Как угоняли самолёт в Кандагаре

  Просматривая летнюю почту, увидела этот на пост. Прочла, задумалась о превратностях судьбы и порадовалась силе духа наших мужчин!! Предлагаю вашему вниманию..

04-08-2015  исполнилось 20 лет со дня захвата талибами российского самолета Ил-76 в Афганистане.
 

Эта история прогремела на всю страну в 1995 году.

3 августа российский транспортный самолет Ил-76 был принудительно посажен истребителем-перехватчиком на аэродром Кандагар в Афганистане.

Весь экипаж оказался в плену у талибов: командир воздушного судна Владимир Шарпатов, второй пилот Газинур Хайруллин, штурман Александр Здор, бортинженер Асхат Аббязов, бортрадист Юрий Вшивцев и два инженера – Сергей Бутузов и Виктор Рязанов.

Тогда вся страна следила за судьбой кандагарских пленников. Командир воздушного судна – ныне депутат Тюменской областной думы Владимир Шарпатов – сегодня в интервью «Российской газете» вспомнил о тех событиях.

«Идем в небе над Кандагаром. Выходит на связь диспетчер: «Борт 76842, вам посадка в Кандагаре!» – «Причина?» – задаю вопрос. – «Досмотр груза». Мы отвечаем: «Садиться не будем, у нас другой пункт назначения». И тут на связь выходит летчик-истребитель: «МиГ-21» справа, сзади в 200 метрах. Видишь? Выполняй заход, это приказ!» И тут инженер Сергей Бутузов объявляет, что у МиГа топлива на сорок минут. Намек понятен. Отвечаем: «Садиться не можем: посадочный вес не позволяет. Надо вырабатывать топливо». Думаем, пока мы кружим – топливо у МиГа закончится, и он пойдет на посадку. Но афганцы оказались не глупее. Первый круг делаем, смотрим – готовят второй истребитель. Второй круг – он уже на взлетке стоит. Мы уже курсом на Кабул пошли, от диспетчера приказ: «Заходите на посадку, последнее предупреждение, открываем огонь».

Мы совершаем посадку. В самолет ворвалась орущая и галдящая толпа. Начали открывать ящики с грузом. Меня повели на допрос…».

Дважды в Кандагар приезжали представители российского МИДа и посольства в Пакистане. Были собраны деньги на выкуп пленников – 2,4 млн долларов. Но все попытки освободить нас оставались тщетными. Талибы стали предлагать принять их веру. Мы отказывались. Нас заманивали: выучите пару молитв – отпустим. Предлагали учить их летчиков. Тоже отказались. Допуск к самолету мы получили другим способом. Объясняли талибам, что если он нужен им в исправном состоянии, необходимо регулярно проводить техническое обслуживание. В условиях 50-градусной жары масло в двигателях загустеет, двигатели выйдут из строя.

Часть нашего экипажа стали возить на технические работы. Так текло время до апреля 1996 года. Начальник тюрьмы ушел на повышение, на его место пришел мулла Сулейман, не столь опытный и не очень бдительный. Все это было нам на руку.

В плен мне привезли звуковое письмо, как внучка начала говорить. Это видение меня держало все те страшные дни… Мы стали получать письма от родных. Однажды привезли даже чемоданчик с космической связью. Это глава Татарстана Минтимер Шаймиев дал его, чтобы летчики могли связаться с домом. Обратно я отправлял дневники и письма. Заодно попросили привезти пароли-разрешение на полет через Иран, которыми пользовались рейсовые самолеты. Он их привез. 10 июля нас повезли в очередной раз на самолет. Мы внаглую пошли в автобус все сразу. У нас к тому времени было разработано несколько планов побега. Самый экстремальный: набираем высоту, надеваем кислородные маски, я разгерметизирую самолет – все, кто без масок, погибают...».

Но в итоге, вспоминает Шарпатов, экипаж воспользовался религиозностью захватчиков. В очередной раз оказавшись на аэродроме для технических работ с самолетом, летчики, дождавшись, когда большинство охранников уйдут на молитву, завели двигатели и были таковы. Правда, прихватили с собой пару талибов, находившихся в салоне… «Шасси убрали. И тут один из талибов в салоне очухался, – говорит Шарпатов. – Мы ему показываем: «Вот так круг сделаем и сядем». Второй выскакивает. Видит, что мы взлетели, загоняет патрон в патронник, собрался стрелять. Я иду с набором высоты. Потом резко рву штурвал от себя – создать невесомость, перегрузку. Талибы, не ожидавшие маневра, не устояли на ногах. Экипаж набросился на них. Ко мне летит рожок от автомата, прячу под себя. Второй автомат полетел вниз.

Талибов связали по ногам и рукам. Одного спустили в грузовую кабину. Один начал грызть веревки. Бутузов огрел его автоматом. Вставил рожок и держал под прицелом.

Лететь сразу к России – слишком большое расстояние. И горы, которые на малой высоте не пройдешь. На запад правее – пустыня, выступ границы, иранская территория впадает в территорию Афганистана. На 100 километров короче путь. К этому выступу и пошел.

Прилетели в Шарджу. Нас уже встречали, переодели в международную форму, привезли в отель, выставили охрану. А через день перевезли в Абу-Даби. Тогдашний министр МЧС Сергей Шойгу выслал Ил-62 с делегацией. Провожал нас до трапа самолета лично наследный принц эмира.

Про эмоции говорить не буду. Первым делом попросил позвонить домой жене: «Мы на свободе, все живы-здоровы. Позвони в Казань, обрадуй».

В Москву Шаймиев, президент Татарстана, прислал самолет за нами. Он большое участие принял в нашей судьбе, делал все, чтобы вытащить нас. В Казань прилетаем среди ночи, нас встречает Шаймиев со всем правительством. Банкет. Ну и по сегодняшний день так.

Через 4 дня президент страны подписал указ о награждении Золотой Звездой Героя России меня и второго пилота Газинура Хайруллина. Остальные ребята получили ордена Мужества.

Я еще полтора года проработал в Казани, потом вернулся в Тюмень, по распоряжению губернатора мне выделили большую квартиру в центре города. Вновь сел за штурвал самолета. До 2002 года летал командиром экипажа Ил-76 «Тюменских авиалиний». Только в 62 года ушел на пенсию».

http://subscribe.ru/group/tyi-super/8829142/

Источник:znak.com