Протоиерей Димитрий Смирнов: «Молодежь, включайте голову!»

Цікавий виступ. Деякі моменти ніби спеціально про життя в Україні, хоч говориться ро Росію... Лекцию «Современная молодежь и церковь», которая прошла 25 августа в православном клубе «Живой уголок» при Донском монастыре, протоиерей Димитрий Смирнов начал с того, что полностью изменил формат встречи: «Не знаю, что тут сказать. Для Церкви все равно — младенец ты или старец». Вместо чтения лекции («Не угадали вы с лектором», – заметил отец Димитрий) гость предложил ответить на вопросы собравшихся. Мужчина в женском обществе: не мужчина, не женщина, а недоразумение

Одной из больших проблем современного общества протоиерей Димитрий Смирнов считает его феминизацию. На вопрос, чем молодежь отличается от всех остальных и как ведется с ней церковная работа, гость ответил:

- Ничем не отличается. Есть люди, которые в 70 лет фору дадут любой молодежи.

Есть у молодых людей определенные психофизические особенности, да и то, часто это результат предыдущих десятилетий. Современная молодежь, в том числе и мужская ее часть, в основном воспитана мамой и учительницей в школе. Это как бы даже и не мужчины. Но и не женщины тоже. Это какое-то недоразумение.

Современное государство держится на женщинах. Если женщину изъять из оборота, все расклеится.

Вот пример. Я занимаюсь конным спортом. У меня есть своя лошадь, и я раз в две недели хожу заниматься в ветеринарную академию в манеж. Я там один мальчик. Остальные — девочки. Меня спрашивают: «Когда вы к нам придете? Где все мальчики?» А мальчики стоят в подъезде, дымят.

Современные молодые люди стали разводиться. Встречаются юноша и девушка, она полна надежд — родила одного, второго, третьего — а на четвертом уже муж ломается и сбегает. Не может прокормить семью. И вообще ничего не может. Каким он был маменьким сынком, таким и остался, таким и умрет.

Как с такими работать? Как из безногого сделать футболиста?

Одна надежда — если есть кто здоровый, то он женится и воспитает своих детей. Уж не знаю, сколько получится народу в сухом остатке, но по крайней мере, хоть какое-то государство будет…

Сто лет назад один русский офицер, казак, обращал в бегство сто вооруженных китайцев.

А сейчас что? Армии боится, защитить не может. Дали ему по шее, он стукнулся головой – и насмерть. Это о чем говорит? Что он совсем больной.

«Это что ж, есть люди качественные, а есть некачественные?» – сыронизировали из зала.

- Качественные все, – не поддался на провокацию отец Димитрий. – Просто некоторые — хорошего качества, а некоторые — плохого. И все девушки это знают.

«Ага, – продолжали иронизировать, – вот у этого деньги есть, он качественный…». «Деньги на качестве души и ума, к сожалению, не отражаются. Есть некоторые женщины, заточенные под деньги, но это все до свадьбы. Знаю я некоторых жен очень богатых людей — более несчастных не встречал. Одна недавно с ума сошла и в психиатрической больнице лежала», – закрыл тему отец Димитрий.

Несмотря на критику «женского» общества, в женоненавистничестве отца Димитрия обвинить нельзя. На вопрос, как бороться с грубым обращением с женщиной в Церкви, он мрачно пошутил: «Убивать». После чего посоветовал действовать положительным примером.

- Когда я переехал в новый дом из двухкомнатной квартиры в трехкомнатную, где сейчас и живу, я стал со всеми в подъезде здороваться. А теперь они сами здороваются, и никто их не учил. А тут вообще порадовался — приехал из отпуска, а возле подъезда стоят два парня — таджика и говорят: «Здравствуйте!» Я считаю, это победа.

Если заведется хотя бы один человек, который будет относиться к женщине по-рыцарски, то это будет так прекрасно, что ему захотят подражать.

Современное общество — хамское. Сама революция 1917 года была победой хамства. Уничтожались носители культуры, а во главе государства двадцать лет стоял хам и недоучка. Он и команду себе такую набрал. Вся так называемая элита состояла из хамья, грабителей и убийц. У нас в языке очень много уголовной лексики, вся культура пропитана хамством. Какая уж тут галантность.

Отец Димитрий привел в пример распространенность мата — в речи военных он зачастую используется как вводные слова. «А правда, что матерщинник не может молиться?» – спросили священника. «Когда жареный петух заклюет — все могут», – успокоил он.

Главное — воспитать семьянина

Одной из причин искажения гендерных ролей священник назвал малодетность.

- Мы трое росли, у нас постоянно была конкуренция, мы постоянно дрались. Но перед внешним миром мы всегда выступали вместе и умели ему противостоять. А мальчик, у которого только мама, а папы либо нет, либо он на работе, либо у другой тети — кем вырастет? В школе на него классная руководительница орет, а дома мама.

А еще у нас есть такая пагубная вещь, как совместное обучение. К пятому классу девочки на голову выше мальчиков и в школе их тоже доклевывают! Что им, бедным, достается? Какая-то часть пробивается, становятся милиционерами, ОМОНовцами, но в масштабе стасорокамилионного народа — это капля в море.

В результате имеем: женщина-педагог женщина-врач, женщина-портной. Или женщина-повар. Целый день женщина среди здоровых котлов. Господи, помилуй!

Женская профессия — это учительница младших классов. У мужчины такой чуткости нет. В этом возрасте дитя переходит из детской ипостаси во взрослую, это поймет только женщина.

Как мне сказала одна женщина: «Больше всего я люблю работать мамой. Нет ничего прекраснее того, чтобы заниматься детьми. Это гораздо интереснее музыки, живописи, строительства. Я много перепробовала профессий, но нет ничего увлекательнее: дитя растет, ты в него вкладываешь, а оно расцветает».

Это надо угадать, как угадывает агроном — что лучше вырастет на этой почве, какие нужны семена, как удобрять. Нужно все пробовать и стараться угадать: этому быть военным, тому поваром.

Но главное — вырастить семьянина. У меня дети — сироты, папу-маму не видели, и это серьезнейшая, труднейшая задача. Получится ли?..

Один парень вырос, отслужил в армии, пошел работать на контракт. Настоящий мужчина.

Все у нас получится?

«Главное молиться — и тогда все получится?» – прозвучал в зале исполненный надежды голос.

- А что значит: получится? – спросил священник. - Апостола Петра прибили ко кресту вниз головой — у него все получилось? Христа в тридцать три года распяли. У Него все получилось? Если Вы так считаете — значит, и у Вас может получиться.

Современный человек ориентирован на успех: должность, капитал или имущество. А с точки зрения Христа Бога нашего — это совсем не обязательно. Василий Великий в 30 лет крестился, а в 49 лет умер. Но нет такого храма на земле, где бы не знали этого имени. Получилось у него? Получилось.

Главное — как жизнь прожить и что сделать.

Я раньше думал, что главное — гены. А на самом деле, любого человека можно развить. У нас в гимназии на родительском собрании я показал творчество одного из учеников, дауна — стихи, рисунки. Так кто даун? Этот парень или все остальные?

А дело в том, что с ним отец занимался.

Если за землей ухаживать, то на ней будут расти огромные помидоры. А нет — придет в упадок.

Закон об охране здоровья: фашистские нормы

Мир лежит во зле. А современная цивилизация на месте бывших христианских государств — античеловеческая. В частности, наш новый закон «об охране здоровья», содержит некоторые фашистские и не имеющий никакого отношения к здравоохранению главы. Тут недавно Минздрав обнаружил, что аборт не относится к медицинским услугам, потому что своей целью ничье здоровье он не ставит, а беременность — это не болезнь.

На днях владыка Пантелеимон (Шатов) и священники, занимающиеся данной проблемой, собрались, чтобы обсудить этот закон. Он все равно будет принят, потому что за этим стоят большие деньги, он лоббируется серьезным мировым капиталом. Но, возможно, хотя бы частично удастся на что-то повлиять.

Ухо современного человека настолько привыкло к сатанизму, фашизму, что как бы и не различает его. Не буду говорить обо всех проблемах. Про аборты понятно — людей убивают. В принципе, все привыкли. А вот относительно новое: суррогатное материнство.

Сначала мы слышим: «Родина — мать! Материнство и детство!» – а потом: «суррогатное материнство».

А если суррогатная еда? Суррогатный воздух? Суррогатная дружба? Суррогатная любовь?

А если суррогатные выборы, суррогатное строительство домов или суррогатное образование?

Тут в зале раздались голоса: «А это уже есть!»

- Но когда мы говорим: «Образование», – мы не говорим, что это что-то святое. А к материнству у нас особый пиетет.

Что такое суррогатное материнство? Это один из видов проституции. Проституция — это торговля своим собственным телом. Проституцией занимаются бедные в угоду богатым, которые могут за это заплатить.

Суррогатное материнство — это проституция в самом худшем виде. Бог дал человеку тело, а он его использует, чтобы заработать на нем деньги.

Но если проституция официально не разрешена, и общество смотрит на нее с некоторым осуждением, то суррогатное материнство будущий закон узаконит. И богатый человек всегда сможет себе купить некую женщину, которая как ферма или как корова родит ему ребенка.

Материнство — это огромная перестройка организма. Пока женщина девять месяцев вынашивает ребенка, она начинает его любить. До сегодняшнего дня отнять у женщины ребенка было невозможно: если мать вдруг опомнится, то, даже если она пропила деньги, которые ей заплатил заказчик, ребенок останется у нее. Теперь же она будет обязана отдать ребенка заказчику.

В этом есть элемент фашизма. Потому что только фашистские технологии относились к человеку, как к объекту такого рода бесчеловечных манипуляций.

Почему за принятием этого решения стоит капитал? Потому что если за каждый сделанный аборт врачу достается $22 (возможно, сейчас сумма несколько изменилась), как за бесплатную операцию, которую оплачивает государство от страховых компаний, то за технологией суррогатного материнства стоят тысячи долларов.

Во Франции, Германии, Дании человеку, который прибегает к этой технологии, светит тюрьма.

Это самые дорогие вещи: во-первых, суррогатное материнство, во-вторых — трансплантология. У нас есть дома инвалидов, куда помещают олигофренов и инвалидов, поэтому встает еще вопрос о детском донорстве. Можно выдать справку о том, что такие дети умерли от гриппа, а потом взять у них печень, сердце и прочие нужные богатым людям вещи, за которые смогут заплатить сотни тысяч долларов.

И этот вполне фашистский закон принимают министр здравоохранения и социального развития Голикова, которая недавно получила орден за восстановление монастыря, и депутат от «Единой России» Борзова — при полном согласии народа, которому вообще на все наплевать.

Ювенальная юстиция и беспредел опеки: «Детей будут отбирать, если их будут отдавать»

В ходе встречи был поднят обязательный вопрос о ювенальной юстиции.

- В некоторых областях уже действует так называемый «пилотный проект». Законодательно ювенальные технологии не приняты. Но любая районная опека и так в состоянии отнять ребенка у любой семьи. И обычно она их отнимает у социально слабых родителей, иногда даже непьющих.

Я один раз шесть часов отсидел на судебном заседании, где первый раз обсуждался вопрос о частичном лишении матери троих детей родительских прав (на втором заседании ее их лишили).

Какие аргументы? Когда к ним в дом пришла комиссия из пяти человек, в холодильнике не было апельсинов, а дома было не убрано. Понятно, что детей надо отнять. Хотя мать непьющая (правда, курящая), работала, и у нее был муж. Правда, брак не был зарегистрирован, как сейчас это модно.

И вопреки законодательству, по которому трое братьев и сестер должны быть в одном учреждении, двоих братьев тут же отдали в богатую приемную семью, а старшую девочку — в детский дом. И несмотря на то, что мать была не лишена родительских прав, а частично поражена в них, она своих детей ни разу больше не видела. Никто ей не сказал, в какой они семье, а в 19-й детский дом ее ни разу не пустили. И это в Москве. Можете себе представить, что происходит подальше.

Мнение детей не учитывается, я это испытал на собственной шкуре.

У меня пятьдесят детей. Мальчика десяти лет, который по закону имеет право высказывать свое мнение, у нас хотела опека изъять. Два пристава и два милиционера, вооруженных автоматами, ночью пришли в детский дом, чтобы мальчика изъять якобы для выполнения судебного решения по лишению его родителей прав, хотя они уже были лишены. И зачем его изымать, когда он у нас был уже семь месяцев и вполне реабилитирован?

Мы его спрятали, они его не нашли. Сейчас мальчик вырос, так что еще затеяли — когда ему еще не было восемнадцати, решили восстановить родителей в правах, чтобы не давать ему квартиру. Хотя папаня вышел из тюрьмы и на данный момент является хроническим алкоголиком, а мама не явилась на пять заседаний.

Мы этот суд выиграли.

Ювенальные технологии живут и действуют, а народ, во-первых, безмолвствует, а во-вторых, бесправен. Мы не привыкли верить таким вещам, как Конституция, где сказано, что источником власти является сам народ, а все ответственные лица — начиная от билетера в государственном кинотеатре и кончая президентом — это нами нанятые работники. Но мы советские люди, у нас нет навыка бороться за свои права.

Национального вопроса не существует

Отца Димитрия попросили оценить трагедию в Норвегии. Почему многие в нашей стране поддержали Брейвика? Как предотвратить подобные преступления?

- Как крещеный человек, я считаю, что прямое нарушение заповеди «не убий» есть борьба против Бога и человека. Почему это произошло, объяснил сам Брейвик — он не является христианином, хотя его пытаются изобразить христианским террористом, он член масонской ложи.

А само явление понятное. На человека давит непривычная среда. Я на себе это испытывал. Мне трудно находиться больше шести дней в Соединенных Штатах — другая языковая среда, архитектура, лишенная чего-то, к чему мы привыкли в Европе. Я в США себя чувствовал как в Краснокаменске — город, где находился Ходорковский, там уран добывают открытым способом. Одинаковые железобетонные дома, нет растительности. Местные называют эту территорию «долина смерти». Там зимой нет снега при температуре до минус пятидесяти, земля трескается, и эти трещины — величиной с кулак. И на этой лунной поверхности живут люди. Вот такое же ощущение у меня от Америки, хотя там красивая природа, скалы, сделано все хорошо и удобно. Но у меня было впечатление, что нет здания, на котором можно остановить взор.

Понятное дело, что Брейвик вменяем, но ему на психику давило, что десятая часть страны, где он живет, принадлежит к другой расе и культуре. Но путь, который он избрал, не только нехристианский, но и просто нелепый. Перемешиванием населения заняты не представители других народов, а крупный капитал. Если одному человеку надо платить двадцать тысяч, а другому пятнадцать, то наймут, конечно, последнего, а на остаток купит любого чиновника в любой стране.

И есть только одно решение. Что делать молодым людям? Надо не обмотавшись шарфом драть глотку на стадионе, а пойти, найти себе хорошую девушку, жениться на ней и родить семь детей.

Рабство — это страх

«Что же, надо плодиться и размножаться, чтобы быть рабами? Побольше родил — побольше рабов произвел?» – с некоторым вызовом спросили из зала.

- Наоборот. Если у мамы один или двое детей — она идет на работу, а если четверо или пятеро — сидит дома и их образовывает. И это образование самое лучшее — по крайней мере, лучше того, которое предлагается в школе.

Если родители хотят уделять время своим детям, мужчине некогда пить. Ему приходится не на хлеб и папиросы зарабатывать, а на трех работах вкалывать. Почему это рабство? Наоборот, люди будут сильные, непьющие, хозяева в своей стране, будут знать, когда бастовать, а правоохранительные органы будут знать, когда разгонять демонстрацию, а когда переходить на сторону народа.

В Америке, например, не шибко поразгоняешь демонстрацию: каждый пойдет домой и возьмет кольт или пистолет. И посмотрим, что будет.

Рабство — это нас так воспитали, что мы всего побаиваемся.

Я родился в семье, где нас было трое братьев. Мы никогда ничего и никого не боялись. Ни в школе, ни в институте — нас трое, мы любую компанию разметем, что мы и делали. А если бы нас было восемь?

Тут из зала поступило робкое возражение: «Но ведь у многодетных семей будут отбирать детей…»

- Отбирать — если будут отдавать, – отрезал отец Димитрий.

- Если сознание раба — тогда, может, и на колбасу будут отбирать. Почему христианство победило? Потому что сотни людей были готовы ежедневно умирать за Христа, а не потому что у них было оружие и пулеметы.

А сейчас все трясутся от страха, боятся неизвестно чего, а наглые люди этим пользуются. А если дать твердый отпор — то никогда. Даже футбольных фанатов боятся.

Все зависит от сознания. Сейчас с помощью СМИ и блогов можно всех оповестить о своих проблемах на всех языках. Придут люди не только из Москвы, Питера и Екатеринбурга, но и из Австралии, Канады, и с удовольствием помогут.

Надо работать

Приходит человек в храм и просит: «У меня проблемы. Дайте, пожалуйста, денег». На что мы всегда отвечаем: «Денег мы тебе не дадим. Хочешь землю и дом? Вот это дадим. Бесплатно, но не в собственность, потому что если отдать в собственность, ты продашь. Сажай картошку».

Раньше, в XVIII-XIX веке, русский мужик ни у кого не просил денег, квартир, лошадей — он просил только землю. А остальное — сам. Сам освоил Сибирь. Топор, да денег в банке на корову занял — и вот ты уже пашешь, сеешь, продаешь урожай, часть сам съедаешь. Работать надо.

А сейчас? Чем отличается англичанин от русского? Если у русского протекла крыша, он пишет письмо Президенту. А англичанин лезет на крышу и ее чинит.

В нас очень глубок синдром советского человека. На самом деле, сейчас можно сделать очень многое, но иногда за это нужно и пострадать. Когда в Америке профсоюзы начинали свою деятельность, профсоюзных лидеров даже убивали. Крупный капитал нанимал мафию. Но все равно, было движение, отстояли свои права, сократили рабочий день, повысили зарплату. А нас все устраивает — и зарплаты, и повышение цен на ЖКХ, и мы молчим.

Вот представьте себе, какой-нибудь город перестанет платить квартплату и выйдет на улицы с лозунгами: «А из каких мы будем платить?» Но у нас все довольны. А те, кто управляют народом, знают, что котел должен быть нагрет до температуры 98 градусов. Если 100 — рванет. Существуют специальные истопники, которые следят за температурой. И правильно делают. Гражданская война ни к чему хорошему не приведет.

Но какие-то меры принимать надо. Не только вокруг балалайки собираться, но и заниматься устроением собственной страны.

Каждый человек на счету

Отца Димитрия попросили высказать мнение о легализации оружия.

Вообще-то я отношусь к этому отрицательно, потому что 80% убийств в стране совершаются кухонным ножом по пьянке на кухне. Если легализовать оружие, то у нас пальба начнется в каждом подъезде.

«У нас уже и сейчас есть дробовики, а это гораздо более страшное оружие, и никто не стреляет. Да и большая часть незаконного использования оружия — сами правоохранительные органы», – возразили выступающему.

Если в доме есть пистолет — из него будут стрелять, – убежденно заявил он. – И сейчас время от времени кого-то с дробовиком с балкона снимают.

Вооружатся не полтора миллиона человек, а половина населения. И удержать от гражданской войны Кавказа со славянами будет невозможно.

Если бы можно было поставить эксперимент, чтобы выяснить, кто из нас прав… Но тогда уже не будет правых и виноватых. А у нас каждый человек на счету, мы продолжаем вымирать.

Как быть молодежи?

«Что же делать в ужасном мире православной молодежи? Почему Церковь нас не организовывает?» – спросили у отца Димитрия.

- Посоветую включать голову.

И что значит «организовывать»? Я не считаю себя умнее, чтобы кого-то организовывать. Я вообще уже ветеран Труда, мне даже от нашего государства, не замеченного в любви к человеку, пенсия положена. Вы сами должны организовываться. Не можете? Вы уже, извините, тогда вы не homo sapiens-ы, а какой-то другой вид.

«Меня по телевизору развращают!» – ну выключи его. На детей, конечно, телевизор влияет, но если в вашей семье есть десятилетнее дитя, которое бесконтрольно его смотрит, то вы, как старший брат, должны отреагировать. Старший брат для младшего — колоссальный авторитет.

«Но ведь есть влияние школы…», – робко возразили докладчику.

- А кто вам мешает свою школу создать? – парировал он. – Я вот свою школу организовал, у меня есть одиннадцатилеточка, детки учатся. А вы почему не можете? Мне тоже государство не выделило ни копейки.

Вы опять хотите, чтобы вам кто-то что-то организовал. Я себе все организовал сам. Какая тут помощь нужна? Чтобы обучить ребенка нашей одиннадцатилетней программе, нужно полтора года — год. На ЕГЭ натаскать — полгода. Что там делать десять лет?

Этому всему можно дома обучить. Если жена будет с высшем даже техническим образованием — она вполне может хотя бы начальную школу пройти, а когда ребенок окрепнет психически, можно дополнительно и в обычную школу.

Вообще в нашей стране проблем нет, проблема с теми, кто тупо ест, что ему предлагают.

Поэтому я молодежи, повторюсь, посоветую включать голову, и тогда все можно повернуть в другую сторону. Никто же никого не заставляет пить, курить, употреблять наркотики. Все это делается а) по глупости, б) по гордости.

«А почему же верховное духовенство, лица, приближенные к власти, зная, что нас спаивают и развращают, ничего не делают?» – продолжали не соглашаться слушатели.

Делается очень многое, – возразил отец Димитрий. – Вот по закону об охране здоровья Патриарх с целой группой подготовил ряд предложений. Из этого списка учли пункта два. «Васька слушает да ест», – Иван Андреевич Крылов сказал это еще в середине XIX века.

Представьте себе: узкая тропинка в горах. Встретились два человека — один наиблагороднейший, умный, чистый и совестливейший, а другой — самый что ни на есть подлюга. Кто победит? Подлюга. Потому что у подлеца больше арсенал средств. Благородный человек не сможет столкнуть, а подлец — сможет.

Поэтому единственный способ на нашем земном шаре победить зло — утопить его в добре. Сделать столько добра, чтобы зло стало незаметно. Как яблоко с лежалым бочком — срезаешь его и ешь остальное яблоко.

Для того и пришел Христос, для того и устроена Церковь.

«Христианство можно только зажечь»

Завязался разговор о духовной жизни. Отвечая на вопрос об отношении к буддизму, священник рассказал о своем общении с представителями правительства Далай-ламы.

Я как-то спросил у одного из них: «Бог есть?» – а он ответил: «Конечно, нет!». Есть такие религии, в которых нет учения о Боге. Марксизм, например. Это тоже религия, отрицающая существование Бога.

Вот и буддизм — это, скорее, философское учение, в котором есть ряд практик, имеющих отношение к духовной жизни человека.

Со многими нашими буддистами я дружу. Мне по долгу службы приходится с ними общаться — очень приятные ребята, все борцы, между прочим.

О своем пути к Богу священник ответил:

- К Богу я никогда не приходил. С тех пор, как осознал себя человеком, с детского сада, я уже верил. А священником стать я захотел года в 23. Я уже в церковь ходил сознательно, ездил к отцу Тавриону (Батозскому), и он мне сказал: «Тебе надо бы в Церкви служить». Эта мысль мне запала в душу, и через пять лет я поступил в семинарию. В то время это было непросто. Нужно было подавать документы в последний день. Потому что если ты подашь документы за неделю, тебя могут в армию призвать или посадить на пятнадцать суток.

На вопрос, как донести христианскую нравственность нашим нецерковным современникам, отец Димитрий решительно ответил:

- Никак. Это невозможно. Можно только и исключительно увлечь своим примером. Можно какой-нибудь книгой.

Никого нельзя убедить. Убедите меня заниматься бизнесом или перейти в адвентисты седьмого дня. Одна девушка за мной ходила-ходила, говорит: «Я вижу, вы человек верующий, Евангелие знаете — хочу, чтобы вы тоже стали адвентистом». Я ей говорю: «Я тебе дам книжку одну, Алексея Степановича Хомякова, и если ты мне покажешь хоть одного адвентиста, который может написать что-то подобное — поговорим». Она прочла и говорит: «Ну, нет…». Вот и все. Если человек всю жизнь питался борщом со сметаной, а ему предлагают бульон от пельменей — это ж смешно.

Мы сами можем современному человеку что-то предложить. Если сумеем — будет результат. Но никакие технологии не срабатывают. Христианство можно только зажечь.

Как Церковь относится к… кулинарии?

Интересное направление приняла беседа после вопроса о поддержке в Царской России и сейчас Церковью науки и передовых отраслей общественной деятельности. Отец Димитрий выказал непонимание самой проблематики.

- Это миф. В отдельных случаях — да. С Берингом на новые земли прибывал священник. Но это было только сто лет назад, когда уже сущетсвовало военное духовенство.

По словам отца Димитрия, вопрос об отношении Церкви к науке сродни отношению Церкви к кулинарии.

- Понимаете, какое дело: каждый крещеный человек — это член Церкви. Если он к тому же открыл периодический закон и создал таблицу — замечательно. Но это не наша задача. Если какие-нибудь футболисты придут и скажут: «Батюшка, мы хотим молебен за победу отслужить!» – «Давайте, ребята, отслужим». Но задача наша — молиться Богу, а не организовывать матчи.

Так же и с наукой. Сама по себе наука может быть для некоторых людей интересной. Но вся наука — это только служанка богословия. Лучше уж богословием заниматься. Хотя некоторые священники, самый известный из которых на Западе — Коперник, — занимались наукой.

Митрополит Серафим (Чичагов) был полковником, художником (до сих пор его иконы висят в московских храмах), композитором, богословом, историком Церкви. Нет такой области человеческого духа, где бы он не преуспел.

Все это не возбраняется. Священник может быть и математиком, и богословом, и искусствоведом. Но главное-то не это.

Одна женщина пришла к Серафиму Саровскому: «Хочу своего ребенка учить французскому языку. Как вы считаете?» Он ответил: «Неплохо что-нибудь знать». Нормальный ответ.

Поваренная соль в определенных дозах необходима организму. Но саму по себе ее есть нельзя. Она есть то, что придает вкус. Так же и Церковь освящает любую человеческую деятельность за редкими исключениями (публичные дома или деятельность палача мы освящать не будем), если человек действует во славу Божью.

У меня есть знакомый священник, который ездил освящать храм в Антарктиду, я сам освящал храм на земле Франца-Иосифа. Но не дело Церкви куда-то с Ермаком пробираться — у нас здесь дел полно.

Перспектив не вижу, а надежды есть

Встреча закончилась ответом отца Димитрия на предложение дать прогноз нашей стране на десять лет.

- Не занимаюсь такими вещами. Одна журналистка спросила: «Какие вы видите перспективы?» Я говорю: «Никаких не вижу. Вообще. Ни одной перспективы». «А надежды?» – «А надежды, – отвечаю, – есть». Вот я и нахожусь между отсутствием перспектив (никаких положительных тенденций не наблюдаю) и надеждой. Раз Бог нам дает это время — значит, есть надежда. Засухи, молнии, ядерные катастрофы. Да все разваливается — уже третий спутник теряем, автомобили тонут посреди главной улицы города, о каких прогнозах тут говорить?

Единственное, что утешает — удостоверение ветерана труда. Я уже жизнь прожил, сделать удалось многое. Еще бы лет десять, чтобы дорастить свои пятьдесят детей — и я вообще в пляс пущусь.