...и память под завязку уж полна

Memory is almost full.
                               Paul McCartney

Совсем чуть-чуть до темноты.
Брови движенье лишь до края.
Мой садик осень пеленает
В кроваво-красные бинты.

Я перечел свои стихи
И увидал, как это мелко - 
Плясать чертенком табакерки
В дворцах, где стены все глухи.

Мы убредаем по воде,
Как будто с нами наш мессия,
Вновь отразив вздох неба синим
Река опять в незнамо-где

Слизнет следы. И после нас
Движением умело-ловким
До заводских вновь установок
Эпоху сбросит день и час.

Исчезнут в сумерках богов
Титаны мысли с голь-шушерой,
Век золотой и хлеб кошерный,
И тени мужниных рогов.

Расслабься, друг, без нас уже
Забита память до предела,
В ней жуть-разврат и символ веры
Как окончанья падежей

Соседствуют. И все добро
К нам не вернется непременно
Кульбитом странной переменной
Взрыкнет сторонкой, словно гром.

Все было, Каин и Шекспир,
Свет умирал пять раз в потопах,
Нетехногенной катастрофой
Река больной лечила мир.

Так что ты хочешь здесь сказать?
Все писано еще в табличках
Глин Междуречья. По привычке
Ты рифмы тиснешь вновь печать.

Я прочитал стихи других
И осознал, как это глупо,
Кричать в дрожащий, гулкий рупор
Цитаты всем известных книг.

Немного и ... подать рукой
До звезд, глядящих удивленно,
Как путь наш вглубь пекельной штольни
Завесит, как туман, покой.

Богатство выбора

Ну, не умирать же на асфальте?
                                                    Папа

Умереть среди славных бойцов Гарибальди,
Умереть на омытом дождями асфальте,
Умереть меж элитных дворцовых конюшен
Если в Вашем стихе сплошь оборки и рюши.

Умереть в аккурат, как философ Григорий,
Умереть императором под крики оргий,
Умереть как Сократ, средь друзей с полной чашей,
Если слог предсказуем и приторно страшен.

Умирают не в старости и не в болезни,
Окунувшись в ненужность и всебесполезность,
Затерявшись в тумане забытых и прошлых,
Те, чей след прочитает лишь хладна пороша.

Величайшим искусством - не портить пуд соли,
Своим близким и дальним глаза не мусолить,
Уходить в полнокровном теченьи прилива
А не грязной обверткой. В ведро. Торопливо.

Закатиться бы в щель половицы монеткой,
Затеряться в Гарлеме ничтожной нимфеткой,
И рассыпаться в веер рябиновых бусин,
Если Вас окружают лишь Бош и Занусси.

Если сердце нанизано на жизни вертел,
Вам осталось пуститься дорогой поветрий
И затухнуть костром, став для Жанны наградой,
Если Ваши друзья - только дьявол и Прадо.

Дотичною траєкторією


Печаль
Як ловить промені останній літній день,
Як порожніє сад неспіваних пісень - 
Ті оповідки не розкаже нахтігаль...
Дзвенить кришталь.
Кришталь
Небес розрубить пам'яті Гордієв вузл,
Хоч світлий янгол мовчазний - ні пари з вуст,
І не покличе в неосяжно чисту даль...
Летить вуаль.
Вуаль
Таких вибагливо надуманих чеснот,
Небачено незайманих красивих цнот,
При погляді на крейсери пливучих краль...
Тмяніє сталь.
Як сталь
Холодний погляд колисанки серпня вод,
Над ним дими поганський водять хоровод
І двір зашарівся в червоних яблук жар...
Жевріє жаль.
Нажаль
Лиш теплий вечір ні про що не шкодував
Між горобинових, шипшинових заграв
Тіх кольорів, що так любив Анрі Стендаль...
Розвій печаль!

Чернильница


Put some love in your heart
like you put the ink in the inkpot
                 Robbie van Leeuwen (Shocking Blue)
Помести в своё сердце любовь,
Словно ты наливаешь чернило в чернильницу.
                 Робби ван Леувен (группа "Шокин Блю")
 
Не вернуть этих чувств
На виниловых дисках
Меж разомкнутых уст - 
Доброта василиска,
Средь немых кинолент - 
Осень - мачеха злая,
В этот истин момент
Гюльчатай открывает
Своё дивно лицо
Со штыком наготове,
Заиграй Виктор Цой
К моей грусти коровьей
Не найти падежей,
Не примкнуть рифм подствольный,
Не видать парижЕй
И лондОнов комвольных,
Не Писания страх,
Не отсвет "истин низких",
Ветер крутит в дворах
Листьев рыжие диски,
И течет старый блюз,
И голосит Маричка,
И аккордов союз
Откровений жжет спички:
"Как чернильницу у
Августа изголовья
Своё сердце наполнь
Лишь чернилом-любовью"

Тс-с-с!



Левитируют йоги, а мы – проплываем
Меченосцем над алой полоской зари
В ранний час, ни одной неприятной нам хари
Словно в улицах гулких – зоман и зарин.

Будто и не крутил маховик Кали-Юги,
Словно трепетным светом баюкало нас
Волшебство летних снов без вериг и натуги
И сиял по утрам драгоценный алмаз.

Пишут стих шелкоперы, а мы разбираем
Все премудрости в бисер (по Гессе) игры,
И летят над дремотно мечтающим краем
Наших душ многоцветные мыльны шары.

Мы не будем, отнюдь, торопить это лето
Пусть вельветом и бархатом стелет сезон
Пусть толкуют занятно нам притчи завета
Моисей Исаак и Илья Гершензон.

Порождает шедевр Михалков и Веласкес
Мы дурачимся здесь, запустив пятерней
В так услужливо роком забытые краски
И макаем рогалики в дней жирный лой.

И на города замше опять заиграет
Августовский пейзаж – весь в пастельных тонах
Мы пройдем мимо мудростей-перл Мордехая
Промолчав. Зная точно, язык - злейший враг.

... совсем не форма сердца моего.


That’s not the shape of my heart.
Sting

Тихо карты тасуя, словно мантры читает,
А тузам и шестеркам – дано ли узреть,
Что отнюдь не за деньги и славу играет,
Ни за слово молитвы, ни за лесть, ни за смерть?

Он смешает колоду в попытках ответа
Как священен наш шанс геометрий судьбы
И как скрытен закон затухания лета,
Что за числа ведут дикий танец зимы?

И я знаю, что пики – мечи у солдата,
И я помню, что трефы – оружье войны,
То, что бубны, как деньги, искусством богаты,
То всё формы не те, чем мои бьются сны.

И он может пойти с красных бубен валета
И небрежно на стол даму пик положить,
И сокрыть в рукаве короля-пересвета,
Пока память о нем не прикажет век жить.

Если я пророню о любви пару строчек,
То ты можешь подумать, мол, что-то не так,
Но не верь им, что я – многолик и порочен,
Если что и ношу я – то маска одна.

Те, кто громко кричат – ни на йоту не знают,
Их открытий всех горечь – за собственный счет,
И на каждом углу пусть глупцы проклинают
Горький жребий. И страх, будет нечет иль чет?

И я знаю, что пики – то сабли монголов,
И я помню, что трефы – то боя конец,
То, что бубны – Варлена изящное слово,
Эти знаки не скажут мне формы сердец.

Shape of My Heart
Sting

He deals the cards as a meditation
And those he plays never suspect
He doesn't play for the money he wins
He don't play for respect
He deals the cards to find the answer
The sacred geometry of chance
The hidden law of a probable outcome
The numbers lead a dance
I know that the spades are the swords of a soldier
I know that the clubs are weapons of war
I know that diamonds mean money for this art
But that's not the shape of my heart
He may play the jack of diamonds
He may lay the queen of spades
He may conceal a king in his hand
While the memory of it fades
I know that the spades are the swords of a soldier
I know that the clubs are weapons of war
I know that diamonds mean money for this art
But that's not the shape of my heart
And if I told you that I loved you
You'd maybe think there's something wrong
I'm not a man of too many faces
The mask I wear is one
Those who speak know nothing
And find out to their cost
Like those who curse their luck in too many places
And those who fear are lost
I know that the spades are the swords of a soldier
I know that the clubs are weapons of war
I know that diamonds mean money for this art
But that's not the shape of my heart

Межсезонье

«А если прекратить бежать – 
То по-осеннему бриз веет», –
Заметим мы. На галерее – 
Бутылок винных дружна рать.

Пронзительная лета синь
Утратила свою беспечность
Перетекая плавно в млечность
И мраморность династьи Цинь.

Там,  где проспектов вечный лёт
Находит точку перспективы,
Там планов жирные пунктиры
Сентябрь, как колли рыж, сотрёт,

А если перестать лететь –
То проплывают мимо кроны
Деревьев, с солнцем обрученных,
И «раз, два, три» считает ветвь.

А солнца первые лучи
Уж заливает утр студёность
Бескрайня умиротворенность
Румяны катит калачи,

У переходов раздаёт
Билетики на старт сезона
Спектаклей-листопадов в зону
Вай-фай где точно не берёт.

А коль себя не истязать – 
Воздушным змеем август реет
И убегают вдоль аллеи
Глаголы «жить», «любить», «не знать»,

И воскресают «на ура»
Все духи выжженных метафор,
Вином времен Антея амфор
Прольется осени пора.

Почти нирвана


           

Чрез теплый свет мне так забавно наблюдать
Шаром как праздничным сдуваются желанья,
Вложив свой жар и труд, стремления и знанья,
Себя ты чувствуешь как выброшенна ...

И снова лета разгорается костер,
Девчонка рыжая в тропично-ярком топе,
Но совесть - Брат Большой из всех антиутопий
Уж держит поводок для мыслей резвых свор.

И зной запыхался в стогу искать бозон,
Вдруг проступает лик финалов-послелюдий,
Я начинаю представлять, что видел Будда,
Уснув под деревом, уйдя за горизонт.

Склони же победителя могучу выть,
Свобода - это полный штиль-покой желаний,
Да хоть все мира миллионы на кармане,
Мне это чувство не объять и не купить.

Арбузодынные покатит август дни,
И тосты - генацвали щедр хвалебным словом,
Огненнорыжая в купальнике тигровом
Нырнет бесовка в небо страшной глубины.

Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете


Мой друг, художник и поэт...
                          К. Никольский

Какой-то смысл, наверно, есть,
Уйти на рифм крутом излете
И не испачкаться в помете
Что вечно сеет глум и спесь.

И оценить величье всё
Той милости, что принял Пушкин,
Не мерять шагом шарм опушки
И ртом сухим не речь "Месьё"

Похоже, задум мудрый здесь
Иль, как там кличут, провиденье?
В плену дремотной смертной лени
Наш Юрьевич. Плутов-повес

И бабников-озорников,
И винолюбцев не возглавит,
И чаши с речью, что о здравьи,
Так тихо канут в глубь веков.

Мой друг - философ и пиит,
Жжет матюком похлещ глагола,
Но если нужно правды слово - 
То он последним знаменит.

Цитата: "Витя, кто же мы?
Кастрированных два котища
С еврейской грустью на е***щах,
С тоской славянской Костромы"

И если честно оценить
То, в чем у нас по локоть руки,
Да не возьмет нас на поруки
Ни свят Андрей, ни Михаил.

Пусть едок всех отечеств дым,
Но мы, как-будто, сговорились,
Своих не видим дум бескрылость,
Себя лишь помня молодым.

Какой-то смысл глубокий есть
Подохнуть в рифм младых излете,
Джордж на коне, маг в вертолете.
Поэт в земле. И сказ мой весь.

Киевская Русь


Будь благодарен за краюху хлеба
                                         Батюшка ХХХ
Феллацио за круасан
                                         Виктор Пелевин

С теченьем лет желтеет пластик
На стольных гридницах князей,
Жрет медовуху безучастно
Холоп, чтоб в жилах кровь борзей

Гоняла безнадегу-скуку
И, растворив былинну грусть,
Боян бы мартовской выл сукой,
Слюной роняя рифмы с уст.

И идолы б менялись чаще
(А что поделаешь? Прогресс!)
Глядишь – глаза уж не таращит
Гигагерцовый твой Велес,

«Всегда есть выбор»,  рек бы инок,
«Налево – чаща, вправо – топь,
Пусть путь не дарит нам улыбок,
Будь благодарным за ломоть»

Но даже праведным и кротким
Теченье жизни кажет хрен,
Какой-то тать путем коротким
Забрал из кельи сто дирхем,

Ах, солнышко, Велик Владимир,
Он христианству очень рад,
(Число наложниц да не згинет
Ему что всяк готовил град),

Как не любить страны гремучей
Где статус «… но не покорюсь»,
Душа – глаголиц закорючкой,
Моя ты Киевская Русь!

Ударит в гусли и в истому,
О старине гудя, певец,
Падет с плеча варяга долу
Нездешний серебрист песец.