Оригинал взят из ЖЖ у mysea - О настоящем человеке




Из рапорта Алипия архиепископу :

" Во вторник 14 мая сего <1963> года эконом игумен Ириней организовал, как и во все прошлые годы монастырской жизни, поливку и опрыскивание монастырского сада водой, которую мы собираем благодаря нами сделанной запруды около беседки за крепостной стеной во рве от талых снегов и вешних дождей... Им попытались запретить....«Кто Вы и что от нас требуете?» – спросил я.

Этот человек в шляпе не назвал своего имени и чина, а сказал мне, что мы не имеем права на эту воду и на эту землю, на которой стоим. Я спросил: «Зачем Вам эта вода?» Он говорит: «Для пожарных целей». Я ответил, что у нас с начальником пожарной охраны есть договоренность о водохранилищах на случай пожара. <…>. Эта лужа, которая через 3 дня высохнет в расчет не берется, ибо, как водоем, не существует, притом же здесь нет близко каких-либо строений. Он ответил, что пускай сохнет, но вы не смеете тратить эту воду, ходить по этой земле, не смеете пасти скот по рву около стены, не смеете выходить вообще за стены монастыря. Я ему добавил: “не смеете дышать воздухом и не смеете греться на солнце, потому что солнце и воздух и вода и все и вся Ваше, а где же наше?” Я переспросил его: “Кто ты и зачем пришел”. Он не сказал своего имени, а сказал, что пришел запретить нам делать наши дела. Я ему сказал: “Я, Воронов Иван Михайлович, гражданин Советского Союза, инвалид и герой Великой Отечественной войны, и мои товарищи, которые живут за этой стеною, ветераны и инвалиды Отечественной войны, многие потерявшие руки и ноги, получившие тяжелые ранения и контузии, обливая эту землю своей кровию, очищая этот воздух от фашистской нечисти, а так же мои товарищи живущие здесь, труженики заводов, фабрик и полей, старые инвалиды и пенсионеры, а также мои товарищи, старые отцы, потерявшие своих сыновей в боях за освобождение этой земли и этой воды, и мы, проливавшие свою кровь и отдававшие свои жизни, мы не имеем права пользоваться своей землей, водой, воздухом и солнцем, всем тем, что мы вырвали у фашистов? Мы вырвали для себя, для своего народа, для этих студентов, учителей, врачей, колхозников, которым Вы сейчас запретили брать воду из этой грязной лужи. Вот они все смотрят на вас, надвинувших шляпы на потерявшие стыд глаза.



“Кто Вы?” – снова спросил я, и от чьего имени Вы действуете”. Они стали лепетать, называя Райкомы, Обкомы и т.д.

“Вы коммунист?” – спросил я. Он ответил: “Да”. Я ему возразил, что не может быть, чтобы человек, так мыслящий и так рассуждающий и так действующий, был в Советской партии. Нелогичные, грубые, и так не здраво рассуждающие люди не могут быть в партии. Если Вы считаете себя работником Горкома, честным и порядочным коммунистом, а так же и твои товарищи в шляпах, то Вы должны были, увидев беспорядок с нашей стороны, немедленно дать мне письменный указ, не делать то-то и то-то, и я бы немедленно принял к исполнению, а Вы давай кувыркать машину в грязь и бранить монахов и приехавших отдыхать трудящихся людей, показывая отсутствие здравого у Вас рассуждения и свою необузданность, грозя предать суду за то, что мы выдышали твой воздух и выпили твою грязную воду.


Алипий, тогда еще Иван Воронов

Уходя от нас боком человек в шляпе стал меня дразнить: “Эх… батюшка !!” Я ответил, что батюшка я для вон, тех людей, а для Вас я русский Иван, который еще имеет силу давить клопов, блох, фашистов и вообще всякую нечисть”.

Теперь мы сидим в стенах монастыря, вдыхая и выдыхая тот воздух и пия ту воду, и топча свою собственную землю, за которую мы платим государству 6241 рубль 37 копеек ежегодно, трудясь день и ночь, охраняя этот древнейший памятник русской старины. Кстати, я уже узнал, что эти люди в шляпах ведут жестокую идеологическую борьбу с нами.



Отец Алипий до пострига звался Иваном Михайловичем Вороновым – под таким именем был известен тонкий художник, коллекционер русского и западноевропейского искусства, передавший в дар Русскому музею Ленинграда, Псковскому музею-заповеднику, Печорскому краеведческому музею свою коллекцию.

Сей рапорт не является жалобой на обидчиков, а является страничкой в истории нашего времени, страничкой летописи церковной и монастырской жизни.

Мы, как граждане Советского Союза, готовы броситься в смертельную схватку со всякой неправдой и порабощением для того, чтобы уничтожить их. Но, как люди Церкви Христовой, терпеливо переносим зло, даем ему право до смерти мучить нас, чтобы потом своею смертию уничтожить зло. Мы знаем эту истину, мы испытали ее, а потому готовы терпеть.

Мы, как граждане Советского Союза, готовы бороться за справедливость и за наши человеческие права, которые гарантирует нам наша Советская Конституция. Все это мы доводим до Вашего сведения, чтобы Вы доложили о вопиющих нарушениях Святейшему Патриарху Алексию, а также Председателю по делам Русской Православной Церкви тов. Куроедову В.А., для принятия соответствующих мер.

15 мая 1963 года
Архимандрит Алипий, наместник Псково-Печерского монастыря."

Отец Алипий отстоял монастырь в кошмарные хрущовские годы, не позволил закрыть, пообещав приехавшим "закрывателям", что , так как он боевой офицер, среди монахов много бывших солдат, оружия по лесам много, стены монастыря высоки и толсты,смерти монахи не боятся, а стало быть, взять монастырь власти смогут,только применив артиллерию. Надо сказать, что Стефан Баторий, огнем и мечом прошедший по псковской земле,даже после двухмесячной осады и атак лучшего польского военачальника Борнемиссы во главе злобного отряда венгров эту обитель взять не смог.
Доблестные хрущовцы отступились, представив себе, полагаю, роскошную картинку штурма монастыря силами армии и артиллерии.

Сейчас Псково-Печерский монастырь, пожалуй, самый прекрасный из всех, которые я видела.

17 июля Русская Православная Церковь празднует память священномученика Димитрия (Казанского). Священномученик Димитрий родился в 1884 году в селе Полтево Ярославской губернии в семье диакона Григория Казанского. По окончании Ярославской духовной семинарии он был рукоположен во священника и направлен служить в Преображенский Севастиановский монастырь в Пошехонском уезде Ярославской губернии. С монахинями у него сложились прекрасные отношения, многие оценили его как высокодуховного пастыря и впоследствии, когда монастырь был закрыт, перебрались жить к нему на приход.

В 1915 году отец Димитрий был направлен служить в храм в Пошехонье, а в 1928 году — в село Белое и назначен благочинным. Поскольку обновленчество, поддерживаемое властями, продолжало составлять некоторую угрозу для Православной Церкви, отец Димитрий написал небольшую работу с разбором обновленческих заблуждений, предназначая ее для священников благочиния.

В первых числах ноября 1929 года местная ячейка Союза воинствующих безбожников развернула в селе Белое кампанию по закрытию церкви. Отец Димитрий отправился вместе с церковной старостой по домам прихожан и собрал подписи семисот человек, протестующих против закрытия храма.

ОГПУ стало допрашивать свидетелей в дни коммунистических праздников 7 и 8 ноября, что само собой оказывало на них давление, — слишком живо было воспоминание о принесенных во время революции жертвах, слишком легко было оказаться присоединенным к числу этих жертв. Первым был допрошен коммунист, приехавший из города организовывать колхоз. Он показал следователю, что местный священник отличается хорошим поведением, не пьет, трудолюбив и говорит отличные проповеди, в которых утверждает, что власть хочет отобрать у православных здание храма для колхоза. Люди, слушая эти речи, стали идти против колхоза и даже настраивали своих детей- комсомольцев, и те также не шли в колхоз.

Был допрошен бывший председатель приходского совета, который сказал, что отец Димитрий обладает большим авторитетом, и поскольку он сам проводил регистрацию верующих, то кто и хотел бы отказаться от храма, не мог этого сделать.

Многие подвижники, жившие в начале ХХ столетия, вглядываясь в события надвигающегося века, предполагали наступление вслед за ним Страшного суда. Это был век, в котором выявились и высокое мужество, и верность Христу и Его заповедям, и крайнее малодушие. Люди иногда отказывались от своих родителей лишь потому, что те были священнослужителями. Один из таких сыновей лихого ХХ века и стал свидетелем против отца Димитрия. Вызванный на допрос, он рассказал, что по многим селам и деревням Союз воинствующих безбожников провел кампанию, добиваясь отказа верующих от церкви в селе Белое и передачи ее под клуб. Но встретил яростный отпор со стороны населения. Одной из причин этого является позиция священника Казанского, который ведет активную религиозную пропаганду, настраивая население антисоветски.

Против отца Димитрия выступил и служивший вместе с ним диакон, который вполне подтвердил общее мнение, что священник Димитрий Казанский является очень ревностным пастырем, и его многие почитают как праведника; к нему приезжает много монахинь даже из дальних монастырей, некоторые сравнивают его с отцом Иоанном Кронштадтским. Будучи ярым староцерковником, священник не может примириться с советской властью и всячески старается вооружить против нее население. Он часто произносит проповеди, в которых заявляет, что началось гонение на веру, и, являясь благочинным, оказывает большое влияние на духовенство. Диакон сказал, что искренне раскаивается, что служил вместе со священниками и им поддакивал, но это было только потому, что он был от них материально зависим. «Я готов, — заявил он, — порвать со служением, убедившись, что Церковь служит прикрытием контрреволюционных элементов. Показания мои верны, правильны, в чем и расписываюсь».

9 ноября 1929 года отец Димитрий был арестован и после допросов, во время которых он виновным себя не признал, был заключен в тюрьму в городе Рыбинске. В обвинительном заключении следователь написал об отце Димитрии, что тот виновен в том, что объединил вокруг себя все антисоветские элементы, женщин-фанатичек, монахинь, создал себе авторитет святого, второго Иоанна Кронштадтского, рассылал по приходам воззвания, в которых указывал на каноническую разницу между обновленцами и православными, при обыске у него обнаружены послание патриарха Тихона, письмо епископа Угличского Серафима, копии его собственных воззваний, которые он, как благочинный, распространял, по его словам, руководствуясь своими убеждениями и не придавая им политического значения.

3 января 1930 года Коллегия ОГПУ приговорила священника к пяти годам заключения в концлагере. В конце января он был отправлен этапом в концлагерь, находившийся в городе Котлас.

По возвращении в 1934 году из концлагеря отец Димитрий поселился в Пошехонье, где жила его семья; здоровье его за время заключения оказалось сильно подорванным, однако он не мог не служить и в том же году направился к митрополиту Ярославскому Павлу (Борисовскому) с просьбой направить его на приход. Митрополит Павел благословил его служить в одном из храмов в Ярославле, а жить с ним в одном доме. В Ярославле отец Димитрий прослужил полтора месяца, а затем, узнав, что есть свободное место священника в одном из храмов в городе Любим, просил митрополита направить его туда, на что получил благословение и уехал в Любим.

5 марта 1937 года отец Димитрий был вновь арестован и допрошен, но виновным себя ни в чем не признал, а на вопросы следователя, с кем встречался и о чем говорил, отвечал, что не помнит.

12 апреля следствие было закончено. Отец Димитрий был обвинен, в частности, в том, что хранил контрреволюционную монархическую литературу с контрреволюционным провокационным содержанием. Под литературой власти имели в виду письмо, полученное им из Тутаева от его друга-пастыря еще в 1934 году, сразу после возвращения отца Димитрия из заключения:

«Милый и дорогой отец Димитрий Григорьевич! — писал тот. — Получил Вашу дорогую весточку, спасибо Вам за добрые отношения и память. Да, у Вас вышла неладиха! Что делать, мир! Просит свое и требует как бы законное... дело уладится, смотреть и думать надо по-Божьи, дело пастырей было и будет всегда под особым попечительством Промысла и Его святой воли и управления. Люди свое, а Бог свое, что Ему угодно, в мире человеческие одни произволы и грехи... Вы и сами прекрасно руководитесь указанием и добрым желанием, которое приятно Господу. Зреть Его лицом и беседовать во святыни и правде!.. Запаситесь пока добрым настроением, в чем вам помощником будет святой Ангел Хранитель! Оставьте все свои планы и предположения на волю и милость Божию!».

15 августа 1937 года Особое Совещание при НКВД СССР приговорило отца Димитрия к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере. Священник Димитрий Казанский скончался в заключении 17 июля 1942 года и был погребен в безвестной могиле. 

ФОМА