Рву душу свою

Как рубаху на теле...

Ну где же вы, где

Сладкой неги метели,

Что в юность мою,

Да в желанья запале,

Меня остротою любви заметали?

Сейчас же я сыплю

Лишь лёгкой порошей.

Которая сердце

Все так же тревожит,

Да только за нею

Мне виден финал:

Просыпался сердцем...

Душой промотал...

© Ветер Города

Брате мій, милий брате.
Настигла мене тяжка година.
Бо крізь осінь в бруштинових шатах,
До життя увійшла ця дівчина.

Брате мій, рідний брате.
Не заснуть мені темної ночі.
Знай ясніють крізь темряви грати,
Тої дівчини карії очі.

Бідний я, бідний щасливець.
Сповна маю того що чекав.
В серце моє поцілив мисливець
Й живу душу стрілою поклав.

Добрий мій, добрий мій брате.
Скільки тої терпіти журби?
Май щовечора помирати,
А на ранок воскреснути.
© Ветер Города

Ищу я рифму к слову "календарь"...
Зачем? Да ни зачем, а просто.
Мне интересно, как часы считали встарь
И относились к времени серьезно.
Опять я вру и глазом не моргну,
Мне это вовсе и совсем не интересно,
А как на скрипке петь в одну струну?
И что должно быть главным для оркестра?
И сколько дней до счастья моего,
И сколько лет отмеряно природой,
И почему вдруг все на одного,
А как понять, что завтра будет модным?
Вопросов тьма, ответов не ищу
И все это прогулка праздной мысли...
А где то в сердце спрятана душа
И вес ее - неведомые числа.

Колет острою иглою щеки утро зимнее.

Холодок с полей примчавшись лезет под тулуп.

Скрипнув дверью за спиною, ухожу, красивая.

От твоих шептаний нежных, твоих легких рук.

 

Хрустну настом под ногами тебе «до свидания»,

И с плеча спаду снежинкой «я к тебе вернусь».

День просыплется метелью, скроет расставание.

Ходики колыша усом пронесут всю грусть.

 

На перине пышной белой, почивай родная.

Досмотри в рассвете зимнем свой весенний сон.

Как проснешься, так для нас пеки караваи.

К вечеру кувшин наполни сливовым вином.

 

Серый вечер с морозцом укроет дорогу,

Там и я вернусь домой, к нашему огню.

Снежный отряхну тулуп, омету я ноги,

И войду в твои объятья, в поцелуй уйду.

 

Греет пламя в жаркой печке, угольком мерцает.

Ужин мёдами и смаком утолил с дорог.

Сядем рядышком с тобою, моя дорогая,

И в беседе впустим ночку к себе на порог.

© Ветер Города

Нас так мало на світі живе,

Так багато існує під сонцем.

Мало тих хто сам створює день,

Безліч поглядів в сіре віконце.

 

Так багато очей на дорозі,

Та замало в тих поглядах світла.

Повно тих хто стоїть на порозі,

І так мало укритих від вітру.

 

Один одного чуєм замало,

А на кіпу зі слів ми гаразді.

Лишень крихту із нас не зламало,

Всі ж танцюють під придбані танці.

 

В нас так мало лишилось душі,

Так багато тілесного стану.

Менш і менш в люди із дітлахів,

Більш і більш в вередливу отару…

© Ветер Города

Рыжим псом, что без роду-фамилии,

Я бегу перекрестки считая.

И никто не окликнет по имени,

Тишина лишь одна скупая.

 

А вокруг муравейник двуногих.

Все снуют пробиваясь локтями.

И меж делом, с лицом беззаботным,

Рыжий бок мой пинком помечают.

 

В ледяных мостовых мерзнут лапы,

О брусчатку уж сточен мой коготь.

Я ж бегу и трясусь от страха.

От того, что жесток ко мне город.

 

По проулкам и по подворотням

Ищу суку ко мне чтоб добра была.

Пусть она своим тёплым боком

Отогреет бродячего пса.

 

© Ветер Города

Погибаю в оковах осенних,

В хрупкой, пахнущей небом, листве.

В криках всех журавлей улетевших,

В сизой, инеем крытой, траве.

 

Засыпаю от солнечных ласок,

Просыпаюсь в холодные луны,

И наслушавшись осени сказок

Вновь и вновь борю горестны думы.

 

Не уснуть мне в осенних закатах,

И рассветами мне не умыться,

Осень требует горькой расплаты

За испорчены мною страницы.

 

На листах моей ветхой тетради,

Что полнятся чернильным пятном,

Осень просит меня всё исправить,

А «сегодня» лишить на потом.

© Ветер Города

о чём писать когда и так всё ясно
на небе солнце иногда луна
и женщина знакомая прекрасна
безжалостна законная жена
гарцуют горцы а в арбе арбузы
борцы сумо ведут борьбу с умом
дразнить адептов правильного вкуса
пытаюсь я неправильным стихом
наполню псевдоформу псевдосмыслом
до боли в языке буду читать
стоит жара и молоко прокисло
поэтому и не о чем писать

Дым сигареты, призрачность тления.

В нашем мирке в авангарде – сомнения.

Даже любовь коей связаны люди,

Мы, размотав свой клубок, позабудем.

 

Нет, не огонь в наших душах пылает,

Лишь искры надежд на жаровне играют.

Красным осветят, алым затронут,

И вновь сомневаясь бежим по перрону.

 

Нас сытит лишь терпкая неопределенность,

И знаем лишь то, чем насытиться гордость.

Мы мысли и книги не морщась глотаем,

И в тёплых постельках о счастье мечтаем.

 

"Оно бы пришло. А я б не робел,

За шкирку б его я схватил и согрел."

Да только не видно тебя в столь банальном,

Твоём положении, горизонтальном.

 

Грызём свой рассудок и гадим мы тушью.

На лист белоснежный то строим то рушим.

А нужно лишь что? Укротить злое «я»

И светочам мира подставить себя.

 

Пусть вихрь закружит, пусть мокнёт с головою,

В то что мудрецы называют судьбою…

И вся твоя пошлость сигаретного тления

Взовьется огнем бурной жизни горения…

 

© Ветер Города

Дорога тленным следом откликается

На мою быструю и твердую  ходу.

Уж сотая верста мне в ногу упивается,

Но я её как первую иду.

 

Мне солнце слепит глаз неумолимо,

Лицо моё купается в поту.

Да я плюю на эти перегибы,

И не сбавляя шаг дорогою бегу.

 

Уж день сгорел в купине горизонта,

И ночь холодная затмила небеса.

Но неустанна жизненная гонка,

Крепка, сильна, тверда моя хода.

 

Заря сожрёт чернеющее плесо,

И плюнет солнцем в небо Бог седой.

А я иду, то полем, а то лесом,

Иль вдоль реки; пустынею скупой.

 

Который год толкаю я дорогу,

Какой уж век я волком серым мчу.

Да тысячную жизнь пускай и волчью,

Я словно первую лишь в беге проживу…

© Ветер Города