Богу одному ведомо, отчего хромаю. Никогда не припомнить мне: то ли правая нога от рождения короче левой, то ли позже, в младенчестве несчастный случай, а то - болезнь стала тому причиной. Издавна я рассказываю, будто родители мои во время деловой поездки из Парижа в Мадрид попали в автокатастрофу, в которой сами были легко ранены, а я пострадал настолько ,что дальнейшие старания искуснейших врачей ничем мне не помогли. Из таковой истории...

Читати далі...

Ты не станешь со мной говорить о духовном, закопаешь свой носик в гламурный журнал. Вот и вся маета: ни пленэра, ни схолий, беспарижие, в зубы- чужого рожна. В Зауголье порог, а за горкою прорва волочили на казнь приглашая на бал. Только рознь и грызня -за квадратами крова: этот мир невелик, хоть ценою немал. Ты, тайком от меня, прочитаешь до строчки то ,что я по ночам ,разболевшись, писал- и ,за что -не пойму, поцелуешь в височек, и состроишь такие простые глаза. Я хвалить не люблю, но...

Читати далі...

Что будет после...? Ничего. Прикатит с куклами вагон; уедет чёрный катафалк- рессоры, бархат, кожа, лак. Походишь с паспортом в ОВИР, узнаешь как устроен мир и почему стучит война в простенки сверченного сна. Корделия, не отмолчись: пусть тот , кто помыслами чист размажет стройные слова чтоб вздорожавшая халва, не переломов злая соль, не тенью вскормленная моль дарила ласку и уют тем, кто отмучившись встают. Что будет...? То что ещё есть. Я знаю: кладу тайной цвесть.

"Амалия!- взревел Оливио - и сводчатые стены откликнулись эхом,- Сойди вниз, да попроворнее! Я тебе гостя привёз, Амалия, да что за гостя!" Но та вышла на крыльцо ещё до крика и оставалась невидимой в тени. Казанова, чей острый взгляд сохранил способность пронзать и ночную тьму, заметил старую знакомую прежде её супруга. Гость улыбнулся- и почувствовал ,что улыбка молодит его. Амалия вовсе , чего Казанова опасался,не разжирела, но выглядела стройной и моложавой. Она его сразу узнала...

Читати далі...

Не грусти, записной арлекин, заслони грудью впалой милорда: это время сжимает виски и колотит о камеры морды. Только-хлебом-един-человек заряжает слюной макароны, достаёт паспортину как чек: у Горацио требует крону. Только с раком якшается грек вывозя с Борисфена уловы- но на донцах зарыбленных рек не осядет сенсаций полова. Макаронами вскормлена плоть. На обитель напали татары. Умывает домашняя коть зооморфный хрусталь стеклотары.

Катили себе друзья пыльной, разимой полудённым жаром дорогой, а Оливио тем временем пространно и неупорядоченно излагал свои житейские обстоятельства: как он вскоре после женитьбы купил было крохотный участок за городом, устроил на нём овощную лавочку, а затем, поскольку предприятие пошло в гору, чете понадобилось завести собственный огород; как он, наконец, посредством собственного и благоверной супруги усердия да божией милостью так широко размахнулся, что через три года приобрёл...

Читати далі...

На пятьдесят втором году жизни Казанова, гонимый по свету отнюдь не юной жаждой авантюрных наслаждений, но будучи обеспокоен грядущей старостью, оказался не в силах унять душевную тоску по отчему граду Венеции, ту, что подобно стервятнику над умирающим,опускаясь, всё сжимала круги свои. Всё чаще за последнее десятилетие в речах его проступала ностальгия, а ведь прежде в мастерски сочиняемых памфлетах его лишь упрямство да своенравие и ,временами, циничное...

Читати далі...

Он внезапно проснулся. Его ладони покоились, как обычно, сцепленные под затылком. Но Густав увидел другой потолок над собой. А вот, выше- Мадонна с Младенцем, а рядом возлежала чужая женщина с плотно закрытыми глазами, а несколько минут назад обнимал было он Терезу, свою умершую жену. Он в ту минуту желал лишь одного: пусть бы эта полежит себе тихонько, не открывая глаз, не поводя губами, пока он не встанет и не удалится. Знал ведь: если эта снова начнёт бросать взгляды, посмеиваться, вздыхать...

Читати далі...

"Ах ,не поэтому,- отозвалась она и врезапно поднялась". Теперь она совершенно переменилась. Он ощутил сладостный позыв припугнуть её, позволить себе мелкую грубость. Он казался себе защитником слабой. Густав встал, пожал её руку, взялся за локоть и хотел было сжать его побольнее. Но гнев мгновенно иссяк- и жест вышел лёгким и нежным- и близко, почти прильнув взаимнно, они покинули сад. По пути домой они не разговаривали. У ворот они остановились. "Благодарю вас за то, что...

Читати далі...

В маске из пробки осёл напролом роботом движется. Даже ротвейлер воет забившись под урну. Алеет грязный от старости сердца рулон. Бабушка мямлит :"А ты его клеем..." Боже, они за кастратов болеют! Выборы снова: до белой горячки три московита за зелень ишачат. Встретился с первым, стихи ему смылил, вымыл из мозга алмазов напылы. Видел второго: рогами трясущий гнал на закат волоокие тучи, те, что бомбят западэнцев глазами. Третий играл на трубе тормозами. Вместе они замесили чужое...

Читати далі...