Когда я на почте служил ямщиком...

Когда я служил грузчиком в ресторане KFC...

Когда я был геологом, дермато-венерологом...

В общем, где-то между этими событиями я сделал обескураживающее наблюдение – сколько, оказывается, в Киеве негров! Бляааа...

Раньше их не было, а сейчас – стало! Один даже в Раду просунулся...

Почвы для этого нет, как нет у нас и европейских пособий для бродяг. Так что же им тут делать? Тут даже мне делать нечего!

И пока я теряюсь в догадках, мне подсказывают, что вовсе это никакие не негры. А что, дескать, это наши родные шахтёры-западенцы, оставшиеся без работы.

Вынужден кивать головой – да, свой уголь нам не нужен. Пенсильвания пришлёт, если что. Таким образом, никуда нам от негров не деться...

(относительно женской красоты)

І.

Писателей – уйма. Они подобны микробам на волне эпидемии.

Не далёк тот час, когда число пишущих превысит число читающих.

В близком будущем статусы поменяются наоборот и возникнет новая профессия – профессиональный читатель. На читательские конференции выдающихся читателей-одиночек будут слетаться и съезжаться сотни пишущих фанатов, жаждущих услышать мнение профессионала.

ІІ.

Итого, самое время определиться нам – что есть писатель? Кто имеет право им называться?

Убеждён: первой планкой, которую должен успешно преодолеть рядовой писака-марака, является женская красота.

Умеешь описать женскую красоту – молодец! Получаешь допуск в мир бумажных страниц и мягких обложек, постепенно переходящих в твёрдые.

Лично я никогда не рисковал писать о женской красоте. Потому что не умел этого делать. Робею на этот счёт и до сих пор.

ІІІ.

А вот ребята, золочёные имена которых уже не вырубишь топором с твёрдых обложек всемирной литературы, с  лёгкостью, буквально играючи, решают эту задачу.

Грэм Грин, «Комедианты»: « ... Её гораздо больше, чем мужа, увлекала политика... И глядя на её торчащий, как руль, подбородок, я склонен был с ней согласиться».

Ирвин Шоу в своем романе «Ночной портье» вообще меняет цыцьки, как перчатки. Зачётное, кстати, десертное чтение. Рекомендую!

Так смакует, гад, так вырисовывает! Прямо вот чувствуешь эти сиськи в своих горячих, брутальных  ладонях.

Но куда ему до Джека Лондона, моего вдохновителя по жизни!

Читаем «До Адама»:

« ... Она понравилась мне с первого взгляда. У неё была очень приятная внешность.

... У неё были большие, больше, чем у других девушек, глаза, не столь глубоко посаженные в орбитах...

 И нос её тоже был не таким толстым и плоским, и уже намечалась переносица, а ноздри были обращены вниз. Резцы были небольшие, верхняя губа не нависала, а нижняя не выдавалась вперёд. Она была не очень волосата, густые волосы росли у неё только на внешней стороне рук и ног, а так же на плечах... ».

ІV.

Это ж надо – так любить баб!

Сколько страсти, обожания...

Итак, если волосы на внутренней стороне её рук и ног смущают тебя, не надо – не пиши ничего, никогда.

Вот мысль про то, почему Авось стал бояться маленьких женщин...

Тут Авось докладывает о причинах своей фобии...

Это всё потому что маленькие женщины норовят обязательно подёргать Авося за нежные усики, и что самое интересное – дальше этого занятия ничего никуда не идёт, всё решительно этим и ограничивается.

 Усиков не напасёшься! Они же не казённые! Они же могут оторваться!!

 А высокие девушки – они другие. Они благородные. 

Посмотрят-посмотрят на усики Авося эдак свысока, вздохнут устало, махнут рукою обречённо... Да и дадут Авосю чего-нибудь сладенького...

 А ему того только и надо – у него от сладкого усики отрастать начинают.

ИТОГО: маленькие женщины только берут, высокие женщины только дают. В борьбе вреда и пользы рождается фобия.

(окончание)

ГЛАВА 16. Бежать!

Теле-сеанс прошел блестяще.

Был бы господин Рейтинг допущен на советскую территорию, то разделал бы Герберта Уэллса под орех. Кремлевский мечтатель оказался прав. Ну а Суслов был доволен. Атмосфера в обществе, его более менее удовлетворяла. Наконец то: и «волки сыты» – положен конец пропаганде безделья и «овцы целы» — народ успокоен.

Принесли чай. Идеолог снял очки и обернулся. Ленин с портрета одобряюще, с прищуром, подмингнул ему: «Молодец, Миша! Все правильно сделал!».

«Все, да не все!». 

Благоразумно полагаясь на марксистско-ленинскую диалектику, Михаил Андреевич Суслов решил все же довести дело до логического завершения. Как Ильич учил. При этом действующий Ильич (Л.И.Брежнев, если кто забыл), к слову, ни словом ни духом о происходящим не ведовал. Не его уровень – то ли дело поцелуи с Маргарет Тэтчер и Индирой Ганди. Если клин вышибать клином – то до конца. Обстановка нормализовывалась, и надо было принимать решение – как быть с «бывшим премьер-министром».

Можно было:

а). Отправлять обратно в учреждение (майоры ждали у выхода из Останкино).
б). Назначить на должность. 
в). Отпустить на все четыре стороны.

Второе лицо в партии склонялся больше к первому решению. О нулевом (см. 1937 г.) варианте развития событий думать не хотелось – это крайняя мера.

Мыслительный процесс параллельно шёл и в голове взошедшей останкинской телезвезды. После многочасового шоу он, сидя в гримерке, обдумывал не больше, не меньше – свои перспективы, свое будущее, свою судьбу.

Вариантов было три:

a). Вернуться в заведение на очередной консилиум врачей и под опеку майоров.
b). Набраться наглости и потребовать преференций.
c). БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ СЛОМЯ ГОЛОВУ! 

Головы все-таки, при этом, ломать не хотелось. С помощью нехитрого сооружения из гримерных штор побег прошел быстро и незаметно. При падении, на последнем метре, боты john lobb доказали свою разрекламированную практичность. «И куда? Туда!» Необъяснимое чутье влекло его к воротам Дачи №2 в Сосновке. Знал бы он – насколько это повлияет на ход для кого последующих, а для кого и прошедших событий. Пошел пешком – обувь позволяла. 

….

Пятый акт трагедии, поставленной домовцами в вагоне поезда №43, был неинтересен. Дездемона-4 и Дездемона-5 вдвоем задушили начинающего страдать импотенцией Отелло. Под ядовитые, бездарные и не стоящие публикации четверостишья в исполнении Яго, Стеэлу задавили его же простыней. Оригинальное решение шекспировского произведения, тем не менее, было воспринято публикой аплодисментами. 

Устоявшаяся пара удалилась в отдельные апартаменты, а для личного состава был объявлен «Отбой». 

Утром в который раз по поездному радио заголосил Кола Бельды с неизменным «отъездом в тундру на оленях утром ранним». Стэпа нервно курил в тамбуре, тупо глядя на проносящиеся мимо ночные уже пейзажи. Хлопала незакрытая дверь из вагона. Зашел старшина. Курили молча. Дорогой мобильный телефон, умерший сегодня утром мешался в кармане. Долгое молчание затягивалось. Аппарат медленно, как на экране, ударяясь о конструкции вагона и издавая серию кинематографичных звуков, полетел на поверхность планеты. Эффект был бы многократно усилен, смотри это в кинотеатрах с системой dolby suround. 

- Не повезло тебе, Степа, не повезло. Время у нас такое — обняв новобранца, выдавил старшина, — Застрял ты.
- Всем нам не повезло…

… 

Поворот с МКАД на место съемочной площадки телепроекта находился на линии пространственно-временного сдвига, и закономерно, что беглянка и ее спутник добрались до «поляны». Дом осиротел. Ни души. Все на месте – людей только нет. Раздался звонок чудом не разрядившегося за неделю мобильного телефона. На экране иронично улыбалась одна из ведущих шоу. 
…

Утром в 08.40 сваебойная машина треста СУ-156 нанесла свой очередной «боевой» удар. Дыра времени мгновенно закрылась.
Михаил Андреевич Суслов продолжал свою работу в кабинете на Старой площади, уверенный в том что на дворе 1979 год. Поезд Москва – Хабаровск прибывал на станцию Магдагачи, опять таки в 1979 году. Бригада девушек-практиканток, за исключением одной, куда-то пропавшей, с успехом осваивала новую профессию в том же 1979 году.

Программа «Дом-2» благополучно работала с новым составом участников, смену которых заметил лишь Михаил Лебедев, человек в семейных трусах, и то не сразу. 

И только старожил столицы Иван Иванович Иванов, пенсионер союзного значения, на старом «Запорожце» продолжал свой бесконечный путь по московской кольцевой дороге в поисках нужного въезда в город.

The End

(продолжение)

ГЛАВА 15. Спасение.

Побег с места стажировки был организован блестяще. В пять утра, когда дежурная смена активно смотрела черно-белые сны, а пенсионный фонд учреждения еще не встал с первыми петухами, Лена Бугина выскользнула из комнаты и тихонечко спустилась вниз. Через пять минуть ВАЗ-2101 уже весело бежал по шоссе в направлении Москвы.

Во времена детства и ранней юности жигулиста в библиотеках Союза ССР невозможно было достать книги о секретном агенте 007. Чего уж говорить о счастье увидеть его похождения на большом экране. Но для Лены из XXI века он был именно Бонд, Джеймс Бонд. А она – конечно же девушка Бонда. 

Он – в белой рубашке, джинсах, контрабандных кроссовках и с контрабандным же «Мальборо» в зубах. Она – в темных очках, шелковом белом в яркий красный крупный горошек платке, и с яркой же помадой на губах. Опытный оператор мог бы создать соответствующую картинку, увидев которую боссы из «Парамаунт» не раздумывая разорвали бы контракт с Шоном Конори и, чем чёрт не шутит, с «Астон Мартин».

 
Ехали быстро, болтая ни о чем. 

Он ей определенно нравился. Простой – но не простак. Не красавчик – но самец. Не похож он был ни на одного их участников нескончаемого телепроекта. Многолетнее строительство ставшего уже мифическим Дома превратилось в бесконечное «построение отношений». Уж если с кем и строить любовь, то – с этим вот, жигулистом.

Она нравилась ему тоже. Самая громкоголосая и скандальная, на первый взгляд, практикантка, оказалась далеко не глупой девицей. Да и скандальность эта стала ему поднимать настроение. И тот факт, что постельные приключения прошли мимо нее придавали их отношениям некий эффект дистанции. Хоть на пару – тройку деньков. Бонд правда действовал более оперативно и апперетивно. Ну тут – кто на что учился.

Жигуленок быстро пролетел Калининскую (на то время) область не встретив ни одного поста ГАИ. Их за превышение скорости лишь однажды остановил сержант на мотоцикле «Урал», но парочка было прощена и за пару сигарет отпущена на волю. До Москвы оставалось меньше сотни верст.

…

Пенсионер привык. Иван Иванович Иванов, почувствовав сердобольность попутчиков по часовой стрелке, начал даже немного борзеть. Колбасу вареную и молоко пастеризованное он уже не употреблял. Как минимум сервилат и некий «йогурт». Если вечером наливали – то cognac ONLY. 

И он преуспел. Ему это стало нравиться. К хорошему быстро привыкаешь.
…

«Слушайте важное правительственное сообщение» — повторял в течение уже битого часа дежурный диктор по всем телеканалам.
Обессиливший от морального истощения Миша Лебедев, человек в семейных трусах, уже не в силах был жать на кнопки. Не радовало ничего, сон не шел, глаза не закрывались. 

И вдруг...

До боли знакомый лик давно не мелькавшего на экране персонажа заставил взбодриться и с ногами забраться в уютное кресло. Ведущий говорил не о политике, не об очередном матче ФК «Зенит» и не о скандалах. Ведущий говорил о перспективе популярного, долгожданного, всеми любимого и всеми смотримого шоу. Он так голосил, так голосил, что елей удовлетворения начал обильно растекаться сначала по экрану, затем и по всей квартире отчаявшегося телезрителя. Еще минут двадцать – двадцать пять – и двери не выдержат. Масло потечет с восьмого этажа вниз, затопляя весь подъезд, а потом весь дом, все Крылатское, все госдачи в Сосновке и далее...

 
Это было спасение.

…

Профессор Локоть и не думал уходить из здания райисполкома. Как ни странно, но ряд таких же безумных инженеров из отдела капстроительства увлеклись идеей поиска «точки удара». По мнению ведущего инженера уже сегодня в этом район СУ-156 ведет работы по строительству нового микрорайона. А завтра утром, не позднее 08.35. весь рабочий коллектив будет на площадке и заставит машиниста сваебойной установки за бутылку хорошего армянского коньяку сделать пробный удар. Спать остались на рабочих местах. Спать осталось пять часов.
…

(окончание следует)

(продолжение)

ГЛАВА 14. Новые (не половые) акты.

Четвертый и пятый акты трагедии принесли импровизированному театру рекорд посещаемости. Зрителей было в два раза больше.

Словно в царской ложе Большого театра, на нижней полке вальяжно расположилась элегантная пара. Чуть протрезвевший начальник команды и его временная, как оказалось, спутница – грудастая проводница. До пассажиров – телезвезд на седьмые сутки пути дошло – где дневал и ночевал все это время немолодой офицер. На короткое человеческое счастье имеет право каждый. Тем более разведенная дама и давно брошенный семьей кавалер. И как жаль что право это, в отличии от права на труд, Советская конституция не гарантировала.

В сцене четвертого акта участвовало трое. К Отелло и Дездемоне-4 прибавился Яго.

Приобнимая любовницу за талию, совратитель пел:

«Любовь моя, как я желаю
Все вычеркнуть – но не могу забыть 
Подобно Гамлету решаю
Сегодня быть или не быть». 

Дездемона-4:

«О дорогой, оставь все эти вздохи,
Уже давно той бурной страсти нет
Конец любви, конец моей эпохи, 
Вот окончательный тебе ответ!».

Разрыв супруги с любовником спутал мысли Отеллы. Стэпа, конечно, знал сценарий (сам писал), но так вошел в образ рогатого мстителя, что позабыл весть текст. Пошел экспромт.

«Хвалю! Хвалю Вас, дорогая!
Не ожидал столь резкий разворот,
Хотел прибить Вас, не страдая,
Влить яду в похотливый рот.
Но передумал. Вас прощаю.
И даже с дома не гоню.
Себя за глупость упрекаю, 
За то что – лох себя виню...».

Если талант великовозрастного, ошибочно попавшего под косу призыва, Стэпы позволял ему импровизировать, то четвертую Дездемону и Яго отклонение от сценария ввело в ступор. Вроде мочить уже пора неверную супругу, а тут на те – прощение с барского плеча. 

Пауза в импровизированном театре грозилась стать театральной.
Стэпе пришлось в очередной раз показывать юношам – кто в коллективе лидер (в миру – кто в доме хозяин). 

«Ну что, голубчики, молчите?
Подите живо оба прочь.
Не стоп! Вина мне принесите,
Хоть в чем-то сможете помочь!».

Благо старшина, курировавший юбилейные торжества, был готов ко всему. Купленная на станции Тайшет самогонка по цвету вполне сошла бы за молодое белое вино, производимое на территории управляемого мавром острова Кипр.
Через мгновение полный граненый стакан в подстаканнике «20 лет Н.К.П.С.» кроткая Дездемона-4 торжественно вручила супругу. Замахнув упавший полог простыни, картинно подняв локоток (майор оценил) Отелло махом опорожнил сосуд. Виноватый во всем Яго подсуетился с рыбкой. Умиленная зрительница, за неимением букета, вручила аппетитный бутерброд.

«Убив трех, баб я убедился
Любовь насильем не вернуть,
И вот теперь слегка напился,
Пойду немного отдохнуть...».

Пошел занавес. Пошли аплодисменты публики. Будь это кино – пошли бы титры.

Поезд прибыл на станцию Улан-Удэ.
Пятый акт трагедии – to be continue.

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 13. От «Дом 2» - к «Соцобщага 3».

От автопрома не уйти. Мечтая о покупке новеньких «Жигулей», владелец «Запрожца» продолжал добросовестно нарезать круги по кольцевой дороге. Он уже попахивал. Седьмые сутки пути. Что подумает старушка-супруга? А может и рада будет. Пропал муж – и Бог с ним. Квартира в центре, молодой (59 лет) любовник. Капающая на сберкнижку пенсия. Так накапает не только на «Жигули» — на «Волгу» наскребешь. Эти греховные мысли никак не отпускали Ивана Ивановича, и смирившись с судьбой он мог только сильнее давить на педаль.

Миша Лебедев, человек в семейных трусах, был не в себе. Смотреть было ровным счетом нечего. Бесконечные сериалы, действие которых происходит исключительно летом в солнечные дни, словно все мы живем в Сингапуре. Новости о гиперактивности первых лиц государства. Перманентное «чрезвычайное происшествие» с расчлененкой и поджаренными генеталиями. Сплошные Малаховы и престарелый майор Томин из знатоков. «Дом»-то где? 

…

А что Локоть?
Профессор уже мчался с кипой бумаг на троллейбусе в сторону Кунцевского райисполкома. Где-то рядом находилась точка возврата. Ударить посильнее – и все. 
- Вы к кому? — невозмутимо спросила ученого милиционерша на входе. 
- К нему, — мгновенно ответил Локоть и рванул не второй этаж.
Совещание, посвященное подготовке к Олимпиаде-80, было в самом разгаре. Профессора Локтя приняли поначалу за очередного инженера, принесшего очередные чертежи. И Слава Богу. Локоть врубился, что если подать удар в нужной точке за очередную строительную инициативу – дело двинется.

… 

- Ничего не хочу знать, — многозначительно резюмировал главный идеолог, — Где премьер-министр?
- Они бреются. Просили не беспокоить, — отчеканил дежурный майор.

Действительно, для поддержания лоска, особенно после почти недельного пребывания в спецучреждении, требовалось время. Он несколько схуднул, но это пошло ему на пользу. 

- Молодой человек, — скрипучим голосом выдавил Суслов, — Вы готовы послужить социалистическому Отечеству? Оно в опасности.
- Готов.
- Тогда слушайте...

Для понимания сторонами сути проблемы потребовалось не более получаса. Непримиримый оппозиционер получил карт-бланш из рук самого идеолога. Разрешалось, в медицинских пределах, говорить всё. Ни один голливудский сценарист, даже в самом кошмарном сне, после самых ударных доз не смог бы такое позволить. Управлявший в те годы Соединенными штатами Америцы Ронни Рэйган, при всей его богатой кинематографической биографии, тоже вряд ли такое мог подобное допустить. А Михаил Андреевич решился и допустил.

Костюм исключительно от brioni, туфли от john lobb. Трусы и носки – соответственно от дизайнеров того же уровня. А галстук? No comments. От новейшего (конец 70-х) гэдээровского грима выступающий дипломатично отказался.

И вот уже в студии Останкино все готово к эфиру. Сеанс массового гипноза проводил не Кашпировский и не Чумак – иное лицо, с другим голосом, вот-вот должно было начать мягко убаюкивать взбудораженных сограждан и согражданок.

«Камера!!!»

Пропажа из телеэфира популярного шоу объяснялась до безумного просто. 

Оказывается, его величество Рейтинг, будучи весьма, по мнению Суслова, безобидной штучкой, посчитал, что «Дом-2» перерос сам себя и надо готовить замену. На протяжении более чем пятичасового шоу в головы и головки телезрителей одной (1979 г.) и другой (2008 г.) реальностей вбивалась абстрактная идея о первородности материи над сознанием и о том «познаваем ли мир».

Выходило так, что мир «Дома-2» полностью познан – за столько-то лет. Пришло время познавать новый, прекрасный мир будущего – если не коммунизма пока, то хотя бы социалистического общежития. Речь шла о передаче «Соцобщага-3» с количеством участников не менее трех тысяч, представляющих все уголки нашей необъятной Родины, а так же наиболее передовых представителей стран соцлагеря. 

Не изобрели еще тогда устройства позволявшие передавать гул аплодисментов от многочисленных благодарных телезрителей непосредственно в студию. Рекорд отчетного доклада 26 съезду КПСС был бы побит.

Великая сила слова сработала. Количество писем с просьбой вернуть телешоу сократилось в разы. Председатель Гостелерадио впервые за неделю смог сходить в туалет и обильно погадить. До этого он себе подобной роскоши не позволял. 

Наступил период шаткой стабилизации. Среди телезрителей, и особенно телезрительниц, поползли слухи о том, что новоиспеченный лощеный теле-лектор ни кто иной, как будущий председатель Совета министров пусть не всего СССР, но Российской Федерации точно. И ведь в корень глядели! 

(продолжение следует)

(продолжение)

ГЛАВА 12. Отелло и пипец.

Второй акт самодеятельной трагедии, посвященной Дню рождения майора, был более прозаичным. Тот же Отелло в исполнении того же Стэпы избрал простейший способ умерщвления второй блудной супруги – головой о стену. В столь короткой сцене нельзя пройти мимо диалога.

Отелло (Стэпа):

«И ты, любимая супруга,
Не удержалась от греха
Не уж то было очень туго,
Пока других имел, пока...».

Дездемона-2:

«Конечно туго, коль полгода
Не подходил ко мне супруг,
Я между прочем – не повода
Что б застояться средь подпруг...».

Отелло, как заправский гестаповец, ловко схватил изменницу за тонкую шейку и саданул, не рассчитав, о стенку купе. 

Дездемона-2:

«О, дорогой, прошу пощады,
Не убивай меня, прости...».

Отелло:

«Нет, никакой тебе награды
И пуговицу отпусти...».

Майор млел и хлопал, млел и хлопал. 
Третий акт выглядел несколько не системно. В нем Дездемона-3 схватив за яйца супруга-прелюбодея вытащила его на авансцену (в центр майорского купе).

«О, черный жеребец Отелло,
И не устал ты баб иметь,
Когда начнешь ты делать дело
Иль мне опять схватить за плеть...».

 
Извиваясь от боли в машонке, мавр только и смог процедить:

«О нет, конечно, дорогая,
Как ты подумать так могла,
Я боль свою превзнемогая 
Обильно делаю дела...».

Оправдания не помогли – Отелло был вырублен полупрофессиональным ударом.

Ввиду технической задержки, вызванной недомоганием исполнителя главной роли, четвертый и пятый акты трагедии перенесли на поздний вечер. Майору больше не наливали.
...

Как быть молодым девушкам шестой день без мужского внимания. Домогания пахнущих старостью инвалидов – не в счет.

А тут ВАЗ 2101. Новый. Блестящий. А водитель – как «мачо» в старых фильмах (70-80-х годов) – здоровый красавчик. Один – на троих. Кто бы мог в те семидесятые – восьмидесятые подумать. 0,5 на троих – это понятно. Но один... Разделили, однако.

Постепенно, смиряясь со своей участью, девушки начали перенимать провинциальные привычки и манеры поведения. Шелуха от семечек, обсуждение мелких сплетен и стукачество завхозше на пропавший лак для ногтей стали уже нормой. В очередной раз в стране победившего материализма материализовывался принцип «Бытие определяет сознание».

Но ампутированные конечности иногда все же болят.

- Где пульт от телевизора? – истерично закричала Елена Бугина, ворвавшись в комнату подруг.

Ответа сразу не последовало. На кровати, что справа, под одеялом красовались четыре пятки, расположенные в сложной геометрической последовательности. Будь на месте Бугиной Поль Гоген или Василий Кандинский, аукционист из «Сотби» отстучал бы уже очередной миллион фунтов стерлингов. Налоги, между прочим, ушли бы в бюджет Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии.

Присутствовавшая в телеэфире Дома-2 РЕВНОСТЬ полностью отсутствовала в эфире другого дома – Дома престарелых. Для Бугиной факт нахождения жигулиста (водителя ВАЗ 2101) в постелях подруг не был криминалом. Он (в смысле жигулист а не криминал) там зажил. А вот отсутствие пульта в сию минуту – стало трагедией. Телевизоры тех лет переключались только путем поворота ручки. Да и каналов работало всего два.

- Дя, дя –дя – дя – дя, дя-дя-дя-дя-дя-дя!

По первой программе шел «Кабачок 13 стульев» в черно-белой версии, а по второй – «Сельский час» в версии цветной. Вглядываясь в лица актеров Театра Сатиры, Лена узнала, и то с трудом, лишь одного Михаила Державина. Но почему то по-женски ей больше понравился некий «пан Гималайский». Почему «пан» и почему «гималайский» — вопросы не возникали.

«Это пипец» — повторила она заезженную фразу коллеги по каналу Аллы из сериала «Универ» — «просто пипец!». Одна из немногих дымовских интеллектуалок, Бугина, решила не сдаваться судьбе. Поняв, что с остальными лохушками супа, уж тем более борща, не сваришь, Лена решила бежать. Бежать в Москву. На ум пришло три варианта побега. 

Вариант №1 – запрыгнуть в скорый поезд без билета под видом вышедшей покурить пассажирки, обувшись предварительно в тапочки, желательно ношенные и старые. Благо, этого добра в известном соцучреждении было много. А затем бродить по вагонам до самой столицы. 

Вариант №2 – Отпроситься в командировку и получить официальные командировочные. Это было долгой песней, которую грозились, к тому же, сорвать конкурентки по несчастью.

Вариант №3 – жигулист. 

(продолжение следует)