Как дней цветы увяли,
остыли танцы!
Никто не ищет пылу-глянцев,
шалит едва ли!

Тут был и я мальцом,
бежали тут годины
легко, что девы, в цвет увиты,
и каждая-- с венцом.

Помилуй мя, Святая Дева,
напрасно те взываю:
дни, счастьем полные до кра`ев,
и Небо сине, где вы?!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Juengling

O wie die Tage verbluehn
Gleich kuehlen Taenzen!
Keiner will lodern und glaenzen,
Keiner will spruehn!

Da ich ein Knabe war,
Da liefen die Stunden
Maedchenleicht, blumenumwunden
Und Kraenze im Haar.

Heile mich, selige Frau,
Der ich vergeblich klage,
Dann sind voll Glueck alle Tage
Und alle Himmel blau!

H. Hesse

Твой лик был грёзами дотла упитан.
Дрожа, я немо на тебя взирал.
Как вышло это? было раз, застигнут
кануном ночи, я Луны алкал,

отдался перелюбленной долине,
где на пустынных склонах тет-а-тет
худые дерева стояли, а меж ними
тумана клу`бцы низко проползали,

и дальше в тишь серебряный, ранимый
поток всё боле свежий и чужой
ручьём шумел ко мне... как это вышло?

Как вышло это? Ибо всё, что в нём,
и красота всего... бесплодны бы`ли......
предался было я глухой тоске,
как ныне-- взору на волос ковы`ли,
и в этот блеск холодный ниже век!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Dein Antlitz...

  Dein Antlitz war mit Traeumen ganz beladen.
  Ich schwieg und sah dich an mit stummem Beben.
  Wie stieg das auf! Dass ich mich einmal schon
  In fruehern Naechten voellig hingegeben

  Dem Mond und dem zuviel geliebten Tal,
  Wo auf den leeren Haengen auseinander
  Die magern Baeume standen und dazwischen
  Die niedern kleinen Nebelwolken gingen

  Und durch die Stille hin die immer frischen
  Und immer fremden silberweissen Wasser
  Der Fluss hinrauschen liess -- wie stieg das auf!

  Wie stieg das auf! Denn allen diesen Dingen
  Und ihrer Schoenheit -- die unfruchtbar war --
  Hingab ich mich in grosser Sehnsucht ganz,
  Wie jetzt fuer das Anschaun von deinem Haar
  Und zwischen deinen Lidern diesen Glanz!

Hugo von Hoffmansthal

Странно бродить в тумане!
Порознь валун, кусток--
древа не видят в "бане".
Всяк одинок.

Мир друзей мне подавал,
жизнь светла была доколе;
Уж где туман упал,
никто не видим боле.

Верно, никто не мудрый,
коль не изведал тьмы,
что, хоть легка, да трудно
"я" разделяет с "мы".

Странно бродить в тумане!
Жизнь-- от себя бросок.
Каждый-- незнай, незнаем;
всяк одинок.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Im Nebel

Seltsam, im Nebel zu wandern!
Einsam ist jeder Busch und Stein
Kein Baum sieht den andern,
Jeder ist allein.

Voll von Freunden war mir die Welt,
Als noch mein Leben Licht war;
Nun, da der Nebel faellt,
Ist keiner mehr sichtbar.

Wahrlich, keiner ist weise,
Der nicht das Dunkel kennt,
Das unentrinnbar und leise
Von allem ihn trennt.

Seltsam, im Nebel zu wandern!
Leben ist Einsamsein.
Kein Mensch kennt den andern,
Jeder ist allein.

H. Hesse

Раз нашло: мне знак явился--
буря смерти из Арктиды.
Всюду вонь: трупья что листьев.
Значит, будут все убиты.

Всё мрачнее сгустки неба,
Буря Смерти когти кажет:
Валят оборванцев бедных,
давят мимов, девок-- также.

Стойла валятся-грохочут.
Даже мухе нет пощады.
Бу`гры с логов ,что цветочки,
сброшены на бой площадный.

Стены втреск, а в реках рыба
загнила`. Премерзким прахом
всяк навек из жизни выбыл.
Омнибу`сы чебурахом.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Prophezeiung

Einmal kommt – ich habe Zeichen –
Sterbesturm aus fernem Norden.
Ueberall stinkt es nach Leichen.
Es beginnt das grosse Morden.

Finster wird der Himmelsklumpen,
Sturmtod hebt die Klauentatzen:
Nieder stuerzen alle Lumpen,
Mimen bersten . Maedchen platzen.

Polternd fallen Pferdestaelle.
Keine Fliege kann sich retten.
Schoene homosexuelle
Maenner kullern aus den Betten.

Rissig werden Haeuserwaende.
Fische faulen in dem Flusse.
Alles nimmt sein ekles Ende.
Kraechzend kippen Omnibuse.

Alfred Lichtenschtein

Одно рукопожаетье хладно,
рассвету поцелуй один,
затем путём наобум складным
лугами ходим в рань седин.

Чрез дождь цветов, легок и знающ,
шлёт день нам первый поцелуй,--
по мне, мы Бога привечаем:
Хозяин выйдет к ширь-столу.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Ein

Ein Haendeineinanderlegen,
ein langer Kuss auf kuehlen Mund,
und dann: auf schimmerweissen Wegen
durchwandern wir den Wiesengrund.

Durch leisen, weissen Bluetenregen
schickt uns der Tag den ersten Kuss, -
mir ist: wir wandeln Gott entgegen,
der durchs Gebreite kommen muss.

R.M.Rilke
по ссылке см. перевод Ю.Куимова http://www.stihi.ru/2010/10/24/5906

"Путь, усыпанный розами"
(точнее, "розы ,рассыпанные на пути",-- прим.перев.)
тект Карла Тухольски,
музыка Ханса Айзлера

"Rosen auf den Weg gestreut"
Text Kurt Tucholsky (1890-1935)
Musik Hanns Eisler (1898-1962)

Заботой, лаской окружайте,
не бойтесь их-- они нежны!
на цырлах*, тихо уважайте,
откройтесь им, как для жены!
Встречая их без пса-иуды,
целуйте вы фашистов всюду.

Ihr muesst sie lieb und nett behandeln,
erschreckt sie nicht — sie sind so zart!
Ihr muesst mit Palmen sie umwandeln,
getreulich ihrer Eigenart!
Pfeift euerm Hunde, wenn er klaefft –:
Kuesst die Faschisten, wo ihr sie trefft!

Они до вас заглянут ночью;
, охотно-- "Да", затем "Аминь",
"вот я, меня порвите в клочья!"
розга одна, и Бог един.
Пороть-- их труд, он неподсуден;
целуйте вы фашистов всюду.

Wenn sie in ihren Saelen hetzen,
sagt: «Ja und Amen — aber gern!
Hier habt ihr mich — schlagt mich in Fetzen!»
Und pruegeln sie, so lobt den Herrn.
Denn Pruegeln ist doch ihr Geschft!
Kuesst die Faschisten, wo ihr sie trefft.

Они стреляют? милый боже,
не слишком цените ль вы жизнь?
вы ль пацифист с унылой рожей?!
ах, жертва! ну, бегом ложись!
Они сластёны, просто детки--
валите им шоко-конфетки... 
Они отвалят плюхи:
в твоём брюхе

стилет от Гитлера "забудут"...((
фашиста чмок, целуй фашистов
целуй фашистов всех повсюду!

Und schieen sie –: du lieber Himmel,
schaetzt ihr das Leben so hoch ein?
Das ist ein Pazifisten-Fimmel!**
Wer moechte nicht gern Opfer sein?
Nennt sie: die suessen Schnuckerchen,
gebt ihnen Bonbons und Zuckerchen …
Und verspuert ihr auch
in euerm Bauch

den Hitler-Dolch, tief, bis zum Heft –:
Kuesst die Faschisten, kuesst die Faschisten,
kuesst die Faschisten, wo ihr sie trefft –!

* на цырлах (угол. жарг.)= на цыпочках;
** "фиммель"-- железный клин, но "хабен фиммель" (иметь клин)-- "у него не все дома", рус. "бзик" (совр.) или "с пунктиком" ,так говорили в начале 20-го века,-- прим.перев.
http://opankey.com/films/mein_fuhrer_kurt_tuckolsky  по ссылке читайте заметку блоггера о фильме "Мой фюрер, или самая правдивая правда об Адольфе Гитлере"

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Года, в них вам бывало тяжко,
нам, детям вашим, нет, нетрудными
казались--милыми, как по бумажке,
и светло-чу`дными.
Ваш путь-- сквозь муки и опаски,
для нас --ребячий лёгок-скок!
Для нас он отзвук давней сказки,
для вас-- итог.

Теперь нам испытать угодно
иной венец,-- в нём ваши Годы,--
руками юной сталь-породы,
принять себе судьбы-погоды
часть ноши вашей ,с лет полсотни--
вы отдохнёте!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
см. перевод Аркадия Равиковича по ссылке http://www.stihi.ru/2010/10/23/4116
                               

Den Eltern.

Die Jahre, die Euch schwer gewesen,
uns Kindern waren sie, mit deucht,
verklaert und hold und auserlesen
und wunderleicht.
Fuer Euch ein Weg durch Mueh` und Bangen,
fuer uns ein leichter Jugendgang!
Uns ist`s wie Duft vorbeigegangen,
Euch ward es lang.

Nun aber moechten wir erfahren
noch einen solchen Kranz von Jahren,
wir mit den jungen, starken Haenden,
wir moechten gern die Lose wenden:
auf uns den Teil der Lebenslasten,
und Ihr soll rasten!

H. Hesse

Листья веются с древа--
песни-- со снов согрева
веются, всё играя.
Многое уж на ме`ли;
помнь, как впервой мы пели
нежные гимны рая.
Смертны и мы, и песня--
век ли звучать: треснет,
лом унесёт с ветром..
Цветики ,мотылёчки,
вечной весны почки--
сходны в одном: смертны.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
см. перевод Юрия Куимова http://www.stihi.ru/2010/10/20/3141

Blaetter wehen von Baume,
Lieder vom Lebenstraume
Wehen spielend dahin;
Vieles ist untergegangen,
Seit wir zuerst sie sangen,
Zaertliche Melodien.

Sterblich sind auch die Lieder,
Keines toent ewig wieder,
Alle verweht der Wind:
Blumen und Schmetterlinge,
Die unvergaengliche Dinge
Fluechtliges Gleichnis sind.

H. Hesse

Есть в садике тропинка,
где мальвы отцвели;
по веткам влёт новинка--
роз блёклых лепестки.
Песнь лютни издали`.

"Нас разговор ослабил--
слова столь тяжелы.
Ты резеды нарвал бы
на посошок букетик--
наш садик не остыл".

Походкою летящей
она уходит прочь,
цвет этих роз всё пляшет
на тех ланитах-- лето
моё уходит в ночь.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы   
см. по ссылке вольный перевод Аркадия Равиковича http://www.stihi.ru/2010/10/20/7465  на фото-- резеда.

Abschied

Verbluehte Malven stehen
Den Gartenweg entlang,
Rosenblaetter verwehen;
In einer fernen Laube.
Toent Laute und Gesang.

„Wir wollen nimmer reden,
Die Worte sind so schwer.
Da nimm von den Reseden
Noch einen Strauss zur Reise,
Bald gibt es keine mehr.“

Nun ist sie weggegangen 
Mit ihrem leichten Schritt
Und nimmt auf ihren Wangen
Mir alle meine Rosen
Und meinen Sommer mit.

H.Hesse

Служение

Благочестивые вожди сначала
У смертных были. Меру, чин и лад
Они блюли, когда, творя обряд,
Благословляли поле и орала.

Кто смертей, жаждет справедливой власти
Надлунных и надсолнечных владык,
Они не знают смерти, зла, несчастий,
Всегда спокоен их незримый лик.

Полубогов священная плеяда
Давно исчезла. Смертные одни
Влачат свои бессмысленные дни,
Нет меры в горе, а в веселье лада.

Но никогда о жизни полноценной
Мечта не умирала. Среди тьмы
В иносказаньях, знаках, песнях мы
Обязаны беречь порыв священный.

Ведь темнота, быть может, сгинет вдруг,
И мы до часа доживем такого,
Когда, как бог, дары из наших рук,
Взойдя над миром, солнце примет снова.

перевод Соломона Апта , см. по ссылке http://www.hesse.ru/books/poems/?t=apt

Сперва рядили те, графья честн`ые,
добро давали плугу в пашню, право
на жертву, ну а всем "некрайним"--
служить для мiра, что горбатил выи,

властителя незримого взыскуя,
что Солнце и Луну едино ценит,
чьи в нимбах вековечные явленья
не зная Мира Смерти, не тоскуют.

Давно угас ряд божьих сыновей--
и человечество осталось в одиночку:
в беде и в неге нет исконной мочи,
добра и меры-- лишь бы посытней.

Но всё живёт предчувствье жизни истой,
и мы обязаны в упадочное время
намёками, иносказаньем, пеньем
хранить в веках порыв блаженства чистый.

Быть может, тьма однажды пропадёт;
быть может, времена оборотятся--
и Солнце-Бог властитель нам взойдёт,
из наших рук да примет жертвы-яства.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Dienst

Im Anfang herrschten jene frommen Fuersten,
Feld, Korn und Pflug zu weihen und das Recht
Der Opfer und der Masse im Geschlecht
Der Sterblichen zu ueben, welche duersten
 
Nach der Unsichtbaren gerechtem Walten,
Das Sonn und Mond im Gleichgewichte haelt,
Und deren ewig strahlende Gestalten
Des Leids nicht kennen und des Todes Welt.

Langst ist der Gottersohne heilige Reihe
Erloschen, und die Menschheit blieb allein,
In Lust und Leides Taumel, fern vom Sein,
Ein ewiges Werden ohne Mass und Weihe.
 
Doch niemals starb des wahren Lebens Ahnung,
Und unser ist das Amt, im Niedergang
Durch Zeichenspiel, durch Gleichnis und Gesang
Fortzubewahren heiliger Ehrfurcht Mahnung.

Vielleicht, dass einst das Dunkel sich verliert,
Vielleicht, dass einmal sich die Zeiten wenden,
Dass Sonne wieder uns als Gott regiert
Und Opfergaben nimmt von unsern Handen.
 
H. Hesse