Михайло Волинець: весь парламент контролюється олігархами ч.1

Михаил Яковлевич, последний инцидент с вашим участием связан с публичной дракой в Верховной раде. Вы попали в историю благодаря стулу, которым вам разбили голову. Кто бросил этот стул?

- Петр Цюрко, который сначала несколько раз ударил меня в голову и разбил нос. Я отошел в сторону, чтобы вытереть кровь, он прицелился и бросил с высоты стул.

Стул не простой, а какой-то тяжелый, пуфик, без спинки. Если бы была спинка, центр тяжести бы еще сместился. А так ножка попала в грудь, а чем-то другим острым и твердым разрубило мне голову. Естественно, сотрясение мозга.

Недавно я ходил к председателю комиссии, которая заключила, что виновных в избиении не нашли и свидетелей нет.

На мой аргумент, что есть видеоматериал, который в прямом эфире транслировался на весь мир. Он ответил: "Уважаемый, мы провели объективное расследование, и эти видеоматериалы нас не интересуют, мы опирались на решение Генпрокуратуры".

Генеральная прокуратура - как всегда. Там люди умнее, наверное, чем в аппарате парламента, поэтому они даже никакого ответа не дают, просто затягивают время. Однако из ответа председателя комиссии по расследованию несчастного случая на рабочем месте я узнал, что был ответ Генпрокуратуры.

- Насколько этот инцидент повлиял на рейтинги Партии регионов и БЮТ?

- Я об этом не думал. Есть другие, наверное, более важные события дня или месяца для населения, например, проект трудового кодекса.

- По оперативной социологии, это очень сильно ударило по рейтингам Партии регионов и таки немного подняло рейтинги БЮТ.

- Партия регионов, представленная примерно ста депутатами, моими земляками с Донецкой области, показывали всему списку, что они будут бить всех, будут насиловать всю страну. Я не пикетировал тогда президиум. Сидел в зале и подошел, когда Цюрко бил Кравчука. Я поднял верх руки и обратился: "Прекрати избивать".

- А как вы сегодня с этим депутатом пересекаетесь в кулуарах?

- Один раз виделся. 8 марта он подошел ко мне, извинился.

- А почему 8 марта? Это не было какой-то иронией с его стороны?

- Это не была ирония. Это была выставка каких-то поделок.

- В последнее время с вашим участием выходили исключительно новости о здоровье. Это политический пиар с вашей стороны?

- Первый раз в жизни был на больничном, никогда не болел. Когда был "налоговый" Майдан, меня пригласили в Кабмин и предложили мне пойти на больничный. Я сказал: "Я не могу, я никогда не был на больничном".

"Вы не понимаете, мы не собираемся уступать. Естественно, дело дойдет до политики. За политику надо будет отвечать", - сказали мне. Я спросил: "Почему вы мне об этом говорите?". Мне ответили: "Вы являетесь душой Майдана". Я отказался.

Я от Майдана входил в состав восьми участников переговорного процесса с Администрацией президента. На следующий день после того, как я отказался, была сформирована группа из людей, которые выдали себя за переговорщиков. Самозванцы, в том числе директора рынков, подписавшие с Кабмином соглашение.

- Это Продан и компания?

- Там были люди Продан. Я не помню, была Продан в числе переговорщиков или нет. Были директора, например, Левин - директор Троещинского рынка.

- И все-таки - чем обусловлена частота вашего присутствия в громких публичных скандалах, связанных с драками?

- Я так воспитан, что это не может быть частью моего имиджа. Однако обостренное чувство справедливости иногда меня толкает в такие места, где мне, например, сломали палец (показывает. - "ЭП").

Видите - ребра сломали в суде, когда судили УНСО (задирает рубашку. - "ЭП"). Из чувства справедливости я пытался поднять там офицеров милиции, чтобы они уступили место бабушкам. Естественно, я нарывался, и мне сломали ребра.

- Скажите, мы сейчас находимся в том самом помещении, за которое вы воевали пару лет назад? Как вам удалось его отбить?

- Не удалось отбить. Я воевал не за этот кабинет, который мы арендуем. На третьем этаже находился офис треста "Укрторф". Это здание забрал человек, который не достоин, Собченко. Он был старшим лейтенантом милиции, уволен из органов за несоответствие. Сегодня носит удостоверение генерал-лейтенанта милиции.

- Кстати, у Хары с ним тоже конфликт, насколько я помню?

- Почему у Хары должен быть с ним конфликт? Я не думаю. Мало кто знает, что Собченко и его партнер заводились за российские деньги в список БЮТ на проходные места. Я поставил условие, что если их не исключат из списков, тогда мне придется выходить. И их исключили из списка.

- Если не секрет, сколько россияне давали за это место?

- Прошло время, уже не помню.

- Сколько в долларах весил тогда голос Михаила Волынца?

- Я ни копейки взносов не платил. Я не член партии даже. И никогда никто не говорил, что мне надо копейку занести. Меня включали в список трижды. Я был на двенадцатой позиции, на четырнадцатой, потом на пятнадцатой.

Они судились. Проиграли суды до всех уровней. Потом серьезно подключились россияне, генерал-лейтенант армейской разведки Ваганов. Он работал помощником замглавы администрации президента Путина Владислава Суркова.

Собченко туда выезжал несколько раз, встречался с Вагановым. Была разработана операция их возврата во фракцию или дискредитации Тимошенко и Турчинова как лидеров, которые обидели хороших людей. В связи с этим был подключен, естественно за деньги, Григорий Омельченко, а также Владимир Сивкович.

Омельченко за это получил Героя Украины, потому что написал письмо президенту и генпрокурору, какие нехорошие люди Тимошенко и Турчинов. Они обидели хороших людей Собченка и Волыка: исключили из списков и деньги не возвращают.

- А какие деньги?

- Я не знаю, какие там деньги были. По-моему, россияне положили деньги на счет какого-то банка в Греции и на Кипре, и положили так, что их нельзя было снять. То есть заранее готовился конфликт.

Потом Ваганов получил достоверную информацию, кто такой Собченко, собрал своих генералов и сказал: "Вы придурки. Как вы могли допустить, что Собченко видел мое лицо? Это мог быть международный скандал".

- Скажите, вам после выборов предлагали переходить в Партию регионов?

- За последние два созыва не предлагали. При Кучме мне предложили перейти в блок "За ЕДУ!", и Артур Белов принес мне 400 тысяч долларов. Говорят, ему там больше дали, он донес меньше.

- Он наличными принес?

- Я разговаривал с коллегами в вестибюле парламента. Он был взволнован, стал меня настойчиво звать. И так это было навязчиво, что я вынужден был прервать разговор. Он сказал: "Вот деньги - 400 тысяч. Тебе предлагается перейти в блок".

Я сказал, что никогда этого не сделаю. И я кому-то из журналистов сказал об этом, потому что потом я был приглашен на телеканал "Эра".

Руслан Полищук делал блиц-опрос. "Вы коррупционер?". "Нет". "Вы участник коррупции?". "Нет". "Вы давали взятки?". "Нет". "Вам давали взятки?" Уже было понятно, к чему он клонит, и я сказал, что была попытка.

На следующий день прибыл взволнованный Артур: "Зачем ты это сделал?". А я ему сказал: "Сынок, ты моложе намного, чем я. В какое положение ты меня ставил, делая такой шаг? Что я тебе должен еще ответить?". Он сказал: "Ну ладно, будем считать, что вы сделали мне рекламу". Больше я с этим человеком не встречался.

После того в 2004 году украли моего сына, его должны были убить. Думали, он уже мертвый, и распространили информацию, что мой сын погиб "по пьяной лавочке". Механизм был запущен через СБУ и милицию. Они не знали, что сын выжил.

В итоге, мне десять стран предложили убежище. Моя семья прожила в Штатах год до оранжевой революции. Деньги выделила Международная организация труда.

- А что хотели от вас?

- Хотели сломать меня морально и показать, как можно сломать лидера.

- Какие-то конкретные действия были?

- Я считал, что в жизни ничего не боюсь, что не боюсь смерти, поэтому могу выходить за рамки общих установок, которые люди сами себе ставят. В первую очередь - за рамки страха. Однако когда украли сына, то я, естественно, очень сильно волновался и не знал, что будет.

Наши семейные отношения с женой начали ломаться, потому что она меня спросила, могу ли я остановиться, отойти от борьбы. Естественно, нельзя было так поступить, потому что сотни тысяч активистов пошли за мной. Мы создавали организацию. Так я в костюме и ушел из дому.

- Про вас говорили, что для Ахметова вы блокировали несколько забастовок на шахтах, чтобы их не было.

- Первый раз слышу такое. Вы сами это придумали?

Я знаю фамилию человека, который украл моего сына. Это человек, приближенный к Ринату Ахметову. Не исключено, что вопрос о похищении сына согласовывался с Ринатом Леонидовичем. За десять дней до похищения сына украли секретаря компартии в Мариуполе. Применили ту же технологию.

Это был 2004 год, выборы президента, а я был доверенным лицом Ющенко. Мы были в оппозиции. Власть пыталась уничтожить независимые профсоюзы всеми методами. Если ты в оппозиции, тебя уничтожают, против тебя вся система.

- А как вы относитесь к конфликту между Пенчуком и Колесниковым? Насколько справедливо Пенчука посадили в тюрьму?

- Естественно, несправедливо. Пенчук сам виноват, потому что не надо шарахаться. Вот я держу линию. Могут подставить, но если человек давал показания, а потом от них отказался, Колесников этим воспользуется. Сработали деньги и сила власти.

После оранжевой революции объявили, что я украл 73 миллиона бюджетных денег. Я давал интервью, и меня спросили: "Вы видите, что сейчас Ющенко ведет себя неадекватно?". "Да". "Почему?". "В результате отравления, это повлияло на здоровье человека". Когда это увидел Балога, то дал команду.

Тогда Дурдинец заявил, что я коррупционер. Еще обвинили Кармазина и Москаля. Через два дня обвинение отлетело, ведь я не имею отношения к бюджетным деньгам. Это глупо выглядело. Мы настояли, чтобы Дурдинец был уволен. Потом он был объявлен в розыск. Дальнейшая его судьба меня не интересует.

- Сегодня есть подобные атаки на депутатов либо на их семьи?

- Есть. В ноябре должен состояться съезд независимого профсоюза горняков. Я являюсь председателем. Я знаю, что Партия регионов на самом высоком уровне дала команду готовиться к этому съезду и устранить меня "демократическим" путем.

Меня предупредили. Я собрал совет. Трое наших лидеров подтвердили, что с ними велась такая работа. Мы перенесли съезд на 12 мая. Так было и в 2001 году.

Вот как я попал в БЮТ? В 2001 году Сергей Тулуб, экс-министр топлива и энергетики и экс-министр угольной промышленности, который имел близкие отношения с женой Кучмы, пришел к Кучме и сказал: мы в Донбассе все контролируем, но есть одна такая авторитетная организация - Независимый профсоюз горняков - ничего не можем сделать, Волынец там не управляемый нами.

"Короче, Сережа, что ты хочешь?". Он говорит: "Дайте соответствующие указания". Кучма вызвал Литвина, и сказал: "Давай команду Кравченко, министру внутренних дел, Деркачу, руководителю СБУ, и губернаторам угольных регионов".

Команда была дана главе областной администрации Януковичу. Тулуб выехал к Януковичу и встретился с Ринатом. Сказал: "Папа дал добро". Ахметов выделил очень крупную суму для лидеров донецкого рабочего движения, им набили карманы.

СБУ по своей линии работала, МВД - по своей, шахтерские города - по своей, министр угольной промышленности - по своей.

Например, они пришли к председателю профсоюзной организации одной шахты Людмиле Олейниковой. Она мать-одиночка, у нее пятеро детей.

Директор вызвал ее на улицу, посадил в машину: "Мы готовы телефон поставить, устроить на работу сына. Ты должна проголосовать против Волынца на съезде. Об этом никто не должен знать". Она сказала "нет" и меня предупредила.

Написала заявление об этом случае, после чего посадили ее сына. И так работа велась с каждым. Где-то до 40 заявлений написали люди.

- Когда это было?

- В 2001 году. Готовились к выборам 2002 года. Я собрал до 40 заявлений и пошел к послу Бельгии. Бельгия тогда председательствовала в Европе. Пошел к послам США, Германии, Великобритании, показал заявления. Некоторые послы сами пришли на съезд профсоюза, некоторые прислали представителей.

Это было в гостинице "Киев". Они видели, как милиция не пускала нас в зал, как они через задний вход сломали три кольца нашей охраны и завели около 90 пьяных шахтеров, не членов нашего профсоюза, завезенных с Донбасса.

В зале перед прессой, перед послами должны были проголосовать за снятие меня с должности председателя НПГУ. Назначили они на мое место Юру Архипчука, против которого перед этим было возбуждено восемь уголовных дел. Послы ничего не могли сделать в этой ситуации.

И вдруг приходят более 20 депутатов во главе с Тимошенко. Это в то время, когда депутаты были на летних каникулах, 18 июля. И все-таки они помогли там зайти в зал. Я выиграл тот съезд. За меня проголосовало 98% или 97%.

После этого Янукович меня пригласил. Встречались в Донецкой обладминистрации. Но я взял с собой двух заместителей. Янукович не ожидал от меня такой наглости.

- Он хотел откровенный разговор?

- Ну, естественно. Ясно, что стремление было покупать. Страшно расстроился. Он сказал: "Можно, я своих приглашу?". Он пригласил Клюева, была какая-то женщина, пресс-секретарь Януковича. И я ему рассказал, что они делали.

Он признал, что все это было. "Но ты знаешь, ты сам виноват". "Почему это я виноват? Я же вас не трогал. Вы меня трогали". Он сказал: "Есть пословица: если гора не идет к Магомеду, Магомед идет к горе". Один из моих заместителей сказал: "Я знаю другую пословицу: если гора не идет к Магомеду, хрен с ней".

Янукович понял, что люди разговаривают достойно, по-шахтерски. Не хамим, но с собственным достоинством. Он сказал тогда: "Михаил, подготовьте проект соглашения, я подпишу". Он хотел меня таким образом заинтересовать. Я сказал: "Мы подумаем, но мы не готовы с вами на такое сотрудничество".

- Соглашение о чем?

- Они там другим профсоюзам давали хорошие офисы возле администрации, деньги на счет профсоюза, будто бы на оздоровление трудящихся и детей в пионерлагерях. Все, что угодно. Это же начало 2000-х годов.

- А скажите, зачем им сегодня федерация горняков? Сколько там членов?

- 52 тысячи членов профсоюза. Не только в угольном секторе, по добыче железной руды, марганца. Даже в Вольногорске есть организация по добыче титана.

- Это же мало. 8 миллионов человек под  контролем Федерации профсоюзов. Зачем им организация горняков?

- Это возбудитель. Есть минное устройство, а есть маленький детонатор, созданный самими рабочими. Как во всем мире - демократический профсоюз.

Тогда Янукович спросил: "Как могло случиться, что ты выиграл? Вся система была задействована". Я ему сказал: "Потому что вы работали со старыми профсоюзами. Пнул ногой и пошел. А мы независимый профсоюз. Мы от вас не зависим. С какой стати вы нам будете диктовать?". Вот такой был разговор.