Миролюбив Ю.П. «Сакральное Руси» О СУЩЕСТВОВАНИИ ДУШИ ДО РОЖДЕНИЯ

 

В Юрьевке «старики», или «старые люди», утверждали, что «душа человечья» живет до рождения «вправи с Богом». На расспросы, что такое «вправи с Богом», они точно не могли ответить. Однако, некоторые из них говорили еще: «На земли ото является все, как у Бога оно «вправи», а одна старуха на Сорокопановском Хуторе говорила при мне детям: «Стари люди рассказывали нам, что все, что живет, так живет в уяву, а живет оно в Прави, а коли помирает кошка, либо собака, либо человек «из-дыхает душу», а идет по Прави до Нивья». Нивье она объясняла как «неживье». При ближайшем рассмотрении это «Нивье» превращалось в нечто более определенное: «Коли человек идет до гробовой ямы, так там и есть Нивье!» Здесь именно и проявляется ведический взгляд на смерть, как уход к Яме, Богу Потустороннего существования.    

[ Читать дальше ]

Не бойтесь будущего – оно нам не грозит!

РАЗБОР ГОРОСКОПА АЛЕКСАНДРА ГАЛИЧА Космограмма и Гороскоп

 

 

 

Информация по гороскопу

 

Выделена I зона – зона первичного проявления: до 28 лет, горя желанием всё узнать и всё успеть, он активно растрачивает свою энергетику и может перерасходовать свой потенциал. Ориентируясь на свою самость, он является сам себе авторитетом и руководствуется лозунгом: «Хватай всё, потом разберёмся!». Это значит, что он в эти годы будет больше не творить, а вытворять.

Выделена восточная полусфера – слишком бурная жизнь в молодости приведёт к конфликту с обществом в зрелости. Этот удар заставит его задуматься и заняться самообразованием. Внешняя среда заставит его сменить установки.

Большая значимость Земли и Неподвижного Креста подтверждают предыдущую информацию: перерасходовав энергию в молодости, он будет застабилизирован в зрелые годы.

 

Общий вывод по космограмме и гороскопу

 

Человек должен приобрести новый жизненный опыт в социальной среде, творчески его переработать, приобрести систему ценностей и реализовать её в своей жизненной программе.

Он не впишется в окружающую среду.

Внешние условия не дадут человеку воспользоваться эволюционным путём становления (как в космограмме). Реальная жизнь заставит его идти по инволюционному пути и ориентироваться на земные блага.

В зрелые годы у него будет в 2,5 раза меньше активности, чем изначально, следовательно, он свою изначальную программу недовыполнит.

 

Выявление планетных ядер

 

Переходим к исследованию Планетного ядра космограммы, если оно есть, так как в нём как в зародыше сконцентрированы и организационно оформлены исходные Духовные и Душевные потенции человека.

Если в космограмме несколько (как в нашем случае) ядер, то к задаче исследования добавляется задача выявления главного энергетического и организационного центра, выполняющего лидирующую роль в гороскопе.

В том случае, когда в планетное ядро не попадают Солнце и Луна, то последующую взаимосвязь Души и Духа в формировании личности, закодированную в формуле гороскопа, рассматривают через призму тех выводов, которые следуют из разбора планетных ядер, ибо в них заключены главные целевые установки человека в данной инкарнации и пути их реализации.

В нашем случае задача упрощается, так как в состав каждого из двух ядер вошло одно из Светил.

 

Планеты и Знаки Зодиака – неразбериха с их соотнесением

 

Когда астрономы для астрологов (материалисты для метафизиков, что почему-то никого не удивляет!) стали открывать новые Планеты, последние вынуждены были искать для них места в Зодиаке и появилась бредовая для Сакральной и естественная для Профанической Астрологии идея ДВОЙНЫХ управителей Знаков Зодиака.

Идея двойных управителей Знаков – это очередной пример ШИЗОФРЕНИИ современной Астрологии, о которой писали Бруно и Луиза Хуберы, но уже в отношении полного непонимания организационной основы Знаков Зодиака, что в свою очередь связано с непониманием принципа организации самого Зодиакального Круга.

Ложная идея двойных управителей – это дань произвольно – вкусовому соотнесению Знаков Зодиака с их Планетами-управителями (особенно наглядно это вкусовщина проявляется в определении мест Экзальтации планет в Зодиаке) и подсознательная попытка обозначить свойства настоящего Управителя, скрестив и перемешав друг с другом свойства двух Планет, что особенно проявилось в награждении Весов двумя разнородными Управителями – Венерой и Хироном, которые на самом деле к Весам в этом качестве не имеют НИКАКОГО отношения.

Эта НЕРАЗБЕРИХА с управителями со временем всё возрастает, а попытки как-то их упорядочить и найти КЛЮЧ к их расположению опять-таки обречены на неудачу, поскольку этот КЛЮЧ лежит не в Астрологии, а в Системе Организационных Принципов  Мироустроения.

 

В ЗВЕЗДОСЛОВИИ должны действовать 12 Небесных тел, каждое из которых управляет только одним – своим Знаком Зодиака. Имеется чёткое соответствие 12 Планет Крестам и Стихиям, что практически отсутствует в современной Астрологии, где в соотношении Планет и Знаков господствует демократический плюрализм.

Посвящённым ВСЕГДА были известны 12 Планет – управителей 12 Знаков Зодиака, был известен ключ к процессу трансформации Планетарной энергетики в Зодиаке, из которого следует понимание свойств проявления энергетики Планеты в зависимости от положения её в четырех главных точках её Зодиакального цикла, так как в этих точках качественно меняется функциональная роль Планеты в организационном устройстве Архетипа соответствующего Знака Зодиака. Согласно этому ключу из положения Планеты в роли Управителя автоматически определяется положение Планеты в ФУНКЦИИ Экзальтатора.

В ЗВЕЗДОСЛОВИИ Планета в Архетипе любого Знака Зодиака может выступать в четырёх (и только в четырёх!) функциональных ролях – Управителя, Экзальтатора, в Падении, в Изгнании (никаких уровней Родства, Нейтрали и Вражды в ПРИРОДЕ не существует, хотя в виртуальном астрологическом воображении современных преподавателей Астрологии они есть).

О степени искажённости сегодняшней Мифологии свидетельствует хотя бы такой факт из Сокровенных Знаний: Нептун (Планета и Бог) не является водной планетой, поскольку по своей ПРИРОДЕ соотносится не с ВОДОЙ, а совсем с другой СТИХИЕЙ. Владыка и колебатель (возмутитель спокойствия) какой-либо из стихий – это не одно и то же.

Современные же астрологи, опирающиеся на открытия и знания астрономов-материалистов, должны всё-таки помнить о том, что кроме ФИЗИЧЕСКОГО Зрения, позволяющего видеть и открывать явления на ВНЕШНЕМ ФИЗИЧЕСКОМ уровне, существует ещё и МЕТАФИЗИЧЕСКОЕ, то есть ДУХОВНОЕ Зрение, позволяющее прозревать Сокровенную суть любого явления.

Духовное Зрение при условии его Эволюционного развития даёт ВОЗМОЖНОСТЬ сначала сформировать на одном из тонких планов Целостный Образ исследуемого объекта, а затем – уже на другом тонком плане – проникнуть в МЕХАНИЗМ его устройства и функционирования.

Именно дефекты Духовного ВОСПРИЯТИЯ приводят к тому, что свойства, приписываемые так называемым «высшим планетам», настолько туманны и расплывчаты, что границы между ними установить по астрологической литературе бывает почти невозможно (это, кстати, относится и к планетам септенера).

 

Пример сугубо Профанически-лобового и прямолинейного подхода к пониманию факта открытия Планет демонстрирует известный американский астролог «с двадцатилетним опытом астрологической работы» Донна Миклер в своём «Астрологическом букваре».

Какую же азбучную истину сообщает она об открытии известной жрецам Мемфиса планете Уран?

«Мы вступили в эпоху Водолея с открытием планеты Уран... Уран, открытый в 1781 году явился вестником нового времени – эпохи Водолея. Ему было отдано управление Водолеем, а Сатурн стал соправителем этого знака» (Д.Миклер «Астрологический букварь», М.,1993,с.14,39). Очень характерное для нынешней астрологии «откровение».

Прежде всего, для того, чтобы утверждать, что началом эпохи Водолея является ФИЗИЧЕСКОЕ открытие планеты Уран, надо вообще не иметь представления о Природе и Механизме смены Астрологических эпох, определяемых взаимодействием ДВУХ ипостасей Астрологического Зодиака – Природного и Планетарного Зодиаков.

Кроме того, очень показательной и симптоматичной является фраза: «Ему (Урану) было отдано управление Водолеем».

Кем отдано? Естественно – узнавшими (от открывателей-астрономов) об Уране астрологами.

Астрологи, включив на полную мощь свой всемогущий РАЗум, приняли такое решение, этим поставив себе опасный диагноз: «Мания величия».

Ибо только Творец в соответствии с Его Всеобщей Системой Канонов Мироздания определяет место Планет в качестве Управителей соответствующих Знаков Зодиака по созвучию стихийной и сознательной Природы.

Творцом нашего Звёздного Острова при устроении Земного Неба все 12 Планет ИЗНАЧАЛЬНО распределены в соответствии с Зодиакальным Каноном по соответствующим Зодиакальным Знакам.

И тому, кто познаёт азы ЗВЕЗДОСЛОВИЯ (а не узнаёт догмы современной астрологии), надо лишь познать Природный ПОРЯДОК и понять, где какая Планета стоит как управитель изначально, но для этого нужен уже не всемогущий земной РАЗум, а Искра Божественного Ума, в потенции имеющаяся у каждого, кто не потушил её в себе по собственному произволу.

 

Урану ещё повезло. Ему астрологи определили для управления место, которое он действительно занимает в Планетарном Зодиаке.

Зато не повезло Нептуну. Как пишет Д.Миклер: «Этому обманчивому морскому богу досталось управление знаком Рыб» (там же, с.39).

Вот уж действительно досталось бедному Нептуну! Этому НЕМОРСКОМУ (точнее не ВОДНОМУ по своей природе) богу всучили для управления Водный знак Зодиака и при этом его же обвинили в обманчивости вместо того, чтобы подумать об обманчивости прямолинейных соотнесений элементов искажённой мифологии с элементами искаженной астрологии.

Однако, если в случае с Нептуном мы имеем сильно искажённые сведения, то пример Прометея демонстрирует полное ИЗВРАЩЕНИЕ древнего мифа – до прямого противоположного смысла.

В Древности Прометей был символом БОГОБОРЧЕСТВА, нарушения Божественных Канонов Бытия, что привело человечество к Духовной деградации через культ технического прогресса. А к нашему времени он пришёл как благородный борец за интересы человека, жестоко и незаслуженно пострадавший от несправедливого тоталитаризма Зевса. Теперь он изображается как благодетель человечества, превративший ВОРОВСТВО в подвиг и ставший положительным героем многочисленных книг, картин, опер... Вот так чёрное меняется на белое на глазах, но незаметно для доВЕРчивой публики.

Что же касается публики астрологической, то она также доверчиво следит за вакханалией в процессе определения Планет-управителей Знаков Зодиака высшими авторитетами прошлого и настоящего со-Временной астрологии.

 

 

 

А.А. Коринфский   НАРОДНАЯ РУСЬ Сине море

 

V Сине море

 

Хотя русский народ в старину стародавнюю и не был прирожденным обитателем поморья, но как с самим морем, так и со всем заморским связано в его тысячелетней памяти немало всяких сказаний, поверий и цветистых ходячих слов, с незапамятных времен до сих пор разгуливающих «от моря до моря». Теперь, когда народная Русь не только стоит твердою богатырскою стопою на берегах семи морей, но даже омывается двумя океанами, - невольно выплывают перед ее глазами из-за темным-темной дали минувших веков затуманенные современным житьем-бытьем облики былых поверий, сбереженных от беспощадной руки всесокрушающего времени в светлых глубинах чуткого ко всему родному-заветному, памятливого сердца народного.

Было время, когда славянин-язычник поклонялся всей обступавшей его, видимой его суеверным глазам, природе - как единому, примирявшему в себе и доброе, и злое начала, божеству. Шли века, один за другим утопавшие в неизведанной бездне славянского прошлого: бог-природа мало-помалу распадался надвое - воплощаясь в Белбога (олицетворение света и добра) и Чернобога (воплощение злых темных сил). Но власть и этих могущественных стихий природы была, с течением времени, разделена между происшедшим от каждой из них потомством, обожествленным среди преклонявшегося пред их волею народа. Сначала народилась божественная чета - Небо с Землею, ставшие прародителями позднейших богов; а там - и целая семья их зажила на славянском Олимпе. Древнеязыческая Русь передала старшинство в этой семье сыну прабога-неба - Перуну, дав ему в могучие руки и молниеносные громы небесные, и дожди облачные, и огни горючие, и воды земные. Загремела по светлорусскому простору Белбожичева слава великая, великая слава - нераздельная... Но шли - прошли еще годы-века, разделил свое царство и единый властитель земли и неба. Остались у Перуна громы да молнии, огнем стал повелевать Сварожич, ветрами буйными - Стрибог; доставались воды Морскому Царю.

Жил, по верованию древних пращуров пахаря наших дней, обитал этот могучий бог сначала не в пучине морской, а в бездонной глубине синего неба, раскидывающегося беспредельным воздушным океаном над Матерью-Сырой-Землею. И самое небо казалось живому народному воображению не чем иным, как океан-морем, в волнах которого купались и пресветлое солнце, и ясные звезды, омывался и светел-месяц. Мало-помалу представление о небе-море было перенесено на заслоняющие его от глаз человеческих волны дожденосительниц - туч, отовсюду окруживших, по воле народа-сказателя, небесный остров «Буян». Когда продвинулась Русь поближе к заправскому синему морю и даже начала заглядывать за море, - сложилось в ней понятие о море-океане, на котором-де плавает стоящая на китах земля. Остров Буян перенесся на середину этого беспредельного моря и стал жилищем солнца с алыми сестрами - зорями, а когда миновал черед обожествлению дневного светила, поселились на этом острове всякие дива-дивные, и до сих пор не покидающие его для суеверного воображения, придерживающегося заповедных стариною преданий. Обступают - стерегут его ветры буйные. Живет на острове и змея - «всем змеям старшая», и вещий ворон - «всем черным воронам старший брат» («Живет ворон - Огненного змея клюет!»), и птица - «всем птицам старшая и большая» (с железным носом и когтями медными), и пчелиная матка - «всем маткам старшая». Народное заговорное слово поселяет здесь даже Илью-пророка, принявшего на себя и власть над могучими громами Перуновыми. «На море на океане, на острове на Буяне», - гласит это поседевшее слово, - «гонит Илья-пророк к колеснице гром с великим дождем» и т.п. Простонародные сказки то и дело меняют обитателей этого дивного острова. Но сам-то он встает из морских волн по-прежнему увлекающим воображение простодушного сказателя местом всяких чудес... Морской же Царь, порастеряв свою власть на небесном море, ушел - старый - в морскую глубь, построил там себе палаты царские да и живет-поживает припеваючи, по всей своей царской вольности, окруженный веселым народом: девами - русалками, водяными воеводами да всякими чудищами морскими - «им же несть числа».

Позднейшие сказания рисуют Морского Царя не только грозным властелином, но и отцом многочисленной семьи. Только нет у них с водяной царицею - «всем русалкам русалкой» - ни единого сына: одни дочери родятся - девы моря с рыбьим хвостом. Изо всех дочерей у седого повелителя бурь морских - одна дочка любимая: Марья Моревна, морская царевна. У одной только у нее нет и хвоста рыбьего. Ни в сказке сказать, ни пером описать ее, царевнину, красоту, - говорят краснословы-сказочники, говорят, а сами ее «ненаглядною красой, золотою косой» величают. Живет она, - по их словам, - в отцовском дворце, сидит в своем терему девичьем, из косящата окошечка на подводное царство не налюбуется. А в сердце к ней нет-нет да и стукнет грусть-тоска, а о чем тоска - неведомо, по ком грусть - незнаемо. Выходит под такой час Марья Моревна -морская царевна, золотая коса, «непокрытая краса», - выходит из терему, садится в золотой челнок, выплывает на зыбучие волны моря синего. Плывет ненаглядная красота, а сама так и сияет, слепит лучами солнечными глаза встречному-поперечному... А то - выйдет из челнока, купаться начнет. Не дай Бог доброму молодцу засмотреться на любимое детище владыки царства подводного... Заглядится ненароком, - и света белого после ни разу не взвидит: нет и человека такого, который бы не ослеп от такой красоты невиданной!..

Дошла до наших дней сложившаяся на Руси в стародавние годы сказка о том, как полюбилась Марья Моревна, морская царевна, встречному добру-молодцу, молодому королевичу. Увидал он ее, залюбовался красотой несказанною, да только глаз-то не проглядел, а и сам пришелся красавице по сердцу. Засмотрелась красота на юного королевича, а был он молод, да удал: хватал ее с челнока за белые руки, вез в быстроходной ладье по синю морю, причал держал у пристани своего родного города, повел морскую царевну в отцовские палаты. Как увидал старый король добычу сыновнюю, - «Не бывать, сынок, свадьбе твоей! Сам я - на старости лет, - говорит, - женюсь на Марье Моревне!» А морская-то царевна похитрей была. Велела она добыть живой и мертвой воды; принесли королю воду черные вороны (прообраз темных туч)... «Отруби, - говорит, - голову сыну!» Обезглавили молодого королевича; спрыснула его Марья Моревна живою водой: встал на резвы ноги добрый молодец, стал еще удалей-красивее. Захотел помолодеть и старый король, велел отрубить себе голову, а потом спрыснуть и его живою водою. Отрубить-то отрубили и спрыснуть - спрыснули старого греховодника, да только не живой, а мертвою водой: не подняться седому завистнику с сырой земли... Тут ему и конец пришел. А Марья Моревна смотрит на него, а сама приговаривает: «Не зариться бы тебе, старому, на молодое сыновнее счастьице! Вековать бы тебе, седому, век свой в палатах белокаменных, во той ли во топленой горнице, на той ли на печке на муравленой!» Схоронил королевич отца, а сам с морской царевною - за почестен пир, за веселую свадебку... Был счастлив он со своей молодой женою не три дня, не три месяца, а без трех дней три года... К исходу третьего - встосковалась королевичева женушка, всплакалась; всплакавшись - королевича покинула, пошла ко синю морю, отвязала от крутого бережка свой золотой челнок, села в него да и была такова: уплыла в отцовское царство подводное... Встретил Морской Царь свое потерянное любимое детище роженое, - расплясался на радостях; потонуло от той пляски много судов-кораблей. Был между ними и корабль королевичев, а на том корабле - и сам молодой Марьин Моревнин муж... Было, знать, на роду ему написано: не сидеть королем на сырой земле, а жить со своей королевой во палатах белокаменных, у того ли Царя Морского - подводного.

Записан собирателями родной старины и целый ряд других сказок о Морском Царе и его дочерях, представлявшихся народному воображению не только красавицами, но и премудрыми. В некоторых из этих сказок повелитель морей именуется Поддонным Царем, в других зовется Окиян-Морем, в иных же - Чудом-Юдом. Но во всех разносказах одинаковы присущие ему свойства, являющиеся смешением злых-разрушительных и добрых-творческих начал. В нескольких сказках попадает в подводное царство, по воле народа-сказателя, его излюбленный герой - Иван-царевич.

Ехал путем-дорогою могучий царь, из похода держал путь домой, - заводит речь одна из таких сказок. - День выдался знойный: так и пышет с небесной синевы огнем на белый свет красно-солнышко. Едет царь, притомился от тяжкого зноя, пересохло горло от жажды. Видит путник перед собою озеро, - разлилось, что море безбрежное, - слез с коня, припал к воде, зачал пить воду студеную. Напился он, хотел с земли привстать, на доброго коня сесть, - не по его хотению сделалось: ухватил его за длинную бороду Морской Царь , не пускает, держит цепкою рукою. Взмолился он подводному владыке, а тот ему свое слово молвит: «Обещай мне отдать через семь лет то, чего ты сам дома не ведаешь!» Поклялся великой клятвою бородатый царь, - отпустил его повелитель народа поддонного. «Смотри, - говорит, - коли не сдержишь клятвы, не быть тебе живу и семи дней после семи лет!» Вернулся царь домой, а там - ему навстречу весть идет: подарила его царица сыном Иван-царевичем. Не думал, не гадал он, что придется отдавать на погибель желанное, прошеное-моленое, детище. Ни словом и во сне не обмолвился он про то своей царице, а сам - что ночка темная осенняя - затуманился. Стал расти царевич, не по дням, а по часам, расти - что вешний цвет красоватися. Не успел царь оглянуться, как уже и седьмой год - на исходе, а царевич выровнялся - что в двадцать лет. Минул последний день из седьмого урочного года, - поведал царь свое горе царице. Снарядили они царевича, снарядивши - во слезах проводили на морской берег, - проводив, одного у синя-моря покинули. Спрятался Иван-царевич за ракиты прибрежные, видит: прилетели двенадцать лебедушек, прилетевши - обернулись красными девицами, обернувшися - принялись плавать-купаться во синем море... А знал он, что эти двенадцать белых лебедушек, двенадцать красных девушек - дочери Морского Царя, владыки подводного. Приглянулась из них ему одна больше всех: подкрался он, взял с берегового песка рудожелтого ее белые крылышки лебединые. Накупались-наплавались красавицы, вышли на берег, нарядились в свои крылья-перушки, вспорхнули белыми лебедушками, улетели в даль далекую. Не нашла своих крылышек одна красна-девица, осталась на бережку любимая дочь Морского Царя - Василиса премудрая... Ищет-поищет, найти не может; увидела добра-молодца Иван-царевича, взмолилась она к нему, чтобы отдал ей белые крылья лебединые. «Отдам, - говорит, - только выходи замуж за меня!» Согласилась царевна: приглянулся он и ей самой... Пошли они в царство подводное, а там, - ведет свою цветистую речь старая сказка, - как и на белом Божьем свете, светит красно-солнышко, бегут речки быстрые, зеленеют луга шелковые, зеленеючись - травою-муравою расстилаются, на лугах - лазоревы цветы цветут, за лугами - дремлют леса дремучие... Пришел Иван-царевич, расставшись со своею зазнобой-царевною, ко дворцу Морского Царя. Встретил тот его, стал задавать уроки трудные: «Коли сделаешь, жив будешь! Не сделаешь - голову тебе с плеч!» - говорит. Как задал царевичу первую задачу Морской Царь, так и затуманился добрый молодец: чует молодецкое сердце смерть неминучую. «Не горюй, - говорит ему Василиса Премудрая, - ложись-спи, к утру все готово будет!» Вздивовался Морской Царь, как увидел, что все к сроку сделано, - задал задачу урочную потрудней того...

Помогла царевна своему милому выполнить не один, не два, а целых двенадцать подвигов. «Выбирай, - говорит Морской Царь, - в награду любую из двенадцати моих дочерей себе в жены!» Выбрал Иван-царевич прекрасную Василису Премудрую. Пировал-плясал на свадебном пиру весь подводный народ, а царевич умыслил со своей молодой женой уйти на белый свет. Задумано - сделано... Спроведал о бегстве Морской Царь, ударился в погоню за беглецами. Понесся-полетел он, во гневе своем, черной тучею, засверкал огнем молний пламенным... Почуял Иван-царевич погоню; обернула Василиса Премудрая его рыбой-окунем, а сама разлилась слезами горючими - побежала по желтому песку, по мелким камушкам быстро-водною светлой речкою. «Будь же ты речкою целых три года!» - заклял разгневанный отец свое детище. По другому же разносказу -так и не догнал Морской Царь беглецов: вышли они из подводного царства на белый свет, стали во палатах царских у Иван-царевичева отца век вековать, наживать малых детушек... А к Морскому Царю так-таки никакой весточки о том и не дошло, словно дочь любимая с богоданным зятем - оба навек из мира живых сгинули...

Русские простонародные предания вещают из глубины стародавних лет о том , что все дочери Морского Царя превратились в большие реки. Потому-то с последними и связаны до сих пор во многих местах суеверные представления, являющиеся пережитком древнего обожествления вод земных... От простонародных сказок ближе всего переход - к русским былинам, имеющих с первыми немало общего. Во многих из них можно встретить упоминание о синем море, но наиболее ярко высказалось народное представление о нем и о властвующих над ним силах - в былине о Садке, богатом госте новгородском, передаваемой в целом ряде разносказов. В собрании К.Ф. Калайдовича18)[ 18) Константин Федорович Калайдович (род. в 1792, умер в 1832г.) - историк, открывший «Сборник Святослава 1073 г.» и «Небеса и Шестоднев экзарха Иоанна». Главнейшие труды его: «Русские достопамятности», «О языке Слова о полку Игореве», «Законы в. к. Иоанна III и судебник Иоанна Грозного», «Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым»] («Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым») приводится едва ли не самый полный сказ этой старинной севернорусской былины - под заглавием «Садков корабль стал на море»:

 

«Как по морю, морю синему,

Бегут, побегут тридцать кораблей,

Тридцать кораблей, един Сокол корабль –

Самого Садки, гостя богатого...»

 

Такой запевкою начинается этот былинный сказ. А разбогател Садко, по другому разносказу, от щедрот Морского Царя. Был он раньше не только не богат, а жил - чем Бог пошлет; одна была у него утеха - гусли звончаты: хаживал он с ними на пиры званые, веселил хлебосольный народ. Сидел однажды Садко на берегу Ильмень-озера19)[ 19) Ильмень - озеро в Новогородской Губернии, лежащее между Новогородским, Старорусским и Крестецким уездами, простирающееся на 40 верст в длину и до 32 в ширину. Из него вытекает река Волхов. Береговые ильменские жители сохранили в своем быту множество древнерусских обычаев и древнерусский (новгородский) говор], на бел-горючем камне, сидел - на гусельках яровчатых поигрывал. Долго ли, коротко ли забавлялся удалой гусельник, вдруг «в озере вода всколебалася», всплыл поверх волн властитель подводного царства поддонного. Утешил его Садко, посулил старый ему «клад из Ильмень-озера: три рыбы - золоты перья...» И слово Морского Царя не мимо молвилось; закинул гусельник в озеро невод, дался в руки обещанный клад, закупил на него Садко товару видимо-невидимо, стал он богатым гостем Господина Великого Новагорода...

Плывут по синю морю тридцать кораблей... «А все корабли, что соколы летят, Сокол-корабль (самого Садки) на море стоит...» - не сдвинуть и с места, словно прирос он к воде... «А ярыжки вы, люди наемные, а наемны люди, подначальные!» - держит Садко к своим корабельщикам властное слово хозяйское: «А в место все вы собирайтеся, а и режьте жеребья вы валжены, а и всяк-то пиши на имена, и бросайте вы их на сине море!» Сделали корабельщики каждый по «валженому» жеребью, а сам богатый гость взял-бросил на воду «хмелево перо», кинул - приговаривает: «А ярыжки, люди вы наемные! А слушай речи праведных; а бросим мы их (жеребья) на сине море. Которые бы по верху плывут, а и те бы душеньки правыя; что которые-то во море тонут, а мы тех спихнем во сине море!..» И вот - воззрились все на кинутые в море жеребьи: «А все жеребья по верху плывут, кабы яры гоголи по заводям; един жеребий во море тонет, в море тонет хмелево перо»... Диву-дались, вздивовались - не надивуются корабельщики, а Садко-купец снова держит речь к ним, чтобы сделали они все по «жеребью ветляному»: «... а и которы жеребьи во море тонут, а и то душеньки правыя!..» Сказал богатый гость; сделали по его хотенью, по Садкину веленью корабельщики... ан и тут перед ними - диво-дивное: «А и Садко покинул жеребий булатной, синяго булату ведь заморскаго, весом-то жеребий в десять пуд. И все жеребьи во море тонут, един жеребий по верху плывет самого Садки, гостя богатаго»... Тут уже не мог не увидеть руки судьбы и сам хозяин корабельщиков ; понял он, сердцем - коль не разумом - почуял: какая вина - за его душой... Вылетело у него из глубины чуткого сердца окрыленное прозорливостью вещее слово:

 

«Я, Сад-садко, знаю, ведаю,

Бегаю по морю - двенадцать лет,

Тому царю заморскому

Не платил я дани, пошлины,

И во то сине море Хвалынское

Хлеба с солью не опускивал,

По меня, Садку, смерть пришла»...

 

 

Велит богатый гость принести свою шубу соболью, подать ему звончаты гусли золотострунные да шахматницу дорогую «со золоты тавлеями, со теми дороги вальящаты»... Нарядился Садко, спустился по серебряной сходне на сине море, садится на золотую шахматницу... Ушли-убежали все корабли, улетел и его, Садкин, Сокол-корабль; остался он один на безбрежном морском просторе. Понесло Садку, новгородского гостя богатого, вдоль по морю к берегу чужедальнему... «Выходил Садко на круты береги, пошел Садко подле синя моря, нашел, - продолжает былина свой сказ, - нашел он избу великую, а избу великую во все дерево, нашел он двери и в избу пошел»... Только что успел распахнуть он избную дверь, а оттуда к нему слово Морского Царя идет: «А и гой еси ты, купец, богатой гость! А что душа радела, того Бог мне дал, и ждал Садку двенадцать лет, а ныне Садко головой пришел; поиграй, Садко, в гусли ты звончаты!» Не заставил себя много ждать, не велел долго просить новгородский гость, провел рукой по золотым струнам, и стал Садко царя тешити»... Пришлась по сердцу игра гусельная, расскакался - расплясался Морской Царь, стал угощать Садку питиями хмельными. «И развалялся Садко, и пьян он стал, и уснул Садко-купец, богатой гость; а во сне пришел святитель Николай к нему, говорит таковы речи: - «Гой еси ты, Садко-купец, богатой гость! А рви ты свои струны золоты, и бросай ты гусли звончаты, расплясался у тебя Царь Морской, а сине море всколебалося, а и быстры реки разливалися, топят много бусы, корабли, топят души напрасныя того народу православнаго!»... Пробудился Садко, послушался святителя, порвал струны гусельные, бросил гусли звончаты... Перестал плясать Морской Царь, призатихло и море синее, задремали в своем русле и реки быстрые... Ночь прошла спокойно... Заиграла в небе зоренька утренняя, взошел белый день, стал властитель царства подводного уговаривать Садку - жениться на любой из тридцати дочерей царских. Вспомнил богатый гость, что Никола не только велел перестать играть, а и сказал ему, что станет Морской царь уговаривать взять в жены одну из его дочерей, что не надо брать «ни хорошую, ни белую, ни румяную», а взять « девушку поваренную, поваренную, что котора хуже всех»... Исполнил он все по слову угодника Божия... «А и туто Царь морской положил Садку на подклете спать, и ложился он с новобрачною; Николай во сне наказывал Садке: не обнимай жену, не целуй ее... А и тут Садко купец, богатой гость, с молодой женой на подклете спит, свои рученьки к сердцу прижал...» Проснулся Садко, смотрит - лежит он под своим родным Новгородом, «а левая нога во Волх-реке»... Вскочил богатый гость, увидел приход свой - церковь Николы Можайского, перекрестился он на свят Господень крест... Глядит, а - «по славной матушке Волх-реке бегут, побегут тридцать кораблей, един корабль самого Садки, гостя богатого... И встречает Садко-купец, богатой гость, целовальников любимыих. Все корабли на пристань стали, сходни метали на крутой берег; и тут Садко поклоняется: - Здравствуйте, мои целовальники любимые и прикащики хорошие! - И тут Садко-купец, богатой гость, со всех кораблей в таможню положил казны своей сорок тысячей...» - кончается былинный сказ. А.Ф. Афанасьев усматривает в словах «а левая нога во Волх-реке» то, что нелюбимую дочь Морского Царя - «поваренную девушку» - звали «Волх (Волхов)-рекою».

«Алатырь-камень», зачастую упоминаемый в русских простонародных заговорах, всегда представляющийся лежащим «на острове Буяне, на море-окияне», считается - по слову «Голубиной Книги» -за «всем камням отца». «Белый латырь-камень всем камням отец», - гласит о нем седая мудрость народная, - «почему же ен всем камням отец?» - задает она вслед за этим вопрос и тут же держит свою речь ответную:

 

«С-под камешка, с-под белого латыря

Протекли реки, реки быстрых

По всей земле, по всей вселенную -

Всему миру на исцеление,

Всему миру на пропитание...»

 

Сине море, разбегающееся могучими валами во все стороны света белого, населено в суеверном представлении бесчисленным народом русалок - водяных дев, плавающих по волнам морским, колеблющих зыбь водную. Кроме русалок-красавиц с рыбьими хвостами, плавают в морских глубинах, иногда всплывая и наверх, проклятые отцами дочери-утопленницы. Есть там, по словам старых людей, доведавшихся за свою долгую жизнь до причины всех причин, и морские люди-фараоны («моряне»), предсказывающие судьбы мира. Не диво для зоркого воображения среди видимых и несуеверному глазу рыб морских встретить и рыб-оборотней, лезущих в рыбацкие сети на грех-беду нежданную. Потому-то и принимаются старые морские рыбаки тянуть сети-невода не иначе, как с крестным знамением да с молитвою. «Молитва и со дна моря подымает!» - говорит народная пословица; так как же не вспомнить о ней православному люду, промышляющему трудом галилейских рыбарей, возвестивших утопающему в темных безднах язычества миру благую - светлую власть о Распятом Учителе Жизни...

Не одни русалки, морские люди да рыбы-оборотни населяют для суеверного люда зыбь и глубь морскую. Достаточно вернуться все к той же «Голубиной книге», чтобы вспомнить как и о Кит-рыбе, на которой «основана Мати-Сыра-Земля», так и о том, что «Стратим («Страфиль», «Естрафиль» - по иным разносказам) птица - всем птицам мати. На вопрос: «Почему Стратим-птица - всем птицам мати?» - следует обстоятельный ответ:

 

«Живет Стратим-птица на окиан-море,

И детей кормит на окиян-море;

По Божьему все повелению,

Стратим-птица вострепенется,-

Окиян-море восколыхнется:

Потому Стратим-птица - всем птицам мати»...

 

От птицы - «всем птицам мати» - сказатели-певцы переходят к зверю - «всем зверям отцу», который обитает поблизости от Стратим-птицы: «Живет Индрик-зверь за окиян-морем, он происходит из все горы белокаменныя, а хвалу произносит самому Христу»... - гласит о нем духовный стих.

Море является в народном представлении олицетворением всего необъятного, необозримого, неисчерпаемого: «море бед», «море хлопот», «море напастей», «море радостей», - говорится в живой обыденной речи. «Чернильное море, бумажны берега», - приговаривают краснословы о приказной волоките, тянущейся по целым годам. Не доверяет морю народная молва. «Хорошо море с берегу!» -замечает она: «Тихо море, поколе на берегу стоишь!», «Жди горя с моря, беды - от воды!», «Хвали море, на полатях лежучи!», «Кто в море не бывал, тот и горя не видал» («Богу не маливался!» - по иному разносказу), «Дальше море - меньше горя!», «В море глубины, а в людях правды, не изведаешь!», «Не верь тишине морской да речи людской!», «Молва людская - что волна морская!», «Морских топит море, а сухопутных горе!» и т. д., и т. д. Но не на одном синем море беда живет, человека - сторожит. Потому-то и сложились в народ- ной Руси, обок с только что приведенными, и такие крылатые слова, как: «По горе - не за море, не огребешься и дома!», «Не ищи моря, и в луже утонешь!», «Не море топит, а лужа!», «В море горе, а без него двое!», «От горя - хоть в море!», «Горе - что море: ни переплыть, ни выпить!», «Пришло горе, взволновалось море: люди тонут и нас туда же гонят!»... У бывалых людей, сжившихся с морем, сложились свои поговорки красные об этой могучей стихии, приковывающей к себе взоры. «Был и на море, был и за морем!» - говорят они о самих себе. «Таланный и в море свою долю сыщет!» - приговаривают о счастливцах. «Море - рыбачье поле!», «С Богом - хоть за мо ре!», «Не море топит корабли, а ветры!», «Пасть не пасть, да уж в море, а что толку - в лужу!» - пускают по людям свое словцо беспечные не-горюй-головы: «Море даст - что возьмешь!» О хвастливых краснобаях приговаривает словоохотливая деревня: «Шилом моря не нагреешь!», «Щепкой моря не перегородишь!», «Чашкой синя моря не вычерпаешь, ложкой не выхлебаешь!», «Хвалилась синица сине море зажечь!» О крепких задним умом людях говорят: «Ум за морем не купишь, коли своего батька не припас («коли дома нет!» - по разносказу, подслушанному В.И. Далем)!», «Журавли за море летают, а все одно - курлы!», «Ум за морем, а смерть за воротом!» При слухах о дешевизне в каком-нибудь дальнем месте зачастую оговариваются словами: «За морем телушка полушка, да рубль перевозу!», «Купил заморского товару, да не донес до амбару!», «Дешевы в заморской деревне орехи, да никто домой не принашивал!» Умеет слово впору молвить русский простота-мужик, об иной час скажет - что рублем подарит. «Ветром море колышет, молвою - народ!», «По капле дождь, а дождь реки поит: реками море стоит!», «И быстрой реке слава - до моря!» Недолюбливает народная Русь сидеть у моря да ждать погоды, если только пришлось ей хоть раз выйти из-под власти земли-кормилицы. «Ох, сине море, унеси ты мое горе!» - приговаривает она: «Под лежач камень и вода не течет!», «Кто у моря был, да за море не заглядывал - век тому шилом воду хлебать!» Море, по народному слову, сравнивается с матерью, сосущею своих дочерей: «Кая мать своих дочерей сосет?» - спрашивает о нем старинная загадка, ходящая по людям до сих пор. Из связанных с понятием о море загадок особенно изобразительны: «Ни море, ни земля; корабли не плавают, а ходить нельзя!» (болото), «На море на Коробанском много скота тараканского, один пастух королецкий!» (звезды частые со светлым месяцем), «Промеж двух морей, по мясным горам гнутый мостик лежит!» (коромысло с ведрами на плечах).

Русская народная песня не обходит моря молчанием, не оставляет синего без своего слова ласкового. Величает она его «морюшком», «широким раздольицем», то и дело возращаясь к нему в своих волнами льющихся напевах. «Ах, и по морю, ах, и по морю, ах, по морю, морю синему, по синему по Хвалынскому!» - звенит-разливается она в хороводном кругу, величающем «лебедь белую с лебедятами со малыми со детятами»:

 

 

«...Плывши, лебедь встрепенутся,

Под ней вода всколыхнулася;

Плывши, лебедь вышла на берег...

Где ни взялся, где ни взялся,

Где ни взялся млад-ясен-сокол, -

Ушиб-убил, убил-ушиб,

Убил-ушиб лебедь белую;

Он кровь пустил по синю морю;

Он пух пустил, он пух пустил,

Он пух пустил по поднебесью,

Сорил перья по чисту полю»...

 

 

От этого хватающего за сердце напева неунывающие певуны готовы перейти и к такой смешливой, пляшущей словами песне, как: «За морем синичка не пышно жила, не пышно жила, пиво варивала, солоду купила, хмелю взаймы взяла, черный дрозд пивоваром был»... Среди свадебных песен, поющихся на девичнике красными девушками - невестиными подружками, еще не забыта в народе старинная: «Поверх моря, поверх синяго, поверх синяго, поверх Хвалынскаго, налеглись туманы со морянами, не видно ни лодочки, ни молодчика»... А во скольких других свадебных песнях слышится упоминание о море: «На море селезень косу вьет, серая утушка полощется...», «По морю корабль плывет, а по кругу бережку каретушка...», «Как на синем на море, что-ль на белом камене строила Анна-душа, строила Ивановна, строила себе широкий двор»... Но все эти песни замирают без следа в душе слушателя перед такою «семейной», по определению собирателей песенного богатства, как поющаяся во всех уголках народной Руси:

 

«Уж как пал туман на сине море,

А злодей-тоска в ретиво сердце;

Не осаживать туману со синя моря,

Злодейке кручине с ретива сердца»...

 

Отразилось море и в разгульных песнях («Протекало синее море, слеталися птицы стадами» и др.), и в удалых («Уж как по морю, морю синему, по синему по Хвалынскому туда плывет сокол корабль»... и др.), и в солдатских - помогающих нести русскому воину тяготы службы царской. Есть и в казацких, ведущих речь о царе Иване Васильевиче, Ермаке сыне Тимофеевиче, донском, гребенском, яицком и селенгинском казачестве, свой сказ о море. И в каждом упоминании об его широком раздолье чуется глубина простодушного вдохновения, льющегося могучим разливом из народного сердца.

А и широко же это сердце, как сине море глубокое!..

 

 

Рябцева С. Л. Очерки математики Выбор пути

 

Красота и радость пути Математики давно была известна: Великий Пифагор и его ученики оставили блестящий пример того, как строгая наука, прилагаясь к жизни, делает её поистине счастливой, гармонизируя и ведя к совершенству все её стороны, и внутренний духовный строй, и внешние - образование, науку, культуру, семью, общественные отношения, политику и т.д.

И до сих пор времена Пифагора (VI в. до н.э.), Перикла (490-429 г.г. до н.э.), Платона (~ 428-348 г.г. до н.э.) олицетворяют собой вершину жизнеустройства. Пифагор показал правый путь, путь истинного знания, дал импульс развитию всей будущей науки.

А древний Вавилон (IX-VI в.в. до н.э.) шёл путём логистики. Это путь в никуда. Ведь Вавилон не интересовался числами в их главном качестве - выражать законы устройства, гармонии и эволюции мироздания. Вавилон паразитировал на рабах, торговал и считал прибыль. Духовный наследник Вавилона, Запад, тоже интересовался только прибылью, и поэтому греческая математика оказалась Западу не нужна. Хитрость и скудоумие перевесили, и Запад выбрал путь Вавилона левый путь. Стремительно развивалась торговля, богатели ростовщические лавочки и превращались в банки, переполненные незаработанным богатством. Венеция стала финансовым центром Европы. Появились первые учебники для ремесленников, торговцев, банкиров. Они оказались ближе сердцу торговца, чем истинная наука, математика Пифагора, изложенная Эвклидом. И хотя латинский перевод Эвклида сделал ещё Боэций (480-524 г.г.), но первое печатное издание Эвклида появилось только в 1482 г.

Зомбар, автор книги "Буржуа" (1913 г.), назвал страсть к выгоде "расчётолюбием". Она давно превратилась в манию, которая излечению не подлежит, и в настоящее время приняла размеры пандемии.

Математика Эвклида и логистика отличаются одна от другой, как небо и земля. Пр. У Эвклида прямая безконечна, у логистов прямая - это граница участка, которую продолжали не прямо, а "вбок". И в рукописях геометрии получалась замкнутая ломаная линия, которая называлась у них прямой. Практически все "открытия" в области логистики, начиная с конца XVI в., являются поистине махинациями, преследующими какую-то иную, не провозглашаемую цель. Математика изучает и описывает в формулах действительность, лжематематика описывает в своих софизмах псевдожизнь. Практически все изобретения, которые базируются на лжематематике, нанесли огромный вред эволюции. Они тормозят развитие человека и при этом активно заменяют всё естественное вокруг него (а теперь уже и внутри него!) протезами, механизмами, машинами.

Но слово "машина" и "махинация" имеют один корень, сл., одно основное значение. Machina (лат.) - машина, орудие;     

- уловка, хитрость;

- подмостки для выставления на показ продаваемых рабов. По избранному кривому пути Запад так и идёт до сих пор.

"Дьявол похитил у людей самые корни науки, т.к. математика является азбукой её". (Роджер Бэкон, 1210-1290.)

 

Еще несколько десятков лет столь же эффективной работы властей — и перепись населения в России заменят на перекличку. (МК)

 

Жемчуга на траве, жемчуга,

Обронила их Ночь, посмотри!

Как росою сверкают луга

В первых отблесках рыжей зари!

Ходят по небу братья-ветра,

Неба купол светлей и светлей.

Тают в млечном тумане утра

Стены крепости белой моей.

А в лесу моём ели остры,

А на пальцах – пыльца да зола.

А над Волховом нынче костры

Тянут в высь огневые крыла.

Пламя манит меня, как магнит!

У тропинки, ведущей к реке,

Колокольчик тихонько звенит,

На зелёном дрожа стебельке.

Травы пряные вьются у ног,

Как живые, рукой не поймать.

Для тебя чародейный венок

До утра мне ещё доплетать.

Вдаль по волнам плывут огоньки,

Зорька чертит по небу узор.

А во ржи молодой васильки

Прячут скромный, лазоревый взор!

Я нагая иду, налегке,

За собой не оставив следа.

В заболоченной Ведьме-реке

Колдовская сегодня вода.

Замолкают в лесу соловьи,

Предрассветной внимая волшбе.

Здесь все ночи, все зори – мои!

Хочешь, я подарю их тебе?

Сладко спят золотые стога

На просторе душистых лугов.

Жемчуга на траве, жемчуга –

Нет прекрасней моих жемчугов!

Штеренберг М. И. Тупик материалистического подхода к проблемам предбиологической и биологической эволюции

 

http://mirovid.profiforum.ru/t42-topic#46

 

СИНЕРГЕТИКА: НАУКА? ФИЛОСОФИЯ? ПСЕВДОРЕЛИГИЯ?

 

ГЛАВА VI. ПРОБЛЕМА СИНТЕЗА НАУЧНОГО И РЕЛИГИОЗНОГО ЗНАНИЯ

 

6-1. Тупик материалистического подхода к проблемам предбиологической и биологической эволюции

 

Итак, надежды на то, что очередная материалистическая попытка в лице синергетики разрешить проблему между двумя основополагающими теориями современности - теорией Больцмана и теорией Дарвина, не оправдались. Проблема биологической эволюции со времени создания дарвинизма является ключевой в дискуссиях между учеными и теологами, подробный анализ которых приведен в работе И.Б. Роднянской [103]. Но эти дискуссии не привели спорящих ни к какому соглашению. Таким образом, проблема эта остается нерешенной. В то же время важность ее со временем не уменьшилась, как об этом еще в ХIХ в. писал русский философ Н.Н. Страхов: «Вопрос, решаемый Дарвиным, неизмеримо важнее всего имущества, и всех благ жизни не только каждого из нас в отдельности, но жизни всех нас и всего нашего потомства в совокупности. Ибо Дарвин пытался устранить разумность из мироздания, а если устранить разумность, то, конечно, и сам разум, как Божественный, так и наш человеческий, устраниться или явится одним из частных случаев нелепости, бессмысленности, случайности, которые остаются истинными, единственными господами в природе» [59].

Фактически о том же, но уже в ХХI в. пишет В.В. Горбачев: «Переходя к описанию представлений о живом, мы затрагиваем самый глубинный вопрос нашего бытия в реальном физическом мире, который наряду с проблемами происхождения Вселенной и Человека волнует человечество с тех пор, как появился Разум. Эта проблема неоднократно обсуждалась на всех уровнях науки, и ответы, в соответствии с существующими представлениями, были разными. К сожалению, и сейчас современная наука не может дать окончательного ответа на вопрос, что такое Жизнь. Это вовсе не означает, что не существует возможных вариантов ответов. Они, безусловно, есть, в том числе и приближающиеся, казалось, к истине, но это скорее характеристики или отличительные признаки живого, описывающие ту или иную сторону определения. А ведь понимание сущности жизни, ее возникновения и эволюции определяет все будущее человечества на Земле как вида живого. Конечно, в настоящее время накоплен огромный фактический материал, есть его осмысление, особенно в области молекулярной биологии и генетики, есть схемы или модели развития, есть даже практическое клонирование человека, но… нет ответа. Ближе всего к разгадке тайны подошла современная биология, но, как справедливо заметил Н.В. Тимофеев-Ресовский, “в настоящее время никакой теоретической биологии, сравнимой с теоретической физикой, нет”» [26, 5]. И, наконец, с солидной долей иронии вопрошает Б. Бумбиерс: «Невольно возникает вопрос, – может ли безликая материя изучать сама себя и узнать, что она случайное сцепление материальных частиц?» [104, 64]

В тоже время, из замечаний Дарвина, разбросанных по его «Происхождению видов» видно, что этот крупный биолог (он являлся крупным специалистом по усоногим ракам и обладал широчайшей биологической эрудицией) и честный ученый рассматривал свою идею, как гипотезу, не забывая об аргументах не только pro, но и contra. Так, в нем он писал, в частности, что «обособленность видовых форм и… отсутствие между ними бесчисленных связующих звеньев, представляет очевидные трудности» [105, 311]. Он считал, что в силу медленного образования вида правильность его теории будет доказана палеонтологическими находками. В 1863 году он писал: «Мне лично естественный отбор очень дорог, но это мне кажется совсем незначительным в сравнении с вопросом о творении или изменении» [88, 80]. Он возражал также против упрощенного понимания случайности: «Я до сих пор никогда не говорил так, как будто изменения… были делом случая. Это, конечно, совершенно неверное выражение, но оно служит для показа нашего незнания причины каждого конкретного изменения» [88, 78].

Достижения науки от Дарвина до наших дней подтвердили его наихудшие предположения. Факты говорят о том, что радикальные изменения видов могут происходить довольно быстро. Как пишет на основании обобщения огромного фактического материала эволюционист-материалист Ю.В. Чайковский: «В сущности, это было давно известно ботаникам… достоверные примеры видообразования у растений – это примеры быстрых крупных изменений. То же давно заметили палеонтологи: еще до Дарвина им было известно, что периоды длительного постоянства форм, время от времени сменяются периодами быстрого массового появления новых видов, родов и прочих таксонов, взамен столь же быстро вымирающих» [88, 169]. Как пишет далее Ю.В. Чайковский: «Гулдом затронут важный вопрос о переходных формах: их известно слишком мало, чтобы строить на них учение вроде дарвинизма, но главное не в их количестве, а в их сущности – каждая из них является жизнеспособным организмом, а не переходной формой» [88, 169].

Последние находки антропологов привели их к гипотезе радикально противоречащей гипотезе Дарвина и положению дарвинистов о роли труда в эволюции от обезьяны к человеку. Эти находки говорят о том, что цефализация предков человека, начиная от древних млекопитающих и кончая антропоидами в течении 60 млн. лет шла все ускоряющимися скачками. Об этом же говорят и данные краниологии (науки, изучающей эволюцию черепов и, соответственно, мозга). Периоды этих скачков изменялись от десятков миллионов лет, до сотен тысяч. Об этом в частности говорят структура клиновидной кости, определяющей форму и положение черепа по вертикальной оси, а также объем черепа. Вывод, который делают авторы гипотезы – это наличие «внутренней силы», движущей эволюцию. Существование такого механизма в корне противоречит гипотезе Дарвина, отводящей роль определяющего механизма эволюции внешним воздействиям, изменяющим наследственность [106].

Но, уже не мнения отдельных ученых, а результат широкомасштабных исследований привел в 1970 году профессор Д.Н. Мур: «Около 120 ученых – все специалисты – составили монументальный труд, состоящий из 30 глав и более 800 страниц, чтобы представить палеонтологическую летопись приблизительно 2500 тысяч групп растений и животных… Показано, что каждая основная форма или род растений и животных имеют свою собственную, отличающуюся от других форм или родов историю. Группы растений и животных возникают внезапно… Когда киты, летучие мыши, лошади, приматы, слоны, зайцы, белки и так далее появляются впервые, они также разнятся, как и в настоящее время. От общих предков нет и следа, не говоря уже о связи с каким-нибудь предполагаемым родоначальником из пресмыкающихся» [107, 65]. Но не только отдельные виды, но и новые биоценозы должны возникать также не случайным, а закономерным путем, ибо каждый вид должен быть вписан в биоценоз, гармоничным образом.

После всего сказанного в данной работе возникает естественный вопрос: может ли быть дан ответ в ТОС на эту сложнейшую проблему? Выскажем свое мнение по этой проблеме с позиций о соответствии биосферы, как любого объекта или их совокупности, микрокосму. Вся история эволюции Космоса говорит о росте упорядоченности и организации с момента Большого Взрыва и продолжающейся до ныне структуризацией Космоса. В итоге Вселенная представляет собой Космос, а не Хаос. Естественно предположить, что эти процессы сопровождаются соответствующими эволюционными изменениями микрокосмов. В частности эволюцией нашей планеты, приведшей к возникновению жизни и возникновению человека. Но, если биоценозы и биосфера как микрокосмы возникают согласованно и как отражение Космоса, то это свидетельствует о том, что и Космос развивается по программе гигантского Разума или многочисленных разумов, намного превышающих человеческие.

Кроме того, как пишет Ю.В. Чайковский: «Новые формы возникают в спокойные времена, а массовое их расселение – после катастроф, освобождающих ниши» [88, 371]. Следовательно, Разум (или разумы), создающий новые виды и биоценозы делают это, предвидя последующие климатические и геологические катаклизмы и условия, возникающие после них. Все эти факты требуют серьезного анализа мировоззренческого уровня. Однако, преимущественно, дискуссии между учеными, настроенными атеистически и верующими ведутся посредством примитивизации позиций друг друга. Атеисты говорят о том, что если есть Бог, то «на все воля Божия» и наука, как способ познания является ненужным общественным институтом. Религиозные ученые указывают на нелепость возникновения жизни и неуклонного развития ее к высшим формам, как на результат случайных мутаций или бифуркаций. Но истина, как известно, не лежит между крайностями, между ними лежит проблема, анализу которой посвящен следующий раздел.

 

Штеренберг Михаил Иосифович СИНЕРГЕТИКА: НАУКА? ФИЛОСОФИЯ? ПСЕВДОРЕЛИГИЯ?

 

 

 

Мировоззрение и астрология 

1 беседа (1 час 20 минут) Мировоззрение и астрология 

бесплатно скачать   http://depositfiles.com/files/l7xhibmaz 

или прослушать  онлайн   http://video.yandex.ru/users/ser99198384/view/25/