В своем стремлении убить время Ю. не было равных, во всяком случае, он всегда так думал о ней, принимала его всем сердцем и ненавидела всем сознанием, потому что знали, что они всегда будут так вот, на расстоянии. Большой задел времени отведенный на знакомство был сожжен несколькими взглядами и ничего незначащими репликами, когда ни осталось ни секунды и наступила тишина, Ю. знал, что они уже настолько близки, что могут спокойно расходиться по домам. Красота и жестокость момента встречи были так ослепительно прямолинейно поглощены запахом злости и нервного перевозбуждения, что казалось еще немного и воздух пропитается запахом сожженного кислорода. И все-таки вспышки не было. Кто-то прошел рядом и посмотрел на нас, отвел взгляд, сомкнул глаза, сделал шаг, отворот пальто открыл нежный шелк платья, колыхнулась рука в синей кожаной перчатке, каблук громко разбился об асфальт, все повторится вновь и будет совершенно не таким как ранее.

У Ю. всегда были проблемы с женщинами. Ну как проблемы… он просто не знал, как и что с собой делать, когда женщина говорила с ним. Застенчивость и податливость, напор и неискренность, интерес движет им, манит форма и суть, отталкивают обиды, и разочарования. Найти баланс и успокоиться, вот что он хотел, и для этого он все свои силы бросал на свое неугомонное стремление понравиться им и оттолкнуть их как можно дальше, потому что так, он видел четче свое отражение в них. Иногда Ю. сомневался, что вообще существует разница между мужчиной и женщиной, возможно в эти мгновения он был наиболее близок к ним и наиболее далек от себя самого. Вспышки гнева от неполученного счастья сменялись меланхоличным призывом к рациональной экономии сил, которая заканчивалась бурным падением в бездну страдания и затем опять, возвышением над своей человеческой сутью и возвращением к первоначальному вопросу – «Почему все происходит именно так?». Ю. знал ответ на этот вопрос, и игра была важнее чем выигрыш, тем более, что только играя он мог быть участником игры.

Пустота и ощущение одиночества, закрытые окна и удушье мешают мне думать об этом трагическом течении времени. Она никак не может рассказать о просьбе, которая хранится в ее тонкой душе, делая ее настоящим ангелом хранителем несбыточной мечты для одной очень симпатичной девочки. Хрустальный гроб не такой уж и красивый изнутри. Хрупкость бытия они компенсировали твердостью намерений, я сам это прочувствовал на себе, когда мне в спину упирался ее прямолинейный вопрос о несказанной правде. За всеми этими всплесками активности и напудренной самодостаточности стояла вялая крупица самосознания изможденная постоянным самокопанием и надеждами на скорейшее раскрытие тайны ее бытия. Совершенно нет сил ни на что другое. «Даже на меня?» - спросил Ю.. «Даже на меня» -ответила она.

Среди двух головоломок есть две руки, которые заняты каждый своей задачей и глаза в это время смотрят только сквозь, а не на. Две судьбы, завязанные на общий тугой пояс ужимок и сдавленности, два человека, не знающие как оторваться от игры и посмотреть друг на друга. Ю. слишком наивен, она слишком занята собой, они противоречивы и жалки каждый по-своему, за ними стена человеческих непрожитых чувств которые толпа несет в море и тонет там, тонет, и тонет.

В своем стремлении быть с женщиной Ю. потерял себя. Придя к нему она не увидела никого, подождала и ушла, оставив открытой входную дверь. Ветер нежно колыхал ее в своих объятиях не давая ей закрыться и тем самым делая Ю. видимым. Однажды Ю. поймает на себе взгляд устремленный из него, подойдет к двери и закроет ее. Я думаю, в этот момент он узнает о существовании женщины несущей в себе частичку отраженного света его глаз. Найдут ли они друг друга или растворятся в тонущей толпе?

Ю. по прежнему один, без женщины, как и многие.

 https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2014033825520019

Анализ.

Мир, который не удовлетворяет мои потребности.

Так уж случилось, что мы именно такие какие мы есть. Кто в этом виноват или благодаря кому все это произошло, в какой среде все это происходило и есть ли тут доля везения или неудачи. Все эти вопросы можно всегда и везде услышать при анализе какого-то конкретного случая жизненной ситуации. Но что делать, когда есть стойкое убеждение в том, что мир не удовлетворяет наших потребностей?

Для начала стоит уточнить, что из себя представляет в данном случае мир и из чего и кого он состоит. Если мы оглянемся немного назад, то увидим, что мир, в начале нашей жизни, был представлен в обличии матери, которая и была представителем мира в нашем восприятии. Затем, при взрослении и нашем росте мы начинаем дифференцировать себя, людей и собственно говоря мир, в том остаточном объеме в котором он есть, т.е. во всем что нас окружает. Следовательно, идея про неудовлетворяющий потребности мир зарождается еще в самом начале жизни и связанна она с одним конкретным человеком. Тут можно много дискутировать на эту тему, и для простоты, я обращусь именно к этой модели развития общей неудовлетворенности.

Итак, мы пришли к очередному этапу нашей жизни, и мы живем в мире, который, по нашему мнению не удовлетворяет наши потребности. Что в данном случае есть потребности? Если следовать по модели описанной выше, то это те элементарные потребности которые могут быть доступны младенцу, т.е.: безопасность, любовь, принятие, наполненность (сытость), и я бы еще выделил среди всего этого наличие субъект-объектных отношений и возможность в них экспериментировать (творческая часть). Будучи взрослыми, мы ощущаем нехватку одного из этих компонентов и переводим эти бессознательные стремления к этим компонентам в осмысленные (прошедшие сквозь слой наших защит) желания. На выходе мы получаем жажду денег, власти, признания, желания быть модным и знаменитым, и как следствие либо маниакальное стремление к получению всего этого богатства, либо депрессивное избегание своего вмешательство в контактирование с миром и людьми за право обладания этими богатствами. Я не думаю, что и тот и другой вариант в остром виде имеют преимущества или недостатки, они просто не приводят нас к желаемой цели. Ни в одном ни в другом случае, мы по факту не удовлетворим своих истинных потребностей. Я считаю, что удовлетворить их можно либо напрямую (мать-дитя), либо в «переработанном» в анализе виде через долгий путь осознания и принятия себя, своей потери, и своей способности что-либо сделать с этим.

И все же, как жить в мире, который не удовлетворяет моих потребностей? Как устоять в борьбе с раздирающей изнутри обидой (подавленная злость) или не поддаться трансформационной силе ненависти и не стать ложной личностью (персоной)? Я думаю, что вариативность форм, кем можно стать в результате неудовлетворенности в разы превышает вариативность форм, кем можно стать будучи удовлетворенным. Ответа на вопрос «как жить» и «что делать» у меня нет. У меня нет заготовок и клише для мгновенных действий и экстренной помощи. Да. Есть в этом неудовлетворяющем мире анестезия (наркотики, алкоголь), но и они не лечат и не объясняют ничего. Получается, что жить можно путем исследования проблемы и поиска путей ее решения, путем проживания ее заново и коррекции «неправильно усвоенных» элементов. Это как тренировка в акробатике, для правильного выполнения сальто приходится немало раз падать, и с каждой новой попыткой упражнение становится все более податливым и легкоусвояемым.

Перестроить себя и свои отношения к неудовлетворяющему миру это тяжелый и кропотливый труд (если не брать в учет координатную ось наркотики – гипноз). На все хорошее нужно много времени.

 https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2014478522142216

Мои мысли несут меня подальше от сегодня и сейчас. Я хочу быть, как мои мысли, легким и стремительным, ранящим точно в цель, бьющим наповал, всегда знающим свою правоту, и я могу быть таким, ведь говорят, что я - это мои мысли. Мысли наполняют мое сознание и создают вокруг меня невидимый ореол моего лицемерного притворства, они манят меня как виртуальная реальность перед моими глазами с экрана телефона, они провоцируют меня на проявления жизни. В тот миг, когда они исчезают, я останавливаюсь. Поток либидо разворачивается внутрь меня и наполняет меня страстным предчувствием целомудренного познания себя. И я могу быть обманут собой, и я хочу, чтобы это произошло. Моя мама, мой папа, я сам, мы знаем, что все совсем не так, как мы это представляем себе. Мысли – вот что нас объединяет и разобщает столь сильно, что иногда я хочу быть алюминиевым проводом, греющимся, текущим сквозь него током, как нерв, только металлический. Я хочу быть как электропровод, я хочу чувствовать напряжение, греться, гудеть, окисляться и быть в напряжении и знать, что мои электроны бегут точно к цели. Мысли как электроны, они текут к цели, всегда полюсность, всегда заряд, всегда удар того, кто не в теме, всегда мощь и огромная цена за незнание их силы. Мысли окутали меня. Кто кого проводит, электричество – провод или провод – электричество? Мысли проводят меня, без них я безликий, пустой и живой творец своей собственной пустоты.

Что толку от того, что я знаю о них, я все равно им принадлежу и завишу от них. А что я хотел, будучи проводником? Мои родители, они были проводниками, я -проводник, мы просто носители мыслей в этом информационном поле, мы провода, соединенные в цепь и передающие кластеры информации, мы просты курьеры, мечтающие о карьере шеф-редактора. Мысли – это мы. Все есть перенос, мы переносим, нас переносят, мы проецируем и интроецируем. Если так подумать, то что мы есть без переноса? Возможно, мы проецируем и внутри самих себя. Мысли имеют свойство скрывать свой смысл от нас.

Странности моих настоящих попыток успокаивают меня, мои опыты провальны так же, как и суть опытов. Что и кому я хочу доказать, теоремы заучены и не подлежат изменениям, они так же тверды, как и мои взгляды на небо, я смотрю в него и совершенно ничего не вижу. Я живу сплошными аксиомами, нет ни доказательств святости дуги ни опровержений человечности Бога, я не знаю, что в этом мире можно менять кроме себя, и, как бы я не поменял себя, я все равно иду мысленно по доказанной ранее теореме. Времени на раздумья нет, пора мыслить. Я ищу способы приспособиться к универсалиям жизни, и я думаю о них как о законах бытия, а они просто меня приговаривают к еще одному году поисков смысла. Они в сговоре с мыслями, мысли им служат и в награду получают всего меня. Я их раб без сомнения и суеты, я даже этого не знаю, я так наивен и глуп, что пытаюсь познать суть, изменяющую меня в этом мире, но как я могу изменить себя, если мир никогда мне этого не позволит. Когда срывают одну травинку, содрогается вся вселенная, когда я пытаюсь изменить себя, меняется все вокруг, а это невозможно просто потому, что оно было, есть и будет неизменным. Я просто плод воображения моих мыслей, я просто аватар на их профиле в соцсетях.

Мысли мыслят меня, и я их замысел с самого начала начал. Я был, есть и буду в своей ничтожно малой ипостаси в этом несоизмеримо вечном мире. Крупица на фоне вечности, мысль на фоне молчания на совещании, пылинка в глазе Будды, я так велик во всем этом. Спасибо вам, мои мысли, что привели меня к такому величию в ничтожности, мы и правда стоим друг друга. Я в ответе за ваше проявление во мне, а вы в ответе за мои проявления в вас, мы просто такие взаимоуничтожающиеся единицы смысла. Мы с вами, это и есть Бог.

Душа в Боге или Бог в душе, мысли о Боге или Бог мыслит обо мне, я вещь в себе или я вещь для него?

Мысли, они не дают мне ответа, они вечны как этот мир, как этот Бог, который просто смотрит мне в глаза моими глазами, и он улыбается мне, а я ему. «О чем он думает?» - спрашиваю я себя. «Я думаю о тебе.» - отвечает он мне.

Попался!

Мысли. Бог. Я.

 https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2013389678917767

Несмотря на свой возраст И. отлично умела задавать вопросы, суть которых не мог понять никто. Отношения плавно текли как очень густой кисель по столу, переливались через край, капал на пол, образуя правильными очертаниями краев фигуру жизни. Разговоры, идеи, смущения, недопонимания, стремления что-то, кому-то доказать, липкий стол от растекшегося смысла, он приклеивает меня к себе, удерживает меня в разговоре, я не могу оторвать локти от ее вопроса и жду застывания. Фигуры речи подходят и уходят по очереди, надоедливые сомнения приносят с собой счета на оплату отношений, трудноуловимые нотки сарказма, притянутые за уши вожделения, поднятые из тайно-затопленных ненавистью подвалов страсти, мы просто сидим и вопрос за вопросом, тайна за тайной, взгляд за взглядом, и мы уже врознь. Маленькие дети и их матери вместе, слились в одно целое, а мы, я и моя фигура, я и мой фон, мы словно два слоя краски, вместе навсегда, а под палящим солнцем, иссушающим и выжигающем нашу влагу – порознь. Я всегда был один даже в слиянии, я всегда буду один под беспощадным солнцем дающем мне мою теневую сторону.

Несмотря на свой вид И. отлично умела быть чуть менее чем некоторые и в тоже время, несомненно опытнее и значительно красивее, в признании ее как части целого. Зачем я смотрел на нее так пристально, я ведь мог просто окинуть взглядом как вуалью и навсегда запечатлеть этот мой образ у себя в памяти и быть с ним как я есть сейчас, с образом, который я никогда не видел и которого у меня нет. Ее запах, он был, я знаю, что он был. Он должен был быть. Он точно принадлежал тогда ей. Или мне? В слиянии невозможно отличить свой цвет запаха от чужого. Бесцветность рождается в многообразии, много оттенков запаха появляется в воображении беспробудного отсутствия всякой надежды на близость. Мяч, который мы перебрасываем друг другу, начал казаться мне зеленым. Мой личный кризис каждый день, мой внешний вид, вид моего отражения в зеркале, мы столь похожи с тобой, что я не знаю где правда, а где фантазия. Ведь мы оба отлично выглядим.

Несмотря на все И. оставалась неизменной. Как невозможно поменять себя, так же невозможно и поменять своем мнение об изменении. Пребывая в тишине, я стараюсь ничего не слышать, выходя в свет, я плотно закрываю глаза, будучи немым я громко кричу о своих трудностях, все, кто это понимают от удивления перестают меня чувствовать. Я хотел бы изменить все ничего не меняя, эта идея преследует меня как моя собственная тень. Я слышал, что однажды, один человек прошептал на ухо истину другому человеку, и когда они отлипли друг от друга как два ссохшихся слоя краски – истина перестала существовать, лишь пустые глаза и хлопающие ресницы, лишь язык облизывающий сухие губы, лишь напряженная шея, уставшая держать все в себе, мы смотрим на этот мир голодными глазами и тянем руки к еде. Как поменять все не меняя ничего? Она точно знала это, ее запах выдавал ее секрет, она просто сидела и ждала чуда. И чуда наступило.

https://www.facebook.com/stefanenko.psy/posts/2013947268862008

Что выберете вы? Из предложенного выбор сделать действительно сложно ввиду того, что ни тот ни другой вариант не кажется полноценным. И так и есть, оба варианта «кастрированные» по своей сути и отражают крайние точки жизненного континуума. В отношениях нередко есть и тот и то вариант, да и отношения сами по себе бывают чрезвычайно разнообразными.

Секс без любви крайне распространенное понятие и на практике оказывается весьма неплохим масажором для напряженного эго и входным билетов в мир непреклонных поборников правил и ритуалов. По своей особенности мир очень импульсивный и холодный.

Любовь без секса встречается, хотя и реже. Приверженцы этого варианта либо дикие лгуны самим себе, либо неисправимые романтики, сбежавшие с последнего звонка в школе в погоне за воздушным шариком. Любить – это главное для них и утопая в неге чувств они симпатизируют конечно же сами себе, ну и понятное дело, что секс с собой возможен, но в крайне ограниченной форме. Так вот и живем, прерываясь на реальный секс в перерыве от маструбации.

Но, моя инвазия бессознательного в наше коллективное супер-эго, вовсе не про то о чем многие подумали. В принципе любовь и секс в моем понимании - это своего рода прообразы экстраверсии и интроверсии. Чувственность – это любовь, размышления – это секс. Метафорическое поле тут настолько широко, что я даже теряюсь в таком огромном выборе подбора пар и эпитетов. Любить чувствовать и чувствовать любовь, думать о сексе и «трахать мозг», это очень живые примеры и очень яркие представители того, о чем я хочу написать.

Интроверсия и экстраверсия – противоположные тенденции, которые в чистом виде встречаются крайне редко, как и чистые виды секса и любви. Быть в себе и быть с другим, вот о чем я хотел поговорить. Как совместить эти тенденции в одном индивиде или как принять эти тенденции в другом индивиде.

На этом минном поле «разности» можно запросто взорваться гневом и истерией, тут нет минеров и нет врачей спасателей, тут разрывает на части сразу и на долго. А всего лишь навсего, речь то идет о разном восприятии движения информации, чувств, разном отношении к интуиции в этом мире для разных людей. И насколько мы в этом оказываемся слепы и глухи, настолько нам и не достает любви или секса.

Ведь все это можно получить стоит лишь принять тот факт, что все мы разные. И даже если случается, что рядом с вами оказывается «одинаковый» по первичным признакам человек, дальше все равно ваши индивидуальности разойдутся, и вы не сможете соприкоснуться абсолютно всеми точками вашей души. Никогда.

Будьте более щадящими к друг другу. Никто не знает когда мы увидимся в последний раз.

В аналитической психологии и психоанализе есть такой термин как «отыгрывание». Под этим подразумевается, что клиент размещает вытесненный материал и свой перенос вне рамок сессии и не проговаривает, и не проживает его в терапии, а делает это вне терапии, часто вовлекая в это самого психоаналитика. В зависимости от типа психологического расстройства отыгрывание и будет иметь свой неповторимый окрас.

Тут я хочу немного поисследовать тему, почему клиент переходит на такой тип переноса и что это по сути за информация которую клиент наделяет свойствами игры с психоаналитиком. Лично мне интересен сам «дизайн» этого процесса в начальной его фазе и действительно ли отыгрывание является чем-то мешающим психоанализу?

Сейчас, когда я пишу эти строки, я сам действительно как в тумане этого процесса, меня завлекает в себя сама суть того, что есть еще что-то за пределами кабинета аналитика, есть еще мир, который продолжает жить между сессиями. Похоже я уже вошел в отыгрывание даже с самим процессом отыгрывания. Что там живет за этими непроглядными стенами чистой энергии которая струится от клиента не зная границ, в то время как на анализе мы не можем преодолеть защиты. Я словно в некотором замешательстве и хочу настойчиво разобраться что все это означает для анализа клиента. Что он мне этим хотел сказать. Да. Я ощущаю на себе этот перенос значительно ярче чем в терапии, в отыгрывании я как бы пью концентрированный сок, он слишком приторно кисло-сладкий и мне нужно запить его чистой водой отстраненности и одиночества. Мне предлагают стакан, и я почему-то его беру в руки хотя совсем не хочу пить, все-таки в этом приглашении в игру есть нечто большее чем сам процесс переноса, и я вовлекаюсь в него на бессознательном уровне. Мои защиты и мое сознание пропускают меня туда, видимо, я еще не осознал того комплекса который как магнит меня туда тянет. Я чувствую во рту этот насыщенный вкус сока, перенос очевиден, смыслы понятны и читаемы, так что-же тогда со всем этим делать?

Очевидно, что клиент размещается в более эмоционально разряженном поле, там, где нет сопротивления и нет возможности проглотить что-то сложное самому. Тем самым он мне еще раз демонстрирует свою травму в более наглядном виде. Он что не чувствует, что я ее уже заметил? Может все дело в том, что я недостаточно транслирую ему свою заинтересованность в его исцелении, или это говорит о недостаточном уровне коммуникаций. Это про дефицит. И я склонен задаться вопросом: «Если в твою дверь стучит незнакомец поздно ночью, то что это говорит о тебе?». Если меня вовлекают в отыгрывание, что это говорит про меня как аналитика? Это про мой дефицит?

Когда я пью концентрированный сок не разбавленный водой, я думаю о том, что вкуса слишком много, но в тоже время я его пью! Возможно это про мою способность понять себя именно в этой точке куда меня завлекают, это как моя личная тест система, которая точно указывает мне где именно я слеп в работе с клиентом, и что только увидев и почувствовав мощный, свободно-текущий, порыв переноса я только тогда обретаю осознание о происходящем с клиентом и мной действии.

Зачем мне как аналитику процесс отыгрывания? Возможно для того чтобы ясно видеть все, что я вижу, но не говорю про это, точно так же как и клиент, чувствует но не говорит. Это как поле в котором можно наконец-то быть собой. Это пространство свободнее чем кабинет аналитика, тут открывается первичный терапевтический план помощи, только выглядит он тут как в комнате кривых зеркал – совершенно наоборот.

То, что я ищу в отыгрывании я очень сильно боюсь потерять в анализе. То, во что я играю в этом поле, я уже потерял в анализе. То, что я хочу получить в переносном отыгрывании, я хороню в моей реальной жизни.

Главное не заиграться.

В аналитической психологии и психоанализе есть такой термин как «отыгрывание». Под этим подразумевается, что клиент размещает вытесненный материал и свой перенос вне рамок сессии и не проговаривает, и не проживает его в терапии, а делает это вне терапии, часто вовлекая в это самого психоаналитика. В зависимости от типа психологического расстройства отыгрывание и будет иметь свой неповторимый окрас.

Тут я хочу немного поисследовать тему, почему клиент переходит на такой тип переноса и что это по сути за информация которую клиент наделяет свойствами игры с психоаналитиком. Лично мне интересен сам «дизайн» этого процесса в начальной его фазе и действительно ли отыгрывание является чем-то мешающим психоанализу?

Сейчас, когда я пишу эти строки, я сам действительно как в тумане этого процесса, меня завлекает в себя сама суть того, что есть еще что-то за пределами кабинета аналитика, есть еще мир, который продолжает жить между сессиями. Похоже я уже вошел в отыгрывание даже с самим процессом отыгрывания. Что там живет за этими непроглядными стенами чистой энергии которая струится от клиента не зная границ, в то время как на анализе мы не можем преодолеть защиты. Я словно в некотором замешательстве и хочу настойчиво разобраться что все это означает для анализа клиента. Что он мне этим хотел сказать. Да. Я ощущаю на себе этот перенос значительно ярче чем в терапии, в отыгрывании я как бы пью концентрированный сок, он слишком приторно кисло-сладкий и мне нужно запить его чистой водой отстраненности и одиночества. Мне предлагают стакан, и я почему-то его беру в руки хотя совсем не хочу пить, все-таки в этом приглашении в игру есть нечто большее чем сам процесс переноса, и я вовлекаюсь в него на бессознательном уровне. Мои защиты и мое сознание пропускают меня туда, видимо, я еще не осознал того комплекса который как магнит меня туда тянет. Я чувствую во рту этот насыщенный вкус сока, перенос очевиден, смыслы понятны и читаемы, так что-же тогда со всем этим делать?

Очевидно, что клиент размещается в более эмоционально разряженном поле, там, где нет сопротивления и нет возможности проглотить что-то сложное самому. Тем самым он мне еще раз демонстрирует свою травму в более наглядном виде. Он что не чувствует, что я ее уже заметил? Может все дело в том, что я недостаточно транслирую ему свою заинтересованность в его исцелении, или это говорит о недостаточном уровне коммуникаций. Это про дефицит. И я склонен задаться вопросом: «Если в твою дверь стучит незнакомец поздно ночью, то что это говорит о тебе?». Если меня вовлекают в отыгрывание, что это говорит про меня как аналитика? Это про мой дефицит?

Когда я пью концентрированный сок не разбавленный водой, я думаю о том, что вкуса слишком много, но в тоже время я его пью! Возможно это про мою способность понять себя именно в этой точке куда меня завлекают, это как моя личная тест система, которая точно указывает мне где именно я слеп в работе с клиентом, и что только увидев и почувствовав мощный, свободно-текущий, порыв переноса я только тогда обретаю осознание о происходящем с клиентом и мной действии.

Зачем мне как аналитику процесс отыгрывания? Возможно для того чтобы ясно видеть все, что я вижу, но не говорю про это, точно так же как и клиент, чувствует но не говорит. Это как поле в котором можно наконец-то быть собой. Это пространство свободнее чем кабинет аналитика, тут открывается первичный терапевтический план помощи, только выглядит он тут как в комнате кривых зеркал – совершенно наоборот.

То, что я ищу в отыгрывании я очень сильно боюсь потерять в анализе. То, во что я играю в этом поле, я уже потерял в анализе. То, что я хочу получить в переносном отыгрывании, я хороню в моей реальной жизни.

Главное не заиграться.

Мои мысли несут меня подальше от сегодня и сейчас. Я хочу быть, как мои мысли, легким и стремительным, ранящим точно в цель, бьющим наповал, всегда знающим свою правоту, и я могу быть таким, ведь говорят, что я - это мои мысли. Мысли наполняют мое сознание и создают вокруг меня невидимый ореол моего лицемерного притворства, они манят меня как виртуальная реальность перед моими глазами с экрана телефона, они провоцируют меня на проявления жизни. В тот миг, когда они исчезают, я останавливаюсь. Поток либидо разворачивается внутрь меня и наполняет меня страстным предчувствием целомудренного познания себя. И я могу быть обманут собой, и я хочу, чтобы это произошло. Моя мама, мой папа, я сам, мы знаем, что все совсем не так, как мы это представляем себе. Мысли – вот что нас объединяет и разобщает столь сильно, что иногда я хочу быть алюминиевым проводом, греющимся, текущим сквозь него током, как нерв, только металлический. Я хочу быть как электропровод, я хочу чувствовать напряжение, греться, гудеть, окисляться и быть в напряжении и знать, что мои электроны бегут точно к цели. Мысли как электроны, они текут к цели, всегда полюсность, всегда заряд, всегда удар того, кто не в теме, всегда мощь и огромная цена за незнание их силы. Мысли окутали меня. Кто кого проводит, электричество – провод или провод – электричество? Мысли проводят меня, без них я безликий, пустой и живой творец своей собственной пустоты.

Что толку от того, что я знаю о них, я все равно им принадлежу и завишу от них. А что я хотел, будучи проводником? Мои родители, они были проводниками, я -проводник, мы просто носители мыслей в этом информационном поле, мы провода, соединенные в цепь и передающие кластеры информации, мы просты курьеры, мечтающие о карьере шеф-редактора. Мысли – это мы. Все есть перенос, мы переносим, нас переносят, мы проецируем и интроецируем. Если так подумать, то что мы есть без переноса? Возможно, мы проецируем и внутри самих себя. Мысли имеют свойство скрывать свой смысл от нас.

Странности моих настоящих попыток успокаивают меня, мои опыты провальны так же, как и суть опытов. Что и кому я хочу доказать, теоремы заучены и не подлежат изменениям, они так же тверды, как и мои взгляды на небо, я смотрю в него и совершенно ничего не вижу. Я живу сплошными аксиомами, нет ни доказательств святости дуги ни опровержений человечности Бога, я не знаю, что в этом мире можно менять кроме себя, и, как бы я не поменял себя, я все равно иду мысленно по доказанной ранее теореме. Времени на раздумья нет, пора мыслить. Я ищу способы приспособиться к универсалиям жизни, и я думаю о них как о законах бытия, а они просто меня приговаривают к еще одному году поисков смысла. Они в сговоре с мыслями, мысли им служат и в награду получают всего меня. Я их раб без сомнения и суеты, я даже этого не знаю, я так наивен и глуп, что пытаюсь познать суть, изменяющую меня в этом мире, но как я могу изменить себя, если мир никогда мне этого не позволит. Когда срывают одну травинку, содрогается вся вселенная, когда я пытаюсь изменить себя, меняется все вокруг, а это невозможно просто потому, что оно было, есть и будет неизменным. Я просто плод воображения моих мыслей, я просто аватар на их профиле в соцсетях.

Мысли мыслят меня, и я их замысел с самого начала начал. Я был, есть и буду в своей ничтожно малой ипостаси в этом несоизмеримо вечном мире. Крупица на фоне вечности, мысль на фоне молчания на совещании, пылинка в глазе Будды, я так велик во всем этом. Спасибо вам, мои мысли, что привели меня к такому величию в ничтожности, мы и правда стоим друг друга. Я в ответе за ваше проявление во мне, а вы в ответе за мои проявления в вас, мы просто такие взаимоуничтожающиеся единицы смысла. Мы с вами, это и есть Бог.

Душа в Боге или Бог в душе, мысли о Боге или Бог мыслит обо мне, я вещь в себе или я вещь для него?

Мысли, они не дают мне ответа, они вечны как этот мир, как этот Бог, который просто смотрит мне в глаза моими глазами, и он улыбается мне, а я ему. «О чем он думает?» - спрашиваю я себя. «Я думаю о тебе.» - отвечает он мне.

Попался!

Мысли. Бог. Я.