Вот в Риме, например, я видел огурец:
Ах, мой творец!
И по сию не вспомнюсь пору!
Поверишь ли? Ну, право, был он с гору.

В Национальной галерее на Трафальгарской площади в новом корпусе, специально построенном для живописи Возрождения, целый зал отведен художнику кватроченто Карло Кривелли. Я о нем раньше ничего не знал и едва помнил фамилию, так что прошел бы мимо, если бы папа вдруг не заметил на Благовещении (где путеводитель советовал обратить особенное внимание на построение перспективы) — огурец.

Огурец лежал на полу между Марией и архангелом Гавриилом, рядом с яблоком. Пузатенький, с пупырышками, и судя по цвету, честно говоря, — солёный. Яблоко еще можно понять, — но огурец? Мы обошли зал. Огурец был изображен практически на каждой картине Кривелли; иногда он лежал на полу, иногда свисал сверху. Путеводители молчали, символический смысл огурца от нас ускользал. Я обещал родителям разобраться.