Выставка рассового искусства в столичной галлерее.

Социальное вне критики 

"Как можно быть таким быдлом?", - скажет случайный посетитель выставки. Кто-то быстро найдет объяснение: "Они неисправимые. Такой менталитет ". Зайдя дальше, можно даже предположить, что "жлобство" - это то, что в крови (в красной, а не голубой, конечно). И действительно, почему эти люмпены не читают книг? Почему не смотрят арт-хаус? В конце концов, почему на вернисажи не ходят? Они учились вместе с нами в тех же школах. Так же как и мы, они росли в обычных семьях. Мы же не опустились до такого уровня, не скатились на дно. Мы смогли. Значит, у каждого был выбор, значит, каждый мог! Просто не захотел. Словом, "быдло". Подобные объяснения присущи мещанам. И именно такую интерпретацию должны ставить под сомнение социально-критические проекты. А выставка в "Жлоб-Арт" безусловно претендует на это звание. Впрочем, если "социальность" здесь более чем показательная, по "критичности" проекта возникают большие сомнения. Ведь люмпен как общественный тип не возникает сам по себе. Можно сказать кучу банальностей о развале системы образования, безработице, насквозь коммерциализированой и примитивной масскультуре, отсутствии перспектив и альтернатив. Сказать очередную банальность о неолиберальных реформах. О капитализме, наконец. И все это будет правдой. Честным объяснением люмпенизации. Итак, важный контекст. Но где его можно увидеть на выставке? Где процесс, а соответственно и "точка невозврата", после которой человеку навешивается ярлык "неисправимого быдла"? Что могло такого произойти, чтобы "жлоб" появился на свет? Вопрос повисает в воздухе. Судя по экспозиции, "быдлом" рождаются, а не становятся. "Быдло" - это раса. Намек на социальную критику появляется разве что на картинах Сергея Коляды, Андрея Ермоленко и Олексы Манна. Впрочем, в контексте кураторского проекта даже эти попытки объяснения, то бишь рефлексии, теряются. Есть только результат. Лишь горькая и в меру анекдотическая констатация.

Автор Сергей Хохол Хотя нет, кое-кто из представленных художников пробует найти вполне конкретное объяснение "жлобизму". Например, Сергей Хохол уже нашел виновных: российская попса, РПЦ, российский истеблишмент, - все русское, чужеземное, "неукраинское". Но высший пилотаж - это чернокожие наркоторговцы, которые, судя по его картинам, преднамеренно убивают славян табуированным зельем. Ксенофобия, расизм? - Спросите. Чистой воды расизм! Мы не гопы, гопы - не мы Узнаваемость вместо прочтения. Вероятно, это худшее, к чему прибегают авторы проекта. Каждый тысячу раз видел колоритных районных пацанов и их не менее изысканных подруг. Пивной ларек с гирляндами? Такой же стоит рядом с галереей. Вульгарная продавщица семечек? Их навалом возле метро Лукьяновская, что в пяти минутах от выставки.

Инсталляции в интерьере галлереи.

Узнать очевидное и знакомое - вот что предлагают зрителю кураторы "Жлоб-Арта". Меткие выражения, характерные черты, безупречный набор атрибутики. Словом, узнаваемость. Можно понять, когда к такому приему прибегают резиденты Comedy или Евгений Гришковец - именно за это их и любят. Но для социально-критического искусства этого явно маловато. "Зритель должен трудиться", - утверждает киевский художник Никита Кадан. "Трудиться" - значит интерпретировать, сопоставлять, считывать. Зато во время просмотра "Жлоб-Арта" мы просто восстанавливаем в памяти самые яркие воспоминания о люмпенах. Еще один важный момент. Узнавая знакомые образ "гопа", мы автоматически отмежевываемся от него. "Быдло" где-то в дебрях Троещины и Борщаговки. Мы же - в Музее современного искусства, среди столичной богемы. От нарисованных картин нам смешно, обидно, страшно. Но важно, что мы в другом мире: изысканном, лучшем. Теперь каждая посредственность, попавшая на открытие, каждый малообразованный хипстер может почувствовать свое превосходство. Зритель имеет уникальный шанс удовлетворить свой снобизм. Тюрьмы для бедных?

Вернемся к клетке с двумя "Типочками". Они находятся за решеткой. Заключенные. Возможно, они что-то украли, кого-то побили или изнасиловали. Зачем удивляться? Ведь с люмпенами часто такое случается. Так что речь идет о криминализации социальных проблем. Мол, давайте закроем глаза на причины появления люмпенов и их просто изолируем. Так же как наркозависимые, бездомные или мигранты, люмпены воспринимаются как потенциальные преступники. И самое главное - эти люди, мол, сами виновники своих проблем. Мол, они сознательно выбрали такой образ жизни, а исключение или изоляция является справедливым наказанием за этот преступный выбор. Социолог Лоик Вакан говорит о криминализации бедности. По его мнению, это один из ключевых, определяющих элементов неолиберальной системы. Именно с бедностью мы имеем дело, заводя разговор о люмпенах. На самом деле очевидно, что персонажи выставки, с младых ногтей не мечтали о существовании, которое имеют сейчас. Достаточно списывать проблему на менталитет. И дело уж точно не в личной ответственности, а в системных болезнях общества. Люмпены в клетке выставлены на обозрение добропорядочным гражданам. Их показывают как хищных экзотических животных. Иными словами, этим двум отказывают в человеческом обличье. Само название инсталляции весьма красноречиво: "Жлобопарк. Люды-животные ". Люмпены неисправимо испорчены, а также пенитенциарной системе напрасно их изменять. Родиться в бедном районе равноценно приговору. Как подтверждение этому - присутствие в экспозиции шахтерских саг Романа Минина. По соседству с карикатурными "жлобами", которых предостаточно на картинах Алексея Манна, Ивана Семесюка и Нины Мурашкиной, шахтер уже воспринимается как люмпен. "В забой или в запой?" Что может быть красноречивее? Нам дают понять: "быдло" - это пролетариат.

В наше время рабочий класс не боятся. Он неорганизованный и растерянный. Он - объект насмешек. "Жлоб" есть не что иное как гротескный булгаковский Шариков. Одновременно каждому зрителю предлагают почувствовать себя в роли профессора Преображенского. К слову, последний верил в невиправнисть пролетариата. Также свято верят в это и организаторы выставки "Жлоб-Арт". И профессор, и кураторы являются полными единомышленниками. Представитель низших классов - животное, собака. Его следует держать в клетке.

Аристократы и дегенераты  

"Но жлобство - порок не только бедных", - справедливо заметит кто-то, и будет прав. Быдло-чиновник и быдло-бизнесмен такие же заслуженные персонажи выставки. Но опять-таки, откуда берется подобный типаж? Единственный художник, кто пробует отрефлексировать этот вопрос - Андрей Ермоленко. На его "Проебаных мечтах": "гопник" мочится на детскую мечту об алых парусах. Действительно, социальная безысходность оставляет люмпену лишь одну мечту - разбогатеть. Сменить спортивки на костюм Prada. Сменить жигуль на Camry. Стать успешным. Они начинают играть по правилам капитализма, и, надо сказать, часть люмпенов достигают своего. Те, кто в 90-х возил бывших друзей на лес, уже в 2000-х надели дорогие костюмы и стали важным бизнесменами.

И вот что обидно. Критике подвергается не система, создавшая люмпен-элиту. Высмеивается сам персонаж. Например, комический "быдло-чиновник", который прямо в пространстве галереи требует взяток. Ему явно не хватает манер и образования. Он жалок. Настоящая элита так себя не ведет! Наглому вымогательству настоящая элита предпочитает эксплуатацию через "цивилизованные" рыночные механизмы. Вспомните картину Сергея Хохла "Украина наша", где в откровенно гоповских нарядах стоят Янукович, Путин и Медведев. Нам намекают, что у власти сейчас люди, мягко говоря, с не лучшими манерами и сомнительными интеллектуальными способностями. "У власти жлобы". Донецкие, зэки, братва - такая терминология ожидаема в комментариях на "Украинской правде", но никак не в Музее современного искусства. Офисный планктон гомерически смеется над очередным ляпом президента, чувствуя свое превосходство над недалеким выходцем из Донбасса. Этим людям откровенно плевать на неолиберальные реформы, которые внедряет правительство. Проще угодить собственному снобизму. Легче посмеяться над люмпеном. Примерно так смеются художники над "быдло-чиновником" и "быдло-бизнесменом". Какая разница: бывший зек или выпускник Сорбонны? Политика одинаковая! Такие же грабительские реформы сейчас проходят по всему миру, включая "цивилизованные" страны ЕС, где правят люди с лучшей образованием. Впрочем, судя по экспозиции, для многих художников "жлобизм" является исчерпывающим объяснением социальных проблем. Все это напоминает желание получить просвещенного монарха. Доброго царя, олигарха-благодетеля. А еще лучше - родовитого аристократа. Тот же Сергей Хохол критикует склонность "быдло-элиты" к кичевым картинам с родословной. "Графиня привокзальная", "Желтый жлоб", принц Чарльз посреди гаражного кооператива, принцесса Диана у лотка с фруктами. Без сомнения, попытки новоявленных буржуа приписать себе благородное происхождение вызывают смех.

Автор Сергей Хохол

Но мы видим, что проблематизируется другое: украинские быдло-аристократы ненастоящие! И настоящими никогда не станут. У них нет тех родовых традиций, им чужда викторианская мораль. И самое главное - в их жилах течет кровь плебеев (ведь именно кровное родство является признаком благородства). Вместо того, чтоб давать светские балы, "жлобам" в пору торговать морковкой. "Это в крови!" Одновременно противопоставление аристократов настоящих и ненастоящих является абсурдом в своем зародыше. Ведь свадьба принца Уильяма и Кейт Мидлтон выглядит не менее фантастично, чем попытки люмпенов копировать аристократию. Монархи в эпоху соцсетей - это уже смешно. Хипстеры против "гопов"

Удивляет простота объяснений. "Жлобом рождаются", "Быдло - это диагноз", "Менталитет у нас такой", "Человека не изменишь"... Простые ответы на сложные вопросы не убеждают. Наконец, таким ответам не место в социально-критическом искусстве. В лучшем случае простые объяснения - это бегство от дискуссии и исследования. В худшем - обычная неспособность подвергнуть определенные "истины" сомнению. В таком случае отечественным художникам лучше обращаться к сакральной живописи, чем к экспериментальным проектам. Там жанр не требует критического мышления. Простые ответы имели националисты, которые два года назад сожгли галерею Павла Гудимова. Простые ответы имели религиозные фанатики, которые в 2003 году разгромили московскую выставку "Осторожно, религия!" Простые ответы имеют те же люмпены. Но для социально-критических художников это не уровень. Давайте признаем: апеллировать к плебейству, менталитету, приписывать люмпенам метафизические свойства - и есть расизм. Классовый расизм. И если мы говорим о международной сцене современного искусства, то любые предубеждения там исключены как явление. В Европе проект, провозглашающий дискриминацию, не возьмется выставлять ни одна порядочный галерея. Зато в провинциальном государстве Украина "Жлоб-Арт" собирает аншлаг. И последнее. Излишне говорить, что о "гопах" составлено тысячу похабных анекдотов. Их обыгрывают в развлекательных шоу и в блогосфере. Зачем привносить весь этот плоский юмор в Музей современного искусства? Чтобы в очередной подкрепить снобизм завсегдатаев вернисажей? На самом деле эта выставка могла выглядеть по-другому. Например, если разместить экспозицию не в уютной галерее, а на Южной Борщаговке. Это была бы хотя бы попытка эксперимента, исследования. Галерея же требует другого. И остается надеяться, что вскоре кто-то возьмется за проект, где попытается осмыслить, например, галерейных персонажей. Всех нас: недалеких хипстеров, зазнавшихся критиков, пустословых кураторов, галеристов, коллекционеров, фуршетников. Рефлексировать себя куда более сложная задача.

Андрей Мовчан