Под шум о преследовании украинского языка закрываются русские школы
В течение последних двух- трех недель мы вновь столкнулись с массированной идеологической кампанией в массмедиа, которая может послужить очередным ярким примером манипулирования общественным мнением, передергивания фактов и откровенной фальсификации.
Речь идет о потоке информации, связанной с закрытием школ «по языковому признаку». Гневные обращения партий, депутатские запросы, законопроекты, выступления с трибун, очередное шоу Шустера, нескончаемый поток телесюжетов и однобоких статей в интернете — и все о том, как «власть закрывает украиноязычные школы».
А в это время на морозе митингуют сотни учеников и родителей русских школ, которые также подлежат закрытию (сейчас это модно называть «оптимизацией»), но пресса в упор этого не замечает. Хотя какое там «не замечает» — она еще и использует митинги учащихся русских школ, сопровождая эти видеокадры и фотографии комментариями о том, что перед нами якобы протесты родителей, защищающих украиноязычную школу.
Неудивительно, что на недавней пресс-конференции, когда народный депутат Вадим Колесниченко только заикнулся о закрытии русских школ в Донецке, некая молодая журналистка, сделав круглые глаза, возопила: «О чем он говорит?! Закрываются ведь
украиноязычные школы!» Затем, разгневанная, выскочила из зала, даже не дослушав. А зачем ей кого-то слушать, ведь она уже имеет мнение о «языковых преследованиях», и ее не интересуют иные взгляды!
Любопытно, что на фоне этой кампании Кабинет Министров не нашел ничего лучшего, как робко оправдываться, приводя статистику, которая только подтверждает печальный факт: тенденция сокращения количества русскоязычных школ продолжается. Кабмин поспешил порадовать журналистов: «В 2008—2009 учебном году на украинском языке обучалось 81,1% школьников, а уже с 2010—2011 учебного года 82,2% учеников общеобразовательных учебных заведений избрали государственный язык для получения образования».
Как же, «избрали». Можно подумать, у детей тех областей, где не осталось ни единой русской школы, кто-то спрашивал. А ведь совсем недавно мы отмечали иной печальный факт: в 2008—2009 учебном году впервые процент русских школ оказался ниже 18% — именно такова доля русского населения в стране (о миллионах этнических украинцев, которые считают родным русский язык, уже давно никто не вспоминает). Теперь же, судя по оправданиям Кабмина, этот процент еще больше снизился. А учитывая то, как разворачивается кампания «оптимизации», уже в ближайший год-два стоит ожидать еще более катастрофического уменьшения этой доли.
Но наши самые честные, самые демократичные СМИ в упор не замечают этой проблемы. Того, что за 20 лет в стране закрыто более трех тысяч русских школ — и этот процесс воспринимается в лучшем случае со снисходительным одобрением, а то и с выражением пожелания ускорить полную ликвидацию системы образования на русском языке — родном языке трети населения нашего государства.
Единственная из 11 школ
Вот несколько примеров того, как, поднимая шум о закрытии школ «по языковому принципу», наши СМИ откровенно манипулировали фактами. Все началось со скандала вокруг украинской школы № 15 в г. Красный Луч (Луганская область). В один голос различные СМИ, а затем и политики озвучили информацию о закрытии единственной украинской школы. Об этом протрубили глашатай БЮТ Олег Медведев, депутат от того же БЮТ Андрей Шкиль, представительница яценюковского «Фронта змин» Лилия Гриневич и масса изданий.
Не берусь судить об обоснованности решения закрытия этой школы, лично я — за то, чтобы школы вообще не закрывать. Но информация о единственной украинской школе в Красном Луче меня потрясла. Зная, как в Донбассе на протяжении нескольких лет целенаправленно, вопреки воле родителей закрывались русские школы, я засомневался в достоверности этих сведений.
А вскоре появилась справка Луганской обладминистрации о состоянии школьного образования в Красном Луче следующего содержания: «В городе 11 школ с украинским языком обучения, 15 — двуязычные и только 4 школы с русским языком обучения. А всего на украинском языке в Красном Луче обучается 62 процента школьников». Думаете, эту информацию кинулись перепечатывать и цитировать? Какое там! Те политики, которым я буквально тыкал в нос этой справкой, и после этого продолжали беззастенчиво обманывать публику сказками о «единственной украинской школе».
А ведь и им, и всем нам стоило бы задуматься над этой статистикой с учетом того, что, согласно переписи населения, русский язык назвали родным 87,8% жителей Красного Луча! Возникает законный вопрос: с учетом того, что там сейчас менее 40% учеников имеют возможность обучаться на родном русском языке, чьи языковые права нарушены?
Языковые страшилки от Шустера
Далее последовало пропагандистское шоу Савика Шустера на тему «Почему закрываются украинские школы?». Сразу хочу заметить, что в ходе передачи и сам Шустер, и его коллеги, и участники неоднократно подчеркивали, что под понятием «украинские школы» имелись в виду не вообще учебные заведения Украины, а именно украиноязычные. Вот любопытно, Шустер уже несколько лет вещает в нашем телеэфире, на его глазах закрыты сотни русских школ, но почему-то я не помню ни одной его передачи на тему «Почему закрывают русские школы?».
Ту ложь, которая лилась в ходе упомянутой передачи на телеканале, содержащемся на деньги налогоплательщиков, мне придется процитировать — для наглядности. Обязанность накручивать аудиторию на этот раз была поручена Василисе Фроловой, помощнице Савика. Она начала: «Удивительно то, что закрывают школы в основном украинские... Очень вопиющая ситуация в Красном Луче. ...в Донецке закрывают 26 школ, в основном украинских школ. ...Красный Луч находится совсем недалеко, и там ситуация, наверное, самая страшная... Самая страшная история в 136-й и 111-й школах». И т. д.
«Страшную» риторику подхватили участники шоу:
Андрей Шкиль: «...речь сейчас идет о закрытии школ по языковому признаку... Какую школу закрыть в Донецке? Какая наиболее в центре находится? Украинская школа».
Олег Медведев: «...люди в Донецке и в других городах Донбасса протестуют против закрытия украиноязычных школ. Но почему первыми жертвами стали украиноязычные школы? Да потому что властьсформирована из таких людей, которых ничто не волнует украинское».
Олесь Доний: «Цель — закрытие именно украиноязычной школы. Почему? Потому что часть нынешней власти исповедует идеологию русского национализма».
Лилия Гриневич: «Дело в том, что эти дети, которые учились на украинском языке, должны быть переведены в русскую школу». И т. д.
В этом нескончаемом потоке слов, главной целью которых было доказать факт «преследования украиноязычных жителей Донбасса», вдруг диссонансом прозвучал голос родителя ученика из донецкой школы № 2. Он начал было говорить о проблеме с закрытием, но имел неосторожность произнести: «Это школа русская». И фактически моментально он был забит помощниками Шустера и оттеснен на задний план. Примерно такая же история произошла еще с одним родителем, который также произнес роковые слова: «Мы не являемся украинской школой, мы русскоязычная школа. Находимся в поселке Абакумово Кировского района». После чего его быстро лишили слова.
Эти «досадные инциденты» не помешали г-ну Шустеру в конце шоу поставить аудитории запланированный вопрос: «Что является причиной закрытия украиноязычных школ в Донецке?» Факты, которые попытались привести родители детей, обучающихся в русских школах Донбасса, похоже, не тронули сердце телеведущего.
Кстати, никто в студии, включая Шустера, не уделил внимания еще одному прелюбопытнейшему моменту. Когда мама ученика 111-й школы Донецка заявила о ее закрытии, она пояснила свой протест так: «Вот наших детей отрывают от украинской школы и переводят в русскую. Дети ходили и в садик украинский. А теперь ни учебников, ничего нету. Как им учиться?» И дело даже не в том, что информацию о переводе детей в русскую школу тут же опровергли, уверив, что всех детей переводят в украиноязычное учебное заведение. Дело в том, что родительница обратила внимание на колоссальную проблему — отсутствие учебников для русских школ Украины. Но и эту проблему ведущий «благоразумно» игнорировал — не Шустера это дело!
Дискриминация от Яценюка
Апогеем однобокого подхода к вопросу закрытия школ стал абсолютно дискриминационный по своей сути законопроект, внесенный на днях в Верховную Раду Арсением Яценюком. Проект называется так: «О внесении изменений в статью 11 Закона Украины «Об общем среднем образовании» (о недопущении закрытия общеобразовательных учебных заведений с государственным языком обучения (украинских школ) на территории Украины)». Вся поправка сводится к одной фразе: «Реорганизация и ликвидация (закрытие) государственных и коммунальных общеобразовательных учебных заведений с государственным языком обучения (украинских школ) запрещается».
Возникает закономерный вопрос: а остальные государственные украинские школы — русские, венгерские, румынские — закрывать можно? Это ли не дискриминация по языковому и национальному признаку? Запрещенная, кстати, и Конституцией Украины, и рядом международных конвенций и хартий, ратифицированных нашим государством! Это ли европейский подход человека, который мнит себя эдаким западным яппи? Да в Европе за такой дискриминационный подход к представителям «нетитульных» наций давно руку бы подавать перестали! А у нас — ничего, можно внести подобное чудо законотворчества и при этом претендовать на «европейскость».
Достаточно взглянуть на пояснительную записку, которой Яценюк сопроводил свой шедевр, чтобы убедиться, что лидер «Фронта змин», мягко говоря, испытывает некоторые проблемы с адекватным восприятием окружающего мира. К примеру, он заявляет о закрытии единственной украинской школы № 3 теперь уже в Лисичанске Луганской области. Это при том, что еще за несколько недель до появления законопроекта Яценюка обнародовано разъяснение Луганской обладминистрации: учебное заведение никто не закрывает, а всего в городе функционируют 4 школы с украинским языком обучения.
Яценюк в официальном документе, приложенном к законопроекту, делает еще одно сенсационное открытие: оказывается, «в Российской Федерации живет около 10 миллионов украинцев». А почему не 140 миллионов? Как-то мелко для Яценюка! Попробуй он перед подачей законопроекта заглянуть в справочники, узнал бы, что, согласно переписи населения, в России проживает менее 3 млн. граждан, идентифицировавших себя как украинцы, то есть 2% населения. Даже если присовокупить к ним наших «заробитчан» (заметьте, разных национальностей), то все равно 10 млн. никак не получится. Но разве это помеха для истинно «европейского творца» законов?
«Оставьте нашу школу детям!»
И вся эта кампания проходит на фоне полного замалчивания проблем, с которыми в ходе означенной «оптимизации» сталкиваются учителя и ученики русских школ того же Донбасса. Я могу привести немало примеров, но остановлюсь на одном — наиболее ярком. Речь пойдет о 2-й школе Донецка. Почему о ней? Да потому, что с другими (хоть русскими, хоть украинскими) школами края могут быть сомнения в том, насколько они заполнены, насколько целесообразно содержать полупустые классы. Однако ко 2-й школе эти аргументы совершенно неприменимы. Ее пример как раз показывает, что проблема с закрытием данных учебных заведений чаще всего сопряжена не с «оптимизацией» и тем более не с языком обучения, а со шкурническими интересами неких лиц, стоящих за принятием решений.
Любой житель Донецка подтвердит: в городе много хороших школ, но издавна две центральные — 1-я и 2-я — считались и считаются школами элиты, куда стремились и стремятся отдать своих детей родители из разных районов города и даже его окрестностей.
Вторая школа — и в этом, похоже, ее основная проблема — расположена в самом что ни на есть центре столицы Донбасса, на главной улице города, прямо напротив областной администрации. Построенная еще в 30-е годы, она является одной из старейших в Донецке. За все десятилетия своего существования лишь во время нацистской оккупации это здание использовалось не по назначению. Не случайно на сайте «Одноклассники» в группе, организовавшейся для защиты этой школы и, кстати, сразу набравшей пару сотен участников, появилась запись: «Фашисты не разрушили, и вам НЕ ДАДИМ!!!!!»
Среди выпускников школы — Герой Советского Союза, многие орденоносцы, доктора и кандидаты наук, немало представителей современной политической элиты страны и региона. Школа русская, с углубленным изучением английского языка, помимо этого, на ее базе много лет действует воскресная греческая школа. Столь высоким процентом выпускников, поступающих в вузы, могут похвастаться далеко не многие школы края.
Однако, судя по коллективным обращениям родителей, начиная с 2004 г. районный отдел образования, несмотря ни на что, вводит ограничение на набор первых классов в этой школе, запретив формировать более одного класса в год. Проходит шесть лет — и вдруг у чиновников появляется неубиенный аргумент: школа заполнена «всего» на 66% от плановой загрузки, а потому подлежит закрытию. И дело даже не в том, что родители приводят иную цифру — 77%. Дело в том, что наполняемость школы была бы гораздо выше, если бы ее не ограничивали в наборе. В подтверждение своих слов родители приводят письма еще от 2005 г., в которых указывают городским властям, что в первый класс набрано 38 учеников, а желающих было гораздо больше, и просят позволить набор хотя бы двух первых классов.
У меня на руках копии различных коллективных обращений родителей учащихся второй школы Донецка в многочисленные инстанции — властям города и области, народным депутатам, министру образования и др. Каждое письмо — крик души. Каждое подписано десятками родителей. Есть даже копия письма послу России Михаилу Зурабову, в котором люди просят «через сотрудников своего посольства предостеречь руководство нашей страны от ошибок, которые возможны при проведении реформ»; «предотвратить закрытие русской школы № 2» и взять шефство над ней и над расположенным там музеем героев различных войн, оканчивавших это учебное заведение. А почему, собственно, и нет? Почему украинское государство вправе официально поддерживать муниципальное учреждение Москвы «Украинская библиотека», а российское государство не может выступить в поддержку русских школ в городах Украины?
Лично у меня отпали любые сомнения в истинных причинах закрытия школы № 2, уж никак не связанных с ее «малой наполняемостью», после телефонного общения с рядом донецких чиновников. То, как они уходили от прямых вопросов о судьбе школы, лишний раз доказывало неправедность вынесенного решения. К примеру, мне говорили, что решения по школе № 2 еще якобы нет. Но я уже держал в руках документ, завизированный 1 февраля с. г. начальником райотдела образования Н. Скалдиной, из которого следует, что с 2011—2012 учебного года набор в 1-е и 10-е классы школы № 2 не предусмотрен.
Иные чиновники мне объясняли, что 60% учащихся школы — «не из этого микрорайона». Когда же я сказал, что факт привоза в центральную школу детей из отдаленных районов города лишь доказывает ее востребованность, они начинали ссылаться на то, что, мол, школа «показывает низкие результаты», качество образования в ней «очень плохое». В ответ я привожу результаты тестирования, из которых следует, что школа занимает уверенное первое место в районе по английскому языку и ведущие места в городе по многим предметам. Следует неловкая пауза и слова: «Это лишь доказывает, что уровень образования в других школах тоже низок». Аргументы закончились, разговор окончен.
Аргументы закончились и у школьников. Сотни учеников и родителей в жуткий мороз вышли на школьный двор с черными шариками и простояли там несколько часов с плакатами «Мы любим нашу школу!», «Оставьте нашу школу детям!», «Наша школа — это хорошие знания и дружный коллектив!».
Эту акцию заметили СМИ, живописующие ужасы «преследования» донецких учеников «по языковому признаку»: на одном из «самых честных» каналов эти кадры сопровождались комментариями о «преследовании украиноязычных школ Донбасса» (один мой знакомый даже стал звонить мне: «А почему у вас в Донецке митинг в защиту украинской школы сопровождается русскоязычными лозунгами?»). А несколько интернет-СМИ вообще заявили: «Причин закрытия школы, по неофициальному мнению родителей, есть две: украинский язык обучения и место в центре города». Таким вот нехитрым образом поддерживается миф о насильственной русификации края.
«Оптимизация» по-черкасски
Еще раз подчеркну: пример закрытия школы № 2 Донецка — один из многих примеров, подтверждающих тот факт, что мы переживаем очередную волну закрытия русских школ Украины. А остановился я на нем так подробно, поскольку пример с элитарной школой красноречиво показывает, что дело вовсе не в отсутствии надлежащего количества учеников. Если же предположить, что дискриминационные предложения и призывы о запрете закрывать школы лишь с украинским языком обучения будут реализованы, то мы вновь получим уже привычную для Украины картину сокращения доли русскоязычных учебных заведений. Но простите: куда же дальше сжимать-то эту долю? Это вопрос и к нынешним властям, проводившим пять(!) избирательных кампаний подряд на лозунгах защиты языковых прав русскоязычного населения, и к властям России, которые, согласно Большому договору о дружбе с Украиной, имеют право реагировать на подобную дискриминацию.
В конечном итоге ведь мы получим ситуацию, при которой количество регионов без единой школы с русским языком обучения резко увеличится. К примеру, не так давно к министру образования Д. Табачнику обратились родители последней русской школы в Черкасской области — № 11 (также одной из старейших в городе, тоже пережившей войну). Ее еще в 1996 г. искусственным образом разделили на два учебных заведения — русскую школу и украинский лицей. Судя по письму родителей, в школе сейчас 450 учеников, в лицее — 260. Городские власти во главе с Сергеем Одаричем не нашли ничего лучшего, как предложить
«оптимизировать» эти заведения, слив их в одно. Само собой, с украинским языком обучения.
Пытаясь прояснить ситуацию по Черкассам, я получил разные сведения — вплоть до того, что пока вопрос «оптимизации» то ли снят, то ли отложен. Однако сам факт того, что идея закрытия последней русской школы в Черкассах рассматривалась (или рассматривается?) на официальном уровне, весьма показателен. Для справки: во время переписи 18,7% жителей Черкасс назвали родным русский язык.
Может, легче «оптимизировать» чиновников?
Я вовсе не собираюсь уподобляться «цивилизованному Яценюку» и требовать закрытия исключительно украинских школ. В любом случае рано или поздно, но Украина должна будет обеспечить право родителям самим, без вмешательства властей, определять язык обучения своих детей. Этого от Украины требует и Европа. Та самая, в которую стремится Яценюк.
Многие обратили внимание на рекомендации Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств Кнута Воллебека относительно украинского законопроекта «О языках». Но мало кто отметил, что в этом скандальном письме, помимо критики проекта, содержится и немалый раздел «Позитивные характеристики законопроекта». Воллебек, несмотря на всю его заангажированность, соглашается в итоге с авторами документа по поводу того, что родители учеников обязательно должны иметь право на свободный выбор языка обучения их детей в школах. И при этом подчеркивает: «Это условие совпадает с одной из главных рекомендаций Верховного комиссара о правах национальных меньшинств в области образования в Украине».
Я призываю украинские власти остановиться и заморозить какие бы то ни было планы по закрытию любых школ, вне зависимости от языка обучения. В конце концов, всего через три-четыре года начнут достигать школьного возраста детишки, родившиеся в период, который, пусть и с натяжкой, назвали временем «украинского беби-бума» (2007—2009 гг.). И тогда могут начаться проблемы с нехваткой учебных заведений.
Правда, возникает еще один закономерный вопрос: где взять деньги на содержание этих школ? Вариантов много. Первое, что приходит на ум: сократите раздутые аппараты различных районных, городских, областных отделов образования, функции и компетенция которых вызывают массу вопросов и сомнений как у учителей, так и у родителей. Уплотните эти отделы, «оптимизируйте» их, заодно освободив и массу вожделенных кабинетов в центральных районах различных городов.
Только школы оставьте детям.
Владимир КОРНИЛОВ
