Она никогда не бывает одна. Она никому ничего не должна. Она  никого не будет искать. Она не умеет любить и прощать. Она не мечтает,ни  любит ни ждет. Она тихо курит,в душе ее лед. Она на вопросы не ищет  ответ. Она умерла,ее почти нет. Но что-то тревожит порою в тиши-осколки  ее недобитой души. Она помнит образ,холодный как лед,он колет ей мозг и  уснуть не дает. По венам тихонько бежит кофеин. И снова Она среди  каменных льдин. И хочется крикнуть,но голоса нет. Образ любимый растает.  ..........Рассвет........Она будет утром,какою была.  Холодной,надменной,сгоревшей дотла,циничной и злой,знавшей что значит  боль,на раны других сыпля мелкую соль. Но ночью придет светлый образ во  сне,она лишь одна знает что это с ней. Что будит в ночи,что волнует ей  кровь. .....Она иногда вспоминает любовь.(с)

После часа езды с пьяным водителем, навигатор спросил: Блин, ну и где мы???

Эльчин Гасанов -Оф
Моя любовница - самая лучшая женщина в мире
 С неохотой пишу об этом, это мои личные дела. Но есть ли личные дела у писателя, он прозрачен.
       Тут речь о моей любовнице, она старше меня на 10 лет.
       Хорошая, статная, сексуальная женщина.
       Глаза жгучие, большая грудь, умная, образованная, в постели хороша.
       Живет одна, в черте города, в районе кинотеатра "Дружба".
       Меня тянет к ней, удовлетворяюсь, опорожняюсь, купаюсь там, кушаю.
       Каждую субботу я направляюсь к ней, как обговорено заранее.
       Как обычно покупаю немного еды: 200 гр. белого сыра, сосиски, соленья, шампанское, хлеб, минералку, иду к ней.
       Это так всегда, с пустыми руками не хожу к ней.
       Так продолжается 4 года. Мы притерлись, привыкли друг к другу, она мне как вторая жена. Она даже сказала, что любит меня. Ее слова для меня - самоутверждение.
       Как видит меня - глаза горят, взгляд непрост, многозначителен.
       У меня ключ от ее квартиры, сам открываю дверь, вхожу к ней домой, когда ее нет.
       И вот однажды я отворил квартиру, вошел в прихожую, думая, что ее нет.
       Ступал по ковру тихо, бесшумно, соседи не должны ничего знать.
       Вдруг слышу ее голос, она приглушенно говорила по телефону с кем - то.
       Подкрадываюсь, прислушиваюсь, она говорит со своей подругой, Леной.
       - Лен, я умираю с голода. Честно! Целую неделю ничего не ем. Клянчить не хочу, я гордая, ты меня знаешь. Сейчас он придет. Как всегда принесет еды, целую неделю ничего не ем, зарплату заразы не дают. Это что, зарплата? Крохи какие - то! И вот жду каждую субботу с нетерпением, а он бедный думает, что я его люблю. Нет, он хороший, добрый, и мужчина он сильный в постели.
       Но мне бы поесть немножко. Мне не о чем думать, кроме еды. Не до любви.
       Ты не поверишь, с прошлой субботы ем варенье. Старое варенье. Помнишь, в шкафу на балконе баночка варенья, старая, два года ей. Без хлеба ем. Откуда хлеб? И на работе иногда пью чай.
       Что? Нет, нет. Ну ладно, он уже должен подойти. Ну давай, пока, пока.
       
       
       ;;;
       
       
       Я тихо и бесшумно вышел от нее, спустился вниз, посидел на скамейке. Покурил, подумал. Она говорила правду.
       Я иногда открывал ее холодильник, чтоб запихнуть в морозильник шампанское. Там всегда было пусто. Один раз, и это за 4 года, я заметил там пачку плавленого сыра.
       Мысль пробегала, что ей нужны деньги. Но и я не миллионер.
       Откуда у меня у самого деньги? Еле карабкаюсь по жизни.
       Но она меня поразила своей чистотой. Молодчина! Гордая, сильная женщина, еще ни разу не просила у меня денег. Ни разу!
       Как ее не любить после этого?!
       И если не случайность, я бы не узнал об этом.
       Я поднялся к ней, постучал, она стоит передо мной в красном халате, улыбается. Чувствую, есть хочет.
       - Что это сегодня с тобой? - спрашивает меня исподлобья. - Ты странно глядишь на меня.
       Она разрезает огурцы в тарелке.
       В тот день мы особенно провели время. Как же женщине мало для счастья нужно.
       Ужасное время ныне в Азербайджане! Ужасное! Отче! Помоги мне быть добрым!

Сначала она высыпала свой бисерный смех в круглую жестяную баночку из-под кинопленки и выслала почтой на деревню дедушке.

Потом сгребла в охапку душистые разноцветные сны и подарила одному хорошему человеку прямо на улице.

Затем пошла на вокзал, сняла ячейку в камере хранения и оставила в ней до лучших времен свое желание в хрустящем пакете, перевязанном ленточкой.

Настроения, которых был полон шкаф, сложила в сундук, аккуратно пересыпав нафталином, и оставила себе только одно, самое серое, дорожное.

Настал черед привычек: каждая из них была помещена в стеклянный флакон с притертой пробкой, флаконы выставлены в кофр, изнутри обитый бархатом, а кофр забыт в парикмахерской.

Она съела свою улыбку за завтраком, посыпав корицей, между ложкой творога и сдобной булочкой.

Нерожденные поцелуи раскрошила из окна голубям.

Она села за компьютер, заархивировала свой задорный смех и отправила кому-то по почте. После чего выключила компьютер и в потухшем экране оставила свою тихую улыбку.

Она достала из холодильника кубик льда, вдохнула в него всю свою нежность и бросила в микроволновку.

Свое легкое яблочное дыхание выпустила в воздушный шар и долго-долго смотрела, как он тает в вечернем небе.

Потом присела на дорожку, молча, сонно, равнодушно. Закрыла глаза, вспыхнула белым и исчезла…

Если у вас дома есть женщина, посмотрите, может, она не вся…

(с) Анна Ривелотэ