Знаете, каков один из принципов ВДВ? Атаковать там, где не ждут. Застигнутый врасплох, противник растерян, дезориентирован, не способен к сопротивлению. Виктор Федорович в ВДВ не служил. Соответственно, принципы «голубых беретов» ему неведомы. А зря. Подними он, 23-го августа, в день желто-голубого стяга, национальный флаг над Межигорьем - надолго б обезвредил всех своих оппонентов. Они б просто не знали, как реагировать. И как теперь критиковать столь примерного главу государства – образчик открытости, патриотизма, национальной гордости. Поступок-то действительно достойный.

Но Виктор Федорович его не совершил. Ни Левочкин, ни Азаров, ни Клюев в ВДВ тоже не служили – надоумить было некому. И Виктор Федорович пошел проторенным путем. В 10 утра атласное знамя взвилось над Банковой. Гарант недвижно стоял посреди нарядно убранного плаца, равнодушно наблюдая за тем, как молоденькие солдатики управляются у флагштока. При этом выражение лица у главы государства было такое, будто десятью минутами ранее, он скушал кило прокисших лимонов, да не успел запить. «Ах, право, оставьте. Я-то тут причем?!» - читалось на загорелом лице Лидера. Отгремели церемониальные приветствия, отзвучал бравурный марш; достигнув вершины металлического стержня, прапор сник – обиженный человеческим равнодушием, он досадливо помахивал отстроченными уголками. Президенту это не понравилось. Развернувшись на сто восемьдесят градусов к стойке микрофона, воспользоваться которым он так и не решился, Виктор Федорович потопал прочь. Под своды АП. Молча. Так ни слова и не обронив.

Фото: Макс Левин

Тем не менее, праздник начался. Начался нелепо. Закончился – помпезно и смешно.

***

К трем часам пополудни к ДК «Украина» стянули передовые отряды депутатов, губернаторов, министров, важных чинов. Всех, да не всех. Бросался в глаза дефицит коммунистов, литвиновцев, с ними – разнообразных «тушек»-коллаборационистов вроде Жвании, Балоги, иже с ними. Выяснилось: приглашения – вопреки многолетней практике - удостоились не все «большевики». Чем им красноречиво указали «их место». Ну, вы понимаете, место около чего… Литвин с Мартынюком понимали. Но спикерская и вице-спикерская должности вынуждали терпеть. Ни Симоненко, ни Шарова, ни даже Голуба с Гриневецким возле них не наблюдалось.

Фото: Макс Левин

Новообращенного члена бело-голубого семейства Сергея Тигипко - тоже.

Присоединившись к стану Януковича-Азарова, Сергей Леонидович утратил замечательную возможность обогащения (не материального, разумеется, не подумайте лихого!) путем составления «правильных» избирательных списков. Взамен – приобрел, как усердно намекает его ближайшее окружение, гарантии попадания в первую пятерку-десятку ПР. Заветные чаяния окружения понять несложно, но ведь и ПР – в самом деле! – надо кого-то фотогеничного в «передовой отряд» делегировать. Не Чечетова ж с Олейником, прости Господи, для биг-бордов фотографировать! Правда, упомянутое окружение предпочитает замалчивать пикантную подробность. Теперь, после поглощения «Сильной Украины» Партией регионов, шансы Тигипко вылететь из Кабмина, заодно – из политики, значительно возросли.

Одно дело – уволить условно самостоятельного лидера условно самостоятельной политсилы. Не ровен час – подастся в оппозицию. Что из этого выйдет, точнее – могло б выйти – вопрос, конечно, философский, но подобие угрозы очевидно.

Совсем другое – списать «со счетов» «проштрафившегося» (за провал какой-нибудь очередной реформы) члена собственной команды. Списать окончательно и бесповоротно. Как списали, в свое время, скажем, Шуфрича. Где сейчас бравый Нестор Иванович, не побоявшийся залепить оплеуху целому Левочкину? Давно вы его в эфирах видели? То-то! Грустная его участь – Сергею Леонидовичу наука. Правда, с Левочкиным у него отношения прекрасные, но… Слишком много этих «но».

Свои «но» копятся – подобно снежному кому – и у самого богатого человека страны, Рината Ахметова. Правда, последние месяцы были для него поприятнее, чем первые сто дней Виктора Федоровича. Сто дней, по результатам которых он, помнится, горестно – не в силах сдержать эмоции – восклицал: «Еще пять лет!?!».

Поприятнее, ввиду того, в бизнесовой дуэли Ахметов-Иванющенко, Ринат Леонидович получил подряд несколько серьезных перевесов. В чем это выражается? Помните замечательную строчку Юлии Мостовой: «обездоленным» в нашей стране называется бизнес, в котором представители власти до сих пор не имеют доли?

Фото: Макс Левин

Действительно, некоторые не в меру зарвавшиеся граждане (особенно – один, занимающий довольно высокий пост в КМУ) фразочку сию регулярно употребляют. Теперь – несложная загадка: а кто, собственно, решает – представителям какого из трех «потоков» - отдать в управление «долю» того или иного бизнеса? Ответ очевиден. Как и то, что четвертого Президента Украины зовут Виктором Федоровичем. Как то, что Ринат Леонидович – системный бизнесмен, с уже прозрачной и понятной структурой собственности. Следовательно – партнер более выгодный, надежный и приятный, чем тот, чей бизнес менее системен, прозрачен и понятен. Логично? Вполне!

Доказательства? Проследите последние рокировки в ключевых портах; поинтересуйтесь изменениями в структуре собственности некоторых крупных предприятий Харьковской, Запорожской, областей – необходимость в дополнительных подсказках отпадет.

Жаль, обсудить сию занятную тему ни с Ринатом Леонидовичем, ни с Юрием Владимировичем во вторник не получилось – ДК «Украина» своим присутствием они не почтили. Сыновья гаранта, кстати, тоже.

Вместо них центральные ряды заполнили: похудевший Азаров, неизменно бодрый Арбузов,новоиспеченный генерал-полковник Могилев, придавленный тяжестью парадного мундира (это вам не парадно-выходной спортивный костюм!), вечно молодая Богатырева, темнокожие до неприличия Онопенко с Хорошковским (заслуженно конкурировавшие за звание «жертвы солярия»), вальяжный Клюев, степенно-солидный Кучма.

Фото: Макс Левин

Леонида Даниловича, кстати сказать, ожидал иезуитский сюрприз. Еще в самом начале длинной, громоздкой речи, написанной – судя по ее путанности – не пятью райтерами, а пятьюдесятью, Виктор Федорович огорошил признанием: беды-горести и кризисы, которые ему сейчас доводится расхлебывать, подлые оппоненты затеяли не в 2004-м. Нет, раньше – в 2000.

- Мы имели шанс на успех, если бы не исчезновение журналиста Гонгадзе и не так называемый кассетный скандал. Все это стало тормозом нашего развития, - сладкоголосо пропел гарант.

Пропел, будто вовсе не он до сих пор считает третьего Президента едва ль не главным виновником своего позора в 2004-м; не он – злясь и некрасиво ругаясь - открещивался от титула «преемника» Кучмы; будто не без его молчаливого согласия Леонидом Даниловичем резко заинтересовалась прокуратура.

Словом, то еще подлое лизоблюдство. Даже Чечетов так не умеет.

У Леонида Даниловича – надо отдать ему должное – мускул на лице не дрогнул.

Со сцены Виктор Федорович этого, конечно, не рассмотрел. Иначе б расстроился.

Но загодя заготовленная речь подобных эмоции не предусматривала и Виктор Федорович тарахтел дальше: про экономический рост 2003-2004-го (который он, разумеется, записал на собственный счет), про дестабилизацию 2004-го и вырванные годы «оранжевого популизма».

Фото: Макс Левин

Публика заскучала. Владельцы айпадов – уткнулись в них, большинство – просто клевало носами. Диковатой наружности личности – в джинсовых рубашках навыпуск, в мокасинах на босу ногу, с барсетками «Луи Виттон» (а Юлия Владимировна таки законодатель мод!) и желто-голубыми ленточками кое-как прилепленными к накачанной груди, нахально потянулись в буфет.

Виктор Федорович, тем временем, перешел к любимой теме – коррупция и все, что с ней связано.

- Признаю: в нынешней власти уровень коррупции также чрезвычайно велик. Мы объявляем ей войну! В этой войне не будет своих и чужих. Кто это еще не понял, почувствует на собственной шкуре, как говорят.

Последнюю фразу-паразит вставил явно от себя. Ни капли не задумываясь о том, что руководитель, публично расписывающийся в злостных нарушениях своих подчиненных, констатирующий их распущенность и необузданную алчность, сам не слишком-то заслуживает доверия. Это, по большему счету, то же самое, что жаловаться на чиновников, саботирующих реформы. Ежели с чинушами невмоготу справиться, о каких реформах речь?

Тут Lb.ua невольно вспомнился афоризм от знакомого бизнесмена: «когда посадят Калетника, я поверю в Януковича и бегом побегу вступать в Партию регионов».

В эту самую минуту господин Калетник меланхолично рассматривал ручки собственного кресла. Слово «коррупция» Янукович повторил раз шесть, но главный таможенник даже головы не повернул.

Видимо, фамилия автора афоризма в списках членов ПР нескоро появится.

Погрозив коррупционерам, Лидер пожурил еще министров - за недостаточно эффективное информирование недалекого населения о том, какие потенциальные блага несут суровые реформы.

Фото: www.president.gov.ua

- Люди растеряны и не всегда согласны с изменениями!

Куда, мол, вы, олухи смотрите. Жизнь улучшилась еще вчера, осталось убедить в этом всех и каждого!

Отработав на том «обязательную программу», гарант приправил спич пространными комплиментами республиканской идее (привет Юрию Бойко!) и приступил к раздаче слонов.

Фото: Макс Левин

Медалей, то есть, орденов и прочих почетных грамот для тех, кто не успел их почему-то получить к юбилею, годовщине свадьбы или похорон тещи.

Воспользовавшись суматохой, из зала благополучно ретировались несколько послов европейских держав. Оставшиеся – обрекли себя на прослушивание шестидесятиминутной концертной программы. Стандартный – для подобных случаев – гоп-ца-ца репертуар."Гвоздь" – Йосиф Кобзон.

Фото: www.president.gov.ua

Любимый певец, близкий друг и соратник большинства верховных «донов». Он же – условный лидер немногочисленной, но весьма влиятельной условной группы «московских донецких» (любопытные подробности – как-нибудь позже, - С.К.). Он же – исполнитель псевдошлягера из 2004-го: «лишь бы не было гражданской войны».  http://video.yandex.ua/users/rasar666/view/125?ncrnd=6598

Да, так вот, чествуя двадцатилетие независимости Украины, Йосиф Давидович выдал буквально следующее:

- Позвольте, дорогой Виктор Федорович, поздравить - в вашем лице - весь украинский народ. Пусть вас, Виктор Федорович, хранит наша любовь!

Виктор Федорович засиял, как новая монета из депозитария НБУ. Анна Николаевна трогательно сложила на груди руки – так обычно выражают восторг. Эстет Клюев нервно заерзал в кресле.

Фото: Макс Левин

- Новая песня на стихи замечательного Юрия Рыбчинского, «Мама моя – Украина, а отец – Донбасс»! – провозгласил торжественно.

Номинальный руководитель ПР Азаров инстинктивно подался вперед. Презент от Кобзона вполне годился на новый вариант гимна Партии регионов. Старый-то на украинском - Николай Янович уж сколько лет осилить не может.

Йосиф Давидович пел, а за его широкою спиною плясала картинка индустриального пейзажа. В центре композиции – террикон. Стоит ли уточнять: верхняя часть картинки – голубенькая, нижняя – желтенькая. И патриотично, и политкорректно. Заодно с гимном, можно обновить и флаг. И ПР, и Украины. Пожалуй, такой стяг Виктор Федорович уж точно поднял бы над Межигорьем. Не исключено, еще поднимет.

Соня Кошкина

Шеф-редактор Lb.ua

Для них Украина была всегда – или почти всегда. И самое главное – большая часть этих людей вырастала в семьях, для которых украинская государственность никогда не была особой ценностью.

Их родители могли считать своей родиной Советский Союз, а к появлению независимой Украины отнеслись скорее как к неизбежному следствию развала империи. И они стали патриотами этой страны скорее поневоле – просто потому, что патриотизм внезапно ограничился Хутором Михайловским. Возможность карьеры в России – и советского патриотизма – еще долго мучила нашу политическую и творческую элиту, как отрезанная рука, которая может напомнить о себе в дождливую ночь. Помню, как друзья и коллеги пытались понять, почему это, живя в Москве, я все никак не могу поставить точку на своих провинциальных привязанностях, продолжаю писать по-украински и сотрудничать с киевскими или львовскими газетами. Удивлялись в самой Москве – но удивлялись и в Киеве.

Еще больше удивлялись, когда понимали, что я не этнический украинец – уж тут-то уж точно можно было бы отряхнуть чернозем с ног и жить так, как мечтал жить каждый малороссийский переселенец. Когда я рассказывал, что после августа 1991 года мне, тогда постоянно прописанному в Москве, пришлось посетить посольство Российской Федерации в Украине и подтвердить свое нежелание входить в российское гражданство – чтобы войти в украинское и получить паспорт страны, в которой я тогда не жил и не собирался жить еще почти два десятилетия – на меня просто начинали смотреть как на идиота.

Фото: Макс Левин

А я – впрочем, это только мое личное мнение – никогда не был идиотом. Я был самым обыкновенным человеком, руководствовавшимся самым элементарным чувством исторической справедливости. Именно то, что я – не этнический украинец, помогало объективности этого чувства. Тарас Шевченко для меня – большой поэт, стихи которого я имею счастье читать в подлиннике, но вовсе не создатель моего собственного национального самосознания. Богдан Хмельницкий, Иван Мазепа, Владимир Винниченко, Михаил Грушевский, Симон Петлюра, Евгений Коновалец, Степан Бандера и многие другие – просто политические деятели, исторические ошибки которых для меня очевидны, но поступки которых увлекательны. Когда не так давно я рассказывал одному из коллег о корсиканской истории, он никак не мог понять, что же я нашел особенного в маленьком острове – а я никак не мог объяснить, что поступки деятелей корсиканского национального движения, когда-то изгнавших из армии своей независимой республики Наполеона Бонапарта, не менее удивительны, чем деяния Мазепы или Хмельницкого.

Но я родился не на Корсике. Я родился здесь. С первого дня, когда я вообще научился мыслить на политические темы, я гордился тем, что евреям удалось создать свое государство. И я никогда не мог понять – и принять – того факта, что украинцам, которым для создания государства не нужно переплывать моря, конфликтовать с недружелюбными соседями, орошать пустыни и гибнуть от малярии – в этом историческом праве отказано. Я прекрасно понимал, что моя собственная жизнь может состояться и без этого шанса, и вне этого государства.

И вместе с тем я не хотел без него жить, потому что понимал, что это будет совсем другая жизнь. Если бы я был этническим украинцем, я бы воспользовался привычным для наших интеллектуалов пафосом и написал бы, что это была бы жизнь без сердца. Но я буду прагматичнее: это была бы жизнь без руки, которая всегда в дождливую полночь напоминала бы о себе несбывшейся мечтой и заставляла бы переводить глаз на уродливый протез. С Украиной – какой бы она ни была – я чувствую себя полноценным человеком. Я знаю, что очень мало сделал для ее возникновения и понимаю, что меня не извиняет тот факт, что я был еще очень молод. Но, право же, я сделал все, что мог – в рамках своих человеческих возможностей и своей профессии. Я пытался бороться за души людей – как умел, я пытался объяснить им, что у них есть родина и эта родина – не то безумное чудовище, которое они принимали за свою страну, а их настоящая страна, их забытая мать, которой разрешали быть разве что союзной республикой. Я не утверждаю даже, что люди поверили мне – или несоизмеримо более талантливым и активным чем я. Просто нам повезло. Сама история помогла нам.

Фото: odessa-life.od.ua

И вот это государство появилось – и опять болит, как отнятая рука, и опять кажется: это протез вместо страны. Опять нет Украины – ни для кого. Ни для тех, кто видел ее государством из Львова, ни для тех, кто видел ее государством из Киева, ни для тех, кто видел ее государством из Днепропетровска... Какая концепция победила? Никакая! Есть территория, которую разворовывают равнодушные никчемные люди. И это была моя осуществленная мечта?

Я мечтал не о стране. Я мечтал о шансе. Я хотел, чтобы украинцы получили шанс построить свое государство. И он у них есть, этот шанс. И будет. Можно с болью в сердце говорить о том, чего мы не добились, можно ужасаться тому, что нами упущено, можно сожалеть о бездарности властей, апатии общества, преданных ценностях и забытых героях. Но шанс остается шансом – с каждым годом на нашей земле все больше тех, кто ничего другого, кроме Украины не знал. Родители этих людей – патриоты поневоле. Сами дети – патриоты по рождению. Их дети вырастут в мире, в котором никогда не было никакого Советского Союза. Они будут даже не патриотами. Они будут просто украинцами.

Это самое главное. Это трудное, больное, мучающееся и мучающее государство – но это прекрасная, светлая и добрая страна. В конце концов, самое главное – это страна. Государство мы сможем еще построить, перестроить, выкорчевать с корнем всю ту мерзость, которая в нем проросла. А страна у нас есть и ее уже никто не отнимает.

Виталий Портников

главный редактор и телеведущий канала TBi

Три четверти респондентов (76,8%) гордятся тем, что являются гражданами Украины.

Об этом свидетельствуют результаты телефонного опроса, проведенного Институтом Горшенина.

Отметим, что в 2007 году таких граждан было 52,2%, в 2008 – 65,8%, в 2009 – 77,1%, в 2010 – 75,3%. При этом каждый пятый опрошенный (20,1%) не испытывает гордости из-за наличия у себя украинского гражданства. Причем за последние 5 лет этот показатель существенно не менялся: 2007 – 21,7%, 2008 – 23,6%, 2009 – 17,9%, 2010 – 19,2%. Затруднились ответить на данный вопрос – 3,1% респондентов. Примечательно, что в 2007 году таких граждан было более четверти (26,1%), а с 2008 года этот показатель начал снижаться (2008 – 7,9%, 2009 – 5,0%, 2010 – 5,5%).

Более половины граждан Украины (60,7%) понимают термин «независимость страны» как экономическую независимость нашей страны от соседних государств. Каждый второй опрошенный (50,3%) понимает этот термин как политическую независимость от других стран, менее половины (45,4%) – как территориальный суверенитет. Более трети опрошенных считают, что «независимость страны» - это авторитетность страны на международной арене (38,2%) и собственная национальная культура (35,7%), более четверти (26,4%) – собственныйгосударственный язык – украинский. При этом, каждый пятый респондент (20,5%) ассоциирует «независимость страны» с независимой церковью. Ответ «другое» дали 2,3% граждан Украины, а 4,2% - затруднились с ответом на данный вопрос.

С 20 по 22 августа 2011 г. Институт Горшенина провел телефонный опрос на тему: «День независимости Украины». Всего согласно случайной выборке было опрошено 1000 респондентов в возрасте от 18 лет, во всех областных центрах Украины, городах Киеве и Севастополе. Квотами были регион проживания, пол и возраст респондентов. Погрешность репрезентативности исследования не превышает +/-3,2%.

Київський окружний адміністративний суд заборонив опозиційним партіям проводити акції 24 серпня на центральних вулицях столиці.

Про це повідомив журналістам БЮТівець Сергій Одарченко.

Українська правда

53,3% громадян України спілкуються в побуті українською мовою, у той час як російською спілкуються 44,5%.

Биченко не вважає, що в Україні якимось насильницьким чином упроваджується українська мова. "Незважаючи на те, що кількість тих, хто розмовляє українською мовою, зростає, кількість тих, хто вважає її рідною мовою, усе одно менша у порівнянні з цією цифрою", - сказав він. За даними соцопитування, таких громадян в Україні 62%. Соціолог також звернув увагу, що кількість тих, хто розмовляє українською мовою в громадських місцях, менша, ніж у побуті, і становить 49,2%, а російською – 48,7%.

Експерт пояснює це тим, що у громадських місцях і в транспорті на громадян України може чинитися певний підсвідомий тиск, а також це певна данина традиції, коли україномовна людина на вулиці спілкується російською мовою.Згідно з даними опитування, 31,8% громадян України пишаються українською мовою. 56,6% громадян України вважають, що кожен громадянин України повинен обов'язково знати українську мова, а 38,2% так не вважають. У свою чергу, директор Інституту української мови НАНУ Павло Гриценко зазначив, що за 20 років незалежності з українською мовою не сталося радикальних змін, лише розширилося поле її функціонування, збільшився словниковий запас і термінологія.

Він підкреслив, що збільшилася кількість доступних текстів українською мовою. Експерт уважає, що за роки незалежності вже виросло значне  україномовне покоління, і жодна політична кон’юнктура не зможе знівелювати статус української мови як державної й одного з факторів державного будівництва.