Лодка

Крик чайки разбудил Зою. Отрыла глаза. Лежащий в другом конце лодки покойник прекратил ритмичное постукивание головой о борт. За ночь безжизненные мышцы утратили гибкость.

Согласившись вчера на ночное свидание в лодке, Зоя была уверенна, что Семен Самсоныч, не сможет ее удивить чем-то новым. Не то, чтобы она очень искушенная в любовных утехах, но рассчитывать на резвый галоп от жирного жеребца-астматика не приходилось. И все-же старик сумел произвести впечатление, когда с выкатившимися белками глаз и струйкой слюны умер у нее на груди.

Зоя села на банку, осмотрелась. Вокруг было море. Солнце еще не взошло, но уже мягко подсветило горизонт. Семен Самсоныч полулежал, навалившись спиной на борт, с вытянутыми ногами. За прошедшие несколько часов его скрючило так, что нос уперся в необъятное пузо. Больше ничего в лодке не было.

Где же весло? Когда ласки Самсоныча превратились в предсмертные судороги, Зоя попыталась сбросить его себя. Это оказалось непросто. Силы в руках не хватило. Пришлось подтянуть колени и с помощью ног сбросить с себя несостоявшегося любовника. Тогда-то и раздался легкий шлепок о воду. Получается весло уплыло.

С каким-то отчаявшимся безразличием Зоя сползла на дно лодки. Лодка мягко покачивалась, восходящее солнце заботливо поглаживало макушку. Сознание вытащило откуда-то из глубины забытую сцену.

…В квадратном зале бара-ресторана сидят четыре бритых молодых человека в кожаных куртках. Возле каждого на столе кроме рюмок и закусок стоят пухлые кожаные барсетки. Зоя, в то время студентка второго курса кулинарного техникума, заканчивает мыть пол. Ей повезло – ее взял уборщицей в свой ресторан Гурген Ашотович. Поэтому денег у мамы она не берет.

Когда выходила из зала услышала за спиной писк пейджера.

- Ан момент, ща приду. Позвонить надо – сказал один из посетителей.

Догнал Зою в коридоре, спросил:

- Эй красавица, где здесь телефон?

- Так вон-на – указала на висящий на стене аппарат.

Сама же пошла в подсобку. Поставила ведро, прислонила швабру. Сняла халат, хотела одеть платье, но почувствовала, как сзади кто-то положил руку на ее плече.

- Офигительный стриптиз устроила, я аж воспрял, в натуре.

Он бесцеремонно скинул с нее трусы, наклонил.

«Сколько раз говорила, Ашотовичу, что двери в подсобке не закрываются, а он, да что там у тебя брать-то, дарагая» - думала Зоя, в понукаемом ритме – «Ну да чего уж, не девочка, чай».

- На вот – застегнув ширинку, парень кинул на полку двадцатидолларовую купюру – купи себе нормальные трусы. Телка молодая, в натуре, а трусы как у бабки…

Что-то прокатилось по груди, Зоя очнулась. Солнце начало припекать и пот капал, собираясь на кончике носа. Вытерев пот локтем, прощупала слева сбоку трусы своего темно-синего купальника. Булавка от сглаза была на месте. Она никогда не выходила из дому без этой булавки. Это придало уверенности.

- А на пляже, ты куда ее? В трусы спрячешь? – смеялась Зинка, подруга Зои приглашая на работу горничной в Анталию.

Зинка - опытная гастарбайтерша, проработав прошлый сезон в отеле Asteria, этим летом взяла с собой Зою.

- Днем работаем, вечером тусим – убеждала Зинка – опять же питание халявное, это ж ол-инклюжив. Жить будем в одной комнате – так дешевле получится.

Обслуживали четвертый этаж. По 10 номеров каждой. Зинка обычно пару-тройку номеров не успевала, Зоя помогала - не трудно.

За жилье скидывались по две сотни евро. Платежами заведовала Зинка. Потом Зоя узнала, что за такую же комнату другие горничные в этом отеле платят всего полторы сотни. Зинке ничего не сказала – не жалко.

Зоя почувствовала, что ветер треплет ее распущенные каштановые волосы. Следовало бы собрать их в пучок. Да и намочить голову не помешало бы – солнце в зените. Но овладевшая апатия оказалась сильнее разумных доводов.

Только попыталась спрятать нос подмышку, когда ударил тяжелый пряно-гнилой запах. Подумала, откуда на море ветер, здесь же нет деревьев? А вслух пробормотала, скосившись на труп:

- Если честно, то ты и при жизни вонял!

Семен Самсоныч поселился в отеле вчера рано утром.

Зоя постучала – тихо, никто не отвечает. Открыла дверь своей картой. Приступила к уборке. На прикроватной тумбочке увидела флакончик с Виагрой. Сзади послышалось деликатное покашливание:

- Я не слышал, как вы вошли. Курил на балконе. Продолжайте, я посижу тихонечко в уголке.

От него исходил запах дорогого одеколона и табака. И еще чего-то. Только теперь, в лодке, поняла – то был запах старческого тела. Зоя не смотрела в его сторону, чувствовала, что старик жадно наблюдает за каждым ее движением.

- У нас, у стариков, жизнь как правило размеренная и даже монотонная. Зато мы умеем ценить яркие моменты. Спасибо медицине, благодаря ей таких моментов стало больше – он кивнул на таблетки Виагры.

Зоя пожала плечами, мне какое дело.

- Приглашаю сегодня вечером на прогулку в лодке. Поплаваем. Я захвачу шампанское, фрукты. Приходите. Я буду ждать. Это будет самый яркий момент для меня, за последние несколько лет.

Почему нет? – подумала Зоя.

Откуда прилетела чайка было неясно. Наверное, Зоя задремала. Птица сидела на борту возле тела Семена Самсоныча и склонив голову набок рассматривала седой клок торчащих из уха волосков.

- Привет, чайка – сказала Зоя.

Вернее она попыталась сказать, спекшиеся губы и пересохшее горло издали что-то хрипящее и клокочущее.

Чайка вдруг стрелой полетела в воду и через мгновенье уже показалась с рыбешкой в клюве. Проглотила и снова ринулась в воду. Но у самой воды из моря выскочила зубатая пасть, схватила птицу за ногу и утащила под воду.

- Прощай чайка – прохрипела Зоя.

Оказалось, что прощаться рано. Из воды выскочила пострадавшая птица. Учащенно замахала крыльями и полетела оставляя за собой след крови, льющейся из огрызка лапы.

Зоя попыталась привстать, чтобы посмотреть вслед отчаянной птице. Но одеревеневшие мышцы и обезвоженный организм не слушались.

Ну и ладно – подумала Зоя закрывая глаза.

Подрагивающими пальцами левой руки ощутила что-то тонкое. Булавка. Сумела расстегнуть ее одной рукой и всадить в бедро на всю длину. Боли не было. Но легкое покалывание, все же ощущалось. Зоя снова и снова вонзала иглу. Пока, наконец, нога не дернулась, выгнулся позвоночник, а из горла вырвался осипший голос:

- Хрен вам всем!

Уперлась спиной в борт и левой ногой ударила по окантовочной доске противоположного борта. Доска не шелохнулась, зато в затылок Зоя получила болезненный тычок. Боль раззадорила ее и она стала бить уже двумя ногами. Через несколько ударов доска отошла на миллиметры, а потом пружинисто задралась кверху удерживаемая лишь несколькими гвоздями.

Зоя без оторвала доску и стала грести ею. Направление определила по только что взошедшей луне. С берега было отлично видно, что луна всходит слева и движется направо. Стало быть, надо плыть так, чтобы лунный восход был справа.

Обнадеживало еще и то, что чайки далеко от берега не улетают. Значит плыть не далеко.

Внутренний голос начала нашептывать, что ориентация по луне – это не так просто. А что касается чаек, так это называется выдавать желаемое за действительное

- Заткнись! - крикнула Зоя и учащенно замахала импровизированным веслом.