Представитель Госдепартамента США: Знаменитая коса Тимошенко - на месте

http://www.unian.net/news/503299-predstavitel-gosdepartamenta-ssha-znamenitaya-kosa-timoshenko-na-meste.html

Встреча представителей дипкорпуса США с экс-премьером Ю.Тимошенко длилась около 30 минут.

Тимошенко показалась американцам энергичной

Экс-премьер-министр Украины Юлия Тимошенко удовлетворена медицинской помощью, которую она получает в центральной клинической больнице «Укззализныци» в Харькове.

Как передает корреспондент УНИАН, об этом на брифинге сообщил заместитель руководителя Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда Государственного департамента США Томас Мелия после встреча с Ю.Тимошенко в больнице.

«Ю.Тимошенко сказала, что она удовлетворена медицинской помощью, которую она сейчас получает. Лечением руководит немецкий врач Лутц Хармс. Украинский медицинский персонал, который ему помогает, выполняет все установки, которые он дает. Ю.Тимошенко сказала, что она в целом удовлетворена деятельностью медицинского персонала», - сказал Т.Мелия.

Он отметил, что во время встречи Ю.Тимошенко была энергичной.

«Я должен сказать, что она выглядела очень энергично и в силе сегодня. Ее прическа, знаменитая коса, у нее сегодня она была», - отметил Т.Мелия.

В свою очередь Посол США в Украине Джон Теффт отметил, что встреча представителей дипкорпуса с Ю.Тимошенко продолжалась около 30 минут. По словам посла, во время встречи Ю.Тимошенко были переданы лучшие пожелания от Государственного секретаря США Хилари Клинтон.

Дж.Теффт отметил, что Посольство США в ближайшее время распространит официальное заявление, в котором будет идти речь о результатах встречи с Ю.Тимошенко.

Посол выразил благодарность за возможность встретиться с Ю.Тимошенко.

«Я думаю, что и Юлия Владимировна также была рада, что мы имели возможность прийти и увидеться с ней», - сказал Дж.Теффт.

14.05.2012

УНІАН

 Если учесть что коса не отделима от её хозяйки, то я согласна с послом США - и коса, и ВОНА находятся на заслуженном ею месте.

Ждём продолжение сериала, когда Юля и Паша встретятся...

18.03.11 // 21:56

Рогатинский районный суд в Ивано-Франковской области осудил главу центрального провода ВО «Тризуб» Андрея Стемпицького на четыре месяца ареста.

Об этом сообщил адвокат арестованного Владимир Давимука, передает «Украинская правда».

Подсудимого обвинили в незаконном приобретении, хранении и ношении огнестрельного оружия.

Стемпицький был задержан 8 января этого года на въезде в города Рогатин.

В салоне его автомобиля было обнаружено переделанный пистолет «Зораки».

«Стемпицький приобрел оружие в целях самозащиты, потому что были неединичные случаи угроз его семьи, он не знал, что это огнестрельное оружие, за которое предусмотрена уголовная  ответственность. А думал на самом деле, что это пистолет с газовыми патронами, однако он все же искренне покаялся», - рассказал адвокат заключенного.

Давимука сообщил, что приговор пока еще не вступил в законную силу, и в течение 15 дней его можно обжаловать в Апелляционном суде.

Адвокат по этому поводу примет решение после общения со своим подзащитным Стемпицьким.

Главред

Возникает вопрос. Не слишком ли сурово наказали этого заботливого сына своих неимущих родителей - пенсионеров и отца малолетнего ребенка,  кот. не знает марку и тип собственного оружия?   В УК  есть соответствующая статья, предусматривающая наказание за такое преступление:   Стаття 263. Незаконне поводження зі зброєю, бойовими припасами або вибуховими речовинами

1. Носіння, зберігання, придбання, виготовлення, ремонт, передача чи збут вогнепальної зброї (крім гладкоствольної мисливської), бойових припасів, вибухових речовин або вибухових пристроїв без передбаченого законом дозволу -

караються позбавленням волі на строк від двох до п'яти років.

2. Носіння, виготовлення, ремонт або збут кинджалів, фінських ножів, кастетів чи іншої холодної зброї без передбаченого законом дозволу -

караються штрафом до п'ятдесяти неоподатковуваних мінімумів доходів громадян або громадськими роботами на строк від ста двадцяти до двохсот сорока годин, або арештом на строк від трьох до шести місяців, або обмеженням волі на строк від двох до п'яти років, або позбавленням волі на строк до трьох років.

3.  Звільняється від кримінальної відповідальності особа, яка вчинила злочин, передбачений частинами першою або другою цієї статті, якщо вона добровільно здала органам влади зброю, бойові припаси, вибухові речовини або вибухові пристрої.

Теперь появился новый вопрос. Какой статьей руководствовался Рогатинский райсуд , когда определил наказание Андрея Стемпицького на четыре месяца ареста?

Я не хочу расправы над невинным человеком, я хочу только быть уверенной в том, что каждый гражданин  нашей страны  действительно не имеет право нарушать её законы. и что наказание всегда будет соответствовать преступлению...                          

Госбезопасность отказалась возбуждать дело о финансировании акций оппозиции из-за рубежа

Мощный удар, причем с неожиданной стороны, получили в свой адрес авторы скандальной передачи "Анатомия протеста", утверждавшие в марте 2012 года, что оппозиция проводит свои акции на иностранные деньги, а участники кормятся "печеньками Госдепа". ФСБ РФ провела проверку указанных фактов и не нашла им подтверждения. Соответствующий документ опубликовал в своем блоге Алексей Навальный.

Тимошенко предупредила, что «блудных сыновей» обратно не примет Лидер партии «Батькивщина» Юлия ТИМОШЕНКО утверждает, что в случае ее прихода к власти все нынешние перебежчики не вернутся в ее команду.

Об этом она заявила в интервью журналу «Корреспондент» №47 (435) от 10 декабря 2010 года.

По словам Ю.ТИМОШЕНКО, есть люди, у которых жизненный принцип – развивать и приумножать свой бизнес, есть те, у которых цель - быть в политике и на этом зарабатывать деньги, даже не будучи бизнесменами. «Есть те, кто просто устал. Мы с ними прощаемся. Я никого не осуждаю. Каждый выбирает свой путь. С нами остаются только сильные и убежденные», - сказала она.

По словам Ю.ТИМОШЕНКО, честных и сильных политиков в любой стране единицы, и утверждать, что политики массово готовы жертвовать собой, отказываться от своих собственных интересов в пользу страны, было бы обманом. «В Украине, как ни в какой другой стране, политика превратилась в проституцию», - сказала она.

В то же время Ю.ТИМОШЕНКО убеждена, что если бы не было нынешней ситуации, нельзя бы было разобраться до конца в том, кто что из себя представляет в ее команде. «К сожалению, совесть невозможно вычислить математическим методом, нужны испытания. Я рада, что этот процесс сегодня идет», - сказала она. При этом, по словам Ю.ТИМОШЕНКО, она никого насильно не держит в команде, а некоторых даже подталкивает к уходу.

Отвечая на вопрос, допускает ли она возврат в команду всех тех, кто ее покинул, в случае прихода к власти, Ю.ТИМОШЕНКО сказала: «Можно, конечно, почитать притчу о возвращении блудного сына. Там все написано. Но это не тот случай. Поэтому для тех, кто один раз оказался слаб, нечестен или меркантилен, возврата в команду не будет».

УНИАН

Притча о блудном сыне рассказывает о сыне богатого человека, промотавшем свое наследство, которое ему отец выделил при своей жизни. Интересная философия этой миллиардерши, которая никому ничего не выделяла из своих запасов, а только всегда брала у других, начиная от своих спонсоров и одно партийцев (с их согласия), и заканчивая нами, простыми гражданами, далеко не все из которых давали ей согласие, чтобы она нами правила и нас грабила. Скорее она сама, как блудная дочь, промотавшая не своё достояние, должна просить у народа, чтобы он ее простил... Кстати,  многие из ее "сыновей" годятся ей по возрасту в братья, а по разуму - в отцы..., не мешало бы ей у них поучиться не сжигать за собой мосты, однажды рядом может никого и не оказаться

______________

Погода вначале была хорошая, тихая. Кричали дрозды, и по соседству в болотах что-то живое жалобно гудело, точно дуло в пустую бутылку. Протянул один вальдшнеп, и выстрел по нем прозвучал в весеннем воздухе раскатисто и весело. Но когда стемнело в лесу, некстати подул с востока холодный пронизывающий ветер, все смолкло.  По  лужам протянулись ледяные иглы, и стало в лесу неуютно, глухо и нелюдимо. Запахло зимой.

Иван Великопольский, студент духовной академии, сын дьячка, возвращаясь с тяги домой, шел все время заливным лугом по тропинке. У него закоченели пальцы, и разгорелось от ветра лицо. Ему казалось, что этот внезапно наступивший холод нарушил во всем порядок и согласие, что самой природе жутко, и оттого вечерние потемки сгустились быстрей, чем надо. Кругом было пустынно и как-то особенно мрачно. Только на вдовьих огородах около реки светился огонь; далеко же кругом и там, где была деревня, версты за четыре, все сплошь утопало в холодной вечерней мгле. Студент вспомнил, что, когда он уходил из дому, его мать, сидя в сенях на полу, босая, чистила самовар, а отец лежал на печи и кашлял; по случаю страстной пятницы дома ничего не варили, и мучительно хотелось есть. И теперь, пожимаясь от холода, студент думал о том, что точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне Гроз-ном, и при Петре, и что при них была точно такая же лютая бедность, голод; такие же дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, такая же пустыня кругом, мрак, чувство гнета - все эти ужасы были, есть и будут, и оттого, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше. И ему не хотелось домой.

Огороды назывались вдовьими потому, что их содержали две вдовы, мать и дочь. Костер горел жарко, с треском, освещая далеко кругом вспаханную землю. Вдова Василиса, высокая пухлая старуха в мужском полушубке, стояла возле и в раздумье глядела на огонь; ее дочь Лукерья, маленькая, рябая, с глуповатым лицом, сидела на земле и мыла котел и ложки. Очевидно, только что отужинали. Слышались мужские голоса; это здешние работники на реке поили лошадей.

- Вот вам и зима пришла назад, - сказал студент, подходя к костру. - Здравствуйте!

Василиса вздрогнула, но тотчас же узнала его и улыбнулась приветливо.

- Не узнала, бог с тобой, - сказала она. - Богатым быть.

Поговорили. Василиса, женщина бывалая, служившая когда-то у господ в мамках, а потом няньках, выражалась деликатно, и с лица ее все время не сходила мягкая, степенная улыбка; дочь же ее Лукерья, деревенская баба, забитая мужем, только щурилась на студента и молчала, и выражение у нее было странное, как у глухонемой.

- Точно так же в холодную ночь грелся у костра апостол Петр, - сказал студент, протягивая к огню руки. - Значит, и тогда было холодно. Ах, какая то была страшная ночь, бабушка! До чрезвычайности унылая, длинная ночь!

Он посмотрел кругом на потемки, судорожно встряхнул головой и спросил:

- Небось была на двенадцати евангелиях?

Была, - ответила Василиса.

Если помнишь, во время тайной вечери Петр сказал Иисусу: "С тобою я готов и в темницу и на смерть". А господь ему на это: "Говорю тебе, Петр, не пропоет сегодня петел, то есть петух, как ты трижды отречешься, что не знаешь меня". После вечери Иисус смертельно тосковал в саду и молился, а бедный Петр истомился душой, ослабел, веки у него отяжелели, и он никак не мог побороть сна. Спал. Потом, ты слышала, Иуда в ту же ночь поцеловал Иисуса и предал его мучителям. Его связанного  вели  к  первосвященнику  и  били,  а  Петр,  изнеможенный, замученный тоской и тревогой, понимаешь ли, не выспавшийся, предчувствуя, что вот-вот на земле произойдет что-то ужасное, шел вслед... Он страстно, без памяти любил Иисуса и теперь видел издали, как его били...

Лукерья оставила ложки и устремила неподвижный взгляд на студента.

- Пришли к первосвященнику, - продолжал он, - Иисуса стали допрашивать, а работники тем временем развели среди двора огонь, потому что было холодно, и грелись. С ними около костра стоял Петр и тоже грелся, как вот я теперь. Одна женщина, увидев его, сказала: "И этот был с Иисусом", то есть что и его, мол, нужно вести к допросу. И все работники, что находились около огня, должно быть, подозрительно п сурово поглядели на него, потому что он смутился и сказал: "Я не знаю его". Немного погодя опять кто-то узнал в нем одного из учеников Иисуса и сказал: "И ты из них". Но он опять отрекся. И в третий раз кто-то, обратился к нему: "Да не тебя ли сегодня я видел с ним в саду?" Он третий раз отрекся. И после этого раза тотчас же запел петух, и Петр, взглянув издали на Иисуса, вспомнил слова, которые он сказал ему на вечери... Вспомнил, очнулся, пошел со двора и горько-горько заплакал. В евангелии сказано: "И исшед вон, плакася горько". Воображаю: тихий-тихий, темный-темный сад, и в тишине едва слышатся глухие рыдания...

Студент вздохнул и задумался. Продолжая улыбаться, Василиса вдруг всхлипнула, слезы, крупные, изобильные, потекли у нее по щекам, и она заслонила рукавом лицо от огня, как бы стыдясь своих слез,  а  Лукерья,  глядя  неподвижно  на  студента,  покраснела,  и  выражение  у  нее  стало тяжелым, напряженным, как у человека, который сдерживает сильную боль.

Работники возвращались с реки, и один из них верхом на лошади был уже близко, и свет от костра дрожал на нем. Студент пожелал вдовам спокойной ночи и пошел дальше. И опять наступили потемки, и стали зябнуть руки. Дул жестокий ветер, в самом деле возвращалась зима, и не было похоже, что послезавтра пасха.

Теперь студент думал о Василисе: если она заплакала, то, значит, все, происходившее в ту страшную ночь с Петром, имеет к ней какое-то отношение...

Он оглянулся. Одинокий огонь спокойно мигал в темноте, и возле него уже не было видно людей. Студент опять подумал, что если Василиса заплакала, а ее дочь смутилась, то, очевидно, то, о чем он только что рассказывал, что происходило девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему - к обеим женщинам и, вероятно, к этой пустынной деревне, к нему самому, ко всем людям. Если старуха заплакала, то не потому, что он умеет трогательно рассказывать, а потому, что Петр ей близок, и потому, что она всем своим существом заинтересована в том, что происходило в душе Петра.

И радость вдруг заволновалась в его душе, и он даже остановился на минуту, чтобы перевести дух. Прошлое,  -  думал  он,  -  связано  с  настоящим  непрерывною  цепью  событий,  вытекавших  одно  из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой.

А когда он переправлялся на пароме через реку и потом, поднимаясь на гору, глядел на свою родную деревню и на запад, где узкою полосой светилась холодная багровая заря, то думал о том, что правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду и во дворе первосвященника, продолжались непрерывно до сего дня и, по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле; и чувство молодости, здоровья, силы, - ему было только двадцать два года, - и невыразимо сладкое ожидание счастья, неведомого, таинственного счастья, овладевали им мало-помалу, и жизнь казалась ему восхитительной, чудесной и полной высокого смысла.

Предлагаю отрывок из публикации в журнале Вопросы литературы №1 за 2006 г.об истории написания этого рассказа...

И снова будет всё, что есть, И снова будут розы цвест И терны тож…Ф.

И. Тютчев. «Сижу задумчив и один…

Последние годы жизни А. П. Чехова оказались связаны с Крымом, Ялтой, на окраине которой писатель поселился в 1899 году. Здесь, в деревне Верхняя Аутка, был построен по его заказу дом, вскоре получивший название «Белая дача», здесь писатель собственноручно на пустыре возле дома высадил замечательный сад. Это последнее ялтинское пятилетие Чехова, его писательский труд, общественная работа, встречи с М. Горьким, И. Буниным, Ф. Шаляпиным, С. Рахманиновым и многими другими знаменитостями — наиболее извест­ные страницы крымской биографии Чехова. Менее известны его предыдущие приезды в Крым: летом 1888 года в Феодосию, в июле 1889 и марте 1894 — в Ялту. Наиболее плодотворным в творческом отношении было посещение Ялты в 1894 году: в тот приезд был написан «Студент», по свидетельству близких — любимый рассказ самого автор

Писатель тогда приехал на юг для отдыха и лечения. Поначалу он предполагал остановиться в Гурзуфе, где летом 1820 года в семействе генерала Н. Раевского провел «счастливейшие минуты жизни» молодой Пушкин. В «Отрывке из письма к Д.» Пушкин рассказывал о своем почти трехнедельном пребывании в Гурзуфе: «В Юрзуфе жил я сиднем, купался в море и объедался виноградом; я тотчас привык к полуденной природе и наслаждался ею со всем равнодушием и беспечностию неаполитанского Lazzarono. Я любил, проснувшись ночью, слушать шум моря — и заслушивался целые часы»

1. Чехов ожидал таких же приятных впечатлений от воспетого поэтом «волшебного края»: «...поеду в Гурзуф и буду там дышать <...> ничего не делать и гулять…»

2  — делился он своими планами. К тому же накануне ему попалась статья литератора В. Кигна-Дедлова «Игрушечная Италия», рекламирующая красоты черноморского побережья. Чехов писал автору перед поездкой: «Я прочитал в “Неделе” Вашу “Игрушечную Италию” и соблазнился. В начале марта уезжаю в Крым и проживу там, вероятно в Гурзуфе, около месяца. Утомился, немножко кашляю, и хочется поскорее тепла и морского шума» (5, 267)

Но планы осуществились не полностью. Приехав в Ялту 5 марта, Чехов остановился в гостинице «Россия» и решил не перебираться в Гурзуф: выяснилось, что условия жизни и лечения в Ялте лучше. В 39 номере гостиницы «Россия» он прожил месяц, после чего возвратился в свое подмосковное имение Мелихово

В самые первые дни погода успела порадовать его. В Подмосковье еще лежал снег, а Ялта встретила зеленью и теплом. «Здесь настоящая весна. Кругом зелено, и поют птицы. Днем хожу в летнем пальто…» (5, 275), — писал он родным. Впервые Чехов увидел крымскую весну, за несколько лет до этого вскружившую голову его другу, художнику И. Левитану. Но, привязанный душой к природе среднерусской полосы, отдал предпочтение менее ярким северным краскам: «...северная весна лучше здешней <...> У нас природа грустнее, лиричнее, левитанистее...» (5, 281—282).

Вскоре и в теплом приморском городе погода испортилась. По письмам Чехова можно судить, что март в 1894 году выдался на редкость сырым, пасмурным. Неожиданной мартовской сырости мы в какой-то мере обязаны тем, что в те дни был написан один из лучших рассказов Чехова. Ранее предполагавший много гулять и отдыхать, писатель был вынужден редко покидать свой гостиничный номер. Он начал работать над рассказом, поначалу названным «Вечером», а впоследствии — «Студент».

О чем тянуло писать в те дни в непривычно зеленом городе? О знаменитой ялтинской набережной, о живописных окрестностях или, в конце концов, о курортных нравах, как случится позже в «Даме с собачкой»? Ничего подобного не найти в первом ялтинском рассказе Чехова. Перед его глазами вставала картина пустынной и нищей русской деревни, утонувшей в вечерней мгле, пронзенной холодным ветром. Именно такую деревню увидел его молодой герой, студент, сын дьячка Иван Великопольский.

«Студент» — один из самых коротких, но и наиболее совершенных по форме чеховских рассказов, с четко выстроенным сюжетом. Иван Великопольский, студент духовной академии, вечером в страстную пятницу после дня, проведенного в лесу, держит путь домой. Сгустившиеся сумерки, внезапно вернувшийся зимний холод, чувство мучительного голода, воспоминания об убогой родительской избе — все это вызывает в нем ощущение безнадежности: «…точно такой же ветер дул и при Рюрике, и при Иоанне  Грозном,  и  при  Петре  <…>  точно  такая  же   лютая  бедность,  голод,  такие   же   дырявые соломенные крыши, невежество, тоска, такая же пустыня кругом, мрак, чувство гнета, — все эти ужасы были, есть и будут, и оттого, что пройдет еще тысяча лет, жизнь не станет лучше».

По дороге студент встречает знакомых — двух вдов, мать и дочь, содержавших огороды в стороне от деревни и в эту пору хлопочущих у костра. Он греется рядом с ними и рассказывает им евангельскую историю: в такую же холодную, страшную ночь вели на суд к первосвященнику Иисуса, а во дворе ждал и вот так же грелся у костра апостол Петр, любивший его. Потом Петр предал своего учителя, трижды в страхе отрекся от него, а очнувшись, пошел со двора и горько-горько заплакал.

Слушая этот рассказ, одна из женщин тоже заплакала, а у другой на лице появилось выражение сильной сдерживаемой боли.

Потом, продолжая свой путь в потемках под знобящим ветром, студент уже думал о том, что событие, происходившее девятнадцать веков назад, имеет отношение к настоящему: к этим женщинам, к этой бедной деревне, к нему самому, ко всем людям. «Прошлое, думал он, связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой.

А когда он переправлялся на пароме через реку и потом, поднимаясь на гору, глядел на свою родную деревню и на запад, где узкою полосой светилась холодная багровая заря, то думал о том, что правда и красота, направлявшие человеческую жизнь там, в саду и во дворе первосвященника, продолжались  непрерывно  до  сего  дня  и,  по-видимому, всегда составляли главное в человеческой жизни и вообще на земле; и чувство молодости, здоровья, силы, — ему было только 22 года, — и невыразимо сладкое ожидание счастья, неведомого, таинственного счастья овладевали им мало-помалу, и жизнь казалась ему восхитительной, чудесной и полной высокого смысла».

Работа над рассказом была окончена, видимо, к 27 марта, потому что именно в этот день Чехов, прервавший на девять дней (срок для него большой) свою переписку, пишет и отсылает близким сразу пять писем. 15 апреля 1894 года рассказ под названием «Вечером» был напечатан в московской газете «Русские ведомости». Название «Студент» он получил в том же году при публикации в сборнике повестей и рассказов, где текст был немного поправлен и дополнен.

Среди  пяти  писем,  написанных  Чеховым  в  Ялте  27  марта  1894  года,  одно представляет  особый интерес. В нем писатель говорил о влиянии, какое имело на него в недавние годы философское учение Льва Толстого. «…Толстовская философия, — признавался он, — сильно трогала меня, владела мною лет 6—7 <...> Теперь же во мне что-то протестует <...> Толстой уже уплыл, его в душе моей нет и он вышел из меня, сказав: се оставляю дом ваш пуст» (5, 283—284)... Алла Головачева

Ніхто не закриє «Українську правду», але потрібно вирішувати проблему погроз у Мережі разом

11 марта, около 14:46, я находилась в Токио, в районе Синдзюку на работе в японской компании «License Academy». Это было не первое землетрясение, которое я пережила за время пребывания в Стране восходящего солнца (я живу здесь уже 10 лет), но самое сильное. Толчки составили 5 баллов.

Поразило то, что никто из сотрудников нашего отдела, не впал в панику. Как иностранка я немного растерялась и не знала, что нужно делать. Начальница скомандовала: «Всем под стол!» – и все устроились под своими рабочими столами. Признаться честно, я впервые спасалась от землетрясения под столом. Сначала было забавно, но потом всё повалилось на пол и затрясло так, что подумалось: «Неужели это конец?».

Я услышала голос своей начальницы, пытавшейся связаться по телефону с филиалами нашей компании, которые находятся по всей стране, особенно с Сендаем, ставшим эпицентром событий. К сожалению, все телефоны вышли из строя, и связаться с Сендаем удалось только минут через 30 после толчков. Поразила удивительная стойкость этого человека и ее самоотверженность: она ни минуту не думала о себе, а все время заботилась о людях, которые оказались в опасности.

Половина наших сотрудников выскочили на улицу, но паники не возникло. Еще одна наша сотрудница убеждала всех, что безопасней вернуться на рабочее место, потому что на улице, в таком районе как Синдзюку (с множеством офисных зданий) еще опаснее. Все проявляли собранность и организованность. Удручало, что телефоны были в нерабочем состоянии и связаться с близкими не представлялось никакой возможности. Было понятно, что сила землетрясения в Токио не разрушающая, но все-таки…

Потом поступила информация о том, что электрички и метро остановлены, и сегодня вряд ли пойдут. Мы стали готовиться к тому, чтобы ночевать в компании: были закуплены продукты питания, вода и одеяла.

Поразительно было и то, что президент нашей компании ни на минуту не покинул рабочего места, был вместе со всеми и всяческим образом поддерживал сотрудников и сопереживал их беспокойству.

Также вспоминается случай, как за полчаса до землетрясения пришла сотрудница компании, находящаяся в декретном отпуске, со своей маленькой девочкой. Когда стало понятно, что домой ей добраться практически невозможно, на своей машине приехала жена президента и отвезла ее домой, несмотря на то, что на улице были ужасные «пробки».

Только когда пошли поезда, а было это около полуночи, некоторые из сотрудников стали разъезжаться по домам. Я тоже была в их числе. Домой добралась около 4 часов утра, три последние станции пришлось идти пешком (около 5 километров). По дороге заходила в работающие круглосуточно магазины погреться и удивлялась тому, что в магазинах были почти пустые прилавки, торговавшие едой и водой, а вот алкоголя было сколько угодно. Невольно подумалось, что было бы, если бы такая ситуация возникла в нашей стране. Алкоголя не было бы точно.

Восхищала мужественность японцев. Все очень смиренно и достойно отнеслись к ситуации, не было ни паники, ни упаднических настроений. И в первые дни после землетрясения, и сейчас все продолжают работать и переживают, когда по каким- то причинам работа останавливается из-за нехватки материалов.

Возможно, я пишу об обычных вещах, возможно, это нельзя назвать подвигом, но для японцев это обычный образ жизни. Даже в критических ситуациях они не теряют чувства собственного достоинства и остаются обычными людьми, сопереживающими и сострадающими. И для них это не подвиг – это норма жизни, потому что по-другому нельзя, другому они не научены.

Мне очень повезло в жизни, что я могу жить и работать с такими людьми.

Алла Семенова 21 марта 2011 года Православие. Ру Хочу добавить интересную подробность. За все дни после катастрофы я ни разу не видела информации о мародёрстве в пострадавших районах, как это наблюдалось, напр., в Чернобыле или Спитаке... Возможно, это и было одной из главных причин, кот. сопутствовали развалу СССР..., народ получил тех воров от власти, кот. хотели навеки закрепить у себя то, что успели тогда награбить, но не могли воспользоваться награбленным при той системе... Вспоминаю, как в детстве, когда я с мамой приезжала в село под Киевом в гости к родителям маминой подруги, и если мы все шли в гости к другим их родственникам, то дверь дома запирали щепкой в щеколде...

ЛАЗ - колись одне із найпотужніших підприємств автомобілебудування України - згортає виробництво у Львові. Нові моделі автобусів відтепер складатимуть у Дніпродзержинську, куди і відправлять устаткування заводу. Його працівники впевнені: підприємство знищують цілеспрямовано.

Про це повідомили журналісти телеканалу ZIK.

На території заводу стоять 16 новесеньких ЛАЗів - чекають на покупця. Працівників - майже не видно. Через сезонність робіт більшість фахівців звільнено. Ті, що залишилися на підприємстві, навіть не хочуть говорити, коли востаннє отримували зарплату. Та головне, якого вона у них розміру.

Ігор Чуркін, власник Львівського автобусного заводу каже: «На ЛАЗ ми досі розраховуємо – тут бережеться випуск низькопідлогових тролейбусів і автобусів. Але інвестувати кошти у розвиток підприємства не будемо».

Депутати Львівської міської та обласної рад вимагають повернути ЛАЗ державі. Вони прийняли звернення до вищих органів влади, у якому доводять: завод приватизували незаконно. До того ж власник зобов’язаний розвивати підприємство, а не знищувати його.

Зробити ЛАЗ державним намагалися й раніше, вже після його приватизації, але у суді законним власником заводу росіянина Ігоря Чуркіна.

Відомо, що власник заводу вирішив вивезти виробництво зі Львова після конфлікту з владою міста. Мерія досі не розрахувалася з ЛАЗом за автобуси, які отримала напередодні Євро-2012 – 23 млн грн. Натомість чиновники скаржаться, що завод не сплатив земельного податку. Керівництво Львова і підприємства досі сперечаються - хто, кому і скільки винен.

Як з’ясували журналісти телеканалу ZIK, віднедавна ЛАЗ узагалі отримав київську прописку. Два місяці тому юридичну адресу заводу перенесли до столиці. Тож тепер умовно львівський автобусний завод до колись рідного міста взагалі не має жодного стосунку.

02 травня 2013

ZIK

Это и есть наглядная иллюстрация последствия приватизации украинского предприятия российским бизнесменом - ЛАЗ прописан в Киеве, собирать автобусы обещают в Днепродзержинске... Зачем нужны оффшоры в Европе, если и здесь, в Украине, практически невозможно будет своевременно проследить за законностью деятельности российских хозяев ЛАЗа?

Собственно, для того и создан ТС, чтобы БЕЗ ПРЕПЯТСТВИЙ со стороны украинской власти дать возможность рос. олигархам скупать, а затем уничтожать местную украинскую промышленность.

Обещание о том, что владелец собирается производить ЛАЗ в Днепродзержинске напоминает притчу о Ходже Насреддине, когда Ходжа обещал хану за 10 лет научить осла чтению книг: через 10 лет кто-то обязательно умрёт - либо хан, либо осёл, либо Ходжа...  

Обобщенные доказательства самозванства императора «Петра Великого»

или Как найти повод для оптимизма

 


«Вошел мой брат Боря, в глазах его светилась надежда на худшее»,— написал однажды Сергей Довлатов. Это остроумное выражение, конечно, вызывает улыбку. Но лишь до тех пор, пока не поймешь, как много окружающих тебя людей живет с таким вот светом «надежды». Или пока не понаблюдаешь более внимательно за своими собственными мыслями. Тут уж не до смеха — пессимизм, словно чума, поразил чуть ли не каждого из нас и продолжает перекидываться от человека к человеку, из телепередачи в телепередачу, из блога в блог. И если бы дело было только в пессимизме, в печальном неверии в лучшее... Сплошь и рядом приходится сталкиваться с тем, что как раз эта надежда на дурные перспективы вызывает положительные эмоции. Имя этому явлению —
злорадство, и это очень-очень дурное свойство. Его источник —
неглубокое, поверхностное отношение к жизни, стремление не видеть
глубинную сущность событий, а потребительски-поверхностно замечать
только то, что щекочет нервы...


Действительно, сегодня только ленивый не ругает наше время сверху донизу и справа налево. Куда ни плюнь, везде у нас проблемы: и в отношениях власти и народа, и богатых и бедных... да и в Церкви «всё не так, всё не так, как надо», как пел в свое время Высоцкий.


Однако я не собираюсь здесь разоблачать вожделение к пессимизму,
призывая при этом к слепому восторженному оптимизму. Но вот слово в
защиту хоть и сдержанной, но все же надежды на лучшее, сказать хотелось бы.


Недавно я разговаривал с одним человеком о наших всеобщих невеселых ожиданиях и, настроенный камертоном массового пессимизма, тоже стал жаловаться на жизнь. Но в ответ от своего собеседника, который старше и мудрее меня, услышал: «Странно, а я наоборот весьма оптимистично смотрю на вещи!» — «Почему?» — удивился я. Он ответил: «Я вырос и сформировался в советское время и могу сказать: будучи уже тогда человеком церковным, я понимал, что когда-нибудь весь этот атеистический ужас прекратится. Но при этом был уверен, что прекратится уж точно не при моей жизни, что мне не доведется увидеть открывающиеся храмы, а тем более — возводящиеся
новые, не удастся увидеть христиан, свободно говорящих о своей вере, не удастся увидеть открыто ведущих полемику священников, иерархов и
Патриарха, слово которого ожидается и выслушивается с вниманием и
внушает глубокое уважение. Как же я могу быть пессимистом, если
дожил до времени, когда все это стало реальностью? Пусть даже время это теперь нам кажется таким непростым... Мы как-то склонны сравнивать жизнь с нашими представлениями о том, какой она могла бы быть. Но это
неправильно. Реальность нужно сравнивать с реальностью, и тогда многое становится на свои места. Знание истории и мой личный опыт убеждают меня в том, что мы могли бы сейчас жить и в намного более сложное время».


Чем больше я слушал своего собеседника, тем больше я проникался
спокойствием и мудростью его слов. Действительно, мы, успевшие застать советское время, как-то мало ценим то, что имеем сейчас. Я помню, как у моих родителей были колоссальные проблемы, когда я, наивный первоклассник, вдруг сказал в школе, что моя бабушка верит в Бога. Я помню, как в восьмом классе нас вызывали в горком комсомола после того, как на одном собрании я сказал, что имя Ленина притерлось. Я помню, как во второй половине восьмидесятых в общежитии Уральского государственного университета практически «под одеялом с фонариком» читал машинописные копии Юнга — приютившие меня студенты дали на вечер посмотреть. Помню, как мы стояли в очереди за приложением к журналу «Вопросы философии» и как в нашем маленьком городке в северном Казахстане первые поступившие экземпляры книг Владимира Соловьева мгновенно сметались с полок книжных магазинов. В конце концов, каждый раз, когда я беру в руки «Фому», я вспоминаю газетные листочки, с которых всё начиналось, и понимаю, что пройден большой путь. Да, сложный, да противоречивый, но — пройден.


Реальность надо сравнивать с реальностью — история доказывала нам это неоднократно. О государе-страстотерпце Николае II, к примеру, нередко говорят, что он был не очень сильным властителем. Но многие тысячи людей, которые были недовольны его правлением (и пусть даже оправданно недовольны), совершенно по-другому посмотрели на Государя и на прошлые времена, когда новые власти стали выгонять их из их собственных домов, высылать из страны и лишать жизни.  Тогда многие из тех, кто ранее называл последнего царя «кровавым», пересмотрели свою оценку прошлого: когда при новой власти пролились такие потоки крови, о которых прежде невозможно было и помыслить.


Закономерный вопрос: а можно ли в таком сравнении двух зол найти повод для светлых чувств? Тут, как говорится, каждый решает для себя сам. Но лично мне кажется, что в позиции сдержанного оптимизма намного больше христианского чувства —больше благодарности Богу за время, в которое ты живешь, за дарованную Им возможность что-то сделать, изменить к лучшему хотя бы малую часть мира, начав, естественно, с себя.


Почему мы можем говорить о том, что мы оптимисты? Потому что наша вера зиждется на том, что мир спасен Христом.


Почему оптимизм наш сдержан? Потому что она включает в себя память о конце света и о Страшном суде. Но всякий наш пессимизм должен утихать по слову Спасителя: В мире будете иметь  скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин 16:33).


Наконец, для христианина любая трудность может стать ступенью на пути к смирению — вспомните слова молитвы оптинских старцев: «Какие бы я ни получал известия в течение дня, научи меня принять их со спокойной душою и твердым убеждением, что на всё Твоя Святая воля. Во всех непредвиденных случаях не дай мне забыть, что все ниспослано Тобою».

Но даже если не говорить о христианском чувстве — согласитесь,
сдержанный оптимизм выглядит более разумно хотя бы с точки зрения
банальной прагматики. «Пессимист видит трудности при любой возможности; оптимист в любой трудности видит возможность», — заметил как-то Уинстон Черчилль. Человек не может творить и созидать в состоянии подавленности и пессимизма. Он может только наливаться злобой — а это бесперспективно.


Да, в сегодняшней жизни — общественой, политической, церковной — немало проблем. Да, хочется, чтобы все изменилось к лучшему и стало «как надо» — и как можно быстрее. Но если к этому «как надо» мы будем идти не по той почве, которую имеем, а по той, какую нам хотелось бы иметь, то, боюсь, поводов для пессимизма станет еще больше. Реальность нужно сравнивать с реальностью — только тогда ее можно изменить к лучшему.

01.08.2011

ЛЕГОЙДА Владимир

ФОМА

Об авторе