Чем мельче прыщ, тем противнее чешется!

В бизнес идут те, кто больше ни на что не способен.

Народ! Уже зима катит в глаза! Пора собирать сумки, чемоданы, рюкзаки!

Тех, кто собрался в Египет, Гоа, Маврикий прошу не беспокоиться.

Кто навострил лыжи, борды, блейды, кто предпочитает глинтвейн на снегу коктейлю на пляже

обращена эта заметка.

Давайте поделимся инфой - кто куда собрался.

Кто знает места, курорты, отели, стоянки. Кто может поделиться советом 

и опытом. Кто знает где дешевле, где интересней, где акции...

Поделимся информацией, которая может стать полезной в выборе направления!

Шорты, футболка, мангал. Загорел на солнышке. 14 ноября 2010года. Глобальное потепление - я за! 

ЗЫ. Снег и лыжи  - в горах))))

Такому слону никакие ёжики несрашны! Ускачет!

*ой, не страшны!

И то, что они целуют вас - ничего не значит, и то, что они выходят за вас - ничего не значит, всю жизнь будете думать, что она вас любит, и она вам это будет говорить, и не узнаете правды, и проживёте счастливо... /Мих. Мих. Жванецкий

Браво! МЖ

Штирлиц стоял на своём...

Ничто так не освещает дорогу вперед, как свет моста, горящего за спиной.

Когда мы говорим об жестокости на экранах, мы понимаем, что эта жестокость призвана повысить кассовость. Короче - буржуи капиталистические - смакуете жестокость - бабло зарабатываете!

Но были примеры и поярче. И пораньше. Напимер - отрывок из классического романа ранней советской эпохи (многие помнят и одноименный фильм). Итак : Борис Лавренев. "Сорок первый"

"...Поручик упал головой в воду. В маслянистом стекле расходились красные струйки из раздробленного черепа. Марютка шагнула вперед, нагнулась. С воплем рванула гимнастерку на груди, выронив винтовку. В воде на розовой нити нерва колыхался выбитый из орбиты глаз. Синий, как море, шарик смотрел на нее недоуменно-жалостно. Она шлепнулась коленями в воду, попыталась приподнять мертвую, изуродованную голову и вдруг упала на труп, колотясь, пачкая лицо в багровых сгустках, и завыла низким, гнетущим воем: - Родненький мой! Что ж я наделала? Очнись, болезный мой! Синегла-азенький!

С врезавшегося в песок баркаса смотрели остолбенелые люди." Ленинград ноябрь 1924 г.