Игорь Романович сидел перед телевизором развалившись в кресле после душа. Как сказал бы про него Лесь Подеревьянський - "Він босий, бородатий та пацаватий". Ну разве что бороды не было.


- ИГОРЬ!!!!!!!!!
- ИИИИГОРЬ!!!!
- ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИГОРЬ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

И хоть голос был ему знаком, но интонация, тональность и тембр говорили, что случилось что-то серьёзное. Он мысленно перебрал все возможные косяки за прошедшый месяц. Тёщу всегда называл мамой. День рождения у неё не скоро. Годовщина свадьбы в июне. Ноги вытирал при входе, а в туалете все смывал за собой. Вроде бы всё хорошо. Не человек, а ангел. Нимб такому выдавать надо, а не орать так.

На пороге комнаты стояла жена. Тамара Петровна. Женщина строгих финансовых взглядов и викторианского воспитания.
- Игорь, объясни мне. Куда ты дел двадцатку? Почему в состоянии "форд фокус в ипотеке", ты позволяешь себе такие бездумные траты?
У Игоря Романовича упало всё. Настроение, голова, стояк. И даже сердце закотилось глубоко в пятку и от туда падавала очень слабые сигналы: три коротких тук-тук, три слабеньких  тук-тук, и опять три коротких тук-тук.
Сглотнув и пересохшим языков от облизал свои губы. И набравших храбрости он выпалил:
- Я потратил всю эту сумму на продажных женщин!!!!! Мне как альфа-самцу нужен регулярный секс с разнообразными женщинами. ЛибидО!!!
После этого уже плотоядно облизал губы еще раз и очень соблазняюще зашевелил бровями.
Тамара Петровка села на кресло. Спокойно сгребла его лицо в свою пятерню и усадила на коленки.
- Игорь, ну ладно ты идиот, но меня то зачем за такую дуру считать? Ну давай, расскажи мне, куда потратился. - и она разжала пальцы.

Игоря Романовича от страха прорвало. Он сбивчиво начал говорить
- Я не хотел... я возвращался вчера домой.... по улице Мотороловой свернул на Бородачёва.... там еще пивная... и на Бородачёва... их было трое... огромные... как слоны... какой то грек, еще одноногий главарь... и какой то Бармалей... с большой коробкой... а коробка вся окровавленная... и денег там немысленно.... и они заставили меня отдать двадцатку.... а потом гогоча убежали.... а я... а они... и я....

Тамара Петровна больше не могла спокойно смотреть на этот мужественный сгусток мужских соплей. Слёзы жалости стали наворачиваться на ее глазах. Ком в горле опять таки. Она вспомнила, как двадцать лет назад вот так же он уговорил ее на брак. Вдавив его в свой роскошный бюст, она заглушила его рыдания. На сиську лились горючие и не менее горячие его слёзы.
- Ну вот видишь, правду говорить не тяжело. Правду оно как то легче... Ты еще поплачь. Ебака грозный. Казнова помидорный...






* - все, вообще персонажи, а также персонально Игорь Романович выдуманный персонаж.
Трое злодеев в подворотне:
- Грек - Одноногий.
- Одноногий - Бармалей
- Бармалей - Грек.

Иван Романович лежал на кровати и смотрел в потолок. Тот поступок который он сегодня совершил не давал ему заснуть.Его трясло как шиита рядом с сунитской мечетью. Жутко хотелось передёрнуть затвор и рвануть пояс шахида, но рядом жена и не поймет. Так вот, он сегодня перечисли 20 гривен волонтерам. Он конечно с радостью перечислил бы по двадцатке и на ВСУ и на ВСН. Но было ссыкотно, что платеж в ОРДИЛО отследят. И спустят шкуру. В гестапо. Т.е. в СБУ. А еще больше его волновало, что на той сторне тоже могут узнать о его щедорости. И тоже спустят шкуру. Ну сразу после того как захватят Каховку, Киев, Берлин и Лондон. И эта неотватимость расплаты со стороны ВСН его повергала во вселенскую тоску. Он хотел податься в дауншифтеры как Толстой. Любить всех. Особенно босоногих деревенских девок. Но девки нынче были требовательны с принцам и бородатых немытых графьёв им и даром не нать. Да и жена бы не поняла...

Но это было не самое страшное. Иван Романович боялся прихода. Не прихода ВСН, а прихода жабы. Которая бы ему такую непростительную щедрость точно не простила бы. Жаба пришла к трем часам ночи, когда сил у него уже практически не осталось. Она начала мягко и издалека, и он даже не сразу понял что это жаба. Она тоненьким червячков прошлась мыслью по мозгу, что надо бы было купить сигарет, на завтра. Потом дальше и больше, на что еще можно было бы потратить ту сокровенную двадцатку. Жаба была циничная, мерзкая и хотя ее звали жаба у неё было сто тысяч пятсот тонких шцпалец с тисячами присосок. Последнее что запомнил Иван Романович, перед тем как отрубиться, это пронзительный ужас от того что на эту сумму он мог бы купить летом на пляже качан кукурузы. Или даже два, если сильно поторговаться и они были бы холодные. И от этого будущего недостатка белка и крахмала в организме он потерял сознание.
Утро было отватительное.








*- все герои вымышленны, совпадения имен случайность, жаба не при чем и животные не пострадали.