуэтном альянсе со сводным братом Алексеем (1992), в сольном диске 2005-го "Сказки братьев Гримм" (БГ назвал его истинно дзэнским альбомом и сам иногда что-то поет из него в гримерке) - это непрерывная линия. Как и лучший спич Мамонова на церемонии премии "Золотой орел" в 2006-м.

Для Мамонова мечтают "пошить" подходящий образ. Это гарантия резонанса, да и успеха. Он сам вполне мог бы срежиссировать на себя любой моноспектакль по не поддающейся театрализации и экранизации прозе Венедикта Ерофеева. Хорошо бы, сподобился. А если нет - сотворит что-нибудь еще. Главное - продолжайте, Петр Николаевич, продолжайте...