Правда и вымыслы о польских военных осадниках

Осенью 1939 года в Сталинские тюрьмы и лагеря были брошены тысячи офицеров Войска Польского, работников государственной администрации и сотрудников полиции. В новом 1940 году органы НКВД продолжили “зачищать” захваченные восточные воеводства бывшей Польши и от других «неблагонадежных» с их точки зрения, категорий граждан. 10 февраля 1940 года, в условиях лютого мороза свыше -30 градусов, началась депортация из западных районов БССР и УССР, семей лесничих и осадников. Осадник – слово польское. На русский язык оно переводится как поселенец. НКВД тщательно, в течение двух месяцев, готовило эту операцию. Ещё 5 декабря 1939 года Совет Народных комиссаров СССР издал директиву о сборе информации об имущественном положении вышеупомянутых категорий граждан. На территории новообразованных западно-Белорусских областей было поставлено на учёт около 8 тысяч хозяйств, принадлежавших военным осадникам и лесничим, в которых проживали 45.409 человек. В том же декабре 1939 года, руководитель БССР Пантелеймон Пономаренко докладывал Иосифу Сталину о том, что хозяйства осадников - это настоящая “золотая жила” для советской власти. По информации руководителя БССР, каждая из военных осад имела 3-4 и более лошадей, 5-10 коров, огромные запасы зерна и сельскохозяйственную технику. Упомянул 1-й секретарь ЦК КП(б)Б даже то, что почти в каждом хозяйстве имелось хотя бы по одному велосипеду или мотоциклу, что для советского человека было невиданной роскошью.

Начальник Главного экономического управления НКВД СССР комиссар государственной безопасности 3 ранга Кобулов, докладывал Л.Берии о том, как протекала операция по выселению осадников и лесничих. Вот некоторые выдержки из его рапорта: “Настоящим докладываю, что операция по изъятию осадников начата сегодня к 7 часам утра, как по бывшей Западной Украине, так и по бывшей Западной Белруссии. По сообщению тов. Цанава, операция пока проходит нормально, только в двух случаях осадники оказали сопротивление холодным оружием. Жертв нет. Как по Украине, так и по Белоруссии эшелоны в необходимом количестве поданы, и транспортом операция обеспечена. Несколько затрудняет операцию 30 градусный мороз в Белоруссии; отмечены единичные случаи обмораживания красноармейцев. О дальнейшем ходе операции тов. Меркулов и тов. Цанава будут информировать телеграфно”. Нетрудно себе представить, что было с детьми и стариками, которые на таком морозе часами, а порой и сутками сидели в товарных вагонах, ожидая отправления поезда. В одном из донесений от 13 февраля 1940 г. Л.Цанава докладывал в Москву, что: «Из-за отсутствия паровозов, 8 эшелонов стоят вторые сутки в тупиках станций Крулевщизна, Молодечно и Барановичи». Это при морозе за -30 градусов!!! В этих холодильниках, в поездах смерти, замерзали наши земляки, жители бывшего Виленского и Новогрудского воеводств. Для многих из них эта поездка стала последней в их жизни. НКВДэшники и милиция забирали людей целыми семьями, включая лежачих больных и детей, которые массово умирали ещё в дороге, не выдержав холода и отсутствия медицинской помощи. Многие погибнут уже в ссылке из-за каторжного труда, голода и нечеловеческих условий содержания.

Вот несколько воспоминаний о том страшном дне: «В одну из февральских ночей 1940 года к нам в дом постучали. Сотрудники НКВД обыскали дом, собрали все документы и велели садиться в сани. Мол, повезут нас на допрос. Как оказалось, повезли нас в Архангельскую область...». А вот что рассказала Е.Ольсевич, дочь осадника из осады «Horbw», на Зап. Украине: «В 6 часов утра я встала с постели и стала собираться в школу. Собирался в школу и мой младший братик Дарэк (Дариуш). Родители уже давно встали. Отец кормил в хлеву домашних животных, а мама хлопотала на кухне, готовила для нас завтрак. После утреннего туалета мы сели за стол, не предчувствуя ничего плохого. На улице стояла морозная погода, и в школу мы поехали на лыжах…. Когда мы уже были на крыльце школы, то увидели бегущего вслед за нами нашего двоюродного брата Ромку. Он махал руками и кричал: «Возвращайтесь быстрее домой, нас вывозят». Бежим обратно. Замечаю, что во дворе нашего дома стоят несколько саней. Мы открываем дверь и вбегаем внутрь. Там мы застаём ужасную картину. Наш папа стоит у стены с поднятыми вверх руками, а двое солдат НКВД держат направленные на него карабины. В доме всё перевёрнуто. Бумаги разорваны, фотографии разбросаны по полу. Кругом полно осколков разбитой посуды и выброшенной из шкафов одежды. Если бы не вид отца, то можно было бы подумать, что наш дом пострадал от стихийного бедствия, урагана. Мама плачет, а моя младшая сестричка покорно стоит с заплаканным лицом, пока москаль пытается надеть на неё пальто. Вокруг творится что-то невообразимое, шум, крики на разных языках, беготня. Местные жители что то выносят из дома и укладывают на сани, а некоторые, пользуясь случаем, просто крадут. Нам дают всего 10 минут на сборы. Остальные осадники, из окрестных осад, уже ждут нас на санях во дворе. 10 минут пролетают быстро, и вот мы уже тоже сидим на санях. Глазами, полными слёз, я смотрю на удаляющийся родной дом, на нашу родную и такую любимую землю, на тех соседей, которые со слезами на глазах пришли нас проводить, и на тех, которые пришли нас обокрасть. Сердце переполняет неописуемая боль……».

Совершенно нетипичный случай произошёл в деревне Фалевичи, на Поставщине. Оперативная группа НКВД прибыла туда, чтобы забрать семью Станислава Русака. На месте выяснилось, что глава семейства скрылся в соседней Литве. В Фалевичах оставалась его жена и трое детей. Младшему небыло ещё и года. Тогда оккупанты решили забрать хотя бы их. Узнав об этом, во двор дома сбежались жители деревни. Люди не позволили НКВДэшникам увезти своих соседей. Несмотря на угрозу применения оружия, те уехали ни с чем. Старший сын Станислава, Юзэф Русак, в недавнем интервью Польскому радио, с благодарностью вспоминал этот поступок своих односельчан, жителей Фалевич.

Почему репрессии коснулись осадников, этих по сути простых крестьян-трудяг? Если лесничих ещё можно, хотя и с натяжкой, отнести к представителям вертикали государственной власти, то при чём тут осадники? Во-первых, сталинские репрессии задели практически все национальные и классово-сословные группы населения. А во-вторых, Сталин, как и любой другой диктатор, был человеком злопамятным и мстительным. Он не забыл, а тем более не простил полякам поражение, которое большевики потерпели в польско-советской войне 1919-1921г. Это была его месть участникам той войны, месть примитивная и жестокая.

Когда в конце ноября 1918 года проигравшая первую мировую войну Германия стала выводить свои войска из Белоруссии и Украины, Красная Армия начала своё продвижение на Запад, сразу же занимая оставляемые территории. Лев Троцкий (Лейба Бронштэйн) так обозначил цели большевиков: «Через Киев ведёт короткая дорога для соединения с Австро-Венгерской революцией, а через Псков и Вильно проходит дорога для непосредственного контакта с революцией в Германии». Молодое Польское государство, только что возродившееся после более чем 100-летнего рабства, представляло для большевиков плотину, которая отделяла их от Западной Европы. Когда на запад двинулись революционные орды, то на защиту Родины встали сотни тысяч добровольцев, пополнивших ряды регулярной армии. Во все времена государства награждали своих отличившихся на войне солдат. Не стала исключением и Польша. На Восточном фронте ещё шли бои, а правительство уже позаботилось о своих защитниках. 17.12.1920г. были приняты два закона. Первый касался отчуждения государством земель у некоторых категорий граждан (бывшие члены царской семьи, царские чиновники, офицеры…..). Ведь в своё время предки этих людей незаконно получили земли, конфискованные у участников восстаний 1794, 1830-1831 и 1863-1864 годов. Этот же закон ограничивал предельные размеры помещичьих землевладений. Высвободившаяся земля поступала в собственность государства. Второй закон определял категории военнослужащих, которые наделялись правом на бесплатные земельные участки, а также процедуру их оформления. Не вдаваясь в нюансы, скажу, что претендовать на землю имели право инвалиды войны, отличившиеся на фронте, а так же добровольцы-фронтовики (за некоторыми исключениями). Большинство участков были размером от 12 до 18 г., и они не могли превышать 45 гектаров. Ещё осадник получал небольшую денежную сумму (подъёмные) на обхозяйствование. Из расформированных воинских частей выделялась лошадь. Дополнительно полагался лес (что-то около 80 кубометров), на строительные нужды. Полученный земельный надел надо было обхозяйствовать в течение 3-х лет. Его нельзя было ни продать, ни передать наследникам ранее, чем через 25 лет. Чаще всего осадник-поселенец приезжал на пустое место. Надо было приложить руки, начинать всё с нуля, строить дом и хозяйственные постройки, сажать плодовые деревья, обзаводиться домашним скотом. В общем, необходимо было трудиться от зари и до заката, обильно поливая землю потом. Были случаи, когда некоторые ветераны отказывались от полученных участков. Чаще всего это происходило на Украине, где часть местного населения была враждебно настроена по отношению к полякам. Иногда от осад отказывались выходцы из западных регионов страны, мотивируя это тем, что не хотят переселяться на слаборазвитые окраины. В отдельных случаях офицерам, по их просьбе, вместо земельного надела могли предложить должность чиновника в госаппарате. Не все хотели и умели работать на земле.

Всего на территории Виленского воеводства появилось 320-350 осад, и из них примерно 55-60 на территории Поставского повета. Если в начале ХХ века главными производителями сельхоз. продукции на Виленщине были помещичьи фольварки, то к 30-м годам на первое место вышли именно осады. Их владельцы оказались не только мужественными солдатами, но и трудолюбивыми и умелыми крестьянами.

В советское время было создано несколько мифов об осадниках, которые не имеют ничего общего с действительностью. Эти вымыслы дожили до сегодняшнего дня, и поддерживаются некоторыми современными русскоязычными историками и публицистами, да и просто обывателями. Пишут, например, что «Осадниками были только выходцы из «коренных» Польских земель». На самом деле это не так. По некоторым оценкам, до 25-30% осадников были местными жителями, т.е. выходцами с Западно-Белорусских, Литовских или Западно-Украинских земель. Ведь когда началась Польско-Советская война, то десятки тысяч местных поляков (и не только) добровольцами вступали в армию. В соответствии с законом они тоже получили право на землю. Не всегда надел находился в том повете или даже воеводстве, откуда происходили эти люди, но, в любом случае их можно считать местными жителями. Вот два примера: бывший осадник Коетан Рожновский родился на территории современного Докшицкого района, а осаду «Nowopole» получил в Поставском. Осадник Никодэм Ясиньский родился в Поставском районе, а земельный надел (осаду) он получил на территории современного Мядельского района. И таких примеров тысячи. Ещё один миф гласит, что якобы «Главная цель осадничества, это полонизация Белорусских и Украинских земель». На самом деле польские власти, принимая этот закон, прежде всего руководствовались совершенно другими мотивами. Во-первых, это желание отблагодарить заслуженных солдат и офицеров. Во-вторых, занять (дать работу) большому числу демобилизованных из армии людей, которые обязательно пополнили бы ряды безработных, так как вся промышленность (после 2-х войн) лежала в руинах. И, в-третьих, это укрепление польского фактора на востоке страны. За более чем 100 лет русской оккупации, поляки и белорусы неоднократно поднимали там восстания (1794, 1830-1831, 1863-1864), боролись за независимость. Участников восстаний вешали, расстреливали и тысячами, заковав в кандалы, ссылали в Сибирь, а их земли и имущество конфисковывались. На место этих несчастных, проводя политику русификации, царские власти переселяли лояльное население из восточных губерний, дарили отобранную землю своим военным и гражданским чиновникам, целенаправленно изменяя этнический состав населения. Поэтому, с польской стороны, это была лишь попытка восстановить статус-кво. Миф о полонизации Зап. Белоруссии был создан коммунистами в советское время и поддерживается до сих пор по двум причинам. Во-первых, чтобы прикрыть масштабную русификацию. А во-вторых, для того, чтобы посеять вражду между двумя народами – польским и белорусским.

В октябре 1939 года 1-й секретарь ЦК КП(б)Б Пантелеймон Пономаренко писал Сталину: «…Всё население Западной Белоруссии говорит на прекрасном белорусском языке». И это после 20 лет «полонизации» и «польской оккупации»! Можно ли эту фразу Пономаренко применить к сегодняшней ситуации в стране?

Если нам, живущим в 21 веке, порой недостаёт христианского сострадания к жертвам коммунистического режима, то мы хотя бы должны быть благодарны этим людям (осадникам) за то, что они в 1919-1920г. остановили распространение коммунистической заразы и обеспечили нашим дедам и прадедам почти 20 лет спокойной и сытой жизни.