удивительные штуки. неровности и сырость. и мы, как школьники, как бездомные и сумасшедшие. это была дикость, это было удивительно. голоса. мне говорят, что я пока по эту сторону баррикад, но скоро силы тьмы меня заберут. а я смеюсь. потому что все мои друзья - психи, и потому что я их люблю. и потому что я плачу. смех и слезы - психоз. он сказал, что теперь это твоя забота. и что я его покидаю. я никогда не была близка с ним, поэтому некого покидать. я рада, что так все. чтобы быть счастливым, нужно отстрадать свое - уравновесить чаши радости и печали.  еще он сказал, что это карма. а я давно слабая. она говорит, что по мне все понятно, как бы я не скрывала, что я темная. и мне опять смешно. я давно не думаю об этом. я теперь думаю о том, как приготовить борщ или что одеть. думаю о тебе и о тепле. другой вопрос о приходах. плохо, когда сюрреализм становится реализмом. ты не радуешься странному и новому, потому что теперь это обычно. мы спали целый день. я отменила урок, чтобы обнимать тебя. я придумала странность. и это был сюрреализм. мы залили все водой, наша одежда намокла. и мы стояли голые и улыбчивые. еще мы врем. мы делимся друг с другом враньем. это тоже смешно. помнишь начало? я хочу тупую штуку, чтобы понимать, что эта реальность настоящая. такая запутанность в такой простоте. порвалась моя цепочка, забрала наконец кольцо. и он со мной даже не хотел говорить. он никогда меня не понимал, а я его. впрочем, прошло. она говорит, что она тоже обижалась, но теперь все прошло. а нам нужно клеить объявления. и еще что-то. масть, говорит.