Начало здесь: http://blog.i.ua/user/4521263/1104464/

 Не включай пока музыку, ещё рано.

 Сегодня.

Сегодня с утра был объявлен предпоходный аврал. Экипаж добивал бункера, танки и погреба водой, топливом, провиантом и прочим "положенным".

После восьмой склянки, в 16:00, заступившая вахта приняла швартовы и корабль медленно отошёл от причальной стенки. Ведомый лоцманским катером, он вышел из акватории гавани и из бухты на внешний рейд. Привычно и споро были отработаны стояночные маневры и якорные работы и вот, ещё засветло, экипаж получил свободное время.

Когда моряку делать нечего, то моряк или спит или идёт на бак, на верхнюю палубу.
В этот вечер, перед Походом, там собралось много народу. Нижние чины и офицеры стояли и ходили вперемежку, курили, разговаривали, смеялись, смотрели на закатное солнце, ленивые синие волны и неблизкий берег.

И вдруг на баке кто-то негромко и задумчиво пропел: "На рейде большом легла тишина..." И замолчал.
Все замерли. Умолкли разговорчики, смешки, покашливания. "Ангел пролетел"...

И хриплый баритон боцмана Полундры, не попадая в ноты, но очень проникновенно "выдал":
"...а море окутал туман".

И сразу несколько молодых теноров "обхватили и поддержали" спотыкающийся и покачивающийся баритон и вывели его на правильную мелодию:
"И берег родной целует волна, и тихо доносит баян:"

И подхватили все, кто был на баке:

Прощай любимый город!
Уходим завтра в море.
И ранней порой
Мелькнет за кормой
Знакомый платок голубой.

- Михалыч, ты что, плачешь, что ли?! - изумлённо прошептал Баклан, дёргая Полундру за рукав.
- Тю! Такэ скажешь! То ж витром в очи надуло...
И тут же бескозырка Баклана наехала ему на нос от руки поющего рядом старшины первой статьи Привалова.

Моряки пели. На бак подтягивались с других палуб, помещений, кубриков и даже чумазые "черти" из нижних уровней.
 . . . . . . . .

"Экипаж, смирно!" - раздалась команда одного из офицеров.
Все замерли в уставном положении и удивлённо уставились вверх, на Капитана, стоящего у поручней в белой "парадке" и гадали "к чему бы это?"

Капитан торжественно-медленно поднёс ладонь к козырьку. Офицеры автоматически вскинули руки в отдании чести. Матросы и старшины недоуменно переглянулись и тоже поднесли ладони к бескозыркам.
"Вольно" - сказал Капитан и повторил старший из присутствующих офицеров.

Капитан повернулся лицом к опускающемуся в море солнцу, помедлил и снял фуражку. Многим показалось, что он сейчас перекрестится. Седой капитанский "ёжик" горел медным нимбом в закатных лучах. Золото пуговиц и знаков различия сверкало на белом мундире. И серый фон брони подчёркивал сакральность картины "Явление экипажу Наместника Бога на Корабле".
Перехватывало дыхание. Мурашки бегали под тельняшками и головными уборами...

Капитан повернулся к баку и произнёс:
"Сынки! ДрУги! А давайте - вместе, с самого начала и до самого, что ни есть конца!" и подал в БЧ-4 сигнал радисту.

 Раздалась музыка.

А вот теперь - включай звук.

Капитан Корабля пел с экипажем.
Медленными волнами накатывала мелодия. Проникновенно и печально звучала песня. Многим "надуло ветром" глаза.
Души моряков прощались с Берегом и готовились к уходу в Море. Уходу в Иной Мир, в Мир Второго Дня, где только Море и Небо с солнцем и звёздами и только Ветер носится над волнами...

Их Путь был предопределён, но сокрыт... И его дОлжно было пройти.