Как мы теряли детство

 Детство безвозвратно утеряно. Как ты не хватайся за подол его
ускользающего плаща. Утеряно и упущено. Помаши ручкой, отвернись,
всплакни и дуй домой, напоследок грюкнув тяжелой дверью.
 Обида от
утери велика. Тускнеют, а то и вовсе исчезают воспоминания. Глупеют
шутки столь в столь любимых мультфильмах «Диснея», а музыку в новых
фильмах попросту не замечаешь. Кассеты, неуклюжие, грубые кассеты
доживают свой век в сыром гараже. Нет нужды стыдливо переключать канал
во время эротических сцен – это не мама, а жена подкралась сзади и
целует в щеку.
 Как? Как мы проморгали его? Почему не держали, пряча
под горсткой фломастеров и грязно-зеленого пластилина под кроватью.
Почему не пустились за ним босиком по лужам и крапиве?
 Детство
уходило этапами. Это было заметно, но почти безболезненно. Сначала
волной смыло веру в говорящих животных, затем в реальность сказок
вообще. Вслед за ними, не попрощавшись, встали и ушли одноглазые,
выцветшие на солнце мягкие игрушки. Пропал интерес к пробежкам под
ливнем от подъезда до подъезда, поеданию неспелых фруктов и поездкам к
бабушке на лето.
 А вот окончательная его утрата ударила по вискам и
сжала грудь тугой веревкой. Все разом рухнуло: несуществующие замки,
домики на деревьях и опасные вылазки на стройку. Нет, детство ушло не
само по себе. Оно прихватило с собой детскую дружбу, отвагу, задорное
безрассудство и жажду приключений. Да, оно забрало с собой еще страх
темноты, веру в посаженный кинескоп телевизора от долгой игры на
приставке, при этом наградив интересом к женскому полу, именной
пластиковой карточкой, возможно – машиной или, на худой конец, хорошим
чувством юмора.
 Детство было под рукой. Мы слышали его, чувствовали и
стремились поскорее с ним расстаться, бросить его. Бросить хитро,
рассчитывая просматривать «Утиные истории» как в старые времена, спать
по выходным, сколько захочется, и носиться с мячом по пыльному полю, где
воротами нам служили две короткие палки и хорошее воображение. Что-то
пошло не так. Обманом и подкупом детство само бросило нас, посмеялось и
ушло. Может, к кому-то другому, а может – и на вечный покой. Оставило
после себя горсть воспоминаний, скорее похожих на тени и эхо давно
ушедших лет, несколько уже ненужных книжек, неуловимое, но постоянное,
измазанное шелковицей и вареньем счастье. Веру в бесконечность этого
прекрасного времени.
 Тяжело простить детству предательство, пусть мы
и сами его предавали раз за разом, стремясь вырасти наперегонки с
ребятней из соседнего двора.
 Но догнать и ощутить детство можно. Не
целиком, лишь от части. Вот оно улыбается и хлопает в ладоши. Смотрит на
тебя доверительно. Словно и не было взаимных обид много лет назад. Оно
простило, а ты его быть может даже не узнал, ведь теперь оно не совсем
твое. Однажды утром оно подкрадется поближе и поделится с тобой
частичкой утраченного, неуверенно поздоровается, в надежде на то, что ты
его узнаешь. Скажет тихо и, как бы, совсем невзначай. Скажет то, что ты
так долго от него ждал: «Па-па».