Никто на корабле не слыхал его голоса, прежде чем пение прикованного уже много пятилетий донеслось с Острова Забвения. Его тело не было видано нами, но ветер-сиверко принёс весть будто 5 дня февраля года 1960-го он, Альберто Мадзоки наложил на себя руки в граде Кордова, в котором был рождён. То была вротая попытка гения, и едва истекло 4 месяца и 15 дён с того дня, когда ему исполнилось 22 года.
И с той поры дух поэта странствует ,читая низким голосом Дилана Томаса или, в лучшем случае, речитативом напевая во весь голос собственные поэмы. Дабы не одни мы с берегов пустынных реки, что течёт островом ,услышали оные, воспроизводим толику в знак памяти и почтения к покинувшему нас. (предисловие редакции некоего перуанского лиртературного журнала, что издаётся в Куско - прим.перев.)
Забывал тебе сказать
что море стережёт тайну
что ни начертал я на камнях от своего имени
ни протоптал пути в краю
встретил истинную печаль в этих трупах птиц
но также не стряхнул песок
на всякий случай
ни тем что листья растрезвонят моя смерть
Листья стерегут тайну
и если я потерял какую медаль не углядишь без счёту
в них нет никакого предания
Чайки ничего не ведают
Знают кричать и есть день
будет пища что плещётся в воде
но ты знаешь что много лесов скрылось
но в этих путях единственное что можешь слышать
в тишине
нет тем
это одиночество что питается
и ни мантия моя ни моя блуза
ни конь мой которого оставил я в некоторой ветви
ветер также стережёт тайну
склоняется деревья ветви верхние деревьев
шерстит сосновые иголки
лохматит детку бедного
треплет подол женщины бедной
не для того чтоб назваться мне
ночь там на склоне
это море сохранит тайну
никому не скажет что умерло
Альберто Мадзоки (Alberto Mazzochi)
перевод с испанского Терджимана Кырымлы