Возвращение белого генерала

В Москве в Донском монастыре с почестями перезахоронен прах белого генерала Владимира Каппеля. Его могила находится между захоронениями философа Ивана Ильина и генерала Антона Деникина.

Каппель – один из самых одиозных, в традиционном советском освещении, деятелей Белого движения.

Что мы знаем о генерале Каппеле? Старшему поколению на память придут кадры из знаменитой довоенной кинокартины "Чапаев", где ударные полки под командованием Каппеля шли в "психическую атаку" на красных. Как и многое из того, что снималось по истории Гражданской войны в советское время, эта сцена нимало не соответствовала исторической действительности. Белогвардейские войска под командованием Каппеля на самом деле отличались высокой боеспособностью и железной дисциплиной. Но представлять их какими-то фанатиками, идущими, словно зомби, под скрипучую музыку, на пулеметы красных, а потом, словно внезапно опомнившихся, удирающими со всех ног, чтобы спасти свою шкуру, - это был пропагандистский прием.

Уже в 70-е годы прошлого века такие сцены не находили доверия у советского зрителя. Тогдашние фильмы стали рисовать другой облик Белого движения. Экранизация повестей Михаила Булгакова "Бег" и "Дни Турбиных", а также телесериал "Адъютант его превосходительства" стали выражением нового взгляда на Гражданскую войну, находившего признание в широких слоях общества.

Реабилитация деятелей Белого движения в общественном сознании произошла значительно раньше, чем этот вопрос был поднят на публичном уровне. Связано это было, в первую очередь, с моральным кризисом коммунистического проекта и желанием общества обрести опору сознания в какой-то неосуществившейся исторической альтернативе. И вот тогда почувствовалась смутная потребность в идеалах патриотизма (не казенно-плакатного, а внутреннего, национального), чести, верности долгу, справедливости.

О Белом движении за последние годы было сказано много и хорошего, и плохого. В спектре новых мнений можно выделить две крайности. Одна из них восходит, как ни странно, к созданному советской пропагандой облику белогвардейцев как монархистов, которые поют "Боже, царя храни!" и расстреливают взятых в плен большевиков. Кое для кого такой образ выглядит идеальным. Только к истории он не имеет никакого отношения.

Официальным лозунгом Белого движения было непредрешение государственного строя России и определение его на Учредительном (в армии Деникина предпочитали говорить – Национальном) собрании, выбранном после окончания Гражданской войны всеми слоями российского общества.

Монархическая пропаганда пресекалась в армиях как Колчака, так и Деникина, так как считалось, что русский народ, совершивший революцию, больше не воспримет царя.

Некоторые считают такую тактику белых вождей ошибочной, приведшей к поражению движения. Но нам легко так рассуждать, глядя на события с расстояния в 80 с лишним лет.

Однако после всего того, что стало известно о Белом движении, смешно было недавно наблюдать сцену в пропиаренном супербюджетном сериале, как белогвардейские офицеры на банкете в присутствии представителей союзных держав поют монархический гимн. На самом деле страны Антанты оказывали поддержку белым армиям (весьма слабую, надо сказать) под условием, что те не будут выдвигать целей реставрации монархии и выдвинут демократические лозунги. Кстати, есть мнение, что слишком широко разрекламированная опора на иностранную помощь морально погубила Белое дело в глазах русского народа. Во всяком случае, психологический вред от этой помощи оказался явно больше материальной выгоды от нее.

Вторая крайность в нынешних суждениях о Белом деле представляет собой модернизированную советскую установку о его едва ли не изначальной обреченности. Белые не скрывали цели реставрации крупной частной собственности, что не позволило им получить широкую поддержку русского народа, сильно страдавшего от социальных экспериментов и террора большевиков, но не увидевшего "своих" и в белых. Отмечают также то, что в своем тылу белые не сумели навести элементарного порядка. Поэтому, даже если предположить, что войскам Колчака или Деникина удалось бы в 1919 году войти в Москву, не факт, что на этом Гражданская война завершилась бы.

Доля правдоподобия в этих построениях есть. Но нужно заметить и то, что политический курс белых был не единственно возможным. Было много альтернативных вариантов.

В белогвардейских правительствах всерьез обсуждались вопросы социальных реформ, особенно аграрной, вплоть до узаконения всех захватов, произведенных крестьянами на частных землях в 1917-1918 годах (в правительстве Колчака).

В том, что нынешняя российская власть оказывает почет памяти идеологов и вождей антибольшевистской борьбы, многие видят неловкую попытку найти в символах прошлого легитимацию современной России – урезанной, со всевластием монополий и бедностью народа. Но оставим политические игры политикам…

Деятелей Белого движения можно чтить независимо от того, как к этому относится власть. Равно как и героев красных, особенно тех, кто неспроста остался в народной памяти – Чапаева, Щорса, Миронова.

Все они боролись за свои идеалы, все они желали обрести Россию своей мечты. Трагедией русского народа стало то, что эти идеалы на короткое время пришли в непримиримое противоречие. Но может быть, настала пора их совместить? Ведь еще Великая Отечественная война позволила многим бывшим убежденным противникам большевиков морально примириться с советским строем, признав его исторические заслуги. Давно уже настала пора воздать должное тем ценностям, которые двигали идеалистов в Ледовые походы отрядов Белой гвардии: сильной, справедливой, единой России.

Будущая Россия не должна быть ни "красной", ни "белой". Оставим героев той лихой брани почивать с миром там, где они завещали.

Немного о Каппеле...

В начале декабря 1919 года Владимир Каппель был назначен командующим фронтом. Деморализованная армия в беспорядке отступала на восток. Новый военачальник попытался собрать разрозненные части воедино. Самая тяжелая ситуация была под Красноярском. Тогда Каппель решил обойти город с севера по льду Енисея. Они вышли в приток Енисея, на реку Кан, и трое суток шли по льду параллельно Транссибу. Во время одной из разведок Каппель провалился под лед. До ближайшего населенного пункта было около 90 верст, поэтому генерал никому ничего не сказал.

Когда в десятых числах января части Белой армии пришли в деревню Барга, оказалось, что у Каппеля обморожены обе пятки. Чтобы не допустить развития гангрены, деревенский фельдшер обычным топором обрубил генералу обе пяточные кости. К обморожениям прибавилась еще и пневмония, но генерал продолжал вести остатки своей армии на восток. Слова "Каппель приказал" обладали магической силой для измотанных белогвардейцев.

Когда войска с ходу взяли Нижнеудинск, 22 января Каппель подписал приказ, в котором слагал с себя полномочия командующего и назначил командармом своего заместителя Войцеховского. Армия продолжила пробиваться в Читу, на соединение с атаманом Семеновым, а ее генерал остался на станции Будагово. На той же станции стояли эшелоны с эвакуировавшимися чехами и румынами. И оставшиеся с Каппелем люди попросили румынского врача осмотреть генерала.

Вечером 25 января румынский врач после осмотра вынес категоричный диагноз — жить Каппелю оставалось считанные часы. Единственное, чем он мог помочь, — перенести его в медицинскую теплушку румынского состава, чтобы генерал умер под присмотром врача. И в полдень 26 января 1920 года Владимир Каппель умер, когда эшелон подходил к станции Утай, находящейся в десяти километрах западнее Тулуна.

Тело генерала привезли в Иркутск 7 февраля на станцию Иннокентьевскую (ныне Иркутск-Сортировочный). Здесь его забрали каппелевские войска, и в гробу в простых крестьянских санях его повезли через Байкал в Читу. Там его похоронили у ограды главного храма. Но когда белым пришлось отступать, они, боясь, что тело белого генерала подвергнется осквернению, забрали его с собой и перезахоронили в Харбине, у храма Иверской Божией Матери.