Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.

Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

Николай Гумилев

******************** Из переписка Анны Ахматовой и Николая Гумилёва в годы Первой мировой войны (1914-1916 г.) Н.Г. "Милая Аничка, война мне очень напоминает мои абиссинские путешествия. Недостаток экзотичности покрывается более сильными ощущениями. В общем, я могу сказать, что это лучшее время моей жизни. Почти каждый день быть под выстрелами, слышать визг шрапнели, щелканье винтовок, направленных на тебя, - я думаю, такое наслажденье испытывает закоренелый пьяница перед бутылкой очень старого, крепкого коньяка. Только на охоте за леопардами и буйволами я испытал то же чувство, что и в бою: когда тревога за себя вдруг сменяется боязнью упустить великолепную добычу. Я начинаю чувствовать, что я подходящий муж для женщины, которая "собирала французские пули, как мы собирали грибы и чернику". Эта цитата заставляет меня напомнить о твоём обещании быстро дописать твою поэму93 и посвятить её мне. Право, я по ней скучаю. Я написал стишок, посылаю его тебе. Я здесь утерял критические способности и не знаю, хорош он или плох. Однообразные мелькают Всё с той же болью дни мои, Как будто розы опадают И умирают соловьи. Но и она печальна тоже, Мне приказавшая любовь, И под её атласной кожей Бежит отравленная кровь. И если я живу на свете, То лишь из-за одной мечты: Мы оба, как слепые дети, Пойдём на горные хребты, Туда, где бродят только козы, В мир самых белых облаков, Искать увянувшие розы И слушать мёртвых соловьёв.". (С)

Еще не раз Вы вспомните меня 
И весь мой мир, волнующий и странный, 
Нелепый мир из песен и огня, 
Но меж других единый необманный. 

Он мог стать Вашим тоже, и не стал, 
Его Вам было мало или много, 
Должно быть плохо я стихи писал 
И Вас неправедно просил у Бога. 

Но каждый раз Вы склонитесь без сил 
И скажете: «Я вспоминать не смею, 
Ведь мир иной меня обворожил 
Простой и грубой прелестью своею».

Анна Ахматова и Николай Гумилев: «…но люди, созданные друг для друга, соединяются, увы, так редко…»

[ Читать дальше ]

 

Нет конца обетам и изменам,

Нет конца веселым переменам,

И отсталых подгоняют вновь

Плетью боли Голод и Любовь.      (Н.С.Гумилев)

 

(Стимул - острый металлический наконечник на конце шеста, которым погоняют буйвола).