30ти летняя война лейтенанта Хиро Онодо.

Когда в августе 1945-го бешено сопротивлявшуюся Японию вынудили принять полную и безоговорочную капитуляцию, многие высшие чины страны и около пятисот боевых офицеров покончили жизнь свирепым мучительным ритуальным сэппуку. Младший лейтенант Хиро Онода, патриот не менее пламенный, харакири делать не стал.Партизаня согласно приказу Родины в филиппинских джунглях, он не поверил в то,что Япония могла проиграть. А не поверив - продлил мировую войну на отдельно взятом тихоокеанском острове ещё на ТРИ ДЕСЯТКА ЛЕТ !

Жарким утром 10 марта 1974 года к управлению полиции филиппинского острова Лубанг подошёл подтянутый японец в полуистлевшей форме Императорской армии. Отдав честь, и церемонно поклонившись раскрывшим рты от удивления полицейским, он бережно положил на землю ранец, а на него – старую винтовку Arisaka Type 99, 500 патронов к ней, несколько ручных гранат.
«Я – подпоручик Хиро Онода. Подчиняюсь приказу моего начальника, который велел мне сдаться».
Вскоре он торжественно вручил представителю власти Ранкудо свой офицерский меч,который тот немедленно вернул ему назад – в знак уважения к его беспримерной верности присяге.
На следующий день, уже для прессы, церемонию повторили: на этот раз Онода вручил свой меч президенту Филиппин Фердинанду Маркосу, и президент снова вернул ему меч. Кроме того, президент Маркос объявил о своём решении помиловать Оноду и разрешить ему беспрепятственно возвратиться на родину.

                                                       

Из воспоминаний Имельды Маркос, жены президента Филиппин:
«Я разговаривала с ним вскоре после его сдачи. Этот человек долго не мог прийти в себя. Онода пережил страшный шок. Когда ему сказали, что война завершилась в1945 году, у него просто потемнело в глазах.
«Как Япония могла проиграть? Зачем я ухаживал за своей винтовкой, как за маленьким ребенком? За что погибли мои люди?» – спрашивал он меня, и я не знала, что ему ответить. Он просто сидел и плакал навзрыд.»

17 декабря 1944 года, остров Лубанг, Филипины.

На острове Лубанг находился тренировочный лагерь Нагано. 17 декабря 1944 года командир специального батальона при штабе 14-й армии майор Танигучи приказал 22-летнему подпоручику Хиро Оноде возглавить партизанскую войну против американцев на Лубанге: «Мы отступаем, но это временно. Вы уйдете в горы, и будете делать вылазки – закладывать мины, взрывать склады. Я запрещаю вам совершать самоубийство и сдаваться в плен. Может пройти три, четыре или пять лет, но я за вами вернусь. Этот приказ могу отменить только я и никто другой».

Очень скоро солдаты США высадились на Лубанге, и Онода, разбив своих «партизан» на ячейки, отступил в джунгли острова вместе с капралом Шимадой (Shoichi Shimada)и рядовым Козукой (Kinshichi Kozuka).

Выполняя боевой приказ, маленький отряд Оноды растворился в джунглях и утратил связь с внешним миром. У них не было радиостанции, у них не было даже примитивного радиоприёмника.
В полной уверенности, что война продолжается, они выполняли поставленную передними задачу, экономя каждый патрон и поддерживая оружие и боеприпасы в идеальном состоянии.
В феврале 1946 года к ячейке Оноды прибился ещё один солдат, рядовой Акацу(Yuichi Akatsu).

Ежедневно Онода проводил тренировки со своими бойцами. Особое внимание уделялось уходу за оружием. Винтовки регулярно разбирались и чистились, смазывались говяжьим жиром. Вообще, винтовки берегли, как ребёнка, – закутывали в ветошь, когда было холодно, закрывали своим телом, когда шёл дождь.

«Мы опасались вовсе не хищников или змей, а людей – даже суп из бананов варили исключительно ночью, чтобы дым не увидели в деревне. Патроны шли строго на перестрелки с военными, а также на то, чтобы добыть свежее мясо местных буйволов, кабанов, игуан и диких кур. Изредка мы выходили на окраины деревень и ловили отбившуюся от стада корову. Животное убивали одним выстрелом в голову и только во время сильного ливня: так жители деревни не слышали звуков стрельбы.Говядину мы вялили на солнце, делили её так, чтобы тушу коровы можно было съесть за 250 дней.
Варили кашу из зелёных бананов в кокосовом молоке. Ловили рыбу в ручьях,ставили ловушки на крыс. Пару раз совершили налёт на магазин в деревне, забрали рис и консервы».

Разумеется, на них охотились : армейские подразделения, группы спецназа, вертолёты. Например, в одной из операций участвовали 13 тысяч человек, обошлась она в 375 тысяч долларов – гигантскую по тем временам сумму.
Скрываясь от преследования, отряд Хиро Оноды постоянно перемещался по джунглям,редко оставаясь на одном месте более трёх-пяти дней. И только лишь в сезоны дождей, да ещё и забираясь повыше в горы, они могли чувствовать себя в относительной безопасности…

Спустя четыре года, в сентябре 1949-го, рядовой Акацу самовольно оставил своих товарищей и после полугода одинокой жизни в джунглях сдался филиппинским военным. Запиской он сообщил остальным, что приняли его хорошо. Подпоручик Онода, который и раньше-то не особенно доверял этому солдату, охотно ему не поверил, решив, что Акацу просто-напросто изменил присяге.

В июне 1953 года в перестрелке с местным рыбаком капрал Шимада был ранен в ногу.В течение четырёх месяцев Онода ухаживал за ним. Ногу удалось подлечить, но всё оказалось напрасным: 7 мая следующего года Шимада был убит очередной группой захвата. Когда началась перестрелка, он, по непонятным тогда Оноде причинам,даже не попытался укрыться, как это сделали двое его товарищей, и получил пулю в лоб…

Где-то году в 1965-ом в руки Оноды и Козуки попал транзисторный радиоприёмник.Послушав сообщения пекинского радио, они ничего не поняли из того, что услышали. Они оставались всё там же, в 1945-ом. Единственное, что они тогда поняли – это то, что Япония превратилась в мощную державу. Этого им было вполне достаточно.  Например, войну во Вьетнаме воспринимали  как успешную компанию Императорской армии против американцев. Они продолжали сражаться и ждать…

В октябре 1972 года вблизи одной из деревень подпоручик установил на дороге последнюю остававшуюся у них мину, чтобы подорвать филиппинский патруль, который считали американским. Но мина  не взорвалась, и тогда они вступили в бой. В перестрелке Козуки был убит, а Оноде удалось скрыться в джунглях. Это была страшная потеря для Хиро Оноды.

Смерть солдата, погибшего на войне спустя 27 лет после её окончания, всколыхнула всю Японию: поисковые компании срочно отправились в Бирму, Малайзию и на Филиппины разыскивать затерянных в лесах солдат Императорской армии. На голову Оноды вновь посыпались листовки, и голоса из громкоговорителей вновь и вновь обращались к нему с призывом сдаться. Но сдаваться Онода не собирался: даже родной отец, которого доставили на Лубанг, не смог этого от него добиться.
В последующие полгода три японские поисковые группы пытались убедить Оноду выйти из джунглей, но единственным результатом, которого они добились, были благодарственные записки за некоторые подарки, которые они оставили.

Первым человеком с «большой земли», которому удалось выйти на контакт с Онодой, пробыть наедине и побеседовать с ним много часов, оказался некий Норио Сузуки, молодой японский студент. Одержимый мыслью непременно отыскать лейтенанта Оноду, Сузуки приехал на Лубанг специально ради этого. И ему повезло: Онода позволил ему это. Их встреча состоялась 20 февраля 1974 года – днём ранее Оноде исполнилось 52…

Поговорив с молодым человеком и узнав от него совершенно ошеломившую его новость о том, что свыше половины своей жизни он провёл на войне, которой давно уже нет, – и, кажется, поверив ему! – Хиро Онода, тем не менее, решительно отказался сложить оружие и сдаться. Он ответил изумлённому Сузуки, что только майор Танигучи, когда-то поставивший перед ним боевую задачу и приказавший ему ждать своего возвращения, – что только сам майор Танигучи и может этот свой приказ отменить!..
Сузуки вернулся в Японию и предпринял отчаянные усилия разыскать бывшего майора. И ему это удалось, хотя и не сразу: майор Йосими Танигучи спустя тридцать лет после своего рокового приказа,  мирно занимался книготорговлей.

И вот 7 марта 1974 года Онода обнаружил в тайнике послание от Сузуки, в котором сообщалось, что майор найден и скоро лично прибудет на остров.

Эта встреча стоит того, чтобы узнать подробности из первых рук. Отрывок из книги Оноды «Не сдаваться. Моя тридцатилетняя война»:
«Я прятался в зарослях, коротая время. Был почти полдень 9 марта 1974 года. Мой план: подождать до вечера, когда еще можно будет различать человеческие лица.Слишком яркое освещение означает опасность, но если будет слишком темно, я не смогу убедиться, что человек, с которым я встречаюсь, действительно майор Танигути. Кроме того, поздние сумерки - хорошее время для отхода, если мне вдруг понадобится отходить.
В два часа пополудни я осторожно выполз из своего укрытия и пересек реку выше назначенной точки... Я забрался на маленький холм, с которого мог не только наблюдать за местом встречи, но и следить за окрестностями. Именно в этом месте я встретился и беседовал с Норио Сузуки двумя неделями раньше. Всего двумя днями раньше сообщение от Сузуки, в котором он просил меня встретиться с ним,снова было оставлено в договоренном ящичке, и я пришел. Я беспокоился, что это могла быть ловушка. Если так, враг мог поджидать меня на холме.
На вершине холма я выглянул из зарослей и невдалеке увидел желтую палатку. Я мог разглядеть японский флаг, развевающийся над ней....
Солнце начало садиться. Я проверил свою винтовку и перешнуровал ботинки... Я перепрыгнул через ограду из колючей проволоки и пробрался в тень ближайшего дерева «боса», остановился, сделал глубокий вдох и снова осмотрел палатку. Все было тихо. Время пришло. Я покрепче взял винтовку, выпятил грудь и вышел на открытое место.
Сузуки стоял спиной ко мне, между палаткой и кострищем. Он обернулся и, увидев меня, пошел ко мне со вскинутыми руками. «Это Онода, - прокричал он, - майор Танигути, это Онода!» Я остановился примерно в десяти метрах от палатки, из которой раздался голос: «Это действительно ты, Онода? Я встречу тебя через минуту».
По голосу я определил, что это был майор Танигути. Неподвижно я ждал его появления... Через несколько мгновений майор Танигути вышел из палатки в полном обмундировании и с армейской фуражкой на голове. Вытянувшись до кончиков пальцев, я выкрикнул: «Лейтенант Онода прибыл в ваше распоряжение!» «Замечательно!»- ответил он, подходя ко мне и похлопывая по левому плечу. «Я тебе привез кое-что от министерства здоровья и благополучия». Он вручил мне пачку сигарет с изображением императорской печати в виде цветка хризантемы на ней. Я принял ее и, держа ее перед собой в знак должного уважения к императору, отступил на два или три шага назад. На небольшом отдалении стоял Сузуки наготове со своим фотоаппаратом.
Майор Танигути сказал: «Я зачитаю тебе приказ». Я перестал дышать, когда он начал зачитывать документ, который держал торжественно двумя руками. Достаточно тихо он прочел: «Распоряжение штаба, четырнадцатая полевая армия, - а продолжил более уверенно и громко: - Приказ Специального батальона, начальник штаба,Бекабак, 19 сентября, 19 ч. 00 мин.
1.    В соответствии с Императорским распоряжением Четырнадцатая полевая армия прекратила все боевые действия.
2.    В соответствии с распоряжением военного командования №А-2003 со Специального батальона при штабе снимаются все военные обязанности.
3.  Подразделениям и бойцам из состава Специального батальона предписывается прекратить любые военные действия и операции и перейти под командование ближайшего вышестоящего офицера. Если нахождение офицера невозможно, связаться с американскими или филиппинскими силами и следовать их указаниям.
Начальник штаба Специального батальона четырнадцатой полевой армии майор ЙосимиТанигути».
Я стоял смирно, ожидая, что будет дальше. Я был уверен, что майор Танигути подойдет ко мне и прошепчет: «Так много слов. Я передам тебе настоящий приказ позже». Действительно, тут был Сузуки, и майор не мог говорить со мной конфиденциально в его присутствии.
Проходили секунды, но он так и не сказал ничего больше. Ранец у меня на плечах вдруг показался очень тяжелым. Майор Танигути медленно сложил приказ, и я впервые понял, что никаких ухищрений не было. Никакой уловки нет - все, что я услышал, было правдой. Секретного послания не было. Мы действительно проиграли войну! Как мы могли оказаться такими слабыми?
Внезапно все вокруг потемнело. Буря вскипела во мне. Я почувствовал себя дураком из-за напряжения и предосторожностей, с которыми я пришел сюда. Хуже того - что я вообще делал тут все эти годы?
Постепенно буря улеглась, и впервые я по-настоящему понял: моя тридцатилетняя партизанская война резко завершилась».

«В императорской армии не принято обсуждать приказы. Майор сказал: «Ты должен оставаться, пока я не вернусь за тобой. Это приказание могу отменить только я». Я солдат и выполнял приказ — что тут удивительного? Меня оскорбляют предположения, что моя борьба была бессмысленной. Я воевал, чтобы моя страна стала могущественной и процветающей. Когда я вернулся в Токио, то увидел, что Япония сильна и богата — даже богаче, чем прежде. И это утешило моё сердце. Что касается остального… Откуда же я мог знать, что Япония капитулировала? Я и в страшном сне не мог себе это представить. Всё это время, что мы сражались в лесу, были уверены — война продолжается.»

«Не сдавался, потому что обязан был действовать лишь по приказу прямого начальника. О гибели подчиненных не жалел. Возникало лишь желание отомстить за их смерть. О родителях не вспоминал. Полагал: раз они считают меня погибшим, значит, дух их возвышается, а это продлит им жизнь».

        Итог тридцатилетней войны Онодо: 30 убитых и более 100 раненых филиппинцев.  О потерях американцев ничего не известно, но они могут превосходить филиппинские. Все ячейки подразделения Онодо еще существовали и  действовали в активной фазе операции.

Подобных случаев зафиксированы десятки. Конечно, остальным трудно сравниться с подвигом Оноды, так как они скорее прятались в джунглях, чем сражались, но стоит рассказать и о них.
Соити Йокои, сержант, служил на Гуаме. Сержанта случайно обнаружили охотники в январе 1972 года. Ему было 58лет. Таким образом, сержант провел в подполье 28 лет.

«С большим стыдом я возвращаюсь на родину живым» - эта его фраза, сказанная журналистам, стала знаменитой

В апреле 1980 года сдался капитан Фумио Накахира, который 36 лет прятался в горах филиппинского острова Миндоро.

В мае 2005 года агентство «Киодо Ньюс» сообщило, что в джунглях острова Минданао (Филиппины) обнаружены двое японских военных — 87-летний лейтенант Иосио Ямакаве и 83-летний ефрейтор Судзуки Накаути: были опубликованы их фотографии.Посольство Японии в Маниле выступило с заявлением: «Мы не исключаем того, что в филиппинских лесах всё ещё прячутся десятки (!) японских солдат, не знающих о том, что война давно закончена». На Минданао срочно выехали три сотрудника посольства Японии, однако по неизвестным причинам встретиться с Ямакаве и Накаути им так и не удалось.

АНАЛОГИЧНЫЕ СИТУАЦИИ У НАС.

В феврале 1942 года маршал Жуков писал, что партизаны Белоруссии и Украины продолжают натыкаться в лесу на склады оружия, которые охраняют одинокие советские солдаты. «Их поставили на охрану командиры за один день до начала войны или через неделю после ее начала — в конце июня. Потом о них забыли, но они не ушли с поста, ожидая разводящего или начальника караула. Одного из таких часовых пришлось ранить в плечо — иначе он не подпускал людей к складу».

Летом 1943 года капитан Иоганн Вестман в Брестской крепости писал в дневнике: «Иногда ночью нас обстреливают русские, которые прячутся в казематах крепости. Говорят,их не больше пяти человек, но мы не можем их найти. Как им удается жить там два года без воды и еды? Я этого не знаю».