Сияние...

- Что тебе включить, Доченька, хочешь рок-н-ролла какого?

- Включи что-нибудь веселенькое, типа «Пикника» или «Сплин».

- Вот Пикник для тебя. А подарить тебе что, Милая?

- Подари мне надежду, что так будет всегда, что будешь всегда рядом, молодой здоровый и сильный.

- Хмм. А что я могу сделать для тебя?

- Любить, кормить и никогда не бросать, а ещё на ручки хочу… да да, вот так… и ещё покачать… и  сказочку, не страшную только.

- Всё сделаю для тебя, любовь моя. Всё, что скажешь. Всё, что в моих силах… ты ведь взрослая девочка и знаешь как папа любит тебя…

…Сергеевна, готовилась к 80му Дню Рождения. За пару месяцев всем напомнила: сыновьям позвонила – они жили в других, далёких городах. Внучке - на Алтай, умнице и красавице, она воспитывала своего сына – её правнука (она знала, они не приедут - слишком далеко, слишком заняты, но протокол ритуала должен быть, иначе праздника - скорее всего последнего - не будет, эта мысль согревала и создавала иллюзию нужности и бесконечности бытия).

Старенький с затёртыми углами блокнот -  размытые чернильные записи –

имена,

         номера телефонов,

         адреса,

         выдержки из книг,

         стихи,

         записки на полях – всего уже и не упомнишь. История жизни.

       Технические эскизы с расчётами… сладко защемило сердце, ведь она была женой лучшего из мужчин. 25 лет прошло, а память по минутам хранила тот день: Инфаркт – сказали врачи. Она тогда долго плакала своё горе.

        Оскудела записная книжка, нет-нет, чернильных записей было столько же, только друзей, которых можно было позвать за стол уже не осталось (есть такой минус у долголетия - год за годом ты хоронишь близких, лишь фотографии в альбоме, да номера телефонов в блокноте).

Зина была жива, в последнее время долго и тяжело болела, но отчаянно цеплялась за жизнь (они познакомились в роддоме, лежали в одной палате и обе кормили своих сыновей, это было… да, 60 лет назад… первенцев тех уже не было, а дружба осталась… как страшно пережить своего ребёнка).

Зина обещала прийти, выпить по стопочке традиционного сливового ликёра, она сама его готовила  из года в год - он был сладким терпким и крепким, от него кружилась голова и хотелось жить.

Зина пришла, как было обещано - подарила флакончик тех самых винтажных Climat – очень приятный сюрприз – любимые духи с ароматом молодости, кипящей энергии и благополучия. По 50 крепкого терпкого напитка, старый альбом со старыми фотокарточками: «А помнишь?».

Потом была Неотложка с реанимационной бригадой, полтора часа бесплодных попыток сохранить Зине жизнь - так умерла последняя подруга, она держала в руках  остывшую руку и думала…

Думала о скоротечности и количестве страданий в  жизни.

Думала о том, что лишь вот такая старость может показать человеку всю его ничтожность перед космосом и бесконечностью мироздания, думала о своём переходе в иное состояние… страха не было, было только разочарование и надежда…

Надежда, что её ум будет спокойным, без омрачённых состояний страха, гнева, алчности в момент остановки.

Надежда, что кто-нибудь близкий будет рядом, чтобы была твёрдость и уверенность в момент таинственного перехода.

Позже она всё ночь до утра читала псалмы над мёртвой подругой. Она же её и схоронила, поскольку хоронить Зину больше было некому… Ещё одно испытание ещё одно напоминание.

- Вот такая получилась грустная сказочка, зачем я рассказал её тебе, любимая? Наверное потому, что от этого не спрятаться и не скрыться… будет старость, будет смерть, как и новое начало другой жизни. На сколько важно помнить о том, что жизнь коротка, на сколько важно с каким багажом ты покинешь это тело, то какой будет память о тебе по делам твоим… ведь каждому по вере его.