Прикоснулся в саду к старой яблоне.

Серый след на руке оставляет кора.

Сухо ветви скрипят, не до радости.

Взяло время своё. Осушили года.

Здравствуй яблонька, здравствуй хорошая,

Что же ты покорилась годам?

Отчего же под снежной порошею,

Жизнь послала к древесным богам?

Сад живёт, сад готовится зеленью,

Разрывают листочки свой кокон родясь.

Все деревья стоят побелены.

Лучик солнца играет смеясь.

Сыплет счастья слезами винограда лоза,

На ладонь, заискрясь, опустилась росинка.

Как прекрасна несущая радость весна,

Как же по сердцу старого сада улыбка.

Ульи жизни полны. Гул заботливых пчёл.

Лапки хрупкие стружены первой пыльцою.

Старый сад, просыпаясь, про жизнь песнь завёл.

Только яблонька веет своим сухостоем.

Ой ты милая, моя славная,

Плодородица юных годов.

Жаль проиграна битва коварная,

В коей лютый мороз стал герой.

Ты прости меня щедрая, не жури дорогая,

Доброту и твой вкус я из детства храню,

Рядом саженец малый так о солнце мечтает…

И с зубастой пилою кручинясь стою…

Мой друг, со мной? Иль прочь уходишь?
Что ж ты понять меня не хочешь.
Ту горесть, грусть, вселенскую печаль,
Что сердце заковала смутой спутав.
В часы без радости, когда минуты

Всё тянутся, скупою нитью
Запутывая радость в узелках,
Из коих самому не выбраться никак.
Ведь просто литеры мои читая,

В ухмылке лик твой. «Взрослый бред.
Бумагу лишь чернишь, пером мараешь,
Смотря на проблески чужих побед
Иль поражений». Каждому своё.
Но принимать всё близко к сердцу,
В волнении каждый вздох передышать,
Я не прошу. Я знаю. Только сам

Все точки должен по местам порасставлять.

Но как же хочется, мой друг, чтоб кто-то рядом был.

Поддерживал плечё и верил. Говорил,

Мол силою своею переборешь, надо – помогу.

И я бы смог. А так, один бегу.

И спотыкаюсь падая, о камни сшибаю ноги в кровь,

До мяса руки рву. И тихо-тихо, на безлюдном шляхе,

Под пышною вербою, весь в пыли,

Я тёплой алой кровью истекаю,

Друзья решили сплю, и мимо побрели…

Лишили утреннего вдоха,

И солнца первого луча,

Забрали тупо, без намека,

Желанье жизни у меня.

Срубили на корню стремленье,

Быть первым в карусели дня.

Хирургом вырезали время

Для телефонного звонка.

Подговорили всех прохожих.

Теперь стоит весь люд спиной.

Все лица сменяны на рожи,

А песни перепеты в вой.

На тексты вето наложили,

Порвали струны строк моих.

А заодно и рот зашили,

Чтоб не шумел средь остальных.

Бечёвкой кисти повязали

За спину руки заломив.

Заткнули рот, и ноги поломали,

Про бьющееся сердце позабыв.

Открываешь окно и вот он, прохладный ветерок весеннего утра. Он пробегает по твоему телу, полуобнажённому и не проснувшемуся ото сна. Доброй рукой он запускает свои пальцы во всклокоченные сном волосы и бережно – бережно треплет твои кудряшки. Солнечный луч находит твой блуждающий сонный взгляд и словно игривый котёнок начинает переворачиваться с бока на бок, пуская ослепительные зайчики. Ты жмуришься, и твои прелестные губы одеваются божественной улыбкой. Как же прекрасна ты, в лучах утреннего весеннего солнца.

Проснувшись первой, ты стоишь у окна, накинув на обнажённое тело лёгонькую футболку. Я смотрю на твой стан, и солнце, бессовестно издеваясь над моим сердцем, нахально высвечивает твое безупречное тело, в контрасте тёмной комнаты и весны. Как ты прекрасна. Мне кажется эти слова я не устану повторять никогда. Мне немного стыдно, но робко и неуверенно крохонькая слезинка катится по моей щеке. Я счастлив. От того что утро. От того что ты рядом со мной. От того что мы вместе. Я в восторге от нашей любви.

Подойдя к тебе и запеленав в свои объятья, осторожно прикоснусь губами к твоей щеке, проскольжу к шейке и там застыну. Не отрывая губ, прошепчу: я люблю тебя! Ты обернешься ко мне. И поцелуешь. Наши веки полуопущены. Свет пробивается сквозь наши ресницы, мы слегка жмуримся от удовольствия, и в тот же момент мы не видим ничего. Мы абсолютно счастливы собою.

Приблизившись к твоему ушку, я вновь прошепчу: я, люблю тебя.  И я… ответишь ты. И я люблю тебя. Я люблю тебя…

За нашим окном цветущая ветвь абрикоса слегка качнётся, даря нам аромат жизни и весны, и подтвердит: вы любите друг друга, а я буду любить и беречь вас…

© Ветер Города

Wild_East «Чаздь пра маразм, два агурца и йийо голос»

Йа размахнулссо и швырнул
Ишляпа улитела за версту
Патом йа астальнойе всьо стянул
И стал пахожый на мангусту
Весь ат макушки и до пят… вшерзти
Большыйе когти…мокрый нос
В маску стучид: «гадюке атамсти!»
Ав серсе нежно таг пайод йийо голос…

Ветер города

Прапел ийо голоз в ушах,
И пару раз стукнуло в моск,
На заднийе лапки йа встав,
Кусил ийо гадасный нозззззз.

Wild_East

патом реска сплюнул
и пазць спаласнул
саплей там нимеряно
*чудь ниутанул*

Ветер города

лижало гадюкино тело у ног,
и судорга мыжцы крутила.
укусом нибудит из мощных самцов
выманивать слабых мусчинок.

Wild_East

сдохла? сдохла каг фкино
ад укуса майиво
пузць лижыд типерь унох
шосней будид? амну пох!

Ветер города

острой штыкавой лапатой
парублю ийо на части
и зарою пад заборам
хде клозет военной части

Wild_East

сверху камним привалю
шоп нивыпалзло ватьму
мож ваткну йа йей цвиточги
*кажысь ана любила розачги*

Ветер города

будит клумба или сад
в месте пагрибенийа
ведь ана была гамном
а эта удабренийе

Wild_East

нибайитизь девки наз
мы кусайем тока раз
апатом цвиты растуд...
красата вакруг...уют...

Ветер города

инахда мы вас куснём
инахда лизнём украдкой
инахда пихнём "мечём"
палажив вас на лапатки

Wild_East «Чаздь пра призывайу и донельзя»

 http://blog.i.ua/user/437903/

Ветер города

стойу йа лысый с химаройем
заву чивота, и хачу
а мима деффки ходят стройем
сарвав дубльонак паранжу

аткрыты желизы малочны
и плавна попачки плывут
стайу в масгу такой парочный
придавшись мыслинна греху

да толька мима осабь жэнска
идёт нихлядя на миня
йа стар, плешив, и импатентен.
и пахуйю мине висна.

Wild_East

жжожъ!

гада-гада! нунакуйа?
пависли гирейу на члене?!
эх, былаж кльова! вспомнайу
каг бегал беструсоф и фпене
весь былъ адпят идамакушки
взасосах трахнутых дивчат
лавил йих влесе на апушке
фстепи…намори… каг пират
ани малились майей пушке…
куй падымалссо каг домкрат!
типерь природу нелюблю
сплю перид теликам…храплю…

Ветер города

бываит пукайу фривольна
и нед кантроля када сплю
стираит жонушка спрасоння
красиву жовту прастыню

на кухне манка и таблетки
и халадильнег веит пустатой
багатвариццо тока телик
и телифона диск тугой

ат тьотак тока мята жопа
и груди свисшийе жины.
скажите ради бога хтота:
за шо гадами казнены???

Wild_East

жену имець - нитагуж плохо
напрасна плачижссо пра жысть
висна уйдьод...прайдьод илето
асним и осень..ну...диржысь

Ветер города

утеряна нить

диржузь, диржузь за табуретко
за пыль перил ф парадняке
за свежикрашиннуйу стенку
и за диревйа ва дваре.

хватайусь высахшей рукойу
за фсё шо можит удиржать
да да тока прахадящи годы
не фсилах йа за фост паймаць.

Wild_East

нить нитиряйем – тирибим
всьошо падруку пападьоццо
сидим итуд стижги страчим
пака народ сутра **бьоццо

Ветер города

да неибуццо, Ист, ани.
нагой в наске пинайут мячег.
а мы с табой сидим в таске
и школьницам стихи уйачим.

Уголек сигаретного тления,

От дрожания высохших губ,

Покачнувшийся в робком сомнении,

На исписанный лист сиганул.

На листе пролинованном строками,

Что лились водопадом души,

Он прилёг совершенно раскованно,

С жадной целью их все поглотить.

Расползаются искорки резвые,

С аппетитом жуя букв стада,

Не тревожу я трапезу беглую,

Не сводя с сего действа глаза.

Ешьте милые дум моих зеркало,

Поглощайте прописану грусть.

Пусть исчезнет всё в омуте пепельном,

И тогда я к нему не вернусь.

Мягкий дым мне под носом щекочет,

Пахнет свежесгоревшей слезой.

Боль моя меня впредь не тревожит,

И приобнял сердечко покой.

Был лист горькой и тягостной грусти,

Стал чернеюще - серым комком.

Я ладошкой стряхну его в урну

И с улыбкой взовьюсь ветерком.

Как букашка, кем-то пойман,
И посажен в коробок.
Извлекаем лишь на время,
Чтоб вдохнуть поглубже мог.

Иль могучею рукою,

Под софиты, на показ,

Достают из коробочка,

На потеху ради масс.

Как ребёнок несмышленый,

В грубой и жестокой форме,

Кто-то рвёт мне руки ноги

Пред убийством, для проформы.

Через прощель духовую,

Изредка мне виден свет,

Жадно я его целую,

Среди тёмных своих бед.

Достают и снова прячут,

Издеваются смеясь.

В своей жизни бьюсь о стену

И отскакиваю в грязь.

После снова упакован,
В темноту и чёрность стен.
Мало то, что телом скован,
Так душа попала в плен.

Пыль дорогою клубится,

Крик и смех босых детей,

По дороге тройка мчится,

Бесом кнут визжит над ней.

Кони резвые, гнедые,

Бьют подковой шлях сухой.

Шумом диким разгоняют,

Городошный сон-покой.

Свистом звонким подгоняет

Их возничий торопясь.

Кони ржаньем отвечают,

Ветром быстрым проносясь.

Рвут узда и треплют гривой,

Ног мелькает чернота.

Крупы взмылены до пены,

И огнем горят глаза.

А в коляске, под плащами,

Тяжело дыша от ран,

Смерть от тела прогоняет,

Окровавленный гусар.

Свою голову черняву

Положив на доломан,

Молит бога, за отвагу

Не призваться к небесам.

Хмелем порченый поручик,

Глупость посчитав за честь,

Обнажил в угаре пьяном,

На соратника свой меч.

Хоть лишился в споре жизни,

Да успел пырнуть подлец.

Пошло красит алый ментик

Окровавленный рубец.

Погоняй гнедых возничий,

К лазарету поспешай,

Браву молодцу герою,

Пасть за запросто не дай.

Пусть за землю повоюет,

Саблей ворога разя.

Коль судьба, пусть поле брани,

Отбирает жизнь в боях.

Мягкой попой восседаю

Я на каменном пляжу.

С интересом наблюдаю

Моря пенную волну.

До волны особо дела

Никакого нет у глаз.

Тётка с офигенным телом,

Что в волну зашла по пах!

Вот для зенок то отрада!

Загорелая малышка,

С грудью третьего размера.

Гладко выбриты подмышки.

Плещется в волнах играя,

Мужиков сводя с ума,

Полуголая девчонка.

И походу не одна.

Точно парни! Вон подружка.

Да не хуже, тоже сок.

Аппетитная как грушка,

Как пивасика глоток.

Улыбаясь во все зубы,

Чешет ножками босыми,

И теперь передомною,

Аж две голые богини.

И смеются и резвятся,

Брызги, вопли, ох и ах.

А на пляже все мужчины

Залегли на животах.