* * *

В тот вечер город накрывала вьюга,

А двое, непогоды не страшась,

Стояли долго друг напротив друга,

Как дети, крепко за руки держась.

Она шептала что-то о страданьях,

Что одиночество жестокий правит бал –

Морозный воздух сдерживал дыханье

И слезы сразу в льдинки превращал.

Что ночи ненавистно бесконечны,

Дни пустотой наполнены всегда,

А редкие свиданья скоротечны

И долгим серым будням не чета.

Отброшены последние сомненья,

Из заточенья выбрался злодей

И пролетели годы раздвоенья

Калейдоскопом черно-белых дней.

Из года в год терзаемый двуличьем,

С которым сросся телом и душой,

Одной всегда дарил он безразличье

И сердце оставлял у ног другой.

Давно пора бы мыслям невесомым

Словами обернуться, да не смог –

Пропел мобильный голосом знакомым:

«Мой милый, поспеши! Готов пирог!»

Он прочь ушел в раздумии глубоком,

А спину жег отчаявшийся взгляд

И точно знал, что дома в темень окон

В таком же ожидании глядят.

Уютный дом, жена в вечернем платье,

В подарок - шарф, но все предрешено –

Успеть бы  уклониться  от объятий

До боли опостылевших давно.

Уже стучится праздник новогодний,

Но приготовлен обух топора:

«Наш Новый год уже не наш сегодня,

Все кончено! Прости, но мне пора!»

Он уходил и  как  рукой толкало

Ее рыданье в наступившей мгле

И эхом отзывался звон бокалов

На бесполезном праздничном столе.

Мороз  крепчал  и снег хрустел упруго

Приветствуя величие зимы

И с жадностью заглатывала вьюга

Последние кусочки бахромы.

В тот вечер кто-то тихо постучался

И поспешили дверь ему открыть,

А Новый год неистово метался

Нисколько не желая приходить.