Зупинися хто йде мимо,

Прочитайте цю новину!

Чи є в Луцьку краща дівка,

Аніж ключникова жінка?

Хоч і вік сурйозний має,

Та розпусти не минає.

Вся в убранстві дорогім,

А гріха! то повен дім.

Геть пожертви й молитви,

Тільки б в домі парубки!

Щойно з двору чоловік –

Як молодчик на поріг!

З ними гамір і розмови –

Не вертайся муж до дому.

Ген ти муже необачний!

Відкуйдохай її смачно:

Вимаж гноем з під хортів,

Мо й повиженеш чортів;

Чи кийком її здобудь,

Най забуде про весь блуд.

Ян Жоравницький — луцький шляхтич. Учився в Жидичині. Служив у луцькій міській канцелярії. Протягом двох років судився за маєтності із своїм братом Олександром Жоравницьким — ключником і городничим Луцька. За участь у наїздах і за вбивство королівського секретаря Балтазара Гнівоша в селі Свинюхах, Яна Жоравницького було засуджено на смерть і страчено 1589 р. До нас дійшов єдиний вірш Яна Жоравницького — «пашквіль» на дружину його брата Олександра.

«Хто йдеш мимо, стань годину...». Цей побутовий «пашквіль» Ян Жоравницький написав 1575 р., і він протягом кількох днів розійшовся по всій Волині. Як свідчить О. Левицький, вірш став приводом до судової справи і був записаний в актові книги луцького і володимирського судів, завдяки чому він і дійшов до нашого часу.

Заграбастала ночь нахальная

Тёплый день под свои телеса.

Понавесила звёзды хрустальные

Чёрной тушью залив небеса.

Белы тучи ветрами повымела,

Жёлтый серп водрузив вместо них.

Тёмной тряпью все улицы вымыла,

Город спит, муравейник утих.

Разогнала коморками душными,

Пропотевший, уставший народ.

Подостлав сновиденья подушками,

Прогоняет дневной сумасброд.

Ну а мне ночь явила подарок,

Только он до противного стар:

Для души вновь ищу я заплаток,

Сам себе я хмельной санитар.

© Ветер Города

Я для жизни пропавший безвести,

Уж подавно потерян людом.

В своей мысленно-пьяной нетрезвости,

Во сердечно-зависимом блуде.

Не ищите меня средь толпы,

Не зовите крича на полях,

Не терзайте лучом темноты,

Не водите рукой в адресах.

Я ушёл с ядовитого пира,

Больно алчен жующий плебес.

С карты грязного, страшного мира

Стёрся ластиком и исчез.

© Ветер Города

Моё лето проклятое, золотое.

Давит душу тепло вечеров.

И днепровские волны прибоя

Возмещают отсутствие слов.

Мои летние звёзды слепящие,

И огрызок холодного месяца,

Принесли вы мне настоящее

Но во мне оно не уместиться.

Мой шуршащий листвою тополь,

Роща белых серьгастых берёз,

Вы одни мой услышите ропот,

Вам одним ведом вкус моих слёз.

Мой прохладный и шёлковый ветер,

Добрый друг одиноких дорог.

Остуди ты сердечко в сем лете,

Изотлеет оно в уголёк.

© Ветер Города

Покажите мне этого карапуза,

С колчеданом набитым отравленных стрел.

Для которого миром летать не обуза,

А какой-то игривый, ребячий удел.

Вы, сословие ангелов высших,

Ниспошлите мне этого гада-мальца,

Я повыдеру белые, светлые крылья,

И его же стрелой умерщвлю подлеца.

Преломлю его лук и сожгу на костре,

Тетивой обвяжу его нежную шею,

Выйду в море бескрайнее и отдам глубине,

Предварительно вздёрнув на рею.

© Ветер Города

Как всё отчаянно знакомо.

Спиральность вновь соблюдена.

Знакома в глотке горечь комом.

Всё тот же вкус хранит слеза.

Вновь хрустом млеет сухостой.

Где был цветник  – кострище тлеет.

И сердце стиснуто знакомою рукой,

Когтистой лапой ласкового зверя.

Всё близко так. Всё так знакомо.

И зарубцованый мой шрам

Опять раскрыт одним приёмом:

Пригрев – сожгли ко всем чертям…

© Ветер Города

Простившись с ангелом своим,

Тепло поручкавшись с крылатым,

Его я в небо отпустил

Подальше от земного ада.

Устал бедняга в трудоднях,

Поистрепал белёсы крылья.

От демонов моих зачах,

Мои дороги запылили.

Его талант как оберега

И тот уже на ладан дышит.

Оставь, сердешный, человека,

И к братьям возносись повыше.

Мне жаль тебя, мой бедный ангел.

Прости мою судьбу злодейку,

За все невзгоды что давала,

За счастья сущие копейки.

Несись, мой свет, на облака,

Там выспись, отдохни и здравствуй…

А ну-ка черти! Вот он я!

Для ваших козней не опасный…

© Ветер Города

Кричу в эфиры проводами,

В слова плету корявы буквы.

О, вы! живущие ролями,

Все те, кто лишь играет судьбы.

Не заиграйтесь ненароком,

И не вживитесь в персонаж.

Душа не выдержит чужого,

Её проломит лжи тоннаж.

В своей игре, на вид блестящей,

Есть риск и жизнь всю проиграть.

И средь типажного засилья

Себя как личность потерять.

Настанет день и вы очнётесь

Не в мире благостных забот,

А в душной, тёмной гардеробной

Среди надуманных чеснот.

© Ветер Города