29. Прежде, чем я успел сообразить, показались солдаты. Они кричали точно так, как мы, зато- маршировали, широкими двойными шеренгами, с офицером впереди и с барабанщиком на фланге. Они были при винтовках с примкнутыми штыками наготове, они шагали сквозь дождь, растаптывая говно- и вся плотная солдатская масса печатала марш как машина. Командный крик понукал послушную массу. Двойные разомкнулись- солдаты стояли здесь как жидкий лес, далеко друг от друга по всей рыночной площади. Они окружали...

Читати далі...

21. Пополудни того же дня секретарь Бонди пригласил меня на минутку ко столу Блюмфельда. Блюмфельд нуждался ещё в одном, временном, секретаре. Надо было делить просителей на лишних и нужных и управляться будь здоров. Бонди спросил меня, знаю ли я подходящего на должность кандидата. Нет, я никого не знал, кроме Глянца. Но тут-то Блюмфельд обезоруживающим жестом дал понять: Глянц не годится. - Не желаете ли в ы занять место?- спросил меня Блюмфельд. Что за вопрос! Блюмфельду вообще...

Читати далі...

28. Утро, как и все предыдущие, началось косым дождём. Перед отелем "Савой" стоит полицейский кордон. Полиция заперла оба конца узкого проулка. Толпа с рыночной площади мечет камни в пустой проулок. Камни заполняют середину его. Хоть бери да мости заново. Полийейский офицер со своими дико-жёлтыми перчатками стоит у входа. Он гонит нас со Звонимиром обратно. Звонимир обманывет его. Мы крадёмся, прижимаясь к стене, чтоб избежать камней. Мы минуем полицейски кордон, продираемся сквозь...

Читати далі...

23. Я понял Генри Блюмфельда. Он тоскует по родие, как мы со Звонимиром. Народ всё ещё прибывал из Берлина и из других городов. То шумливые люди, они кричат и берут криком, чтоб заглушить совесть. Они были ловчилами и пройдохами, и все явились сюда из фильма, и готовы были порассказать о белом свете, но они видали мир глазами навыкате, держали мир за хозяйственную подсобку Бога, и они желали достойно конкурировать с себе подобными равно как открывать свои большие гешефты. Они проживали в трёх ...

Читати далі...