______________

В церкви Одигитриевской Божией Матери, что в селе Верхних Запрудах, обедня только что кончилась. Народ задвигался и валит из церкви. Не двигается один только лавочник Андрей Андреич, верхнезапрудский интеллигент и старожил. Он облокотился о перила правого клироса и ждет. Его бритое, жирное и бугристое от когда-то бывших прыщей лицо на сей раз выражает два противоположных чувства: смирение перед неисповедимыми судьбами и тупое, безграничное высокомерие перед мимо проходящими чуйками и пестрыми платками. По случаю воскресного дня он одет франтом. На нем суконное пальто с желтыми костяными пуговицами, синие брюки навыпуск и солидные калоши, те самые громадные, неуклюжие калоши, которые бывают на ногах только у людей положительных, рассудительных и религиозно убежденных. Его заплывшие, ленивые глаза обращены на иконостас. Он видит давно уже знакомые лики святых, сторожа Матвея, надувающего щеки и тушащего свечи, потемневшие ставники, потертый ковер, дьячка Лопухова, стремительно выбегающего из алтаря и несущего ктитору просфору... Всё это давно уже видано и перевидано, как свои пять пальцев... Несколько, впрочем, странно и необыденно только одно: у северной двери стоит отец Григорий, еще не снимавший облачения, и сердито мигает своими густыми бровями. «Кому это он мигает, дай бог ему здоровья? — думает лавочник. — А, и пальцем закивал! И ногой топнул, скажи на милость... Что за оказия, мать царица? Кому это он?» Андрей Андреич оглядывается и видит совсем уже опустевшую церковь. У дверей столпилось человек десять, да и те стоят спиной к алтарю. — Иди же, когда зовут! Что стоишь, как изваяние?— слышит он сердитый голос отца Григория. — Тебя зову! Лавочник глядит на красное, разгневанное лицо отца Григория и тут только соображает, что миганье бровей и киванье пальца могут относиться и к нему. Он вздрагивает, отделяется от клироса и нерешительно, гремя своими солидными калошами, идет к алтарю. — Андрей Андреич, это ты подавал на проскомидию за упокой Марии? — спрашивает батюшка, сердито вскидывая глазами на его жирное, вспотевшее лицо. — Точно так. — Так, стало быть, ты это написал? Ты? И отец Григорий сердито тычет к глазам его записочку. А на этой записочке, поданной Андреем Андреичем на проскомидию вместе с просфорой, крупными, словно шатающимися буквами написано: «За упокой рабы божией блудницы Марии». — Точно так... я-с написал... — отвечает лавочник. — Как же ты смел написать это? — протяжно шепчет батюшка, и в его сиплом шёпоте слышатся гнев и испуг. Лавочник глядит на него с тупым удивлением, недоумевает и сам пугается: отродясь еще отец Григорий не говорил таким тоном с верхнезапрудскими интеллигентами! Оба минуту молчат и засматривают друг другу в глаза. Недоумение лавочника так велико, что жирное лицо его расползается во все стороны, как пролитое тесто. — Как ты смел? — повторяет батюшка. — Ко... кого-с? — недоумевает Андрей Андреич. — Ты не понимаешь?! — шепчет отец Григорий, в изумлении делая шаг назад и всплескивая руками. — Что же у тебя на плечах: голова или другой какой предмет? Подаешь записку к жертвеннику, а пишешь на ней слово, какое даже и на улице произносить непристойно! Что глаза пучишь? Нешто не знаешь, какой смысл имеет это слово? — Это вы касательно блудницы-с? — бормочет лавочник, краснея и мигая глазами. — Но ведь господь, по благости своей, тово... это самое, простил блудницу... место ей уготовал, да и из жития преподобной Марии Египетской видать, в каких смыслах это самое слово, извините... Лавочник хочет привести в свое оправдание еще какой-то аргумент, но путается и утирает губы рукавом. — Вот как ты понимаешь! — всплескивает руками отец Григорий. — Но ведь господь простил — понимаешь? — простил, а ты осуждаешь, поносишь, непристойным словом обзываешь, да еще кого! Усопшую дочь родную! Не только из священного, но даже из светского писания такого греха не вычитаешь! Повторяю тебе, Андрей: мудрствовать не нужно! Да, мудрствовать, брат, не нужно! Коли дал тебе бог испытующий разум и ежели ты не можешь управлять им, то лучше уж не вникай... Не вникай и молчи! — Но ведь она тово... извините, актерка была! — выговаривает ошеломленный Андрей Андреич. — Актерка! Да кто бы она ни была, ты всё после ее смерти забыть должен, а не то что на записках писать! — Это точно... — соглашается лавочник. — Наложить бы на тебя эпитимию, — басит из глубины алтаря дьякон, презрительно глядя на сконфуженное лицо Андрея Андреича, — так перестал бы умствовать! Твоя дочь известная артистка была. Про ее кончину даже в газетах печатали... Филозоф! — Оно, конечно... действительно... — бормочет лавочник, — слово неподходящее, но я не для осуждения, отец Григорий, а хотел по-божественному... чтоб вам видней было, за кого молить. Пишут же в поминальницах названия разные, вроде там младенца Иоанна, утопленницы Пелагеи, Егора-воина, убиенного Павла и прочее разное... Так и я желал. — Неразумно, Андрей! Бог тебя простит, но в другой раз остерегись. Главное, не мудрствуй и мысли по примеру прочих. Положи десять поклонов и ступай. — Слушаю, — говорит лавочник, радуясь, что нотация уже кончилась, и опять придавая своему лицу выражение важности и степенства. — Десять поклонов? Очень хорошо-с, понимаю. А теперь, батюшка, дозвольте к вам с просьбой... Потому, как я все-таки отец ей... сами знаете, а она мне, какая там ни на есть, все-таки дочь, то я тово... извините, собираюсь просить вас сегодня отслужить панихиду. И вас дозвольте просить, отец дьякон! — Вот это хорошо! — говорит отец Григорий, разоблачаясь. — За это хвалю. Можно одобрить... Ну, ступай! Мы сейчас выйдем. Андрей Андреич солидно шагает от алтаря и красный, с торжественно-панихидным выражением лица останавливается посреди церкви. Сторож Матвей ставит перед ним столик с коливом, и, немного погодя, панихида начинается. В церкви тишина. Слышен только металлический звук кадила да протяжное пение... Возле Андрея Андреича стоят сторож Матвей, повитуха Макарьевна и ее сынишка, сухорукий Митька. Больше никого нет. Дьячок поет плохо, неприятным, глухим басом, но напев и слова так печальны, что лавочник мало-помалу теряет выражение степенства и погружается в грусть. Вспоминает он свою Машутку... Он помнит, что родилась она у него, когда он еще служил лакеем у верхнезапрудских господ. За лакейской суетой он и не замечал, как росла его девочка. Тот длинный период, когда она формировалась в грациозное создание с белокурой головкой и большими, как копейки, задумчивыми глазами, прошел для него незамеченным. Воспитывалась она, как и вообще все дети фаворитов-лакеев, в белом теле, около барышень. Господа, от нечего делать, выучили ее читать, писать, танцевать, он же в ее воспитание не вмешивался. Изредка разве, случайно, сойдясь с ней где-нибудь у ворот или на площадке лестницы, он вспоминал, что она его дочь, и начинал, насколько хватало досуга, учить ее молитвам и священной истории. О, и тогда еще он слыл за знатока уставов и св. писания! Девочка, как ни хмуро и ни солидно было лицо отца, охотно слушала его. Молитвы повторяла она за ним зевая, но зато, когда он, заикаясь в стараясь выражаться пофигуристее, начинал рассказывать ей истории, она вся превращалась в слух. Чечевица Исава, казнь Содома и бедствия маленького мальчика Иосифа заставляли ее бледнеть и широко раскрывать голубые глаза. Затем, когда он бросил лакейство и на скопленные деньги открыл в селе лавочку, Машутка уехала с господами в Москву... За три года до своей смерти она приезжала к отцу. Он едва узнал ее. Это была молодая, стройная женщина, с манерами барыни и одетая по-господски. Говорила она по-умному, словно по книге, курила табак, спала до полудня. Когда Андрей Андреич спросил ее, чем она занимается, она, смело глядя ему прямо в глаза, объявила: «Я актриса!» Такая откровенность показалась бывшему лакею верхом цинизма. Машутка начала было хвастать своими успехами и актерским житьем, но, видя, что отец только багровеет и разводит руками, умолкла. И молча, не глядя друг на друга, они прожили недели две, до самого отъезда. Перед отъездом она упросила отца пойти погулять с ней по берегу. Как ни жутко ему было гулять среди бела дня, на глазах всего честного народа с дочкой актрисой, но он уступил ее просьбам... — Какие чудные у вас места! — восхищалась она, гуляя. — Что за овраги и болота! Боже, как хороша моя родина! И она заплакала. «Эти места только место занимают... — думал Андрей Андреич, тупо глядя на овраги и не понимая восторга дочери. — От них корысти, как от козла молока». А она плакала, плакала и жадно дышала всей грудью, словно чувствовала, что ей недолго еще осталось дышать... Андрей Андреич встряхивает головой, как укушенная лошадь, и, чтоб заглушить тяжелые воспоминания, начинает быстро креститься... — Помяни, господи, — бормочет он, — усопшую рабу твою блудницу Марию и прости ей вольная и невольная... Непристойное слово опять срывается с его языка, но он не замечает этого: что прочно засело в сознания, того, знать, не только наставлениями отца Григория, но и гвоздем не выковыришь! Макарьевна вздыхает и что-то шепчет, втягивая в себя воздух, сухорукий Митька о чем-то задумался... — ...идеже несть болезни, печалей и воздыхания... — гудит дьячок, прикрывая рукой правую щеку. Из кадила струится синеватый дымок и купается в широком косом луче, пересекающем мрачную, безжизненную пустоту церкви. И кажется, вместе с дымом носится в луче душа самой усопшей. Струйки дыма, похожие на кудри ребенка, кружатся, несутся вверх к окну и словно сторонятся уныния и скорби, которыми полна эта бедная душа. http://www.my-chekhov.ru/proizved/157.shtml

12 июля 2010 года, в день памяти святых первоверховных апостолов Петра и Павла мы улетали из сорокаградусной поволжской жары на южный берег Северного Ледовитого океана — в Северную Якутию. Цель нашей поездки, совершившейся по благословению Епископа Саратовского и Вольского Лонгина, состояла в помощи миссионерскому стану поселков Тикси-1 и Тикси-3, где самоотверженно трудится священник из Белгородской епархии, игумен Агафангел (Белых). Улетая, мы довольно смутно представляли себе, что нас ждет, и главное — что это даст нам самим.

Попасть в поселок Тикси Республики Саха (Якутия) летом можно только по воздуху. Зимой открывается ледовая дорога по реке Лене, но путь этот чрезвычайно долог и труден, так что воздух можно считать единственной всеобщей магистралью. В настоящее время между Синодальным миссионерским отделом Русской Православной Церкви и дальней авиацией России налажено доброе сотрудничество, поэтому нам выпала честь — доставка на военно- грузовом самолете. Расписания полетов в военной авиации не существует, поэтому мы ждали вылета целый месяц, но в конце концов все же опоздали. Самолет прилетел раньше запланированного времени. Поэтому наша посадка проходила в условиях, приближенных к боевым: при работающих двигателях, через узкий люк под кабиной самолета у переднего шасси прямо под сиденьями пилотов. На наше счастье, из-за шума двигателей мы только видели, как эмоционально экипаж реагирует на нашу посадку, но слов не слышали.

Только мы пропели тропарь святителю Николаю, как двигатели отключились, и наступила тишина. Перед нами возник суровый командир экипажа со словами: «Ну что, братья семинаристы! Плохо молитесь! Двигатель не заводится!». Причина заключалась, как нам объяснили, в губительной для заполярных двигателей жаре, а не в том, что самолету уже почти пятьдесят лет. Вылет был отложен на два дня.

Наконец, как было уже сказано, в апостольский праздник военно-транспортный самолет АН-12 вылетел с аэродрома в Энгельсе и взял курс на Рязань. А через несколько дней через Воркуту прибыл в Тикси. Полет Рязань-Воркута-Тикси занимает около десяти часов чистого летного времени, остальное – промежуточные посадки и пребывание на земле.

Первая мысль при выгрузке: «А где же обещанный полярный холод?» В это лето в Тикси, будто специально для нас, целых две недели держалась неимоверная жара — двадцать градусов и более.

Первое, что вас удивляет на Крайнем Севере летом — это, конечно же, полярный день. Отличие дня от ночи в июле только в том, что днем есть люди на улицах, дети во дворах и солнце не светит в наши окна. В наши окна оно упирается именно ночью. Чтобы выспаться, необходимо занавешивать окна одеялом. Никто, даже местные жители, не могут до конца привыкнуть к этому. Поэтому, по их словам, полярный день переносится тяжелее, чем полярная ночь.

Утром вместо соловьев гортанно кричат за окнами жирные, ленивые чайки, которых в здешней местности, скорее всего за размеры, называют бакланами.

Поселок Тикси-3, военный гарнизон, расположен в бухте Тикси (что с якутского значит «встреча»), на берегу моря Лаптевых. В семи километрах — Тикси-1, в котором большая часть жителей — якуты. Прямо из нашего окна видна бескрайняя тундра и сопки, с которых спускается речка Снежинка; вода в ней чистая и вкусная. Тундра же с виду подобна степи, здесь растут многие сходные растения, но сильно измененные из-за вечной мерзлоты. Рекордная глубина залегания вечной мерзлоты— 1370 метров, а верхний предел ее находится всего в полуметре от поверхности. Летом эти древние льды слегка подтаивают, и тундра становится труднопроходимой. Без вездехода далеко не уедешь.

Деревьев в нашем привычном понимании здесь нет совсем. Есть карликовые ивы и березы, стелящиеся по земле. Их стволы достигают 15-20 сантиметров в длину. Поэтому, собирая грибы, произрастающие здесь в изобилии (поганок, кстати, в тундре нет) мы несколько затруднялись как их лучше назвать: подберезовик, например, или надберезовик. Под- или надосиновик.

Игумен Агафангел (Белых) встречал нас у трапа самолета — монах в камуфляжных военных штанах и в бушлате поверх подрясника. Он сразу заверил, что скучать нам здесь не придется. В военном городке Тикси-3 стоит бревенчатый храм в честь Спаса Нерукотворного Образа. Его привезли в разобранном виде из Южной Якутии и собрали здесь в 2006 году, лихо сэкономив, по всей видимости, время и средства. В результате храм получился продуваемым всеми ветрами, с протекающей крышей, зимой — с сугробами по углам. В начале прошлой зимы отказало отопление: во время службы в лампадах замерзало масло. Нам предстояло осуществить проект утепления храма, чем мы и занялись. Спустя пару недель нам на помощь пришел старший прапорщик Матвейчук со своим 17-летним опытом командования солдатами в условиях Крайнего Севера. И работа не просто пошла, а закипела. В конце концов, благодаря помощи Владыки Лонгина и летчиков дальней авиации нам удалось завершить подготовку храма к зиме точно к нашему отлету из Тикси.

Миссионерские труды отца Агафангела протекают очень спокойно и размеренно. Ведь одна из главных особенностей Севера — то, что никто никуда не спешит. К этому так быстро и незаметно привыкаешь, что потом Саратов воспринимается, как город ужасной и бессмысленной суеты.

По словам отца Агафангела, в славном граде Тикси, даже для того, чтобы с тобой начали здороваться на улице, нужно год ходить по улицам и самому здороваться со всеми. Отсюда вытекают и весьма незамысловатые методы миссии, явно перекликающиеся с наставлениями святителя Иннокентия (Вениаминова)[1] нушигакскому миссионеру, иеромонаху Феофилу. Не требуется, в сущности, ничего особенного, священнику достаточно просто регулярно появляться на улицах городка и быть готовым к общению с любым, кто в этом нуждается. Первые, кто обращается — это, как правило, местные алкоголики: «Отец, скажи, как мне бросить пить?». Далеко не все потом руководствуются ответом на практике, но некоторые все-таки приходят в храм и прилагают заметные усилия к исправлению своей жизни. Этой зимой планируется проведение более масштабной программы помощи таким людям.

Но не надо думать, что миссионерская деятельность отца Агафангела сводится к разговорам на улицах. Он регулярно встречается и с солдатами-срочниками (благо, командование гарнизона всегда идет навстречу), и со школьниками, и с обитателями местного дома престарелых. За те два месяца, пока мы там были, нам удалось поучаствовать в четырех встречах (в доме престарелых, музыкальной школе, общеобразовательной школе, у летчиков дальней авиации), в установлении и освящении Поклонного креста на месте постройки будущего храма в Тикси-1, в сооружении и освящении «красного угла» в зале ожидания аэропорта.

Весьма интересны взаимоотношения отца Агафангела с местной общиной ЕХБ — евангельских христиан-баптистов. Он у них всегда — почетный гость. Пастор тиксинских баптистов Роман (по профессии сварщик) относится к православному пастырю с любовью и почтением, признавая за ним, возможно, некое религиозное старшинство. Исходя из этого, мы давали концерт православной духовной музыки в общине ЕХБ. Наше выступление сопровождалось рассказом об истории и традициях храмового пения.

Первое, что удивило нас в заполярном храме в честь Спаса Нерукотворного Образа,— отсутствие хора как такового и пение всей общины. У всех прихожан в руках листочки, и все поют.

В Тикси есть музыкальная школа, и при желании набрать небольшой хор из людей, владеющих музыкальной грамотой, можно. Однако настоятель придерживается вполне понятного мнения — лучше крайне простое и не совсем гладкое пение верующих прихожан, чем «концертное» звучание профессионалов — без личной молитвы, без внутреннего сопереживания службе. Конечно, с ним не все согласятся. Однако будем помнить: это не храм в центре большого города, это маленькая община христиан на краю земли. Совместное пение дает людям чувство единства. А оно здесь так необходимо!

Вторая особенность тундрового прихода — существование чина оглашения. На престолах храмов Тикси-1 и Тикси-3 всегда лежат записки с именами оглашенных, которые поминаются батюшкой за каждой Литургией. На момент нашего появления в Тикси оглашенных было около десятка, они проходили оглашение уже в течение месяца. Эти люди подходят к Таинству рождения в жизнь вечную осознанно и предельно серьезно. Они читают Евангелие дома, разбираются в нем вместе с отцом Агафангелом, задают вопросы. И присутствуют на богослужении вместе со всеми, поют и читают.

— Но ведь они должны уходить из храма, услышав «изыдите оглашеннии», почему они у вас не уходят? — спросили мы отца Агафангела.

— Мы им не предлагаем уходить. В некоторых современных общинах, где тоже практикуется чин оглашения, действует строгая дисциплина, оглашенные покидают храм и стоят в притворе. Но наши оглашенные остаются и молятся вместе с нами. И я думаю, что это нормально. Церковь живет ведь Духом Святым и здравым смыслом, и мы должны каждое наше действие осмыслять. Человек готовится ко Крещению, он собирается именно в эту общину вступить, в этот приход. Поэтому он приходит сюда, и участвует в общей молитве, и видит, как другие молятся за него. Таким образом, мы в нашей общей молитве и общении после Литургии продолжаем наше свидетельство о Христе. Можем ли мы сказать, что это тоже миссия? Да, конечно. Миссия — это ведь не только то, что за порогом храма — на улице, на каких-то встречах, где-то еще. Миссия для человека должна продолжаться и в храме как дальнейшее воцерковление, приведение его ко Христу. Человек еще не крещен, но он уже живет в Церкви, возрастает в Церкви и, наконец, принимает решение: я хочу быть со Христом окончательно и бесповоротно.

Да, многое здесь, в заполярном приходе, не так, как везде. Многое приходится принимать с поправкой на экстремальные условия. Условия, в которых отцу Агафангелу выпало нести миссионерский крест. Его паства нуждается в особом отношении. И он это понимает.

После воскресной службы за столом — беседа о непростой (мягко говоря) жизни тиксинцев. Марина Викторовна, староста храма в честь Спаса Нерукотворного Образа:

— Мы здесь заперты, как те заключенные, и не имеем возможности куда-то уехать. Все, у кого есть возможность, либо уже уехали, либо уезжают.

Еще один прихожанин храма, Алексей Грабаровский, работник местной котельной:

— Котельная не работает. Приходим, пьем чай и расходимся. «Саха-Энерго» отключил нам электричество за неуплату. Так что когда начнется отопительный сезон, неизвестно.

Отец Агафангел:

— А как же вы чай-то без электричества кипятите?..

— Ну, чайник-то мы сумели подключить нелегально.

На эту реплику реагирует Михаил Иванович, пенсионер с 30-летний стажем жизни и работы в поселке. Он вспоминает, что два года назад, среди якутской зимы, из-за аварии на подстанции во всем поселке отключили свет на несколько дней. Газа в Тикси нет; люди полярной ночью готовили еду на улице на кострах.

Отец Агафангел рассказывает: когда в престольный праздник в поселке Тикси-1 поставили Поклонный крест, среди местных жителей сразу побежал слух: дескать, приезжал Путин и сказал: «Все, ставим на этом Тикси крест», вот в ознаменование конца этот крест и поставили.

Но при всем этом наши беседы с игуменом Агафангелом не порождают ощущения безысходности. Напротив, становится очевидным: в этих тяжелых условиях душа искренне верующего человека находит опору в Боге и учится благодарить Его за все ниспосылаемое свыше.

Именно это подчеркивал прилетевший в Тикси из Вашингтона, штата Вирджиния, американский миссионер, отец Максимус Урбанович, когда беседовал с жителями и военными. На престольный праздник в храме в честь Спаса Нерукотворного Образа он сослужил отцу Агафангелу, и служба, таким образом, помимо церковнославянского и якутского, проходила еще и на английском языке.

Это «Господи, помилуй» по-якутски. Смысловой оттенок, правда, несколько иной: скорее «пощади», чем «помилуй». Не так легко найти в суровом языке аналог нашему глаголу, означающему «излей милость», «излей любовь».

У отца настоятеля нет необходимости учить якутский язык — современный якут скорее не знает родного языка, чем русского. Однако же настоятель включает в чинопоследование ектенью на якутском языке.

В поселке Тикси-1, населенном, как уже говорилось, в основном якутами, у отца Агафангела еще один приход — в обычной квартире четырехэтажного дома на сваях (там все дома на сваях — из-за вечной мерзлоты). К сожалению, состояние коренного населения таково, что к духовным поискам оно расположено мало. Большинство молодых якутов вернулось из тюрем, работать они не хотят — «пусть русские за всех работают» — живут непонятно на что, однако такая жизнь их устраивает.

Особенно остро стоит проблема проповеди в наслегах — якутских деревнях, находящихся за сотни километров от Тикси. На огромной территории Булунского улуса (района) поместились бы несколько европейских государств, однако наслегов там всего лишь около пяти. Для миссии там недостаточно просто приезжать и уезжать, необходимо жить, минимум несколько месяцев. Отсутствие связи и цивилизации, тотальное пьянство местного населения создают великолепные условия для тех, кто горит апостольским духом проповеди и образования новых общин.

Не надо, однако, думать, что нет в якутской среде доброй почвы для евангельского слова. 27 сентября, на Воздвижение Честного Креста Господня и в государственный праздник Республики Саха, в Спасском храме Тикси-3 перед Божественной литургией крестились две якутки: мать и дочка. Анна и Сардана. К Крещению они готовились более двух месяцев. Прочитали все Евангелия, регулярно были на службах. Во время богослужения мама с дочкой причастились Святых Христовых Таин. После службы отец Агафангел поздравил новых верных христианок. А мы пропели им патриаршее «Многая лета» от всей души.

По словам отца Агафангела, якутские дети очень самостоятельны. Подростки сами начинают ходить в храм, а уж за ними тянутся родители, в основном, правда, матери. С отцами, по вышеозначенной причине, хуже.

Как уже сказано, львиную долю нашего времени занимали ремонтно-строительные работы в бревенчатом храме поселка летного гарнизона Тикси-3. Храм этот стоит во дворе двух многоквартирных домов, двери его выходят прямо на детскую площадку. Дети — братья Леша и Дима одиннадцати лет, восьмилетняя Лера и девятилетний Денис — заинтересовались тем, что мы делаем, и не замедлили предложить свою помощь. После короткого курса молодого строителя для ребят (продолжавшегося, надо сказать, в течение всего трудового дня), работа в храме закипела медленно, но закипела. Каждый помощник смог и попилить настоящей пилой, и поработать строительным степлером, и овладеть шуруповертом. Мы быстро поняли, что от нас требуется лишь опытное руководство, и искренне хвалили всех детей. Распиливание планок ламината оказалось под силу и Лере, она не отставала от ребят, распиливала планки аккуратно, точно по разметке. Она же подмела и вымыла весь храм, потому что наш Леша авторитетно заявил, что это вообще не мужское дело. Потом она вместе с Денисом занялась чисткой подсвечников — и здесь тоже преуспела.

В перерыве девочка решила почитать какую-нибудь книжку из библиотеки храма. Выбор пал на детское издание под названием «Родные святые». Она позвала меня, и я понял, что под чтением книги подразумевается мой пересказ ее содержания. Книга была богато иллюстрирована, по картинкам я рассказал уже не только Лере, но и подошедшим остальным детям о подвигах, чудесах, вере в Господа, молитве этих святых. Брат Леши Дима (кстати, он был еще не крещен), спросил: «А Христос — Бог?».— «Да»,— ответил я. «И есть люди, которые этого не знают?». Меня поразила серьезность вопроса. Я ответил, что не все еще знают. Например, эвены и якуты, живущие в далеких наслегах на берегу Ледовитого океана или в тундре не знают, но для этого отец Агафангел и другие священники здесь и служат, и проповедуют, чтобы все знали, что Иисус Христос — Бог. Такие вот глубокие вопросы тревожат детей Крайнего Севера.

После около месяца оглашения, на престольный праздник храма в честь Спаса Нерукотворного Образа, 29 августа, отец Агафангел крестил раба Божия Димитрия. Теперь очередь за его мамой, которая во время нашего пребывания в Тикси начала подготовку к Таинству, изучая Евангелие, следуя, можно сказать, своему сыну.

Любимое занятие детей — звонить в колокола перед вечерней и утренней службой. Наш сосед, бывший командир гарнизона, снисходительно спрашивал Диму: «Ну, и сколько же раз нужно звонить?». Дима ответил: «До тех пор, пока все не соберутся в церковь».

Первый пилот самолета Ан-12 майор Михаил Шаменков и второй пилот другого борта майор Алексей Матвеев — постоянные прихожане бревенчатого храма в Тикси-3. Если не в воздухе, то непременно будут на службе.

Разговор с Алексеем Матвеевым заставляет вспомнить старую песню: «Земля не может, не может не вращаться, пилот не может, не может не летать». Он перевелся сюда, в Тикси, из Амурской области, где у семьи была благоустроенная квартира, у жены — хорошая работа, у него самого — престижная должность командира экипажа и перспективы карьерного роста. Беда была только в том, что летать там приходилось очень редко, а в Тикси он летает регулярно — ведь другого транспорта, кроме авиационного, здесь нет. К тому же, ему по душе именно работа заполярного транспортника, доставляющего людям все необходимое, обеспечивающего жизнь.

Первым знаком приближения к вере для Алексея стал 90-й псалом — Живый в помощи Вышняго в крове Бога небесного водворится — переписанный рукой матери и хранимый до сих пор. А тяжелая болезнь мамы — она умерла от рака — заставила всерьез задуматься…

— …о вечном, о том, что будет дальше. О своем месте в мире, о том, кто я, зачем живу.

Первым человеком, с которым Алексей смог серьезно говорить о вере и Церкви, стал его товарищ по прежней службе, тоже командир ракетоносца. Зовут его Сергей Бондарев. По его примеру Алексей стал читать духовную литературу, разбираться в богослужении. Первый раз в жизни пришел на исповедь. Батюшка сказал, что надо непременно обвенчаться с женой. Они обвенчались. И поняли, что все в жизни устраивает Бог. То, что было раньше, говорит Алексей — не жизнь, а прожигание времени. Обратите внимание: это не бездельник какой-то говорит и не пьяница. Это военный летчик, профессионал и к моменту воцерковления вполне состоявшийся человек… Такие у него теперь критерии для оценки собственной жизни.

Михаил Шаменков — летчик потомственный, в третьем поколении. Свою прежнюю жизнь он характеризует несколько иначе: «Жил, как евангельский богач. Прекрасные перспективы, прекрасный гарнизон, командировки во все города страны. Все давалось легко, я просто не думал о будущем». Первым христианином, которого он встретил в своей жизни, тоже оказался товарищ по гарнизону, командир экипажа. Только тот был пятидесятник и пришел к своей вере на глазах у Михаила — Михаил мог видеть, как вера человека меняет.

— Армейская среда христианского поведения не приемлет. Мы крутили пальцем у виска, глядя на Сашу. А я видел, что христиане — это совсем другие люди, совсем не то, что мы. Саша подарил мне Новый Завет, но я долго читал его просто как теорию, мой внутренний мир не изменялся…

Жизненные катаклизмы привели, однако, к тому, что Михаил стал читать много православной литературы и в храмы заходил главным образом за книгами:

— Дальше иконно-книжной лавки не двигался, перелистывал и выбирал книги, но при этом вольно или невольно прислушивался к службе. А потом в какой-то момент просто подошел к иконе Спасителя и начал о чем-то молиться, о чем-то стал горячо Бога просить и почувствовал, что Он меня слышит, почувствовал такую призывающую благодать! Для меня это было самым удивительным открытием… Перед первой исповедью всю ночь стоял в наряде и думал о своих грехах, писал их на листочке, а утром пошел в храм. Меня от волнения сильно трясло. Я сказал свои грехи, но священник молчал. Но я понял, что он очень внимательно их выслушал. Через некоторое время он сказал именно те слова, которые мне нужны были больше всего в тот момент: «Держись, брат».

Улетаем, чтобы вернуться

Летчики говорят: тяжело прилететь в Тикси, но еще тяжелее из него улететь. Рейсовые самолеты из Тикси до Якутска летают почти каждый день. В Якутске можно взять билет на Москву, но цена — то ли заполярная, то ли запредельная. Нам оставалось ждать самолета дальней авиации.

Можно сказать, что нам повезло: мы ждали чуть более месяца, заканчивая тем временем ремонт храма, занимаясь изготовлением «красного угла» для тиксинского аэропорта. По словам отца Агафангела, мы, пребывая в постоянном ожидании отлета, вошли в состояние «перманентного стресса». Этот стресс усугублялся звонками друзей, которые искренне недоумевали: «Когда же вы вернетесь, в конце концов?». Впрочем, точно так же нас спрашивали двумя месяцами ранее в Саратове — о том, когда же мы, наконец, улетим в эту Якутию.

После нескольких попыток оказаться на борту различных самолетов, закончившихся ничем по причине реформ в армии, мы уже почти не разбирали своих сумок и вошли в состояние нормального безразличия. Тем более, что нам все очень нравилось в Тикси: спокойная, размеренная жизнь, отсутствие суеты и каких-то неизбежных для большого города искушений, добрые, простые люди, востребованность наших сил, нашей помощи, наконец, суровая, но невероятно красивая природа Заполярья. И со всем этим нам пришлось расставаться, когда прилетел борт с самим главнокомандующим дальней авиацией РФ Анатолием Жихаревым. Генерал-майор Жихарев вместе с протоиереем Константином Татаринцевым, настоятелем храма в честь Вознесения Господня за Серпуховскими воротами в Москве, заведующим сектором ВВС России, совершали облет баз дальней авиации, вручая в дар храмам гарнизонов иконы преподобного Илии Муромского с частицей мощей. Преподобный Илия Муромский — небесный покровитель дальней авиации России. Первые тяжелые самолеты в начале двадцатого века были названы его именем, так же как и нынешние сверхзвуковые стратегические бомбардировщики Ту-160, которым нет равных в мире. Об этом говорил генерал-майор Жихарев при передаче икон в гарнизонах Тикси, Анадырь, Белая (Иркутской области): мы летели с ним. И вот, пролетев практически через всю страну, мы оказались в столице России.

Начатая 12 июля практика закончилась 3 октября. Мы привезли с собой массу впечатлений, фотографий и видеозаписей, бесценный опыт миссионерской деятельности на приходе… А также крайне острое желание вернуться обратно в Тикси. На Север. Это чувство испытывают многие люди, побывавшие в тех краях, и теперь оно нам понятно. Нам очень сильно не хватает бескрайнего неба, океана… и того особого состояния, которое дает Крайний Север. В условиях современной цивилизации, в суете, многолюдье и страшной разобщенности человек неосознанно теряет себя, а здесь, на краю света, вновь обретает, в почти буквальном смысле слова приходит в себя. Еще и поэтому, может быть, люди здесь живут очень дружно: их немного, и они очень хорошо друг друга видят. А значит, в своей суровой жизни и Бога видят лучше.

Алексей Сергеев, Александр Ефимов

Фото игумена Агафангела (Белых), Алексея Сергеева, Александра Ефимова

-----------------------------------------------------------------

[1] Святитель Иннокентий (Вениаминов), 1797-1879, миссионер, просветитель народов Сибири, Дальнего Востока и Нового Света, переводчик Катехизиса и Евангелия на алеутский и другие инородческие языки. С 1840 года — епископ Камчатский, Курильский и Алеутский, с 1868 — митрополит Московский и Коломенский. Прославлен в лике святых как апостол Сибири и Америки в 1977 году.

В таком же духе, с присущей ему горячностью и глубокой искренностью, о грядущих «самых массовых протестах» заявил и «бютовский» вице-спикер Томенко. Кстати, хорошо помню Колю студентом отделения истории КПСС и секретарем комитета комсомола истфака КГУ, когда он с такой же горячностью и искренностью защищал идеалы марксизма-ленинизма. Старание нашего тогдашнего комсомольского вожака было оценено, и он стал секретарем комитета комсомола всего университета (а парторгом КГУ в это же время трудился не менее искренний марксист-ленинец из историков КПСС, а сейчас нардеп-«бютовец» Полохало). Ныне Томенко с Полохало являются известными борцами с «советским тоталитаризмом», при котором когда-то так бойко делали карьеру, и обличителями «режима». Думается, что если планету захватят пришельцы с Альфа-Центавра, то томенки и полохалы первые выступят с обличениями земного тоталитаризма и громче всех будут восхвалять великую демократию зеленых человечков.

Впрочем, дело не в биографиях тимошенковской свиты. Других там быть и не может – «по мощам и елей». Важно другое – подобные завывания о «революции» и «массовых протестах» показывают, что крысиная королева всерьез думает о ремиксе «оранжевого» путча. А события 2004 года еще раз показали, насколько загодя и тщательно готовятся даже относительно массовые «народные выступления», и что при этом не обходится без помощи некоторых иностранных посольств.

Тогда Тимошенко с помощью оплаченной массовки из маргиналов и откровенных нацистов сумела растоптать результаты всенародных выборов. Ах, да… Политкорректность требует сказать об «обманутых». Правда, на ум сразу приходят слова одного из руководителей радио «Свобода», в порыве откровенности от эйфории победы в холодной войне заявившего, что «только дураки верили нашей пропаганде против Советского Союза, а дураков не жалко».

Конечно, ничего нового бывшая хозяйка видеосалона со специфическим репертуаром не придумала. В истории ХХ века было достаточно примеров, когда ничтожная кучка человеческих отбросов под руководством опытных кукловодов свергала законную власть, и страна падала в бездну. Достаточно вспомнить проведенную при помощи посла Великобритании Джорджа Бьюкенена и резидента «Интеллидженс сервис» Сэмюэля Хора февральскую революцию в Петрограде. В те дни в «массовых протестах» приняли участие не более чем 3% населения и 2% гарнизона, что дало полное основание императрице Александре Федоровне назвать пресловутую «великую и бескровную революцию» «хулиганским движением».

Наблюдавший, как британская спецоперация с использованием низов общества и изменников во власти опрокидывает в пропасть великую империю, депутат Думы Василий Шульгин заметил по поводу происходящего: «Николай I повесил пять декабристов, но если Николай II расстреляет 50 тысяч „февралистов", то это будет задешево купленное спасение России». Но власть в 1917 году оказалась неспособна защитить порядок и призвать к ответу лидеров мятежа, что стоило потом океана крови в гражданской войне.

Вожди февралистов и майданщиков чувствовали себя более чем уверенно – они загодя были уверены, что проникнутая идеями гуманизма и ядом «непротивления злу силою» власть «перед лицом мирового общественного мнения» не применит по отношению к ним всю полноту закона. Это же чувствовала и задействованная «биомасса» (можно только поблагодарить Юлию Владимировну за столь четкую дефиницию своих зомби-сторонников).

Поэтому действительно «напрасный труд» вразумлять Тимошенко и ее холуев из авторитарной секты с эмблемой голландских гомосексуалистов. Возможная кровь соотечественников их не пугает – напротив, они надеются, что кровопролитие облегчит им захват власти. Остановить их может только одно – понимание, что когда они своей очередной, как говорил Василий Розанов, «вонючей революцией» поставят под угрозу правовой порядок, безопасность и спокойствие граждан, то вся сила закона будет применена лично к ним.

И можно посоветовать «пламенным революционерам» не питать «бессмысленных мечтаний» о том, что «Запад нам поможет». О презрительном отношении реальных европейских политиков в отношении подобных деятелей прекрасно написал в цитированном выше стихотворении поэт и карьерный дипломат Федор Тютчев:

Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.

А отношение к холопам во все века одинаковое.


2011-04-01


Виктор Воронин, историк

Версии.com

Он известен нам и любим нами благодаря главному труду всей своей жизни — «Житиям святых». Труд этот, даже при беглом знакомстве, представляет собой такую глыбу, что поднять её под силу только титану духа.  28 марта 2011 Протоиерей Андрей Ткачев ОТРОК.ua

№ 618. 1861 р., березня 14. Опис речей Т. Г. Шевченка, що залишилися після його смерті

Копия

имуществу академика Тараса Шевченка, описанному по предписанию 1-го департамента управы благочиния от 14 марта 1861 года за № 4614 по случаю смерти Шевченко, находящемуся в здании Академии художеств Васильевской часта 1 квартала, по набережной р. Большой Невы.

марта . . . дня 1861 года

Список вещей можно посмотреть в            ИЗБОРНИКЕ

Описывал и при оценке находился старший помощник надзирателя Китченко. Мебель оценена мною в один рубль и восемьдесят коп[еек]

Луканд Бенерец

Медные вещи оценены мною в пять рублей и 70 коп[еек]

Эксперт купец Михаил Почин

Вещи под №№ 5 и 6 оценены мною в 51 руб[ль] сер[ебром] Академик А. Лебедев

Вещи под №№ 7 и 10 оценены мною на 38 рублей 65 коп[еек]

Эксперт портной мастер Якобсон

Вещи под №№ 1, 2 и 3 оценены мною на 53 рубля

Эксперт купец и золотых дел мастер Иван Миллер

Означенные в сей описи вещи, принадлежавшие умершему академику Т. Г. Шевченко, на основании доверенности, данной мне наследниками Шевченко, принял в свое распоряжение коллежский советник Михаил Матвеевич Лазаревский.

№ 619. 1861 р., березень. Опис особистої бібліотеки Т. Г. Шевченка, що залишилася після його смерті

Опись книгам, принадлежавшим Т. Г. Шевченку

№№ п/п	Название	Руб.	Коп.
1	Памятники, изданные Киевскою Временною Комиссиею, 2 т. Киев, 1846 — 1848, 8°, 2 кн. с автографом	7	—
2	Летопись Самоила Величка, 3 т. Киев, 1848 — 55, 8°, 8 кн. Перв. т. с автографом	7	50
3	Летописное повествование о Малой России, Ригельмана. М., 1847, 8°, 1 кн. с автографом	3	_
4	Южнорусские Летописи, изд. И. Белозерского, т. 1, Киев, 1856, 16°, 1 кн.		75
5	Летопись Самовидца. М., 1846, 8°, 1 кн. с автографом	1	—
6	Описание о казацком малороссийском народе и о военных его делах, Симоновского. М., 1847, 8° Исторические сочинения о Малороссии и малороссиянах, Миллера. М., 1846, 8° История о Казаках Запорожских. М., 1847, 8° Краткая история о бунтах Хмельницкого. М., 1847, 8° Чин Львовского братства. Репротест дворян православного исповедания на Тышкевича. Универсал Могилы к Минскому братству. М., 1947, 8°, 1 кн.
7	Lud Ukrainski przez Ant. Novosielsckiego, Wilno, 2 кн., 1851, 8°, 1 кн.		—
8	История Русов или Малой России, Георгия Конисского. М., 1846, 8°, 1 книга с автографом	5	—
9	Очерк истории Малороссии до подчинения ее царю Алексею Михайловичу, Соловьева, 8°, 1 кн.		—
10	Судьба Червоной Руси, М. Смирнова. Спб., 1860, 8°, 1 кн. с надп. автора		—
11	Летопись, Гр. Грабянки, Киев, 1854, 1 кн.	1	50
12	Записки о Южной Руси, 2 т. Спб., 1856 — 1857, 8°, 1 кн. с надписью издателя	4	—
13	Богдан Хмельницкий. Н. Костомарова, 2 т. Спб., 1859, 8°, 2 кн. Пер. том с автографом	3	—
14	Повісті Гр. Квітки, 2 т. Спб., 1858, 8°, 1 кн.		—
15	Григорій Квітка і його повісті, П. Куліша, Спб., 1858, 16°, 1 кн.
16	Народні оповідання, М. Вовчка. Спб., 1858, 16°, с надписью автора Украинские народные рассказы, М. Вовчка. Перев. Тургенева. Спб., 1859, 16°, 1 кн.	1	25
17	Чорна рада. П. Кулиша. Спб., 1847, 8°, 1 кн. с надписью автора		—
18	Хата, изд. П. Кулиша. Спб., 1860, 16°, 1 кн. с надписью издателя. Еще одна книга.	1	—
19	Що було на серці, А. Афанасьева. Спб., 1855, 16°, 1 кн. с надписью автора	—	75
20	Молодик на 1844 г., изд. И. Бецкого, Харьков, 1843, 8°, 1 кн. /367/	1	50
№№ п/п	Название	Руб.	Коп.
21	Украинские народные песни, изд. М. Максимовича. М., 1834, 8°, 1 кн. с надписью издателя	—	75
22	Малороссийские и Чер[во]норусские народные думы и песни, изд. Лукашевича, Спб., 1836, 8°, 1 кн.	1	—
23	Сборник украинских песен, изд. М. Максимовича, Киев, 1849, 8°, 1 кн. с надписью издателя	—	75
24	Народные южнорусские песни, изд. А. Метлинского, Киев, 1854, 8°, 1 кн.	—	—
25	Дни и месяцы украинского селянина, М. Максимовича. М., 1856, 8°, 1 кн.		50
26	Путешествие по св. местам, Григоровича-Барского, Спб., 1778, 4°, 1 юн. с автографом	3	—
27	Историко-статистическое описание Харьковской епархии, отд., 1, М., 1852, 8°, 1 кн.	1	—
28	Граматика, Кулиша. Спб., 1857, 16°, 1 кн. с автографом	—	50
29	Указатель источников для изучения Малороссийского края, Лазаревского. Спб., 1856, 8°, 1 кн.	—	60
30	Несколько слов о Юго-Западной Руси. Киев, 1859, 8°, 1 кн.	—	25

[ Читать дальше ]

Книги эти переданы 4 июня 1861 года

для хранения Федору Ивановичу Черненку

Михаил Лазаревский

Все двести рублей за книги Т. Г. Шевченка

из петербургской громады получил М. Лазаревский

ИЗБОРНИК

Резюме: все имущество Т.Г.Шевченко оценивалось суммой 350 руб, из которой книги составляли большую его часть...

Интересно, что из личной библиотеки Т.Г.Шевченко читали современные его почитатели, в особенности наши украинские националисты?          

ЛИСТ Т.Г. ШЕВЧЕНКА ДО П. Ф. СИМИРЕНКА (№ 228)

Перша половина січня 1861. С.-Петербург

Составил я и издал букварь для наших сельских школ в количестве 10 000 экземпляров и продаю его в пользу тих же сельских школ по три копійки за книжечку. Через вашого киевского комиссионера г. Предаткина послал на ваше имя одну тысячу букваря...

Когда соберу за букварь всі деньги, то думаю издать в таком же объеме букваря и личбу, или арифметику. А потом космографию и географию нашого края, преимущественно в большем объеме, но не дороже 5 коп. Потом краткую историю нашого сердешного народа. И когда все сие сотворю, тогда назову себя почти счастливым. О многом и многом нужно бы писать вам, но я нездоров и так гнусно ослабел, что едва пером двигаю.

Еще раз до свидания.

Букварь южнорусский (фототипічне відтворення)

Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям
постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А  ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим, Который в тайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. (Мф. 6, 14-18).

Истинный пост - удаление от зла, воздержание языка, подавление в себе гнева, отлечение похотей, злословия, лжи, клятвопреступления. (Святитель Василий Великий).

Есть пост телесный, есть пост и душевный. При телесном посте тело постится от пищи и пития; при душевном посте душа воздерживается от злых помыслов, дел и слов. Настоящий постник воздерживается от гнева, ярости, злобы и мщения. Настоящий постник воздерживается от празднословия,  сквернословия, пустословия, клеветы, осуждения, лести, лжи и всякого злоречия. Словом, настоящий постник тот, кто от всякого зла. (Святитель Василий Великий).

Ты постишься? Напитай голодных, напои жаждущих, посети больных, не забудь заключенных в темнице, пожалей измученных, утешь скорбящих и плачущих; будь милосерден, кроток, добр, тих, долготерпелив, сострадателен,
незлопамятен, благоговеен, истинен, благочестив, чтобы Бог принял и пост  твой, и в изобилии даровал плоды покаяния. (Святитель Иоанн Златоуст).

"Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь?" - Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других.
4 Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы  дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос  ваш был услышан на высоте.
5 Таков ли тот пост, который Я избрал, день, в который томит человек душу свою, когда гнет голову свою, как
тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Это ли назовешь постом и днем, угодным Господу?
6 Вот пост, который Я избрал: разреши оковы  неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни
всякое ярмо;
7 раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных  введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся.
8 Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя.
9 Тогда ты воззовешь, и Господь услышит; возопиешь, и Он скажет: "вот Я!" Когда ты удалишь из среды твоей ярмо,
перестанешь поднимать перст и говорить оскорбительное,
10 и отдашь голодному душу твою и напитаешь душу страдальца: тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень;
11 и будет Господь вождем твоим всегда, и во время засухи будет насыщать  душу твою и утучнять кости твои, и ты будешь, как напоенный водою сад и  как источник, которого воды никогда не иссякают.
(Исаия, гл.58)

Личность и жизнь княгини Ольги до сегодняшнего дня вызывает множество вопросов, что, впрочем, касается всех легендарных личностей. Несмотря на то, что по происхождению Ольга была родом из Пскова, вся ее деятельность связана с экономическими и политическими интересами города на Днепре.

Из Лаврентьевской и Ипатьевской летописей известно, что Ольга в 903 году стала женой молодого киевского князя Игоря. Никаких данных не о ее происхождении, ни о возрасте древние источники не приводят. Летописец лишь упоминает, что на момент замужества Ольге было «лет 10».

Можно предположить, что княгиня была знатной славянкой. Так, ее сын получил славянское имя Святослав. Кроме того, в договоре Игоря с греками от 944 года есть не только имя самой Ольги, но и несколько других славянских имен, чего не было в договоре с греками князя Олега от 912 года – в этом случае имена были скандинавскими. Вместе с тем, в Никоновской летописи утверждается, что Ольга до замужества была простолюдинкой и работала перевозчицей на псковской реке.

Любопытно, что в летописях практически нет никаких сведений о жизни Ольги в период замужества. Можно лишь предположить, что она определенное время находилась в Новгороде. Игорь же в это время пропадал в походах, во время которых, судя по летописям, и избрал Киев своей ставкой. Во время отсутствия мужа «на государстве» оставалась Ольга, поскольку юный Святослав, сын Ольги и Игоря, сам править еще не мог.

Согласно данным летописей, Игорь совершал военные походы в 914 году (на древлян), в 915 (встретил на границах своих земель печенегов и заключил с ними мир), в 920 (война с печенегами), в 941 (неудачный поход на Константинополь), в 944 (удачный поход на Константинополь). Все эти годы обязанности мужа по управлению государством выполняла Ольга. Но сбор дани с местного населения – полюдья - удавался ей плохо. Вернувшиеся из греческого похода дружинники Игоря вдруг обнаружили, что воины из отряда воеводы Свенельда (вероятно, контролировал часть территории Руси на западе (древляне) и юго-западе (уличи) одеты богаче их и лучше экипированы. Тогда-то Игорь и отправился к древлянам, чтобы удовлетворить запросы своих дружинников. Эта поездка закончилась для князя трагически.

Сложная ситуация, в которой оказалась Ольга после смерти князя Игоря, заставила ее быть хитрой, изворотливой и жестокой. Ведь ей приходилось защищать не только свои права и права сына на власть, но и свою и его жизнь – ведь любой князь на киевском троне расправился бы с Ольгой и Святославом. Если бы Ольга не расправилась древлянами, то потеряла бы не только власть, но и всю страну. Вряд ли и киевляне, и дружинники стали бы подчиняться слабой женщине с маленьким ребенком. А если бы древляне перестали подчиняться Киеву, то их примеру последовали бы другие племена. В самом же Киеве вспыхнула бы борьба за власть между родственниками Игоря и видными воеводами. Впрочем, по такому сценарию позже и раскололась Русь.

К слову, некоторые исследователи отрицают достоверность летописных рассказов о мести Ольги древлянам. По их мнению, женщина не могла быть такой мстительной и кровожадной. Однако очевидно, что на открытую демонстрацию силы и жестокости со стороны древлян она должна была ответить еще большей жестокостью – правда, не сразу и не демонстративно, поскольку не была уверена в поддержке киевлян и дружины мужа. Для усыпления бдительности древлянского вождя Мала Ольга отправила к нему свое посольство, которое сообщило ему о ее согласии стать его женой. Но при этом тот должен был прислать более пышное посольство, состоящее из самых знатных людей, и организовать достойные похороны князя Игоря. Древлянскую знать приняли в загородном дворце Ольги и там же уничтожили. В посольстве, вероятно, был и сам Мал, поскольку его имя больше в летописях не упоминалось.

Уже позже Ольга с дружинниками пошла на древлян, и сожгла их столицу Искоростень с помощью птиц, к ногам которых велела привязать зажжённую паклю с серой. Кстати, в одной из европейских хроник приводится аналогичная история со взятием сицилийского города будущим зятем Ярослава Мудрого Харальдом, из чего следует, что подобный прием был хорошо известен в то время.

После своей мести древлянам, Ольга начала реформу налогообложения, поскольку Игорь собирал полюдье без четкой системы. Для начала княгиня определила «твердый» размер дани: две трети ее обязательно отправлялось в Киев на содержание дружины, обеспечивающей безопасность границ и караваны купцов. Еще одна треть шла непосредственно в казну, которая, по-видимому, находилась в принадлежащем Ольге Вышгороде. Кроме того, подконтрольные Киеву племена должны были выполнять всякого рода повинности. К примеру, сооружать мосты через топи и небольшие речки во время поездок через эти территории Ольги и ее людей. Летописцы писали, что и через 100 лет после княжны можно было обнаружить следы деятельности Ольги: сани, особые знаки, отмечающие на Днепре и Десне места, где для нее ловили дичь и рыбу.

На всем этом фоне необходимо помнить, что в стране жил и сын Ольги с Игорем – Святослав. И хотя на верховную власть право имел именно он, княжич ни в чем не противоречил матери. В летописях упоминается, что Святослав «пребывал с ней в любви». Вероятно, такие взаимоотношения с сыном и позволили Ольге встать во главе государства и самостоятельно решать все внешние и внутренние проблемы.

Княгиня поделила подвластные Киеву земли на административные единицы, во главе каждой из которых поставив тиуна (княжеского администратора). Она также стала автором системы погостов - центров торговли и обмена. Затем по погостам стали строить храмы, в этих центрах происходил сбор податей. При Ольге началось каменное градостроительство на Руси. Княгиня установила первые государственные границы Киевской Руси, поставила заставы для охранения не только территории, но и торговых путей.

Ольга окружала себя молодыми и привлекательными людьми. Всех их она стремилась красиво одевать, чтобы в глазах иностранных гостей ее свита выглядела особенно пышно. В результате, одна из Ольгиных прислужниц, ключница Малуша, приглянулась княжичу Святославу (вероятно, уже имевшему жену и двух сыновей). Результатом связи стало рождение сына, названного Владимиром и вошедшего в историю под прозвищами Святой, Креститель, Красное Солнышко. Между тем, в качестве крестителя Руси могла выступить и Ольга, ездившая в свое время в Константинополь. Она стала первым правителем Киевской Руси, принявшим христианство.

Можно предположить, что крещение в Константинополе княгине было необходимо для того, чтобы поднять собственный престиж в глазах других европейских монархов. При этом Ольга постаралась сделать все возможное, чтобы не попасть в зависимость от византийского императора, считавшего всех православных своими подданными. Свое государство она решила крестить попозже – ведь даже сын не хотел отказываться от язычества.

Любопытно, что император Константин, желая ускорить присоединение Киева к списку городов-подданых, отправил вслед за Ольгой своих послов. Те были холодно приняты в Киеве, и причиной тому могло быть не только нежелание Ольги стать зависимой от греков, но и противодействие сына-язычника. Причем византийцы еще и просили за свои услуги по христианизации земель рабов, военную помощь, меха и воск.

К слову, и до Ольги на Руси были христиане. В летописях есть данные о том, что в Киеве при Игоре существовал храм в честь Ильи Пророка. В нем давали клятву верности дружинники-христиане. В Новгороде, если верить летописям, в это же время был храм в честь Преображения Господня.

Однако сегодня ясно одно – с правления Ольги началась качественно новая эпоха в истории и культуре Киева и всех земель, ему подчиненных. Окончательно оформилось государство и начался переход от язычества к христианству.

Автор: Андрей Сантарович,     05.03.2011

По материалам: «Великие и неизвестные женщины Древней Руси»    (Л.Е.Морозова)

Источник: Comments.UA

Публикация интересная, но я решила ее дополнить информацией о христианском служении княгини Ольги...              

                                                                                                                                                    

«Начальницей веры» и «корнем Православия» в Русской земле издревле называли святую равноапостольную Ольгу люди. Крещение Ольги было ознаменовано пророческими словами патриарха, крестившего ее: «Благословенна ты в женах русских, ибо оставила тьму и возлюбила Свет. Прославлять тебя будут сыны русские до последнего рода!» При крещении русская княгиня удостоилась имени святой равноапостольной Елены, много потрудившейся в распространении христианства в огромной Римской империи, обретшей Животворящий Крест, на котором был распят Господь. Подобно своей небесной покровительнице, Ольга стала равноапостольной проповедницей христианства на необъятных просторах земли Русской. В летописных свидетельствах о ней немало хронологических неточностей и загадок, но вряд ли могут возникнуть сомнения в достоверности большинства фактов ее жизни, донесенных до нашего времени благодарными потомками святой княгини — устроительницы Русской земли. Обратимся к повествованию о ее жизни.

Имя будущей просветительницы Руси и родину ее древнейшая из летописей — «Повесть временных лет» называет в описании женитьбы Киевского князя Игоря: «И привели ему жену из Пскова именем Ольга». Иоакимовская летопись уточняет, что она принадлежала к роду князей Изборских — одной из древнерусских княжеских династий.

Супругу Игоря звали варяжским именем Хельга, в русском произношении — Ольга (Вольга). Предание называет родиной Ольги село Выбуты неподалеку от Пскова, вверх по реке Великой. Житие святой Ольги повествует, что здесь впервые состоялась встреча ее с будущим супругом. Молодой князь охотился «в области Псковской» и, желая перебраться через реку Великую, увидел «некоего плывущего в лодке» и подозвал его к берегу. Отплыв от берега в лодке, князь обнаружил, что его везет девушка удивительной красоты. Игорь воспылал к ней похотью и стал склонять ее ко греху. Перевозчица оказалась не только красива, но целомудренна и умна. Она устыдила Игоря, напомнив ему о княжеском достоинстве правителя и судии, который должен быть «светлым примером добрых дел» для своих поданных. Игорь расстался с ней, храня в памяти ее слова и прекрасный образ. Когда пришло время выбирать невесту, в Киев собрали самых красивых девушек княжества. Но ни одна из них не пришлась ему по сердцу. И тогда он вспомнил «дивную в девицах» Ольгу и послал за ней сродника своего князя Олега. Так Ольга стала женой князя Игоря, великой русской княгиней.

После женитьбы Игорь отправился в поход на греков, а вернулся из него уже отцом: родился сын Святослав. Вскоре Игорь был убит древлянами. Боясь мести за убийство Киевского князя, древляне отправили послов к княгине Ольге, предлагая ей вступить в брак со своим правителем Малом. Ольга сделала вид, что согласна. Хитростью заманила она в Киев два посольства древлян, предав их мучительной смерти: первое было заживо погребено «на дворе княжеском», второе — сожжено в бане. После этого пять тысяч мужей древлянских были убиты воинами Ольги на тризне по Игорю у стен древлянской столицы Искоростеня. На следующий год Ольга снова подошла с войском к Искоростеню. Город сожгли с помощью птиц, к ногам которых привязали горящую паклю. Оставшихся в живых древлян пленили и продали в рабство.

Наряду с этим летописи полны свидетельств о ее неустанных «хождениях» по Русской земле с целью построения политической и хозяйственной жизни страны. Она добилась укрепления власти Киевского великого князя, централизовала государственное управление с помощью системы «погостов». Летопись отмечает, что она с сыном и дружиной прошла по Древлянской земле, «устанавливая дани и оброки», отмечая села и становища и места охот, подлежащие включению в киевские великокняжеские владения. Ходила она в Новгород, устраивая погосты по рекам Мсте и Луге. «Ловиша ее (места охоты) были по всей земле, установленные знаки, места ее и погосты, — пишет летописец, — и сани ее стоят в Пскове до сего дня, есть указанные ею места для ловли птиц по Днепру и по Десне; и село ее Ольгичи существует и поныне». Погосты (от слова «гость» — купец) стали опорой великокняжеской власти, очагами этнического и культурного объединения русского народа.

Житие так повествует о трудах Ольги: «И управляла княгиня Ольга подвластными ей областями Русской земли не как женщина, но как сильный и разумный муж, твердо держа в своих руках власть и мужественно обороняясь от врагов. И была она для последних страшна. своими же людьми любима, как правительница милостивая и благочестивая, как судия праведный и никого не обидящий, налагающий наказание с милосердием, и награждающий добрых; она внушала всем злым страх, воздавая каждому соразмерно достоинству его поступков, но всех делах управления она обнаруживала дальновидность и мудрость. При этом Ольга, милосердная по душе, была щедродательна нищим, убогим и малоимущим; до ее сердца скоро доходили справедливые просьбы, и она быстро их исполняла ... Со всем этим Ольга соединяла воздержанную и целомудренную жизнь, она не хотела выходить вторично замуж, но пребывала в чистом вдовстве, соблюдая сыну своему до дней возраста его княжескую власть. Когда же последний возмужал, она передала ему все дела правления, а сама, устранившись от молвы и попечении, жила вне забот управления, предаваясь делам благотворения».

Русь росла и укреплялась. Строились города, окруженные каменными и дубовыми стенами. Сама княгиня жила за надежными стенами Вышгорода, окруженная верной дружиной. Две трети собранной дани, по свидетельству летописи, она отдавала в распоряжение киевского веча, третья часть шла «к Ольге, на Вышгород» — на ратное строение. Ко времени Ольги относится установление первых государственных границ Киевской Руси. Богатырские заставы, воспетые в былинах, сторожили мирную жизнь киевлян от кочевников Великой Степи, от нападений с Запада. Чужеземцы устремлялись в Гардарику («страну городов»), как называли они Русь, с товарами. Скандинавы, немцы охотно вступали наемниками в русское войско. Русь становилась великой державой.

Как мудрая правительница, Ольга видела на примере Византийской империи, что недостаточно забот лишь о государственной и хозяйственной жизни. Необходимо было заняться устроением религиозной, духовной жизни народа.

Автор «Степенной книги» пишет: «Подвиг ее /Ольги/ в том был, что узнала она истинного Бога. Не зная закона христианского, она жила чистой и целомудренной жизнью, и желала она быть христианкой по свободной воле, сердечными очами путь познания Бога обрела и пошла по нему без колебания». Преподобный Нестор летописец повествует: «Блаженная Ольга с малых лет искала мудрости, что есть самое лучшее в свете этом, и нашла многоценный жемчуг — Христа».

Сделав свой выбор, великая княгиня Ольга, поручив Киев подросшему сыну, отправляется с большим флотом в Константинополь. Древнерусские летописцы назовут это деяние Ольги «хождением», оно соединяло в себе и религиозное паломничество, и дипломатическую миссию, и демонстрацию военного могущества Руси. «Ольга захотела сама сходить к грекам, чтобы своими глазами посмотреть на службу христианскую и вполне убедиться в их учении об истинном Боге», — повествует житии святой Ольги. По свидетельству летописи, в Константинополе Ольга принимает решение стать христианкой. Таинство Крещения совершил над ней патриарх Константинопольский Феофилакт (933 — 956), а восприемником был император Константин Багрянородный (912 — 959), оставивший в своем сочинении «О церемониях византийского двора» подробное описание церемоний во время пребывания Ольги в Константинополе. На одном из приемов русской Княгине было поднесено золотое, украшенное драгоценными камнями блюдо. Ольга пожертвовала его в ризницу собора Святой Софии, где его видел и описал в начале XIII века русский дипломат Добрыня Ядрейкович, впоследствии архиепископ Новгородский Антоний: «Блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань, ходивши в Царьград: во блюде же Ольгине камень драгий, на том же камни написан Христос».

Патриарх благословил новокрещенную русскую княгиню крестом, вырезанным из цельного куска Животворящего Древа Господня. На кресте была надпись: «Обновися Русская земля Святым Крестом, его же приняла Ольга, благоверная княгиня».

В Киев Ольга вернулась с иконами, богослужебными книгами — началось ее апостольское служение. Она воздвигла храм во имя святителя Николая над могилой Аскольда — первого Киевского князя- христианина и многих киевлян обратила ко Христу. С проповедью веры отправилась княгиня на север. В Киевских и Псковских землях, в отдаленных весях, на перекрестках дорог воздвигала кресты, уничтожая языческие идолы.

Святая Ольга положила начало особенного почитания на Руси Пресвятой Троицы. Из века в век передавалось повествование о видении, бывшем ей около реки Великой, неподалеку от родного села. Она увидела, что с востока сходят с неба «три пресветлых луча». Обращаясь к своим спутникам, бывшим свидетелями видения, Ольга сказала пророчески: «Да будет вам ведомо, что изволением Божиим на этом месте будет церковь во имя Пресвятой и Животворящей Троицы и будет здесь великий и славный град, изобилующий всем». На этом место Ольга воздвигла крест и основала храм во имя Святой Троицы. Он стал главным собором Пскова — славного града русского, именовавшегося с тех пор «Домом Святой Троицы». Таинственными путями духовного преемства через четыре столетия это почитание передано было преподобному Сергию Радонежскому.

11 мая 960 года в Киеве освятили храм Святой Софии — Премудрости Божией. Этот день отмечался в Русской Церкви как особый праздник. Главной святыней храма стал крест, полученный Ольгой при крещении в Константинополе. Храм, построенный Ольгой, сгорел в 1017 году, и на его место Ярослав Мудрый воздвиг церковь святой великомученицы Ирины, а святыни Софийского Ольгина храма перенес в доныне стоящий каменный храм Святой Софии Киевской, заложенный в 1017 году и освященный около 1030 года. В Прологе XIII века об Ольгином кресте сказано: «Иже ныне стоит в Киеве во Святой Софии в алтаре на правой стороне». После завоевания Киева литовцами Ольгин крест был похищен из Софийского собора и вывезен католиками в Люблин. Дальнейшая его судьба нам неизвестна. Апостольские труды княгини встречали тайное и открытое сопротивление язычников. Среди бояр и дружинников в Киеве нашлось немало людей, которые, по словам летописцев «возненавидели Премудрость», как и святую Ольгу, строившую Ей храмы. Ревнители языческой старины все смелее поднимали голову, с надеждой взирая на подрастающего Святослава, решительно отклонившего уговоры матери принять христианство. «Повесть временных лет» так повествует об этом: «Жила Ольга с сыном своим Святославом, и уговаривала его мать креститься, но пренебрегал он этим и уши затыкал; однако если кто хотел креститься, не возбранял тому, ни издевался над ним ... Ольга часто говорила: «Сын мой, я познала Бога и радуюсь; вот и ты, если познаешь, тоже начнешь радоваться». Он же, не слушая сего, говорил: «Как я могу захотеть один веру переменить? Мои дружинники этому смеяться будут!» Она же говорила ему: «Если ты крестишься, все так же сделают».

Он же, не слушая матери, жил по языческим обычаям, не зная, что если кто матери не слушает, попадет в беду, как сказано: «Если кто отца или матерь, не слушает, то смерть примет». Он же к тому еще и сердился на мать ... Но Ольга любила своего сына Святослава, когда говорила: «Да будет воля Божия. Если Бог захочет помиловать потомков моих и землю русскую, да повелит их сердцам обратиться к Богу, как это было мне даровано». И говоря так, молилась за сына и за людей его все дни и ночи, заботясь о своем сыне до его возмужания».

Несмотря на успех своей поездки в Константинополь, Ольга не смогла склонить императора к соглашению по двум важнейшим вопросам: о династическом браке Святослава с византийской царевной и об условиях восстановления существовавшей при Аскольде митрополии в Киеве. Поэтому святая Ольга обращает Взоры на Запад — Церковь была в то время едина. Вряд ли могла знать русская княгиня о богословских различиях греческого и латинского вероучения.

В 959 году немецкий хронист записывает: «Пришли к королю послы Елены, королевы руссов, которая крещена в Константинополе, и просили посвятить для сего народа епископа и священников». Король Оттон, будущий основатель Священной Римской империи германской нации, откликнулся на просьбу Ольги. Через год епископом Русским был поставлен Либуций, из братии монастыря святого Альбана в Майнце, но он вскоре скончался (15 марта 961 г.). На его место посвятили Адальберта Трирского, которого Оттон, «щедро снабдив всем нужным», отправил, наконец, в Россию. Когда в 962 году Адальберт появился в Киеве, он «не успел ни в чем том, за чем был послан, и видел свои старания напрасными». На обратном пути «некоторые из его спутников были убиты, и сам епископ не избежал смертной опасности», — так повествуют летописи о миссии Адальберта.

Языческая реакция проявилась столь сильно, что пострадали не только немецкие миссионеры, но и некоторые из киевских христиан, крестившихся вместе с Ольгой. По приказу Святослава был убит племянник Ольги Глеб и разрушены некоторые построенные ею храмы. Святой Ольге пришлось смириться с происшедшим и уйти в дела личного благочестия, предоставив управление язычнику Святославу. Конечно, с ней по-прежнему считались, к ее опыту и мудрости неизменно обращались во всех важных случаях. Когда Святослав отлучался из Киева, управление государством поручалось святой Ольге. Утешением для нее были славные военные победы русского воинства. Святослав разгромил давнего врага Русского государства — Хазарский каганат, навсегда сокрушив могущество иудейских правителей Приазовья и нижнего Поволжья. Следующий удар был нанесен Волжской Болгарии, потом пришел черед Дунайской Болгарии — восемьдесят городов взяли киевские дружинники по Дунаю. Святослав и его воины олицетворяли богатырский дух языческой Руси. Летописи сохранили слова Святослава, окруженного со своей дружиной огромным греческим войском: «Не посрамим земли русской, но ляжем костьми здесь! Мертвые сраму не имут!» Святослав мечтал о создании огромной Русской державы от Дуная до Волги, которая объединила бы Русь и другие славянские народы. Святая Ольга понимала, что при всем мужестве и отваге русских дружин им не справиться с древней империей ромеев, которая не допустит усиления языческой Руси. Но сын не слушал предостережений матери.

Много скорбей пришлось пережить святой Ольге в конце жизни. Сын окончательно переселился в Переяславец на Дунае. Пребывая в Киеве, она учила своих внуков, детей Святослава, христианской вере, но не решалась крестить их, опасаясь гнева сына. Кроме того, он препятствовал ее попыткам утверждения христианства на Руси. Последние годы, среди торжества язычества, ей, когда-то всеми почитаемой владычице державы, крестившейся от Вселенского патриарха в столице Православия, приходилось тайно держать при себе священника, чтобы не вызвать новой вспышки антихристианских настроений. В 968 г. Киев осадили печенеги. Святая княгиня с внуками, среди которых был и князь Владимир, оказались в смертельной опасности. Когда весть об осаде достигла Святослава, он поспешил на помощь, и печенеги были обращены в бегство. Святая Ольга, будучи уже тяжело больной, просила сына не уезжать до ее кончины. Она не теряла надежды обратить сердце сына к Богу и на смертном одре не прекращала проповеди: «Зачем оставляешь меня, сын мой, и куда ты идешь? Ища чужого, кому поручаешь свое? Ведь дети Твои еще малы, а я уже стара, да и больна, — я ожидаю скорой кончины — отшествия к возлюбленному Христу, в которого я верую; я теперь ни о чем не беспокоюсь, как только о тебе: сожалею о том, что хотя я и много учила и убеждала оставить идольское нечестие, уверовать в истинного Бога, познанного мною, а ты пренебрегаешь этим, и знаю я, что за твое непослушание ко мне тебя ждет на земле худой конец, и по смерти — вечная мука, уготованная язычникам. Исполни же теперь хоть эту мою последнюю просьбу: не уходи никуда, пока я не преставлюсь и не буду погребена; тогда иди, куда хочешь. По моей кончине не делай ничего, что требует в таких случаях языческий обычай; но пусть мой пресвитер с клириками погребут по обычаю христианскому мое тело; не смейте насыпать надо мною могильного холма и делать тризны; но пошли в Царьград золото к святейшему патриарху, чтобы он совершил молитву и приношение Богу за мою душу и раздал нищим милостыню».

«Слыша это, Святослав горько плакал и обещал исполнить все завещанное ею, отказываясь только от принятия святой веры. По истечении трех дней блаженная Ольга впала в крайнее изнеможение; она причастилась Божественных Тайн Пречистого Тела и Животворящей Крови Христа Спаса нашего; все время она пребывала в усердной молитве к Богу и к Пречистой Богородице, которую всегда по Боге имела себе помощницею; она призывала всех святых; с особенным усердием молилась блаженная Ольга о просвещении по ее смерти земли Русской; прозирая будущее, она неоднократно предсказывала, что Бог просветит людей земли Русской и многие из них будут великие святые; о скорейшим исполнении этого пророчества и молилась блаженная Ольга при своей кончине. И еще молитва была на устах ее, когда честная душа ее разрешилась от тела, и, как праведная, была принята руками Божиими». 11 июля 969 года святая Ольга скончалась, «и плакали по ней плачем великим сын ее и внуки и все люди». Пресвитер Григорий в точности выполнил ее завещание.

Святая равноапостольная Ольга была канонизирована на соборе 1547 года, который подтвердил повсеместное почитание ее на Руси еще в домонгольскую эпоху.

Бог прославил «начальницу» веры в Русской земле чудесами и нетлением мощей. При святом князе Владимире мощи святой Ольги были перенесены в Десятинный храм Успения Пресвятой Богородицы и положены в саркофаге, в каких было принято помещать мощи святых на православном Востоке. Над гробницей святой Ольги в церковной стене было окно; и если кто с верой приходил к мощам, видел через оконце мощи, причем некоторые видели исходящее от них сияние, и многие одержимые болезнями получали исцеление. Приходившему же с маловерием оконце но открывалось, и он не мог видеть мощей, а только гроб.

Так и по кончине святая Ольга проповедовала вечную жизнь и воскресение, наполняя радостью верующих и вразумляя неверующих.

Сбылось ее пророчество о злой кончине сына. Святослав, как сообщает летописец, был убит печенежским князем Курей, который отсек голову Святослава и из черепа сделал себе чашу, оковал золотом и во время пиров пил из нее.

Исполнилось и пророчество святой о земле Русской. Молитвенные труды и дела святой Ольги подтвердили величайшее деяние ее внука святого Владимира (память 15 (28) июля) — Крещение Руси. Образы святых равноапостольных Ольги и Владимира, взаимно дополняя друг друга, воплощают материнское и отеческое начало русской духовной истории.

Святая равноапостольная Ольга стала духовной матерью русского народа, через нее началось его просвещение светом Христовой веры.

Языческое имя Ольги соответствует мужскому Олег (Хельги), что означает «святой». Хотя языческое понимание святости отличается от христианского, но оно предполагает в человеке особый духовный настрой, целомудрие и трезвление, ум и прозорливость. Раскрывая духовное значение этого имени, народ Олега назвал Вещим, а Ольгу — Мудрой. Впоследствии святую Ольгу станут называть Богомудрой, подчеркивая ее главный дар, ставший основанием всей лествицы святости русских жен — премудрость. Сама Пресвятая Богородица — Дом Премудрости Божией — благословила святую Ольгу на ее апостольские труды. Строительство ею Софийского собора в Киеве — матери городов Русских — явилось знаком участия Божией Матери в Домостроительстве Святой Руси. Киев, т.е. христианская Киевская Русь, стала третьим Жребием Божией Матери по Вселенной, и утверждение этого Жребия на земле началось через первую из святых жен Руси — святую равноапостольную Ольгу.

Христианское имя святой Ольги — Елена (в переводе с древнегреческого «Факел»), стало выражением горения ее духа. Святая Ольга (Елена) приняла духовный огонь, который не угас во всей тысячелетней истории Христианской России.

Православие.Ру