Еп. Іустинъ (Полянскій) († 1903 г.)

Аще кто хощетъ по Мн ити, да
отвержется себе, и возъметъ крестъ
свой и послдуетъ Ми (Лук. 9, 23).
Аще кто Мн служить, Мн да
послдствуетъ: и идже есмъ Азъ,
ту и слуга Мой будетъ (Іоан. 12, 26).
Но иже аще постыдится Мене и Моихъ
словесъ, сего Сынъ человпческій
посты­дится... (Лук. 9, 26). Аще кто не
гря­детъ въ слдъ Мене, той не можетъ

Такъ сказалъ Тотъ, Кто здсь предлежитъ въ та­комъ виде.

Кого мы видимъ здсь предлежаща, такъ уничиженна и умаленна паче, всхъ сыновъ человческихъ. Кто Сей въ терніи, уязвленный, нагъ, мертвъ и не погребенъ?

О, глубина богатства и премудрости Божіей (Рим. 11, 33)! Се Судія, Творецъ и Богъ нашъ! Судія живыхъ и мертвыхъ, осужденный на позорнйшую смерть! Творецъ всяческихъ—мертвъ и бездыханенъ! Богъ страдаетъ въ вид раба-преступника! Кто можетъ постигнуть cie таинство? Цлой вчности и всхъ вмсте умовъ человческихъ недостанетъ для того, чтобы вполн обнять мыслію великость сего событія!

Но что было причиною такого неслыханнаго, не­изречен наго и ужаснаго событія? Что заставило Сына Божія содлаться Сыномъ человческимъ и претерпть все то, что только можетъ изобрсти злоба человческая?

Любовь къ человку-преступнику, любовь къ по­гибающему человчеству содлали таковыя чудеса.

О, человкъ! ты, который, за беззаконіе свое и ожесточеніе, не стоишь ни малйшаго помилованія, о,    человкъ!—ты, душа твоя, твое блаженство при­чиною того, что 1исусъ Христосъ, невиннейшей Агнецъ, былъ закланъ днесь. Потому что, если бы Іисусъ Христосъ не изволилъ пострадать нашего ради спасенія, то не бы убо спаслася всяка плоть; тогда бы все несчастное племя Адамово погибло во­вки и безвозвратно, тогда никто и никогда бы не могъ быть въ царствіи небесномъ, ни за какія за­слуги и никакими страданіями.

Но се, нын, по великой милости Іисуса Христа, всякій, кто только хочетъ, можетъ получить перво­бытное блаженство во царствіи небесномъ. Ныне всякій иметъ возможность достигнуть царства не­беснаго: двери отверсты, путь показанъ и, по воз­можности, очищенъ, и даже готовы помощь и утшеніе на всякомъ шагу онаго.

Но путь, которымъ можно достигнуть царствія небеснаго, только одинъ для всхъ; нтъ и не бы­ло, и не будетъ вовки другаго пути въ царствіе небесное, кром того, который показалъ намъ Іисусъ Христосъ и которымъ Онъ Самъ прошелъ.

Но каковы путь сей, и какъ должно идти по не­му? Мы побесдуемъ нсколько о семъ при гроб Того, Кто первый прошелъ симъ путемъ.

Іисусе, Слове Божій! даждь разумъ и слово мн, Твоему слабйшему служителю, дабы я могъ и ны­н, и всегда достойно возвщать слово царствія Тво­его, и коснись Твоею благодатію сердецъ нашихъ, дабы всякое слово Твое доходило до нашего слуха сердечнаго.

При сотвореніи перваго человка, путь къ бла­женству или къ царствію небесному, отъ самаго на­чала онаго и до безконечности, былъ легокъ, гладокъ, чистъ, широкъ и усыпанъ розами, такъ что идти по сему пути—значило переходить отъ радо­сти въ радобть, отъ удовольствія къ удовольствію и отъ торжества къ торжеству.

Но когда горькій плодъ древа познанія добра и зла палъ на семъ пути, то въ то же время волчцы и тернія произрасли на немъ и до того заглушили и заградили его, что человкъ, при всхъ усиліяхъ разума своего, не могъ отыскать онаго; а тхъ, ко­торые великими подвигами своими приближались къ нему, пламенный мечъ Херувима прогонялъ; а по тому, до пришествія Іисуса Христа въ Міръ сей, никто не могъ войти въ царствіе небесное.

Іисусъ Христосъ, Великій Спаситель нашъ, пер­вый показалъ намъ сей путь и первый прошелъ симъ путемъ. Но кто, кто можетъ изъяснить т скор­би и страданія, которыя Онъ встртилъ на семъ пути?!

Но поелику мы для того-то и собрались здсь, чтобы вспоминать и прославлять страданія Іисуса Христа, а потому обратимъ наше вниманіе на оныя и, сколько можемъ, вспомянемъ ихъ.

Страданія Іисуса Христа начались не съ того только времени, когда Онъ былъ преданъ въ руки человковъ; но вся жизнь Іисуса Христа, отъ яс­лей и до Голгоы, была не иное что, какъ безпрерывная и тяжкая цпь многоразличныхъ и многообразныхъ страданій, такъ что, отъ самаго Его ро­ждества до того времени, когда Онъ испустилъ духъ Свой на крест, не было даже минуты во всей Его тридцати-трехлтней жизни, въ которую бы Его чи­стйшая душа не страдала, и крестъ, на коемъ умеръ Іисусъ Христосъ, есть только конецъ Его земнаго поприща.

Страданія Іисуса Христа были и внутренія, и наружный, и духовныя, и душевныя, и тлесныя. Духовныя страданія Іисуса Христа начались съ того самаго времени, въ которое Онъ сошелъ съ небесъ , и воплотился, или, скажемъ лучше: Іисусъ Христосъ есть Агнецъ заколенный и закалаемый отъ сложенія мipa и до тхъ поръ, когда Онъ все во вселен­ной, умиротворивъ Своею Кровію, предастъ Отцу Своему, покоршему Ему всяческая, и потому духов­ныя Его страданія мы даже вообразить себ не мо­жемъ.

Душевныя же и тлесныя страданія Іисуса Хри­ста начались вмст съ Его земною жизнію, и, Боже мой! сколько самоотверженій, сколько бореній, сколько противностей, сколько огорченія, сколь­ко горестей внутреннихъ долженъ былъ перенести Іисусъ Христосъ! Евангеліе не описываетъ подробно всяческихъ страданій Іисуса Христа, впрочемъ, по­тому, что скорй можно исчислить и описать каж­дую песчинку всхъ міровъ, нежели исчислить вс душевныя страданія Іисуса Христа: но Евангеліе за­мчаете только нкоторые изъ таковыхъ случаевъ, и мы здсь, по возможности, исчислимъ оные.

Іисусъ Христосъ, Царь небесъ и земли, рождается въ нищет, отъ убогой Матери, въ пещер, среди зимы и лишенный всякой человческой помощи, ибо мнимый отецъ Его былъ бдный плотникъ; Тотъ, Кого не могутъ вмстить небеса, вмщается въ самое тсное пространство яслей; Тотъ, Кто всегда былъ, есть и будетъ,—сталъ временнымъ мла- денцемъ; Тотъ, Коего силою и крпостію воздви­гнуты громады міровъ,—былъ слабый младенецъ; Тотъ, Кто далъ Моисею законъ на горе Синайской и Кто всякому начертываетъ законъ на сердц,— подвергается кровавому закону обрзанія; за Того, Кто пришелъ искупить міръ,—Мать Его платите выкупъ, какъ платили бднйшіе родители за сво­ихъ первенцевъ; Того, Кто въ десниц Своей иметъ и хранитъ жизнь всхъ тварей,—Иродъ ищете убить; Тотъ, отъ Лица Коего нкогда побгутъ не­бо и земля,—долженъ былъ бжать въ Египетъ; Тотъ, Коего манію повинуется все во вселенной,— Самъ повинуется Своей Матери; Тотъ, Кому слу- жатъ тьмы Ангеловъ,—служилъ мнимому отцу Сво ему, какъ добрый сынъ, и Своими руками труждался и длалъ; Тотъ, Кому небеса—престолъ, зе­мля—подножіе, не имлъ уголка на земл, гд бы могъ подклонить главу Свою; Тотъ, Кто вс сокро­вища міровъ иметъ въ рук Своей,—былъ самый бднйшій человкъ; Тотъ, о имени Коего нкогда поклонится всякое колно небесныхъ, земныхъ и преисподнихъ,—попустилъ діаволу искушать Себя; Тотъ, Имже царіе царствуютъ и Кто есть Всемогущій Царь небесъ и міровъ,—платитъ дань царю земному, какъ подданный.

Всякое слово будетъ слабо для изображенія духовныхъ и душевныхъ страданій Іисуса Христа, какъ Богочеловка!

Теперь взглянемъ на Его страданія во время Его великаго служенія.

Возможно ли думать, чтобы такого великаго Про­рока, сильнаго словомъ и дломъ предъ Богомъ и всми людьми, не приняли и не почтили люди? Но нтъ, Онъ былъ въ Mipe, и міръ, Имъ сотворенный, не позналъ своего Творца; Онъ явился къ Своимъ единоплеменникамъ, но свои Его не приняли, и не толь­ко не приняли, но Его поносили, охуждали и пре­зирали и, изъ презрнія, называли плотниковымъ сыномъ. Его почитали обманщикомъ и льстецомъ; Его называли ядцею, винопійею и другомъ отъявленныхъ гршниковъ; Его считали имющимъ бса въ Себ; въ одномъ мсте хотли Его сбросить съ горы, какъ несноснаго въ обществ; много разъ хотли Его побить каменьями, какъ богохульника; за благодянія Его платили Ему лютйшею неблагодарностію; ученіе Его называли лестію; многіе или совсмъ не хотели слушать Его, просто какъ пріятнаго разсказчика, или слушали для того только, чтобы уловить Его на словахъ. Если Онъ творилъ чудеса, то враги Его говорили, что Онъ это длаетъ силою сатаны. Онъ воскрешалъ мертвыхъ, а Его Самого хотятъ и ищутъ убить.

Вотъ слабый очеркъ страданній Іисуса Христа, какъ пророка и проповдника.

Наконецъ, воззримъ на послднія Его страданія, какъ человка и ходатая человковъ.

Страницы: 1 2

Свт. Григорій Нисскій (†ок. 394 г.)

Приготовляя къ принятію Царя славы торжество, достойное настоящаго праздника Господня, апостолъ Павелъ благоустрояетъ ряды церковнаго собранія и говоритъ: братіе! не дти бывайте умы: но злобою младенствуйте, умы же совершени бывайте (1 Кор. 14, 20).

Ибо въ такомъ случа (т. е. съ совершеннымъ умомъ) священное собраніе будетъ служить къ чести и слав Бога Всесовершеннаго, Которому мы празднуемъ нын, отъ Котораго — всякій даръ и совершенство, Которому мы содлались стлесниками и сонаслдниками.

Какъ тогда, когда войска приготовляютъ царю торжественное шествіе, прилично, чтобы избранные для несенія его на копьяхъ воины были преукрашены, и чтобы предъ царемъ несли изящное изображеніе его лица: такъ и намъ необходимо встрчать спасительные и духовные праздники, преображаясь обновленіемъ ума нашего и отлагая ветхаго человка и нося въ себ, насколько это возможно людямъ, подобіе Божественнаго образа. Самый сонмъ горнихъ духовъ, услаждаясь спасеніемъ человковъ, празднуетъ вмст съ земнородными, когда послдніе на земл лобызаютъ ангелоподобную жизнь. И тогда, когда (если можно такъ выразиться) въ началообразный день настоящаго праздника во образ Божіи сый и зракъ раба Принявшій, исполняя предписаніе закона, будучи сорокадневнымъ младенцемъ, приходитъ въ храмъ съ Рождшею и Приносящею установленныя жертвы: тогда чиноначалія безплотныхъ, склонивши выи, какъ рабы, невидимо приготовляютъ богоприличное торжество и покланяются неизреченной премудрости, ожидая откровенія тайны, сокрытой въ Бог, все сотворившемъ. Воспоминаніе сего нын празднуя, будемъ, подобно безплотнымъ умамъ, питаться духовными созерцаніями, станемъ причастниками ихъ достоинства, не закрывая ока душевнаго тнью закона, но открытымъ лицемъ взирая на славу Господню (2 Кор. 3, 18).

Изреченіе закона: всякъ мужескій полъ, ложесна разверзаяй, святъ Богу не могло исполниться ни на комъ иномъ, какъ только на воплотившемся Бог. Онъ одинъ, неизреченно зачатый, — единственный въ духовномъ смысл мужескій полъ (представитель мужескаго пола) и достойно именуется святымъ, какъ и (архангелъ) Гавріилъ, благовствуя Богородиц о животворящемъ рождеств, а равно и упоминая о законоположеніи, къ Нему одному относившемся, сказалъ (Лук. 1, 35): тмже и раждаемое свято наречется Сынъ Божій (ибо наименованіе святаго вполн соотвтствуетъ Божественному чудодйствію, разверзающему двственную утробу). Хотя о всхъ первенцахъ сказано, что они называются святыми (поелику получили это наименованіе чрезъ посвященіе ихъ Богу), но о перворожденномъ всея твари ангелъ сказалъ: раждаемое свято, ибо, по слову пророка, Онъ съ самаго рожденія отринулъ лукавое и избралъ благое (Ис. 7, 16). Господь всяческихъ (уже предопредливъ пораженіе первенцевъ египетскихъ) повеллъ Моисею: освяти Ми всякаго первенца перворожденнаго, разверзающаго всякая ложесна въ сынхъ Израилевыхъ отъ человка до скота (Исх. 13, 2). Это Божественное повелніе такъ ясно изглагается въ книг Числъ: и всякое разверзающее всяка ложесна отъ всякія плоти, елика приносятъ Господу, отъ человка до скота, теб да будутъ: но токмо искупленіемъ искупятся первенцы человчестіи, и первенцы скотовъ нечистыхъ да искупятся. И искупъ его отъ единаго мсяца, сцненіе пять сикль, по сиклю святому. Обаче первородная тельцевъ, и первородная овецъ, и первородная козъ, да не искупятся: свята суть: и кровь ихъ проліеши у алтаря (Числ. 18, 15-17). Итакъ, Божественный голосъ соединилъ первенцевъ Израиля съ нечистыми животными: поелику они въ подзаконномъ служеніи не имли истинной чистоты и святости; находясь въ состояніи безсловесныхъ, іудеи были недостойны возносить словесную службу и быть приводимыми въ духовное всеплодіе къ таинственнйшему жертвеннику Новаго Завта. Въ выкупъ за нихъ обыкновенно приносились кровавыя жертвы, установленныя закономъ, причемъ, конечно, намреніе законодателя направлялось къ духовному совершенству. Приводимыя же въ жертву животныя, кровь которыхъ узаконено было проливать предъ жертвенникомъ, ясно назывались святыми, и, конечно, въ этомъ образно предначертывалась истина: ибо предавшій Себе за ны приношеніе и жертву Богу въ воню благоуханія (Ефес. 5, 2), Господь нашъ Іисусъ Христосъ, дйствительно и истинно святъ. Пророческимъ духомъ предвозвщая отверженіе первенцевъ израильскихъ и приношенія тлесныхъ жертвъ, пророкъ Михей говоритъ: Въ чемъ постигну Господа, срящу Бога моего Вышняго? Срящу ли его съ тельцы единолтными? Еда пріиметъ Господь въ тысящахъ овновъ, или во тьмахъ козлищъ тучныхъ? Дамъ ли первенцы моя о нечестіи моемъ, плодъ утробы моея за грхи души моея (Мих. 6, 6-7)? Итакъ, блаженный Михей назвалъ первенцевъ Израиля по плоти первенцами нечестія. Но вотъ воплотившійся Богъ вмст съ рожденіемъ Своимъ умертвилъ порожденіе діавола — грхъ, — освящаетъ же Богу и Отцу не только первенцевъ человческихъ, но и весь родъ человческій. Какъ въ древности законоположительное слово прообразовательно приводило къ Богу, вмсто первенцевъ, колно, получившее въ удлъ священнослуженіе: такъ теперь — въ свтломъ образ истины мы должны знать, что архіерей и посланникъ исповданія нашего, преподобный, безскверный, отлученный отъ гршникъ и вышше небесъ бывый, приводится тлесно Богу и Отцу взамнъ искупаемаго Имъ человчества, и это тмъ преимущественне, что мы видимъ, какъ все человчество оказалось ниже Его настолько, насколько безъ всякаго прекословія благословляемый стоитъ ниже благословляющаго (Евр. 7, 7). Древле цна левитскаго служенія отдавалась только за одинъ израильскій народъ, и левиты служили выкупомъ за однихъ только первенцевъ (Числ. 3, 12. 41). Христосъ же, архіерей грядущихъ благъ, и не по чину Ааронову, но по чину Мелхиседекову, перемнивъ священство тмъ, что онъ былъ изъ другого колна (ибо извстно, что отъ колна Іудова возсія Господь нашъ), — совершилъ и перемну закона, приведши насъ отъ сни законной къ Евангелію царствія небеснаго; по чину же Мелхиседекову Онъ привелъ Себя Отцу въ замну не за одного только Израиля, вс народы, и сталъ архіереемъ исповданія всхъ людей. Цна же пяти сиклей, назначенная закономъ за каждаго изъ первородныхъ, прикровенно указываетъ на то, что каждый изъ насъ долженъ посвятить Богу всякое чувство и дла, совершаемыя чрезъ чувства, и приносить ихъ чистыми Создателю, какъ святой и законный выкупъ... Итакъ, Спаситель былъ принесенъ, согласно требованію закона, во храмъ видимо, духовно же принесъ къ Отцу начатокъ нашего смшенія и показалъ все его святымъ и достойнымъ стать приношеніемъ Богу. Къ сему въ древности стремился законъ, и къ этому направлялись какъ законоположеніе о первенцахъ и замн ихъ левитами, такъ и оцнка дидрахмами. И пока ночь невднія покрывала все, — законное служеніе, на подобіе звздъ, давало нкій блдный и малый свтъ; когда же взошло Солнце правды, явился Востокъ свыше, и возсіялъ день спасенія: свтильники законныхъ установленій затмились отъ лучезарнаго свта благодати... Но воспоемъ побдную пснь Человколюбцу, напитавшись истинно небесной пищи, напившись воды изъ истиннаго камня, пойдемъ къ гор Божіей Хориву — къ высокому ученію Евангелія, дабы внять гласу Божіихъ трубъ — словесамъ блаженнаго Луки, возглашающаго тайноводительства Святаго Духа.

Страницы: 1 2

Прот. Григорій Дьяченко († 1903 г.)

Уроки изъ его жизни: а) скромность въ одежд, б) единомысліе съ св. церковію и в) приготовленіе къ исходу изъ здшней жизни.

I. Вся христіанская церковь издревле усвоила св. Василію, архіепископу Кесаріи каппадокійскія, прославляемому въ ныншнихъ церковныхъ пснопніяхъ и чтеніяхъ, названіе Великаго. Чмъ онъ пріобрлъ такое названіе? Въ чемъ состоитъ величіе св. Василія? Это намъ покажетъ жизнь его.

Св. Василій родился въ Кесаріи каппадокійской въ 329 году, въ конц благочестиваго царствованія св. Константина равноапостольнаго. Родители его назывались: Василій, отличавшійся сколько своими добродтелями, столько образованностію, и Эмилія, которую св. Григорій Богословъ называетъ «питательницею бдныхъ». Первоначальное понятіе о наукахъ св. Василій получилъ отъ отца, а первыя наставленія въ вр и доброй нравственности — отъ своей благочестивой матери. Еще въ юныхъ лтахъ св. Василій отличался необыкновенными успхами въ наукахъ и степеннымъ нравомъ; онъ былъ краснорчивъ, не учась еще правиламъ витійства, былъ мудрецомъ или философомъ, когда еще не слушалъ уроковъ философіи. Однакожъ юный мудрецъ не обольщался своими успхами, но желалъ достигнуть большаго совершенства. Съ этою цлью онъ отправился сначала въ Константинополь, а потомъ въ Аины, гд жили тогда знаменитые риторы и философы. Здсь нашелъ онъ второго себя, — самаго искренняго, врнаго, неизмннаго и достойнаго друга въ лиц св. Григорія, впослдствіи архіепископа константинопольскаго и богослова вселенскаго. Василій и Григорій были образцомъ истиннаго священнаго дружества. Одинаково одаренные отъ Бога душевными талантами, они оба одинаково стремились къ усовершенію себя въ добродтели, подкрпляя и поощряя другъ друга въ этомъ святомъ стремленіи. Во всю свою жизнь они сохранили самую горячую любовь и самое глубокое уваженіе другъ къ другу. Живя въ Аинахъ, город еще на половину населенномъ язычниками, Василій и Григорій сохранили себя чистыми отъ языческихъ суеврій и пороковъ, удалялись суетныхъ удовольствій и шумныхъ забавъ, которымъ предавались ихъ товарищи по образованію; святые друзья знали въ Аинахъ только дв дороги: одну въ церковь, другую — къ учителямъ. Успхи ихъ въ наукахъ были изумительны. Чрезъ нсколько лтъ св. Василій долженъ былъ оставить Аины и съ глубокою горестію разстаться съ своимъ другомъ Григоріемъ, котораго аиняне умолили остаться въ ихъ город, чтобы преподавать правила краснорчія.

Оставивши Аины, св. Василій отправился на востокъ искать высшей и лучшей мудрости, не умозрительной, но дятельной, не безплодной, но ведущей въ жизнь вчную, — мудрости христіанской. Онъ постилъ многіе монастыри и уединенныя келліи пустынниковъ въ Египт, въ Палестин, Сиріи и Месопотаміи, везд вступалъ въ бесды съ богомудрыми пустынниками и великими подвижниками, изучалъ ихъ образъ жизни, дивился ихъ смиренію, терпнію, неусыпному бодрствованію въ трудахъ и молитв. Святая жизнь иноковъ и пустынниковъ такъ привлекла его сердце, что онъ твердо ршился посвятить себя жизни монашеской.

По возвращеніи на свою родину въ Кесарію, св. Василій,по неотступнымъ просьбамъ своихъ соотечественниковъ, принялъ санъ священства. Но стремленіе къ уединенію, желаніе избжать суетной славы и слдующей за нею зависти человческой побудили его оставить Кесарію и удалиться въ одно пустынное мсто въ области Понт, гд родители его имли собственный участокъ земли. Мсто это находилось при подошв горы, осненной деревьями, на берегу рки, текущей въ Черное море. Здсь онъ построилъ себ жилище и основалъ монастырь. По приглашенію св. Василія, прибылъ къ нему и другъ его св. Григорій. Оба друга проводили жизнь тихую, блаженную, святую, почти ангельскую. Молитва, духовная бесда, чтеніе священныхъ книгъ, пніе псалмовъ, — вотъ что было главнымъ ихъ занятіемъ. Не забыты были и тлесныя упражненія. Святые друзья рубили дерева, носили каменья, сажали цвты и деревья.

Но обстоятельства, въ которыхъ находилась тогда церковъ Христова, требовали, чтобы этотъ свтильникъ поставленъ былъ на боле возвышенныхъ свчникахъ. Многочисленные еретики, особенно аріане, возмущали общество врующихъ своими ложными ученіями. Евсевій, епископъ кесарійскій, посланіемъ своимъ просилъ св. Василія прибыть въ Кесарію, чтобы раздлить съ нимъ бремя управленія церковію и защитить православіе. Предпочитая общую пользу своему спокойствію, св. Василій оставилъ свое любимое уединеніе и прибылъ въ Кесарію. Въ то же время и св. Григорій былъ вызванъ престарлымъ отцемъ своимъ въ Назіанзъ.

Еще не бывши епископомъ, св. Василій принялъ самое дятельное участіе въ управленіи церковію, былъ другомъ и опорою Евсевія, поражалъ ереси сильнымъ, вдохновеннымъ словомъ своимъ и утверждалъ православное ученіе святой каолической церкви. Посл кончины Евсевія, св. Василій былъ единодушно избранъ на его мсто и посвященъ въ санъ архіепископа руковозложеніемъ сосднихъ епископовъ, въ числ которыхъ былъ и престарлый Григорій, родитель св. Григорія Богослова.

Въ высокомъ сан архіепископа св. Василій не измнилъ прежняго образа жизни — простого, строгаго, даже суроваго: онъ приложилъ труды къ трудамъ и заботы къ заботамъ. Онъ такъ заботился о спасеніи ввренныхъ ему душъ, что почти каждый день, а иногда и два раза въ день, произносилъ поученія; милосердіе его къ бднымъ не знало границъ: онъ выстроилъ столь обширныя страннопріимницы и больницы, что он походили на цлый городъ.

Въ это время православные христіане много терпли угнетеній отъ восточнаго императора Валента, зараженнаго ересью аріанскою. Зная, какъ велико уваженіе православныхъ къ св. Василію, Валентъ особенно старался склонить его къ своему заблужденію, но напрасно. Наконецъ Валентъ послалъ къ нему вельможу своего Модеста съ тмъ, чтобы онъ общаніями и угрозами вынудилъ св. Василія присоединиться къ аріанамъ. Неуспвъ склонить святого ласками, Модестъ началъ угрожать ему лишеніемъ имущества, ссылкою, мученіями, смертію. Но св. Василій твердо и спокойно отвчалъ ему: «угрожай мн чмъ-нибудь другимъ, а не этимъ; ты хочешь лишить меня имущества? Но у меня нтъ ничего, кром этой ветхой одежды и нсколькихъ книгъ, которыя, конечно, не возбудятъ твоей жадности. Ты угрожаешь ссылкою? Но у меня нтъ своего мста, а всякое, куда пошлютъ меня, будетъ мое, потому что вся земля Божія. Мукъ и смерти не боюсь, потому что он только скоре приведутъ къ Богу, для Котораго живу и тружусь, для Котораго большею частію я уже умеръ, и къ Которому я давно поспшаю». Модестъ изумился твердости архипастыря и написалъ Валенту: «мы побждены настоятелемъ церкви, — онъ выше угрозъ». Валентъ повеллъ не тревожить боле угодника Божія, и потомъ самъ прибылъ въ Кесарію, чтобы увидть его. Онъ увидлъ св. Василія въ храм, благоговйно и торжественно совершающимъ Божественную литургію; видъ этотъ привелъ Валента въ изумленіе и трепетъ. Но вскор приближенные къ царю аріане склонили его подписать приговоръ о заточеніи св. Василія въ ссылку. Три раза трость или перо ломалось въ рукахъ Валента, приговоръ былъ уничтоженъ, но потомъ снова утвержденъ и подписанъ. Въ это время тяжко заболлъ сынъ царскій. Валентъ видитъ въ этомъ гнвъ Божій, призываетъ святителя и проситъ, чтобы онъ молитвами своими исцлилъ отрока. Святитель соглашается, но съ условіемъ, чтобы Валентъ принялъ православіе. Валентъ общался исполнить волю святителя, — и отрокъ выздоровлъ. Но впослдствіи Валентъ измнилъ своему слову и отрокъ умеръ на рукахъ аріанъ, готовившихся крестить его, а самъ Валентъ скоро погибъ ужасною смертію: онъ сожженъ въ хижин, въ которую скрылся, разбитый въ сраженіи непріятелями.

Трудно изобразить вс добродтели, ученіе, подвиги и чудеса св. Василія. Св. Григорій говоритъ о немъ: «въ Василіи красотою была добродтель, величіемъ — Богословіе, шествіемъ — непрестанное стремленіе и восхожденіе къ Богу, силою — сяніе и раздаяніе слова. Жизнь его была его молніею, а ученіе — громомъ».

Немного жилъ на земл великій святитель, но много потрудился, много совершилъ для церкви Божіей. Многочисленныя творенія его всегда пребудутъ драгоцнною сокровищницею, изъ которой врующіе могутъ извлекать для себя и назиданіе, и утшеніе, и утвержденіе въ вр. Вотъ названіе нкоторыхъ изъ нихъ: «Шестодневъ, или бесды о шести дняхъ творенія», книга о Святомъ Дух, поученія, нравственныя правила, многочисленныя посланія и, наконецъ, «Божественная литургія», которую изложилъ онъ по особому откровенію Божію.

Страницы: 1 2