- Мы обратные призмы времени. Мы несемся на огромной скорости навстречу пространственно-временому континиуму и поглащаем его. С жадностью голодного лонгольера. И порождаем собой луч света. 
Поток фотонов. 
Реку жизни.
До самого последнего вздоха, до самого последнего удара нашего сердца.
И даже после смерти мы успевавем дать в космос свой приветственный сигнал. 
Длинный продолжительный высокотональный писк, которые оповещает всех во Вселенной, что ты, я, он - готовы к дальнейшему перерождению. Готовы стать тем сфокусорованным лучем, из миллиардов которых и будет состоять светлая часть мира. 
Готовы прожигать чужие сердца, становясь для их временных хозяев проводниками.
Вести по запутанным путям мироздания. Наш огонь освещает нестерпимым светом их сердца изнутри, освещает миры. 
Мы и есть этот свет. Мы и есть этот поток фотонов. Мы и есть эта река жизни.
Мы и есть этот источник, который передал свою жизнь как эстафету дальше.
Этого не надо бояться, это и есть жизнь, это и есть смысл жизни...


Поезд стал затормаживать. Особенно сильно заскрипели старые вагоны. Где то далеко послышался истошный лай и гортанные крики встречающих конвоиров.
Он внимательно посмотрел в ее широко открыте детские глаза. Две голубые глубокие бездны. Осторожно стер слезу со щеки.

- Самое главное помни, ты свет, ты жизнь, ты жизнь и ее смысл. И постарайся ничего не бояться.

Я мертвец. Чудовищно огромный труп воина. Самурай который пока ещё не обнажил свой меч. Который был добровольно похоронен живьём. И что бы в любой момент проснуться. Встать из своего бетонного склепа и обнажить свой гигантский и сметроноснейший меч. Мой бронированный панцирь, покрытый кабалистическими символами, давно врос в землю. Поверх него раскинулись леса, дороги, забытые богом деревни и даже города. Мои вены покорёжены временем, они полны гулким эхом давно ушедших людей, сухой пылью, зелёной от ряски водой. Иногда искатели приключений находят меня. Они проникают под панцирь и ...... не находят там ничего. Они ищут моё жаркое, пышущее ненавистью сердце, но не находят его. Они переступают через него, проходят мимо него, но не узнают в этим куске сухой смерти моё сердце. Они ищут мою душу, но моё тело слишком велико, что бы её найти. Моя душа может годами блуждать в нем не встречая никого. Хотя иногда искатели находят что то. Но чаще всего это их собственная смерть. А я жду своего часа, своей жатвы. И своей смерти.

Перед ним простирался огромный мир. Поначалу он был разноцветный, как измазанная маслом палитра художника. Рассвет острыми мазками, как хирург скальпелем, обнажал от тьмы цвета. Тут и сочный зелёный малахит листвы, и изумрудная трава, и глубоко голубые реки и озёра, в которых отражался он - Бегемотик-Облачко. Так назвала его мама. Она выдохнула его имя когда он появился на этот свет. Неспешно перепрыгивая ручьи он смеялся над своим смешным отражением в бурлящем хрустале воды.
Хорошо быть Облачком, и хорошо быть Бегемотиком. Такой себе пузатый карапуз.

В какой то момент пришло осознание того что он один. Он ещё раз рассеянным взглядом оглядел окрестности. Нет, точно - никого нет. Даже не видно тех мест откуда он выбрался. Теперь окружающий мир его уже не радовал.
Жёсткое солнце жгло своим не моргающим взглядом. Ледяной ветер толкался в спину и вырывал куски тепла из тела.
- Мама, мама!!! Мамочка!!! Я хочу к тебе назад. Забери меня отсюда!!!
Хотелось плакать от удушающего одиночества. Но внутри не было даже капли, способной упасть на землю. Он сжался изо всех последних сил. Которые покидали его с каждым порывом ветра...

     Тишина переливающаяся хрустальным звоном спокойствия. Струящаяся нега. Даже воздух нехотя движется от ласкающего зефира с побережья. За занавесками голубое небо маревом тонет в такой же тихой синей глади залива. Мягкие подушки поглотили почти всё тело. Каждый мускул расслаблен. Пальцы задумчиво ласкают бархатную кожу изящной женской ножки. Её хозяйка прильнула к раскрашенному татуировками плечу. Всё это умиротворяет. Даже сердце замедляет свой истошный бег. Это ли не мечта любого завоевателя...

     Хриплый рык как бы издалека заполняет пространство террасы. Он начинается как тихое недовольство волка на вторжение чужака, переходя в громыхающий клекот запертого в ущелье скал моря.
- Кровь!!!!!!!!! Где у нас кровь??? Как нет?????? Что значит ЕЁ НЕТ???????????????
Одним широким ударом топора перебивается тонкое изнеженное тело. Вот он нектар воина. Руки согреваются липкой жижей. Вот она свежая, алая, ещё живая кровь. Пару размашистых мазков по лицу. Крылья носа раздуваются как у коня, вдыхая воздух с кисло-сладким запахом железа. Запах дразнит. Будоражит тело и успокаивает душу одновременно. Это как вдыхать мяту. Мять и рвать её руками, а потом с силой втягивать в себя её леденящий вкус...
- Сжечь всё!!!! Огня!! Ещё огня!!!

23
- Что ты наделала?? Ужас!!!
Помятое тело безжизненно и без головы лежало в углу. Неестественно вывернутая нога и рваное платье говорили о диком веселье. Поиски головы ничего не принесли....

20
- Знакомься, это Даша.
От Дашиных щёк несло холодом. Но голубые глаза тепло улыбались. Хозяйка увлекла её вглубь квартиры. Оттуда уже несся шум праздника...

19
Она сидела рядом на пассажирском кресле. Не пристёгнутая. С дерзко задранным носом и платье не по сезону. В голых коленках отражались огни витрин пролетавших за окном магазинов и бутиков...

17
- Можно посмотреть их всех?
- Конечно, вот они.
- Мне нравиться вот эта, рыженькая.
- 500.

10
Даже имея чёткое описание, тяжело найти того кто ему соответствует. Кто то сказал что видел её в районе торгового центра....

8
- Я хочу что бы ты привёз её мне.
- Хорошо, я привезу её вечером.
- Я люблю тебя папочка.

Опять ночь. Добрая, светлая.
Скупой свет фонарей отражается в небо от свежего снега. Он ровным толстым одеялом укрывал старую листву.

Я ждал этого снега. Сегодня я опять маньяк. Она аккуратно связана и молча лежит в коридоре. Гайдай бы позавидовал качеству обвязки. Виток к витку. Плотно и любовно. Со знанием дела.

Скоро полночь. Моё время. Я взваливаю тебя на плечо. Беру в руки орудие для экзекуции. Нет сегодня это не банальная палка и даже не изысканный хлыст. Сегодня я возьму пластиковую выбивалку. Она хорошо лежит в руке. В меру гибкая и если приложиться правильно, то будет очень чувствительно... Ты уже трепещешь...

Снежинки переливающимся белым конусом сыпятся из фонаря над входной дверью. Я со своей ношей быстро пересекаю этот световой круг и устремляюсь к центру двора. Окна выходящие во двор тёмные, все уже спят. Я бросаю тебя в снег. Он сперва обжигающе холодный. Но это меня не сильно волнует. Разворачиваю тебя на снегу как мне удобно. Беру в руку выбивалку. Примеряюсь. Первый удар хлёстко прикладывается к тебе. Ты от удара вздрагиваешь. Я поправляю тебя и опять замахиваюсь. Теперь удары идут ритмично. Раз-два-три-четыре. Раз-два-три-четыре. Раз-два-три-четыре. Ты даже не стонешь, или может быть я слишком глух что бы слышать тебя.  Или меня не интересуют звуки которые ты издаёшь. Скорее именно так.

Отхлестав тебя с одной стороны я оттаскиваю тебя в соседний, ещё не тронутый сугроб. Переворачиваю тебя на другую сторону и продолжаю экзекуцию.
Опять та же порция ударов....

Я удовлетворён проделанным. Ведь я же маньяк. Сгребаю тебя и снова связываю, так же плотно. Теперь уже неспешно возвращаюсь в серой полутьме в белому кругу света под домом. Поднимаюсь к себе. Развязываю тебя и расстеляю тебя в коридоре. Теперь у меня дома в коридоре чистая, пахнущая свежим снегом ковровая дорожка.

Спокойной ночи и всем добра...

Гарнитура в ухе шипела белым шумом. Никто из шести братьев не отзывался на позывные.
Он негромко выругался и снова тихо потянул воздух носом. Этот посторонний запах в его шахте. Тонкий, сладкий, волнующий, манящий. Но в тоже время лишний. Его здесь быть не должно было. Здесь могло пахнуть железом, маслом, потом, но только не этим.
ПНВ показывал что впереди в тоннеле никого нет. Но нос говорил об обратном. Где то далеко в темноте мерно падали на камень капли. Как часы, отмеряя брызгами чью-то судьбу.
Кто то нас выследил. Надо уходить от сюда. Он резко развернулся с намерением покинуть эти шахты и нос к носу столкнулся с тем самым источником запаха. То самое постороннее существо. Бледная кожа, тонкие черты лица, черные волосы и кроваво красные губы. Они медленно складывались в едва уловимую улыбку. Тёмные глаза смотрели в его глаза. Он так же смотрел не отрываясь на лицо, глаза и губы. Зрелище его гипнотизировало. И только через несколько секунд обжигающая боль в груди вывела его из гипноза. Солоноватый вкус крови на губах. Медленно сползая с лезвия торчащего у него из груди, он оседал на пол.
- Но...??? - язык уже не слушался его.
- Потому что это любовь, детка - облизнув лезвие розовым языком сказала Белоснежка, - Не скучай, меня ждёт принц.

Ночь... Она уже поглотила улицы города. В вязкой и жаркой темноте одинокие автомобили прорываються домой. 

Так уж выпали кости судьбы что мы с тобой в этом доме одни. Ты сидишь у меня за спиной. И по ноткам в твоём высоком голосочке я слышу заинтересованность во мне. Я твоя сегодняшняя цель, пожива и добыча если можно так выразиться. Так до тебя думали многие. Хе-хе. Но у меня совершенно другие планы на тебя. И они совершенно противоположны твоим планам. Сейчас ты усядешся поудобнее, затихнешь на минутку и всё свершиться...

...Это очень хорошо заходить со стороны спины. Ты ничего не видишь до самого последнего момента. Да и по правде на этом видение у многих завершается. Итак, в моих руках сегодня новое орудие убийства. Старые ношенные трусы. Я их скручиваю рукой что бы хват был удобным и не соскользнул. Точный и быстрый удар.. Твоё хрупкоке тельце мгновенное обмякает. Вытираю кровь со стены. Окончательно уничтажаю твои останки. Мне эти напоминания о тебе не нужны. Я совсем не романтичен. Всё таки в убийстве трусами есть что то сакральное. Нет, можно конечно потом лезвием отпарывать частички твоего тела. Но это не для меня. Я же психически здоровый человек, а не какой то там ненормальный.

Теперь можно спокойно будет спать. И никто не побеспокоит меня до самого утра. Потому как здоровый сон и чистая совесть - это польза для всего организма.

Мне не нужно знать твоего имени. Для меня это лишнее. Всё что мне надо знать ты уже сам мне сказал. Столик у окна. Свои пристрастия ты отметил в листе меню пальцем. Они же и подсказали дальнейшее. Ну и ещё немного мелочей. Цвет лица. Форма ногтей. Влажные руки. Это всё не остаётся без внимания. Всё это будет учтено. Ужин, хороший, сытный, пьяный. Сегодня это твоё наслаждение вкусом, жизнью. Сегодня это твой последний яд. Который ты сам же выбрал в меню.

Ты умер этой же ночью. Во сне. Это был приступ который никто не узнал. Поэтому и лечили его как обычно. Уголь, минералка, звонок в неотложку. Поздний звонок. Патологоанотом написал что это было обострение старого хронического заболевания печени.

Но мы то знаем что это была расплата за первый из смертных грехов.

Добро пожаловать на трапезу.

1888 г.

Рваный туман в свете газовых уличных рожков размывал контуры. Влажная брусчатка скупо отражала и без того тусклые отблески. Ещё не ночь, но солнце уже давно скрылось за грязными крышами старого Лондона. Это Уайтчепел. Славное место. Место плотских страстей. Вот парочка скрывается в тени ночи. Слышен шёпот. Немного смеха. И резкий вздох. Вернее выдох. И хрип. Позже из тьмы выскальзывает фигура и тут же скрывается в другой подворотне. Двигается быстро. Уверенно. Но не бежит. Знает дорогу. На ходу вытирает лезвие о носовой платок. В одной из улочек к нему присоединяется ещё одна фигура. Двигается так же быстро. 

- Добрый вечер мистер Кэррол.

- Добрый вечер, сэр.

- Как ваши успехи?

- Не так хорошо как хотелось бы. Не справляюсь я в одиночку.

- Вы про произведения?

- Ах вы имели ввиду книги... Да сейчас как раз дописываю одну. Про булочки. 

- Будет такая же интересная как "Алиса"?

- Думаю да. А ещё она будет полезной. И не только для маленьких девочек....

- Хммм, вот смотрю я на тебя Джек, и не понимаю. Кто из нас двоих Сатана...