Поскольку план по стратегическим запасам маринованных и замороженных помидоров был нами успешно перевыполнен, а продукт продолжал самовоспроизводиться, решили сделать горлодёр. Или хреновину — это кто как привык называть. И сразу выявился дефицит ядрёного корня. На даче его не то чтобы...эээ...ни одного, но мало, непростительно мало. Те немногочисленные бабульки, у которых он был обнаружен на рынке, норовили сторговать корешки по цене женьшеня — дескать, в этом году неурожай.

И тут мы вспомнили про родной дурдом: там этого хрена не то чтобы поля, но полянки встречаются, будьте уверены:

В общем, субботним утром доктора можно было лицезреть среди хреновых зарослей, в белом халате и с сапёрной лопатой (вожу в багажнике на всякий случай). Теперь оставалось только приступить к процессу. Для начала — помыть и почистить хрен:

Немытый хрен — источник больших неприятностей, это вам подтвердит любой повар, уролог и дерматовенеролог. Практически, корень зла. Так что лучше не рисковать.

Что ещё? Помидоры, чеснок и соль. Можно добавить несколько стручков красного жгучего перца, но это на любителя.

Скармливаем весь натюрморт мясорубке. Желательно хрен прокручивать где-нибудь в середине процесса, чтобы он сразу по выходе из шайтан-агрегата погружался в томатную массу, иначе острые ощущения будут вам обеспечены. Готовый фарш солим, перемешиваем и разливаем по банкам (их лучше заранее ополоснуть кипятком и вытереть насухо). Банки — в холодильник. Закуска готова, можно дегустировать. Неплохо бы к ней пельменей, но заранее не подсуетились, а магазинные брать не комильфо. Ну да не беда, зато есть САЛО! (Максим Малявин. Россия)

Что ни говори, а между старостью и мудростью далеко не всегда можно поставить знак равенства. Даже приблизительного. Глядишь — к одному деменция подкралась, к другому Альцгеймер в гости заглянул, третьему седина в бороду, бес в ребро, мозги — на выход, дальше летим на пояснично-крестцовом автопилоте. Вот и Хью Хефнера зацепило, да и Джордж Сорос не уберёгся.

Не так давно пришёл к Денису Анатольевичу на приём молодой человек. Его отец уже много лет наблюдается и лечится в нашем серьёзном заведении. Правда, последние полгода пациента что-то не было видно. Парень пришёл за советом: что делать, батя в свои семьдесят собрался жениться. На восемнадцатилетней девчонке.

- Ну, и чья была инициатива? - полюбопытствовал Денис Анатольевич.

Парень поведал, что отец сдал половину своего частного дома, что находится в черте города, ребятам-гастарбайтерам из бывшей союзной республики. Очень доволен жильцами: вежливые, обходительные, водкой снабжают бесперебойно. А недавно предложили — мол, давай мы тебе невесту привезём! Хозяйство у тебя большое, без женщины никак. Тот было возразил: зачем мне бабка, у меня ещё от той проеденная плешь не отошла! Э, дорогой, о какой бабке речь, как можно такому орлу б\у предлагать! Мы тебе такую девушку привезём — просто персик! И калым — хоть водкой, хоть верблюдами, на твоё усмотрение.

- Господи, да я ж его прекрасно помню! - воскликнул Денис Анатольевич. - У него ж на невесту подняться сможет только давление, а отвердеть — только каловые завалы!

- А я ему что говорю! - горестно воскликнул сын потенциального новобрачного пенсионера, - но он же ничего слышать не хочет! Говорит, что он ещё ого-го!

- Это он малость перепутал. Он иго-го. Ну, в лучшем случае — бугага, - задумчиво произнёс Денис Анатольевич. - Ну и что, привезли они ему жениться?

- А то! Действительно, девчонка молодая, симпатичная. Вы не подумайте, я не то чтобы завидую, мне за отца тревожно. Они же приехали всей роднёй, и теперь у него в доме двадцать человек народу. Мне недавно по шее дали, чтоб не совался не в свои дела.

- И как складывается семейная жизнь?

- Ну, там всё строго, сначала будет ЗАГС, а потом всё остальное. Какой ему ЗАГС, если он даже за коммунальные услуги не знает как заплатить! Да что там заплатить — он за ворота боится выйти — потеряется!

- Вот всё остальное-то как раз меня и беспокоит, - сказал Денис Анатольевич. - Боюсь, у вашего отца есть все шансы помереть. От счастья. Или от тесного общения с новоиспечёнными родственниками.

- Я тоже этого боюсь, потому и пришёл к вам за помощью.

- Пишите заявление на осмотр отца психиатром. Завтра я дежурю на спецбригаде, заеду.

На следующий день барбухайка скрипнула тормозами у ворот дома пожилого жениха. Видя, что матримониальные планы и территориальные притязания оказались под угрозой, родня невесты попыталась сходить в психическую атаку с вполне физическими аргументами, но внушительный вид санитаров их несколько отрезвил. Да и Денис Анатольевич вовремя пообещал всем присутствующим увлекательную поездку, с двумя маршрутами на выбор: в дурдом или в милицию. Места в барбухайке хватит всем присутствующим, если правильно штабелевать.

Жених был несколько огорчён по поводу расстроившейся свадьбы, но хвататься за топоры в этот раз (а прецеденты бывали) не стал — себе дороже.

- Готовьте заявления и документы, - посоветовал Денис Анатольевич сыну пациента, когда они прибыли в приёмный покой. - А дальше пусть занимается отдел опеки. У несостоявшейся родни будет возможность сравнить наши службы, и вот что я вам скажу: мы против них просто лапушки. (Максим Малявин. Россия)

Эту историю рассказала Галина Владимировна, коллега и наша хорошая знакомая. Она героически справлялась с тремя участками, пока мы с Оксаной были в отпуске. Конечно же, за это время и при таком мощном потоке страждущих интересных случаев просто не могло не быть.

Василий (назовём его так) с психиатрией знаком много лет, и за это время успел убедиться, что слухи об её подлой карательной сущности сильно преувеличены. Конечно, лечение в стационаре имеет немало особенностей, не позволяющих отнести его к санаторно-курортной категории, и основным, хитовым F.A.Q. Является «когда меня выпишут?» Но куда деваться, если вот уже много лет к твоей ничем, вроде бы, не выдающейся персоне проявляют самый живой интерес инопланетяне? Встали на дальнем рейде, аккурат позади Луны, и ИНТЕРЕСУЮТСЯ.

Как Вася питается? Отчего так много курит? О, да у нас сегодня запор! Непорядок, дорогой. Ты ж того. Береги себя. Понять причину столь пристального внимания к себе Василию трудно: государственных тайн он не знает, в обществе имеет некоторое влияние лишь на своего кота (да и тот считает голос номинального хозяина совещательным), как носитель генетического материала представляет собою больше угрозу, нежели ценность — словом, загадка. Он спрашивал напрямую, но без толку. Не объясняют. Но и в покое не оставляют. А время от времени начинают им, Василием, командовать — то приказывают, а то и сами берут в руки джойстик, и тогда одно спасение — практически уже родные больничные стены.

А на этот раз друзья-НЛОшники вообще отожгли не по-детски. Прознали про организацию На Три Буквы, и давай терроризировать подопечного: ну, Вася, ну, давай вложимся, богатеем станешь! Тот стойко отнекивался, подыскивал контраргументы — моей, мол, пенсии, хватает только на ручку от потребительской корзины, а кормить меня кто будет, вы что ли? И, главное, чем? Но те были настойчивы: Вася, не надо путать гуановый горизонт твоего текущего бытия с небом в алмазах! Один наглый решительный жест — и ты в дамках! Ты что, совсем не знаешь слова «кредит»?

В общем, уговорили. Куда смотрели работники банка, отдавая полсотни тысяч инвалиду второй группы по психическому заболеванию — это отдельный вопрос. В тот же день всё до копейки было вложено в пирамиду. И, произойди это хотя бы на полгодика раньше, было бы Василию финансовое счастье. Но не судьба. Банк оказался не готов отправлять своих коллекторов на окололунную орбиту, чтобы стребовать нужную сумму с истинных виновников инцидента. Видимо, расценки Роскосмоса на проезд туда и обратно сильно кусались. Поэтому сосредоточились на Васе.

Тот вышел на сеанс космической связи и, высказав всё, что думает о космосе в целом и финансовом гении советчиков в частности, потребовал, чтобы инопланетяне погасили его долги. Ребята ответили, что, мол, у самих кризис, мы сами на тебя рассчитывали, но не судьба, так что если хочешь, подавай на нас в суд. В прокуратуре заявление изучали долго: мешали взрывы хохота и грохот очередного упавшего под стол тела. Наконец, собравшись с силами, ответили, что связи с космосом — не их компетенция, зато психиатры...

Вася смекнул, что дело пахнет не то что керосином — ракетным топливом, и побежал сдаваться.

- Ну, и что мне теперь с тобой делать? - вздохнула Галина Владимировна.

- Может, в больницу? - с надеждой спросил несостоявшийся средний класс.

- Они хоть на связь-то с тобой не перестали выходить?

- Перестанут они, как же! Дразнятся, причём «космический лох» - это самое безобидное, что они говорят!

- Ладно, сейчас напишу направление. Заодно придётся, я чувствую, провести экспертизу сделкоспособности.

- Согласен! Согласен! - обрадовался Вася и показал потолку язык. (Максим Малявин. Россия)

В каждом турецком курортном городе, начиная от Кемера с окрестностями и южнее, до Аланьи, можно смело ставить памятник российскому туристу. В шортах и с бутылкой пива. Можно на коне. В пальто. С местной кожевенной фабрики. Именно российским туристам и туристам из бывших союзных республик эти города и деревни обязаны строительным бумом, который начался в девяностые.

Вот и на улочке Бельдиби однажды перевернулся грузовичок с пряниками и пачкой заказов на строительство. В итоге местные пастухи объявили своим подопечным — мол, извините, ничего личного, бизнес есть бизнес — и отправив кого в расход, а кого в горы, знакомиться с местными кабанами, перепрофилировались в метрдотелей, гидов и продавцов местного аналога хохломы и ушанок (кулаклы шапка, кстати).Больше всех, как я уже писал ранее, повезло тем, к чьей невесте прилагался гектар-другой апельсинового сада. Теперь Бельдиби больше напоминает городок, состоящий сплошь из отелей, стоящих вдоль одной основной улицы — 7 или чуть больше километров вдоль моря с одной стороны и Таврских гор — с другой.

Судя по косвенным признакам, в некоторых отелях кормят просто до отвала, а потом уговаривают ещё и на добавку.

Если постараться, то можно в прогалах между новыми постройками увидеть остатки чего-то прежнего, аутентичного.

А если копнуть чуть глубже — то и вовсе культурный слой и остатки строений первого века до нашей эры, но, сами понимате — чтобы махать лопатой на такой жаре, мне нужна мотивация никак не менее весомая, чем свежеоткрытая кимберлитовая трубка.

О том, как хорошо турки умеют торговать, можно даже не говорить — это всё равно что восхищаться тем, как птица умеет летать, а мелкий потомственный британский лорд свободно чесать на английском языке. Это у них, можно сказать, от рождения. Даже пятилетний пацанёнок, помогая брату продавать на улице варёную кукурузу, ослепительно улыбался и кричал, едва завидев мою старшую: «Эй, красавица!» Ну, как тут не подойти и не купить! Торговец фруктами и мороженым никогда не забудет подкинуть ещё горсть черешен, пару персиков и кисточку винограда поверх уже купленного, а дочерям — увенчать рожок ещё одним, дополнительным шариком мороженого.

В одном магазинчике, где на стене рядом с кассой висело вот такое,

нас, уже всё купивших и, в принципе, уже не представляющих для обычного продавца никакого шкурного интереса, напоили чаем, рассказали, куда можно съездить на арендованной машине и даже показали фотографии этих мест на своём компьютере. Старшая дочь вышла из этого магазина, забыв в волосах заколку, которую примеряла. Испугалась, побежала обратно, чтобы отдать - и вернулась, ошарашенная, с этой же заколкой в руках: "Носи, красавица, это подарок!"

Но больше всех мы подружились с владельцем вот этого магазинчика

и клетки с вот такими обитателями напротив него.

Он сказал, что его можно называть дядей Мустафой. Девчонки уходили от него каждый раз с какими-нибудь подарками (а я — с бонусной бутылкой ледяного пива), мы обзавелись парой резных столиков, зеркалом в деревянной резной раме и с полочкой, всякой нужной и ненужной, но очень атмосферной мелочью, а главное — щербетом.

Щербет нас заставили перепробовать ВЕСЬ. После этого на ужин, в принципе, можно было уже не ходить. В итоге в чемодане (кстати, втором, дополнительном, купленном уже здесь) оказалось ещё пять кило сладкого груза.

Не последним пунктом в программе отдыха были ресторанчики и кафешки. Один такой, с запоминающимся названием «Алтын Балык» (золотая рыбка, то есть) мы приметили сразу на въезде в Бельдиби, но так и не добрались до него, поскольку прочно осели в других. Ещё одно место было оформлено заманчиво — фонтанчик с живой форелью — но, поглядев на познавших увэй и никуда ВООБЩЕ не спешащих официантов, выпили по бокалу пива (дети — по бутылочке колы соответственно) и отправились на поиски более харизматичных мест. И таки нашли.

Аркан, метрдотель, нанятый семьёй хозяев (и по совместительству работников) ресторанчика, делал свою работу на двести процентов: обслуживал, развлекал, охотно отвечал на все расспросы.

Что сказать о еде? Очень вкусно, много и сравнительно недорого.

Хинкали.

Турецкие манты - мелкие и аппетитные.

Дорада.

Лагман.

Мясо, процесс приготовления которого мне безо всяких проблем разрешили понаблюдать.

Свадебный суп.

Чебуреки...нет, фото не будет — не успел, всё съели, настолько они были вкусны: тончайшее тесто, вкуснейший фарш и бульон внутри... В общем, мы ходили туда почти каждый день, пробовали всё что только можно. Младшая времени тоже не теряла: тут можно было и двор изучить, и с хозяйской собакой поиграть.

Туристический сезон длится с апреля по октябрь. На этот период посёлок оживает. После закрытия сезона большая часть работников разъезжается по своим домам — в Кемер, в Анталью, остаются лишь немногочисленные коренные жители. Жизнь снова становится размеренной и неторопливой — до следующего апреля.

P.S. Вот и все рассказы об этой поездке. Туроператорам и владельцам отелей на заметку: если хотите сделать себе хорошую, по-настоящему интересную и работающую рекламу — отбросьте ложную скромность и приглашайте. Да не оскудеет мошна спонсирующего, да не будет ему отбоя от хороших клиентов. Истинно говорю. Трынд...эээ...аминь! (Максим Малявин. Россия)

Идея взять автомобиль напрокат возникла ещё в прошлую поездку, но тогда чего-то не хватило: то ли духу, то ли денег. В этот раз мы прихватили немного того и другого, поэтому, как только в экскурсиях наметился перерыв, а закат солнца принёс некоторую прохладу (30 вместо 40 днём), был предпринят набег на местное автохозяйство.

Агентства, предлагающие транспорт в аренду, здесь тоже на каждом шагу. Предлагается всё, что движется быстрее пешехода — велосипеды, сегвеи, мотороллеры, мотоциклы, электробайки и, конечно же, автомобили. Любые. Ну, почти любые - «Калин» и «Лэндроверов» мы не видели. Остановились в первый раз на Hyunday Accent с механической коробкой передач,

а второй раз брали Reno Clio с дизельным двигателем (его фото есть в предыдущем посте): соляра дешевле бензина на 80 курушей за каждый литр, да и ест этот малыш всего 5 литров на сотню километров. Бензин, надо сказать, здесь дорогой, около трёх долларов за литр, поэтому малолитражки в ходу.

Аренда обходилась в 50 долларов за сутки. Договор мы оформили быстро — Мехмет переписал мои данные и серию водительского удостоверения с карточки вернул мне права и протянул бланк — мол, теперь твоя подпись. Наслышанный про всякое разное, преимущественно страшное и тянущее на сотни долларов, я спросил — мол, может, сначала поглядим, в каком состоянии машина? А то найдёте потом царапину, будете требовать с меня деньги на кузовной ремонт, лечение острого сердечного приступа и реактивной депрессии с половой дисфункцией. Мехмет изогнул бровь — дескать, ты бабай и я бабай, и ты мозги мне...

- Максим-эфенди. Царапка-марапка меня не волнуют. Машина застрахована. Ты, главное, полицейских не бей, с горы на ней не прыгай, она высоты боится. Ах, да, бензина в ней совсем чуть-чуть, только чтобы доехать до заправки, сейчас я тебе объясню, где она. Рассчитывайся лучше лирами и проси чек, а то могут немного...эээ...посчитать в свою пользу.

И всё. Я вышел уже с ключами, сел в машину и поехал. Управлять иномаркой после «Нивы» было приятно, легко. Но куда большее впечатление произвели местные дороги и само движение. В городах (по крайней мере, в тех, где мы успели побывать — в Кемере, Кумлудже, Финике, Демре) улицы по большей части вымощены брусчаткой, причём ровно, без просадок грунта, могильных холмиков над захороненными полицейскими и без внезапно начатых геологических изысканий посреди проезжей части. Да и само движение размеренное, без пробок и суеты.

За городом — идеально ровный асфальт. По крайней мере, на основных трассах. Везде, где возможно, дорогу стараются расширить до четырёх полос, строительство идёт вовсю, при этом особого ущерба движению оно не причиняет — разве что попадётся на таком отрезке плетущийся с грузовик с огромной глыбой мрамора в кузове, едешь за ним минуты три и медитируешь, куда бы этот мрамор на даче можно было употребить. Полицейских на дороге за всё время видели пару раз, и то, кажется, за километр от них была табличка, что сейчас будет радар-контроль, просьба все низколетящие транспортные средства привести скорость в соответствие с требованиями.

Собственно, никто особо и не летал — серпантин, всё-таки, особо не разгонишься, максимум 90 (ну, 100-110, но это уже для отчаянных). Правда, и на знаки ограничения скорости в основном тут смотрят как на рекомендательные.

Во время езды приходится постоянно уговаривать себя не крутить головой и не слишком заглядываться на окружающее великолепие: горы,

уютные бухточки (на обочинах и в специальных съездах обычно стоят машины — народ купается вдалеке от людных пляжей).

 Склоны гор, подходящие вплотную к дороге, местами затянуты сеткой или забетонированы - от обвалов и осыпей.



Ещё в прошлую поездку, на въезде в Демре, мы приметили небольшое озеро, отделённое от моря длинной узкой косой. Гид, сопровождавший нас на экскурсии, сообщил, что в озере выращивают голубых крабов: «это потому, что цвет клешней такой, товарищи, не надо так возбуждаться!» этих крабов готовят и подают тут же, в небольших ресторанчиках на берегу озера. Вот за ними-то мы и отправились.

Как оказалось, найти в продаже атлас автомобильных дорог в курортном городке практически невозможно, а те туристические схемы, что раздавались вместе с рекламными буклетами на каждом углу, описывали дорогу вряд ли подробнее, чем схема проезда до Архангельска на пачке «Беломора». Благо что заблудиться было трудно — всё время по основной трассе, никуда не сворачивая и проезжая пару городков насквозь (остальные оставались чуть в стороне). По дороге встречалась куча маленьких забегаловок, предлагавших гёзлеме с пылу с жару, но нам они показались настолько самобытными и живописными, что мы не решились остановиться, и предпочитали маркеты при местных бензоколонках — кстати, продукты и напитки там дешевле, чем в курортных городках.

Издалека полюбовались на гору Олимпос (она же Тахталы).

Проехали Кумлуджу, в которой овощи, основной продукт, производимый городком, запечатлён на памятниках.

Рядом с городом вовсю строятся таунхаусы — цена, кстати, заметно ниже, чем у нас.

Финике (название произошло от сорта апельсина, который здесь выращивают).

Интересно, что при строительстве некоторых домов на склонах (а уж их-то тут в избытке, чего не скажешь о ровных поверхностях) вырубается часть скалы, и довольно изрядная. К сожалению, не успели сфотографировать, а смотрелось очень внушительно.

И, наконец, озеро с крабами.

А на берегу — ресторанчик. Неприметный и невзрачный, но очень-очень уютный.

Хозяин вышел встречать нас, едва завидев, что мы паркуемся (это несмотря на то, что парковка была через дорогу от ресторана). Проводил, усадил за столики на крытой веранде над озером, подмигнул младшей дочери и бросил в воду пару кусков хлеба. Вода тут же словно вскипела — столько рыбёшек бросились на хлеб.

По-русски хозяин ресторана говорил ещё хуже, чем я по-турецки, зато на английском общался вполне сносно. Мы заказали порцию крабов (15 долларов), сибас, получили в нагрузку большую тарелку салата и много хлеба. Хозяин уточнил — как готовить крабов, в кипятке или на гриле. Я поинтересовался, что он сам посоветует. Ответ был категоричным — гриль, однозначно! Крабы были тут же, в небольшой ванне с проточной водой.

Несколько минут над углями -

и всё на столе.

Знаете, оно того стоило! Младшая быстро наелась и заскучала. Хозяин ресторана тут же выдал ей несколько кусков хлеба, чтобы покормить рыбок, а потом показал качели в глубине ресторанного дворика. А когда мы уже уезжали, он помог нам выехать — стоял и сигнализировал, свободна ли дорога (в этом месте она делает поворот, и идущие машины плохо видно). Потрясающий дядька!

Приехав обратно в отель, мы твёрдо решили, что на этом наша гастрономическая эпопея только начинается, и теперь очередь за ресторанами Бельдиби. Но об этом, а также о самом городке — следующий пост.(Максим Малявин. Россия)

Видимо, местный климат и наличие под боком такого мощного седативного фактора, как тёплое Средиземное море, накладывют отпечаток неспешности и созерцательности на людей и дела их. Исключение — торговля и блондинки, к ним интерес всегда живой. Что же касается раскопок... Куда торопиться — простоял город две с половиной тысячи лет, никуда не делся, ещё несколько лет вполне потерпит, глядишь, целее будет.

Расчищена от растительности и культурного слоя только часть построек, причём не столь большая. Центральная штрассе,

амфитеатр,

агора. Точнее, агоры, их несколько: торговля тут шла бойко, лес с Таврских гор и душистые лепестки местных роз в оливковом масле продавались, грузились на корабли, а дальше — дело за логистикой.

 







Назначение колодца на рыночной площади настораживает: ладно, если оттуда брали воду или ожесточённо плевались туда во время жарких торгов, а ну как туда помещали особо несговорчивых партнёров по бизнесу?

И бани, много бань. С системой подачи пара и подогрева полов (более поздний, римский хайтек), с сохранившейся на полах плиткой и мозаикой — умели же класть!

Акрополь, в который мы не сунулись по причине отсутствия берцев, прочных комбинезонов (боже упаси, при сорокаградусной-то жаре!) и бензопилы. Ну, хотя бы мачете.

Некрополь, в котором, судя по состоянию, происходили регулярные стычки между расхитителями гробниц и оскорблёнными в лучших чувствах зомби: кто вам сказал, что эта утварь нам без надобности? И череп верните, лучше вон тот возьмите, это Александра Македонского. Запасной. Почему с рогами? А он бы ещё дольше по командировкам мотался!

Остатки крепости, чуть в стороне от города, глубже в лес и ближе к горам — мало ли кому приспичит с них спуститься?

Интересно, как им удавалось настолько аккуратно обрабатывать камень? Если станками, то — какими? На ослиной тяге или с приводом от водяной мельницы?

Просто удивительно, что город, расположенный столь удачно, со временем опустел — даже деревушки рядом нет. С другой стороны, тем лучше — целее остался. Глядишь, и золотой саркофаг отыщется. Правда, Александрия, из которой его в своё время эвакуировали сюда, может затребовать вернуть всё взад — мол, христиане пошли тихие, смирные, бардак не дебоширят. Может, потому и не спешат искать.

Мы посвятили Фаселису два дня. Могли (и хотели бы) больше, но было много других планов и хотелок, которые нужно было уложить в десять дней пребывания. Следующий рассказ будет о других вылазках на арендованном авто и о голубых крабах. (Максим Малявин. Россия)

Вспоминая предполагаемый диалог, где Станиславский говорит: «Не верю!», а Немирович-Данченко бьёт себя в грудь и уверяет: «Бля буду!» ©, хочу сказать: в театр надо набирать истероидов. И в кино. И на эстраду. Тогда человек будет на месте, его эгоцентризм будет вполне удовлетворён, а его демонстративность будет направлена в нужное русло, и никто не пострадает.

В самом деле, от генерала-истероида стоит ждать обеспокоенности своим внешним видом — ладно ли сидит китель, хорошо ли видны окружающим награды с этого ракурса, как красивее упасть на землю, если вдруг прилетит шальная пуля (ах, как это трагично!) Истероид-космонавт достанет Центр управления полётами видеоотчётами со своей героической физиономией на первом плане, а уж из выхода в открытый космос устроит такое дефиле, что оно войдёт в анналы руководств для манекенщиц. Вместе с 256 кадрами «Я и мой кораблик на фоне старушки-Земли». А Сергей Зверев будет горевать и вручную эпилировать самое дорогое. Истероидный сантехник заставит всю вашу семью наблюдать сакральный процесс умелой замены унитаза. Истероидный шахид...стоп-стоп-стоп. Нет в природе истероидных шахидов. Всё же себя он любит больше, чем Аллаха, да и вид себя в фрагментах на фоне пейзажа — эпатажно, но неэстетично, да и главный зритель будет отсутствовать.

Эгоцентризм истероида может конкурировать только с его же демонстративностью и может поколебать наши представления о законах гравитации: какая планета, какое Солнце, когда у нас тут такая сверхновая звездища! Посему не ждите завершённых суицидов — ну, разве что по досадному недоразумению — зрители вовремя не подоспели, доза таблеток оказалась действительно большой, верёвка слишком крепкой, а табуретка слишком шаткой, порез слишком глубоким, подоконник, зараза, скользким — у судьбы тоже есть чувство юмора. А вот попытки, скорее всего, будут. Из-за непонимания и чёрствости окружающих, неразделённой любви (ёперный театр, она МЕНЯ даже не заметила!), из-за дефицита внимания как такового. И предсмертные записки. Такие, что вы, читая, смахнёте слезу: «Вах, хорошо пишет, подлец!». Да, перед суицидом помоется, побреется везде, где надо, сделает макияж и причёску: вдруг доктор реанимационной бригады будет противоположного пола?

Выпив в компании меньше всех, истероид будет самым захмелевшим и чудным. Из всех, попробовавших запрещённую дрянь, ему вставит заковыристее остальных, о чём он всенепременно этих остальных оповестит. Если речь идёт о хобби — то это будет такое, которое в полной мере раскроет незаурядность товарища Сумкина.

Говорят о внушаемости и гипнабельности. В отличие от ИСТЕРИКА, она присутствует тогда, когда стратегически важна и может оказать нужное впечатление. Если же надо показать себя стойким оловянным солдатиком, то месмерическия пассы и формулы погружения в транс не сработают: посмотрите, какой я молодец!

Избранников противоположного пола приглядывают по принципу «чтоб не стыдно было на людях показаться». Идеал спальни — зеркала, зеркала... И подбадривающее «это было просто бесподобно, ты СУПЕР!». Для полного счастья — овации и крики восхищения из-за стенки и жадно-заинтересованные взгляды ЧУЖИХ половинок на следующий день. И впредь. Свыкнувшись с мыслью, что свою половинку он, весь такой внезапный, как диарея и неотразимый ни в одном зеркале, как вампир, бросит в любой момент — уж с с его-то внешними данными и утончённо-изящными фимбриями души весь противоположный пол только и ждёт, чтобы наброситься и рвать на сувениры — факт того, что измученная тяжёлой формой нарциссизма половинка бросила его первой, может повергнуть истероида в искреннее недоумение: КАК??? МЕНЯ??? МЕНЯ-ТО ЗА ЧТО??? Далее могут последовать сцены, достойные Шекспира и Байрона, с заламыванием рук, попытками выпить яду и убить себя об стену, с предсмертной лирикой — дабы вернуть и бросить самому.

Самый симпатичный персонаж-истероид — это, на мой взгляд, Карлсон.

Если, в силу какого-то фатального недоразумения, истероид не нашёл дорогу на сцену, а заплутал и оказался на должности вашего начальника, помните: никакая лесть не будет лишней. Восхищаться, брать автографы и портреты на память! У Вас такие перья, у Вас рога такие, копыта очень стройные и добрая душа!© Если до сцены не добрёл подчинённый, не сажайте его за бумажную либо предполагающую одиночество работу — завянет, усохнет и будет немым укором слоняться по коридорам. Дайте ему блеснуть на людях, провести симпозиум, организовать встречу или междусобойчик и обязательно подчеркните важность и весомость его вклада в производственный процесс. (Максим Малявин. Россия)

В отличие от упомянутого некогда в старом советском анекдоте, этот мирно пашущий трактор в ответ на нападение перешедших границу китайских хунвейбинов не откроет ответный огонь из штатных бортовых орудий, не включит маршевые двигатели и не выйдет на околоземную орбиту. Тракторист погорюет, выпьет горькую, да и пойдёт пахать теперь уже китайские просторы на тракторе под китайским флагом. И будет он отныне китайский тракторист Си-Ни-Цын.

Воплощённая мечта политика о пластилиновом электорате. Вероятно, самая первая версия Адама, до тех пор, пока Господу не сделалось скучно. В массе своей - аккумуляторы сентенций, консервативных идей, расхожих мнений, устоявшейся моды и штампов, штампов, штампов — этакое прессово-кузнечное производство на фабрике мозгов. Этакий Василий Алибабаевич: «Все побежали — и я побежал». Идеальный потребитель массового продукта и кормовая база для рекламодателя. Священная вера в силу печатного слова не уступает производимому на них эффекту слова непечатного. Свято верят в целительную силу всего, что напечатано в «ЗОЖ», чем приводят в обессиленно-охреневшее отчаяние сотрудников более традиционного и менее склонного к экспериментам с драгоценной жизнью здравоохранения. На популярную телепередачу или, боже упаси, любимый сериал реагируют покруче Бандерлогов на шёпот голодного Каа. И в то же самое время — хорошие и верные друзья, которые не тянут вас на подвиги, не заставляют участвовать в акциях во имя чего-то и протестах чему бы то ни было, не используют дружбу как ступеньку в своей карьерной лестнице. Уютные и плюшевые. Они не будут подсиживать и подзуживать. Мягкие и пушистые. Этакий главный герой из «Иронии судьбы». Цемент коллектива, поскольку воспринимают трения и конфликты как разгар уборочной страды в районе собственных гениталий, посему стараются погасить их ещё при первых признаках извлекающихся серпов.

Если выпивают — то потому, что выпивают товарищи из коллектива, не выпадать же из общего фона; если слушают рэп — то потому что все одноклассники его слушают и это круто; длина волос также коррелирует со степенью её общепринятости.

Из вполне послушных детей вырастают вполне послушные мужья и жёны, которые вряд ли когда-нибудь самостоятельно бросят свою половинку: нафиг-нафиг, для кого пьянящее чувство свободы, а для них — леденящий вакуум открытого космоса, под каблуком хоть тесно, но уютно, а главное — привычно.

Вряд ли будут первыми, кто покинет насиженное место в поисках лучшей доли; однако, стоит направлению «В город!», «В Москву!», «В Израиль!» или «В Канаду!» принять массовый в их среде характер, настроение становится чемоданным, дальние родственники из указанных мест — неожиданно ближе и роднее, а сам пункт вероятного назначения неожиданно окутывается дымкой сладких грёз.

При всём при том именно они — оплот покоя и стабильности, тот буфер для революционно-экстремистских идей и пламенно-психопатистых команданте, что не позволяет прогрессу дорасти до изумления и раздуть на горе всем буржуям мировой пожар. Опять же, количество человеко-частиц в пассионарном состоянии должно хоть частично быть уравновешено стационарными, а то ж просто оружейный плутоний получится. Кому-то же надо быть мирно пашущим.

В плане работы, кстати — идеальный исполнитель либо чиновник среднего звена. Должная исполнительность, должная почтительность, ревностное соблюдение традиций. Главное, чтобы предприятие не кидалось менять производство мечей на орала, шила на мыло, хрена на редьку и далее по списку. (Максим Малявин. Россия)

Люд заморский по руинам резво скачет,

Пальцем тычет во что хочет.

Отчего же в самом деле не скакать,

Пока живой!

© Михаил Щербаков

Обещания надо выполнять. Обещания, данные себе — в особенности. Фаселис мы заприметили ещё в прошлую поездку, в 2008 году, но тогда побывать в самом городе так и не сложилось. В этот раз мы твёрдо решили — никаких экскурсий. Добираемся сами и бродим по древним развалинам до упада и полной ассимиляции. Об особенностях проката автомобилей и езды по местным дорогам я ещё расскажу, а сейчас — о городе.

Попасть в Фаселис оказалось несложно: пара десятков километров на север до Кемера (причём сам город оказывается слева, в стороне от основной трассы), ещё шестнадцать от него — и по указателю налево, к морю, через кедровый лес. Метров шестьсот — и что-то вроде КПП: въезд платный, восемь лир с человека. Археология, охрана, амортизация недвижимости за две с нехилым гаком тысячи лет — ну, вы понимаете.

А дальше... Дальше начинается сказка. Она же древность. Она же история. Тот самый лес, ради которого (предположительно, поскольку кто их разберёт, этих шустрых ребят с Родоса — нет у нас настолько опытных некромантов для подробного сбора анамнеза) местечко под город и было когда-то куплено. Местным крестьянам и рыбакам-любителям честно предложили: мешок сушёной рыбы, много-много кукурузы или сильно-больно в глаз? Ну, не бойцы были местные ребята. Да и кукуруза могла восхитить разве что Хрущёва, и то в отдалённой перспективе. А сушёная рыба — это ресурс, в ней фосфор. Говорят, очень способствует росту ай-кью и ой-пью. В общем, выгодная была сделка...но я отвлёкся. Так вот, уже в лесу начинают встречаться первые развалины.

Несмотря на то, что асфальт ответвлений не имеет, вдоль дороги расставлены указатели — мол, терпение, спокойствие, парковка будет километр спустя. И правда — дорога ведёт к площади перед одной из трёх бухт, отчерченной с одной стороны акведуком,

а с другой — заболоченным прудом. Лет этак пару с половиной тысяч лет назад тут было озеро, а сейчас водного зеркала хватает лишь на семью гусей

и немногочисленную утиную диаспору, представители которой просили эмигрантов не присылать — самим мало.

Машину мы обычно оставляли здесь, около акведука (как вы сами понимаете, один день на такой город — непростительно мало) и отправлялись гулять и купаться.

А купаться здесь было где — аж три гавани.

Северная,

ближе к некрополису:

Центральная, с уходящими в воду стенами и остовами бывших зданий под водой.

Южная, с песчаным пляжем (в отличие от гальки двух предыдущих). В ней как раз и становятся на якорь яхты, и в ней чаще всего можно встретить морских черепах. Мы со старшей дочерью очень хотели на них прокатиться, но все попытки ограничились игрой в пятнашки, причём эти сволочные рептилии играли нечестно. И фотографироваться не пожелали, пришлось ограничиться морской флорой.

И не только морской — кедры и сосны тут просто потрясающие.

Встречаются и эвкалипты, и страшные дикие оливы, и лавровые деревья — штука по тем временам многофункциональная: кому в суп, кому на венок... Розы, лепестки которых шли на изготовление масла, со временем обмельчали, выродились и теперь встречаются в виде колючих лоз, перекрывающих подходы к нераскопанным зданиям.

А сам город покажу в следующем посте — фото много, хочется показать всё, буду мужественно бороться с неврозом выбора. (Максим Малявин. Россия)

Строго говоря, в МКБ-10 нет такого термина и диагноза, как нарциссизм — ни применительно к расстройствам сексуального предпочтения, ни касательно расстройств личности. Поэтому не стоит принимать написанное уж очень всерьёз. Максимум — к сведению. О расстройствах сексуального предпочтения рассказывать не буду, оставлю за читателями эту волнительную возможность представить себе попытки поиметь зеркало, перейду сразу к нарциссическому психотипу (или, в более тяжёлом случае, расстройству личности).

Немного древней истории. Нарциссу здорово повезло с генофондом: мама — нимфа, папа так и вовсе бог речной. Чего, казалось бы, ещё желать? Вот он особо ничего и никого не желал, жил себе и тихо пёрся от осознания собственной нонпенетративности. Чем повергал в совершенное уныние и отчаяние всех нимф в округе: такой фенотип, и всё впустую! Одна из них, Эхо, так и вовсе только и могла, что повторять за ним последние слова. Недальновидный Нарцисс отверг и её, и её подружек. Ох, зря он это сделал. Дамы, они в гневе такого пожелать могут! Вот ему и пожелали — мол, пусть же полюбит засранец душевно холодный, и обломается также, как наш коллектив. А Афродита тут как тут — припечатала своим не по-девичьи веским «к исполнению». И всё, был пацан — и нет пацана ©. Влюбился в отражение в реке, всего себя на любовь потратил. А нечего девичьи мечты херить!

В целом, пожалуй, вполне можно отнести нарциссические личности к истероидному типу: тот же всепоглощающий эгоцентризм, то же ощущение себя пупом Земли с некоторым раздражённым недоумением — где пирсинг и эта штучка с большим брильянтом? Отличает, пожалуй, ещё большая степень самолюбования. И ожидание волн восторга от ловящих каждое слово, жест и взгляд обожателей. А не проникшиеся — просто на низшей ступени эволюции, где-то между членистоногими и кольчатыми червями, и чувство прекрасного им пока недоступно.

Нарцисс-любовник — это спальня с зеркалами. Если он — то мнит себя гурманом-дефлоратором, если она — то так и рисуется настенная коллекция членов, причём это так, фон, обрамление для единственного и наиглавнейшего сокровища. Удержать такое сокровище в принципе возможно. Если постоянно находить новые сногсшибательные и уникальные качества в своём кумире, которых никто другой не сможет рассмотреть ни на вскрытии, ни с электронным микроскопом. А искушённые почитатели в наши времена такая редкость!

Нарцисс-подчинённый — это неогранённый брильянт среди напластований пустой породы и гуано. Он-то себе цену знает. Только её никто не платит. Выражение лица — брезгливо-унылое с налётом лёгкого удивления: БОЖЕ, ЧТО Я ЗДЕСЬ ДЕЛАЮ?! Текущее расположение на карьерной лестнице воспринимает либо как временное досадное недоразумение, вроде пересадки в Урюпинске по пути в Париж, либо как злую шутку высших сил. Наилучшие результаты приносит сочетание оттитрованной похвалы направленного действия с лёгким изумлением в случае недоработок: как, такой специалист стратосферного класса — и вдруг чего-то там не может? Не верю!

Нарцисс-начальник — это человек почти на месте. Почти. Как владелец «Приоры» в розовых мечтах о «БМВ». Нужно только чётко соблюдать ритуал поклонения. Портрет любимого начальника на столе или над рабочим местом приветствуется. Если пост высокий — то строго обязателен. С большим пониманием встречаются утренние построения (подъём флага опционально), вечерние коллективные «ку» вслед отъезжающей машине и отчёты о поставленных во здравие свечах и заказанных молебнах. Последние особенно ценны в личном исполнении.

Нарцисс-политик близок по природе к нарциссу-начальнику. Разница — в радиусе поражения и размере ожидаемого почитания. Периодически пытается выйти в народ с вопросом: «ты меня любишь?», что порождает, с целью избежать жестокого разочарования, массовки статистов, экстренную укладку асфальта и прочие элементы потёмкинского деревнеобразования. Количество помощников и советников прямо пропорционально степени нарциссизма и служит буфером между ним и жестокими реалиями жизни.

Можно было бы также выделить подвиды, вроде нарцисса лапчатого, нарцисса клыкасто-перепончатокрылого, а также нарцисса, позванивающего при ходьбе, но это уже излишняя детализация. (Максим Малявин. Россия)