http://teleweek.ru/shnur

Довольно забавное интервью 

<...>

Сергей Шнуров уже имел дело с телевидением и доказал свой недюжинный телепотенциал. Его программа путешествий «Шнур вокруг света» очень неплохо смотрелась, а на канале НТВ скандальный певец снял очень трогательный и честный цикл фильмов «Окопная жизнь» о войнах, которые вел Советский Союз в 60 - 80-е годы прошлого века. На этот раз певец и композитор возвращается на ТВ с новым проектом.




Это тоже серьезная работа - целое исследование. Рабочее название - «История российского шоу-бизнеса». Пока планируется отснять 20 серий, каждая из которых будет самостоятельной историей той или иной группы, или продюсера, или явления в нашем шоу-бизнесе. Вместе с актером и тележурналистом Борисом Корчевниковым («Кадетство», «Тариф Новогодний») Шнуров проедется по стране, найдет героев минувших лет и попытается создать некую энциклопедию...
Первые выпуски покажут уже этой осенью. Интересно, что программа будет выходить на чисто развлекательном канале СТС, где журналистские истории представляла программа «Детали». Но как раз «Детали» этим летом прекратили свое существование.

<...>

Комсомольская правда

В любые эпохи и при любых правителях появляется вдруг человек, которому дозволяется выкрикивать то, о чем думает народ. Как бы их ни называли – юродивыми, шутами, бунтарями-футуристами, а то и «совестью нации», молвят они не в бровь, а в глаз. Рок-музыкант Сергей Шнуров хорошо известен публике как лидер группы «Ленинград», орущей благим матом о социальных проблемах, а с декабря 2008 года – как создатель новой группы «Рубль». Этот «Рубль» уже «нарубил» диск и виниловую пластинку с полдюжиной текстов, сопровождаемых утробным ревом психоделического гаражного рока. В новую группу Шнур позвал всего двух человек из старой команды: звукорежиссера, севшего за ударную установку, и трубача, вставшего за клавишные. Порой участвует в концертах гитарист «Ленинграда» Константин Лимонов. Несмотря на столь «экономичный» и антикризисный состав «Рубля», рубленые нецензурные строки мгновенно разнеслись по Интернету и цитируются от Владивостока до Калининграда. О своей новой группе, о творческой концепции в частности и о жизни в России вообще Сергей ШНУРОВ рассказал в интервью «Новым Известиям».

– Первые статьи музыкальных критиков о вашей новой группе «Рубль» дышат разочарованием. Общее мнение – это ребрединг группы «Ленинград». Как вы к этому мнению относитесь?

– Я всегда полагал, что критики дураки. Поэтому – никак. Я занимаюсь тем, что мне интересно на данный момент. А что думают критики – мне не интересно.

– В чем концепция «Рубля»? Это более жесткий рок?

– Концепция «Рубля» – это просто мне захотелось поиграть на гитаре до отвала. Вот и вся концепция.

– По некоторым вашим высказываниям, это финансовый проект, совпавший с мировым экономическим кризисом. Вы надеетесь на нем заработать?

– Если бы я хотел заработать, я бы не распускал «Ленинград». Верно же?

– Да, «Ленинград» был раскрученным и прибыльным.

– Ну да. Ну, зачем мне еще что-то нужно, если я хочу заработать?

– Все-таки ваш «Ленинград» был запрещен Лужковым на больших столичных площадках как неприличный, потому и ушел в гламурную корпоративную тусовку, в закрытые клубы. Чиновники задавили?

– Не знаю насчет их запретов… Мы давали два концерта подряд в самом крупном клубе Москвы, до нас это делал только Мэрилин Мэнсон! Причем это были аншлаги. И черед две недели я распустил «Ленинград».

– Особый шик – уйти на пике?

– Не то чтобы на пике. Но это я к тому, что финансовая составляющая в моем решении была как раз минимальная. Честно говоря, мне сложно себе представить, что группу «Рубль» будут приглашать на корпоративчики или там на свадьбу.

– Так это уход от корпоративов? Уж слишком вас полюбили олигархи – Потанин, Чичваркин, политики, «белые воротнички».

– Да кто сейчас заказывает корпоративки? И где сейчас Чичваркин? Мне кажется, олигархам не до того.

– Ну почему же, недавно прошла информация о том, что Олег Дерипаска пригласил Майкла Джексона за три миллиона долларов.

– Наверное, что-то у них еще есть. Мне не интересен ни Дерипаска, ни Майкл Джексон, ни миллионы. Все эти три позиции мне вообще не интересны.

– А почему вы охотно соглашались ездить на гламурные тусовки? Скажем, выступать в Куршевеле для обитателей Рублевки?

– Да нет, просто, если ты назвался артистом, тебе в принципе без разницы – петь в переходе или в Кремле. Если ты артист с большой буквы «А». Для меня вопрос «где выступать» не имеет абсолютно никакого значения. Для меня Куршевель это просто географическая точка. «Ленинград» стоил в Куршевеле столько же, сколько и в Киеве. Может, со стороны кажется, что петь там – это какой-то другой смысл?

– Очень даже кажется. Может, это способ посмеяться над жирующей публикой? Обругать ее так, чтобы она и не поняла? Например, вы в Куршевеле Ксюшу Собчак нецензурно «обложили».

– Нет, ни у кого не было такой задачи – обидеть Собчак.

– Сколько просуществует, на ваш взгляд, «Рубль»?

– Не знаю. Пока не надоест.

– Аудитория у «Рубля» другая – не «ленинградская»?

– Сложно мне о них судить. Кто выживет! (Смеется.)

– Как-то вы сами заявили, что группа «Ленинград» – порнофильм. Каково же быть порнозвездой? Не слишком приятное амплуа?

– Почему же? Можно честно играть в порнографии. А можно ее снимать. Вот мне кажется, что наш Первый канал – это абсолютная порнография. Самая настоящая, причем, знаете, такая – некрасивая. А «Ленинград» все-таки был красивой порнографией.

– А скажите, пожалуйста, почему вы не любите русский рок?

– Не нравится по мелодике. Не нравится его пафос. Почему я не люблю русские автомобили? Потому что они плохо ездят. Русский рок по тем же причинам мне не нравится.

– Может быть, потому, что он у нас прекраснодушный?

– Нет. Потому что он плохо ездит.

– Недолюбливаете питерских кумиров Шевчука и Гребенщикова. Как-то песню о них колкую сочинили.

– Да нет, по большому счету я люблю всех. Но меня пугают люди, которые слишком серьезно относятся к себе.

– Вы против «гуризма»?

– Да я не то чтобы против. Кто-то хочет быть гуру. Мне это забавно.

– Разве хороший рок – это просто дикие эмоции?

– Не знаю, какой рок хороший и какой плохой. Рок либо есть, либо его нет. Группа AC/DC – это понятно, что рок. А группа «Аквариум» – это понятно, что не очень. Вот и все.

– Говорят, вы однажды были в смятении после выступления в Москве Rolling Stones. Это ваша «группа крови»?

– Да, Rolling Stones мне нравится. Но ранний. Я не являюсь поклонником британской музыки. Мне больше нравится американская. Или в случае с AC/DC – австралийская.

– А Оззи Осборн?

– Оззи? Вы имеете в виду период группы Black Sabbath или какой?

– И Sabbath, кажется, вам созвучен, и поздний Осборн.

– Ну, не знаю. Мне больше нравились Led Zeppelin, хотя они англичане.

– Неистовый хард-рокер Осборн, разрывающий зубами живую птицу, вам не по душе?

– Ну, насчет птицы – это легенды. Про меня можно тоже много чего услышать, чего я не делал.

– Как вы определяете свою роль в среде и судьбе русского рока?

– Могильщика!

– А почему ваша ярость, социальный протест выражается в радикальной нецензурной форме, а не участием в политических акциях? В маршах несогласных?

– Мне не нравится компания маршей несогласных. Мне не нравятся вожди этого племени. Мне вообще вожди не нравятся. Я свободный человек в свободном мире.

– Вы когда в последний раз были на баррикадах?

– Каждый день. Просыпаюсь – и на баррикаду! (Смеется.)

– Говорят, вы в 1991 году на баррикадах у Мариинского дворца готовились встречать танки из Москвы?

– Собирался. Я был молод. Дело не в танках, а в необразованности. И дело в лености людей.


– Нынешние «протестанты» – скажем, из запрещенной партии нацболов – очень даже образованны. И протестуют всерьез. Против вороватых людей.

– Понимаете, демократия возможна только в обществе, где люди пытаются думать. Дело даже не в образованности. Как можно ратовать за демократию, если большинство людей не думают? А что делать потом, когда они все порушат?

– Может быть, надо ратовать не за демократию, а за коммунизм или за диктатуру, за царя?

– Знаете, мне любые «измы» не по душе.

– Но свободный человек не может жить без свободного государства?

– У меня государство начинается и заканчивается в паспортном столе и в ЖЭКе.

– Вы рождены в Ленинграде и не можете не думать о том, что в нем, снова ставшим Петербургом, происходит.

– Я вижу, что в нем происходят чудовищные вещи. Я вижу, что мой город уже совершенно не мой. Я вижу, что города, в котором я родился, уже фактически не существует.

– И что? Мучает легкая ностальгия?

– Нет, это не ностальгия. Но глупо плакать о Римской империи или о Древней Греции – совершенно замечательных цивилизациях. Их не стало. Сейчас мы живем в то время, когда старое рушится. А поддерживать падающую скалу это глупо, согласитесь.

– «Перемен, мы ждем перемен»? И это вас не печалит?

– Я не за то, что все должно поменяться. Но оно все равно меняется. А плевать против ветра – зачем?

– Просто надо примириться с новой жизнью?

– Кто-то примиряется, кто-то нет. Это выбор каждого.

– Ваша музыка, особенно тексты к ней, – это то, против чего протестует масса приличных людей. Вы матом портите поколение – победили, можно сказать, ратующую за чистоту русского языка Людмилу Вербицкую – ректора питерского университета.

– Ну как вы думаете, могу ли я испортить своими песнями целое поколение?!

– Вы недооцениваете свое влияние на молодежь.

– Я думаю, вряд ли я испортил поколение. А, как говорил Ницше, падающего – подтолкни. Если поколение готово упасть, значит, оно испортилось, если не готово, значит, оно не испортится.

– Это эксперимент – насколько глубоко можно пинать окружающих вниз?

– Нет, это не эксперимент. Никого я вниз не пинаю. Попытка разбудить человека, и все. Очень много спящих.

– Да, надо признать, что последние ваши «рублевые» тексты, если убрать мат, – это жесточайшие памфлеты. Куда же может пойти после концерта ваш слушатель? Если это не «белый воротничок», то он «заведется» и способен на социальный, а то и политический протест?

– Ну как они начнут чего-либо требовать, если все чуть ли не единогласно еще позавчера голосовали за Путина? Себя им нужно менять!

– Глядя на публику, понимаешь, что они поддерживают гнев, бросаемый вами в зал.

– И одновременно идут и голосуют за тех, за кого им велят.

– Для вас это тоже странно?

– Для меня это не странно. Потому что любые социальные потрясения – на самом деле зло. Лучше, если каждый будет заниматься мелким, но реальным делом, как то: подметать двор, красить дверь, чинить забор. Лучше делать эту ерунду, от которой жизнь непременно станет лучше, нежели пытаться поменять все и сразу.

– То есть каждый должен заниматься своим, пусть маленьким, делом, а не бороться за счастье человечества?

– Да. Мне кажется, что наша страна переживает какое-то странное время, когда все вдруг, ни с того ни с сего, стали великими геополитиками. Даже дворники рассуждают о подковерной борьбе, о теневых влияниях, о давлении монополии американцев, о влиянии Китая. Господи Иисусе! А дворы не метены, понимаете?!

– Так это наша народная забава! И в советские времена, когда вы были малышом, у пивных ларьков за кружкой «Жигулевского» народ спорил о политике партии, о влиянии решений съездов КПСС на жизнь трудящихся Анголы.

– Не только о политике, а об империализме! (Смеется.) Анекдоты про Брежнева рассказывали! Я помню те времена. Но где теперь Советский Союз? Так вот его и проговорили.

– Россию тоже можем проговорить?

– Думаю, что да. У меня все меньше и меньше сомнений.

– А почему у вас в последние годы появилась большая тяга к респектабельности?

– А у кого ее нет, этой тяги?

– Вы даже как-то сказали: «Хватит петь, пора заняться бизнесом».

– Я бы с удовольствием занялся бизнесом. Но «бизнес» в переводе на русский – это всего лишь «дело». А у нас делом никто не занимается. И потом, смотря что понимать под «респектабельностью». Это как? Это чисто одетый? Не в дырявых носках? Тогда я респектабелен.

– Ну, все-таки это уход от того, что называется в народе «гопотой», а научно – маргинальностью. Другой уровень, другой социальный слой.

– Да нет у нас людей разных уровней. Всего лишь 20–30 лет назад все были пионерами и октябрятами. Какой тут разный уровень? Все от сохи!

– На вас обратили внимание режиссеры. Понравился ли вам летний проект с Андреем Могучим?

– Понравился.

– Это был разовый эксперимент?

– Видимо, да.

– Продолжится сотрудничество?

– Это был концерт группы «Ленинград», которой уже нет. В декорациях Могучего.

– А с «Рублем»?

– Группа «Рубль» – очень камерный коллектив, который на большие площадки пока не претендует и под них не «заточен».

– В 2008 году для вас была написана драматическая роль в новой постановке классической оперы «Бенвенуто Челлини». Ваше имя теперь связано с Мариинским театром. Вам это понравилось?

– Не понял вопрос…

– Ну, все-таки с именем Сергея Шнурова связан скандал, эпатаж, разрушение морали. Другой репертуар…

– Сергей Шнуров также связан с фильмом «Ленинградский фронт» о блокаде! Сергей Шнуров ассоциируется как киноакадемик и получатель «Ники»! Ассоциируется с телепроектом НТВ «Окопная жизнь»! Имя Сергей Шнуров много с чем ассоциируется!

– Да, несомненно, и с режиссером Сергеем Соловьевым – скоро выйдет фильм «Асса-2» с вашим участием. А если закрыть проект «Рубль»? Не хотелось бы вам насовсем сменить амплуа – стать артистом театра и кино, которого бы все воспринимали как уважаемого и очень интересного человека?

– Дело в том, что если мне чего-то хочется, то я это делаю.

– Продолжите гулять – от низкого до высокого?

– Не бывает ни высокого, ни низкого. Бывают вещи актуальные, сильные и глубокие. А то «высокое и низкое», что вы имеете в виду, наверное, было в Советском Союзе.

– Недавно в обществе обсуждали нашумевший, извините, заголовок: «Эра потреблятства закончилась». Вы согласны с тем, что эра разнузданного потребления закончилась и нужно что-то другое играть, по-другому думать, жить, петь другие песни?

– А знаете, вот эти массированные разговоры в русской прессе о том, что закончилась эра потребления – в иностранной прессе я что-то их не встречал, – говорят о том, что нас готовят к голодухе. Где тут у нас в России было это самое «потреблятство»? Может быть, процента два в нем «прозябали». А все остальные – что? Мне бы, конечно, было интересно посмотреть, если бы вся Россия в излишнем потреблении «погрязла». Нет, это нам естественным образом «компостируют» мозги: мол, ребята, вот вы ели мясо – может, вдосталь, в первый раз за всю историю России, а теперь вы снова будете есть хлеб с кашей. Вот и все.

– Поразительная у вас прозорливость: недавно главный санитарный врач России Геннадий Онищенко действительно рекомендовал населению экономный рацион питания.

– Думаю, те, кто разрабатывают эти рационы, их не придерживаются.


Новые Известия

Шнурову тридцать семь. Но кажется, что он, как покрытая патиной туба, гудел и жарил вечность. Он поставил свой копирайт на том настроении, которое наши мужские люди ловят на похоронах и пьяных танцах. Если бы он не был русским, то родился бы, наверное, интеллигентным Гораном Бреговичем. И тогда его музыку весело и эстетично исполняли бы цыгане. Но он русский, похмельный, бородатый философ, придумывающий такие неувядающие рингтоны, как «www.leningrad» или «Бумер», а еще убивающие сознание (пусть всего на несколько минут) песни вроде «Дня рождения» или «Ду ю лав ми». Его задиристое ска действует как прививка. У одних от нее случается аллергия, у других – наступает отторжение, у третьих она вызывает тяжелые осложнения на несколько дней. И все же медики от шоу-бизнеса прописывают его процедуры в профилактических целях каждому успешному господину. Шнур, как Чумак – защищает яппи от витающего в воздухе вируса обстоятельного загула и еще от решительного упадка сил, также передающегося воздушно-капельным путем. Он принимает на грудь и в голову за каждого из нас и при этом ничуть не стареет душой. Свое настроение Сергей Владимирович, как ни странно, черпает в классике и трудах хард-рокеров 70-х.

– Вам действительно так нравится Jimi Hendrix?

– Мне вообще-то мало что нравится. Hendrix, Zeppelin, AC/DC, Prodigy…

– На возрожденные составы ходите?

– На Led Zeppelin вот не полетел в Лондон. Я хотел бы там побывать, но не получилось. А остальное меня мало интересует. А кто там еще возродился? Police меня не волнует – это какая-то псевдомузыка. Smashing Pumpkins – тоже не нравится.

– А в поп-музыке?

– Популярная музыка всегда была черт знает чем. От Марлен Дитрих до сегодняшних дней. Просто, мне кажется, не нужно в куче говна искать гусиную печень. Поп-музыка на то и поп-музыка, что настроена на потребление массами. А массовая культура – не прорыв в метафизические глубины бытия, а всего лишь фон. В отличие от того же Jimi Hendrix.

– Но гусиная печень в поп-музыке все же есть?

– Да не особенно. Хотя, если покопаться, найти можно. Но там нет метафизики – это точно. Вся беда так называемого русского рока, который, по-моему, окончательно загнулся, в том, что ребята с помощью шлягера пытаются объяснить смысл бытия. Шлягер – неподходящая субстанция. Это все равно что на «Жигулях» пытаться выиграть гонку «Формулы-1». Одно к другому не имеет никакого отношения.

– А в чем метафизика вашей популярности в 1997-м, в 2000-м, в 2010-м?..

– «Ленинград», «Рубль» – как фирма Adidas, мы актуальны всегда. Пока есть футбол, есть фирма Adidas. Футбол – это надолго. Мои группы и футбол – это параллельные события. Вон у нас какая команда большая. Но мы не задумываемся, актуальны мы или нет, – просто играем от души.

– У вас еще, знаете, особенный зритель. Вроде бы разные люди, но их всех что-то объединяет. Наверное, они могли бы вот так, без подготовки вместе выпивать!

– «Ленинград» – это спонтанная фигня, как кутеж. Вот собираются четыре взрослых человека за бутылкой водки, а потом это перерастает в недельную пьянку. А вообще-то они хотели просто посмотреть футбол. Но вот закрутилось, разразился ураган и докрутил до двух разграбленных ларьков. Так и у нас. Никто специально не готовится к концерту – не бреется, не надевает брюликов, чтобы блеснуть ими и нас увидеть.

– Серьезная взрослая публика, которая вас слушает, позволяет вам быть успешным?

– Да.

– Не припоминаете, с какого времени?

– Да мне кажется, я был успешным уже в детском саду. Как-то так сложилось. Когда мы сидели в сугробах: вот они – «фашисты», а мы – «русские», и нужно было поднять парней в атаку – поднимал всегда я.

– Вы всегда были за «наших»?

– Нет, «фашистом» я тоже был. Кто из нас не был «фашистом» в детском саду?!

– Вы прошли большой путь от командира в детском саду через студента религиозно-философского института при духовной академии до панк-ска…

– Институт я не окончил – до сих пор в академическом отпуске. А путь к музыке – действительно сложный. Скорее всего, через прочитанного философа Шестова. Шестов обратил мое внимание на другого философа – Фридриха Ницше. И через Ницше я вышел на Бодрияра. Вот так.

– Пост соблюдаете?

– Нет. Путешествующие не постятся. А мы все время в пути.

– Вы вообще верующий человек?

– Мне не нравится это слово. Нет неверующих. Одни верят, что Бог есть, другие – что Бога нет.

– Ну, платите десятину, в конце концов?

–  Я не считал. Может, больше трачу, а может – меньше. Мне кажется, отношения с Богом должны немного отличаться от сотрудничества с налоговой инспекцией.

– От вас вечно что-то этакого ждут. С ума можно сойти – все время стараться не облажаться…

– Мне вечно пытаются приплюсовать чужие качества. Например, скандалиста. Я никогда не скандалил. Положим, то, что было мне интересно в 29 лет, письку, там, показать, – в 37 уже не интересно. Я думаю, мало кого моя писька сейчас удивит. Мы сейчас больше думаем об аранжировках. Интересно стало выступать – вот так, прозаично, без сисек-писек. Хотя сиськи-письки тоже присутствуют в нашей жизни.

– Так что от вас теперь ждать?

– А хрен его знает. Если бы знал, было бы совсем скучно жить. План есть только у Путина. А я без плана живу. Мне так лучше.

– Похоже, на выборы вы не явились?

– Нет. Мне не нравится… Вот летишь в самолете, предлагают пепси или колу – а мне хочется томатного сока.

– Ну а план Медведева захватывает? План Путина убеждает?

– Я не очень разбираюсь в плане Путина. Да и план Медведева мне не ясен. Вся эта ситуация мне напоминает мультфильм моего детства «За 80 дней вокруг света». Там был такой персонаж, который вечно спрашивал: «Мистер Фикс, у вас есть план?» Вот и у нас какие-то вечно меняющиеся планы. Я не вижу вот этого инновационного развития России. Не слышу о вложениях в развитие инфраструктуры. Не вижу развития дорог. Я много чего не вижу. Вижу, что открывается множество магазинов, в которых продают китайские товары. Сама страна ничего не производит. Меня это пугает.

– Вы, как философ, наверняка знаете особый путь России. Или его нет?

– Порой мне кажется, что стабильность – это когда человек стоит по горло в дерьме. Еще чуть-чуть, и захлебнется. Так вот стабильность – это не призыв разгрести все это, а надежда, что не поднимется волна.

– Как получилось, что к вам, вполне удачливому и образованному человеку, приклеился образ вашего персонажа – тунеядца и алкоголика?

– Образ придумывают люди, слушатели. И как он складывается, это одному Богу известно. Я живу так, как я живу. Хочу – пью, хочу – не пью. И вот сейчас никто меня не заставит махануть перед концертом стакан водки. Пусть кто-то скажет: «Да, блин, а Шнур-то уже не тот!» Да нет, братцы, я просто не хочу. Я всю жизнь делаю то, что я хочу. Чем выгодно, кстати, отличаюсь от депутатов.

– Мне кажется, ваши озорные песни всегда агитируют присоединиться – замахнуть стаканчик, затянуться вкусной сигаретой…

– Ерунда. Сколько импотенту ни показывай порнухи, у него все равно не встанет. И Черчилль курил, и Сталин. Ну и что?

– Маме, наверное, неловко, что вы со сцены матом ругаетесь…

– Ну, мама до сих пор переживает – как мама. Ей бы, конечно, хотелось, чтобы я был первой скрипкой в Мариинском театре. А мне этого не очень хочется. Мне там скучно. Да и если все время оглядываться на маму… Я думаю, Хендрикс на свою не особенно оглядывался.

– А ведь когда-то вы были мирным офисным работником!

– Был, а что еще делать? Человек оканчивает институт – а заводы стоят, наука никуда не двигается. Что ему делать? Продавать китайские железки, понятное дело! У него выхода другого нет.

– Так это китайцы виноваты в том, что у нас расплодился офисный планктон?

– Дурацкое словосочетание. Мне кажется, сегодня менеджеры являются передовой частью общества – каким при Ленине был пролетариат. Менеджеры посидят вот так в интернете, уткнувшись в свои odnoklassniki.ru или youtube.com, и в конце концов внесут какой-то вклад в историю и искусство. Просто перевернут этот мир. Потому что они ничем не заняты. А люди, которые ничем не занимаются, очень опасны. Хотя среди журналистов и музыкантов тоже хватает… (Шнур смачно выругивается. – А. В.)

– Вы могли бы предупредить нас, что это будет за революция?

– Я не знаю. Скорее всего, она будет завязана на технологиях.

– Война миров? Высокие технологии погубят человечество?

– Не погубят. На самом деле, как говорил Хайдеггер, атомная бомба взорвалась в трудах Парменида. Человечество уже давно погублено.

– Кстати, что вас в последнее время потрясло в науке? Или, может быть, какой-то гаджет изменил вашу жизнь?

– Потрясло то, что математик-петербуржец отказался от Нобелевской премии, послал всех на… (в шнуровских матерках словно бы материализуется его тёмная энергия. – А. В.) и выключил свой компьютер. Вот это гениально. Это было давно, но ярко.

– А вы бы смогли отказаться? Ну, хотя бы от приглашения играть в тьмутаракани?

– Это разные вещи. На концертах мне важен звук. Остальное – не важно. А какая разница? Мне что Куршевель, что Гатчина – это же всего лишь географические точки.

– Вспомните самый маленький населенный пункт, куда вы приезжали с концертом.

– Этот пункт называется Новосадовая – бывшая зона, где нет электричества, живут всего четыре человека. И там я как-то оказался у костра с гитарой. Это было давно… Жуткий замес!

– Был аншлаг?

– Были все.

– После этого пельменями олигархов вас уже не удивишь…

– Они бросались потому, что у меня не получилось выступить, – я перенервничал.  Правда, я тоже кидался – так что неизвестно, кто кого закидал. Ну и потом, это все же очень положительный, глубоко личный опыт. Положительный – в том, что вседозволенность этого коллектива фактически не имеет границ.

– А вы сами как относитесь к олигархам?

– Я – наверное, не отношусь. Не владею такими активами. У меня в основном пассивы. Так ничего толком и не работает. К олигархам нормально отношусь, как ни странно. Мне кажется, это все дутая история. Одна из болезней российского общества в том, что к богатым и успешным людям принято относиться плохо. Почему такая фигня?.. (Задумчиво чешет «репу». – А. В.) Вот если ты чуть поднимаешь голову, тебе начинают по ней бить.

– У вас все будет хорошо. Вы вот и линию обуви выпустили – Jump&Шнуров…

– Идея пришла российскому представительству американской фирмы Jump.

– На эмблеме белка – символ белой горячки?

– Каждый видит в ней что-то своё. Иногда мне тоже кажется, что речь идет о «белочке», но нечасто. Там еще год моего рождения есть – 1973, рыбы…

– А шнурки?

– Они присутствуют в каждом ботинке.

– Извините за прямоту, а вы на футбол летаете?

– Нет. Да я и в Питере не особенно хожу на стадион. Мне нравится смотреть повторы. А на стадионе если ты не вовремя отвернулся, то все – капут.

– Дома смотрите или в клубе?

– Дело в том, что я люблю разговаривать с телевизором – как Фантоцци. Мне этого общения, кстати, хватает. Мне очень нравится, что телевизор мне ничего не отвечает. А в клубе все же нужно какой-то диалог вести.

– Правду только телевизору и рассказываете?

– Телевизор – он не ждет правды. Я от него, кстати, тоже.

– У вас большой экран?

– У меня разные квартиры, а в них разные экраны.

– А в самой большой квартире?

– Ну, вот такой, наверное. (Шнур показывает, похоже, диагональ в 82 сантиметра. – А. В.)

– Книгу про вас одобряете?

– Книга гениальная. «Музыку для мужика» написал не просто наш поклонник, а великий журналист и музыкальный критик Максим Семеляк. А недавно мы получили сообщение от великого кинокритика Ростоцкого: «Читаю пятый раз. Плачу».

– А вы от чего плачете? Например, от какой музыки?

– Дома я стараюсь ничего не слушать. Музыка меня отвлекает. А если я что-то слушаю, то делаю это осознанно. Скорее всего, это будет Рахманинов. Второй концерт, наверное. Может быть, Led Zeppelin – мне сейчас сделали отличный подгон на DVD. Я все это, конечно, видел. Но могу посмотреть еще раз сто.

– Вас мучает, когда где-то поблизости звучит рингтон вашей песни?

– Мне сын вот сюда (Шнур демонстрирует свой мобильник. – А. В.) поставил мотивчик из «Бумера». Мне кажется, отличный ретромотивчик.

– А у него что стоит вместо звонка?

– Слушай, или Puff Daddy, или 50 Сent. Что-то такое слушает. Eminem еще.

– У вас с сыном хороший контакт?

– У нас замечательные отношения. Я не воспитываю его, он не воспитывает меня. Мы оба – состоявшиеся личности. Воспитывать нас уже поздно.

– Для его одноклассников вы – большой человек?

– Одноклассники? Не знаю. Я их не видел, слава Богу. У него есть круг общения – какие-то корешки. Но они не вместе учатся. Мне вообще не нравится вся эта истерия по поводу «Одноклассников». Я ни разу не был на этом идиотском сайте, и нет у меня большого желания видеть своих однокашек. Это какая-то «недожизнь». Если жизнь пустая, ее наполняют вот такими мыльными пузырями. А у меня она как свежий факт – только жарить и жарить.

– Одноклассники звонят? Пытаются использовать старые связи?

– Откуда они знают мой телефон? Да и нет у меня настолько старых знакомых. Все мои знакомые вон там сидят. (Шнур кивает в сторону музыкантов своей группы. – А. В.) Да и как можно воспользоваться моими связями? Ну что?!

– Все же популярность, шоу-бизнес…

– Ну и кто я в шоу-бизнесе? У меня же нет своей программы «Две звезды».

– А вдруг будет!

– Тогда буду выдвигать своих корешков, которые даже петь не умеют, – ну все как в телевизоре.

– А может такое случиться?

– Я думаю, нет. Телевизором правят… (Последнее нецензурное словцо звучит как-то устало, выстраданно. Похоже, интервью окончено…)

Автор: Антон Веселов

Сергей Шнуров, музыкант: «Интернет и ТВ - око дьявола, а мобильник - ухо дьявола»


Скандальный рокер снялся в фильме «Борцу не больно» и озаботился воспитанием трудных подростков

Шнур не только снялся, но и написал музыку к картине режиссера Нурбека Эгена. О чем кино?

Окраина провинциального городка. Беспризорное детство. Подростки живут
по законам улицы. Главный герой - 14-летний Славик попадает в секцию
самбо, где мудрый тренер Михалыч пытается вырвать пацана из уличной
среды. Тот делает успехи в спорте, и его замечает местный криминальный
авторитет Клин (он же Сергей Шнуров). Славке он предлагает бросить
спортивную школу и заняться «серьезным делом». Нелегальные поединки, бои
без правил, хорошие деньги - вот что обещает мальчишке герой Шнура.
Парень перед выбором: идти за ним или за тренером Михалычем?

«УДИВЛЯЮСЬ, КОГДА ДЕТИ МЕЧТАЮТ СТАТЬ ГОСЧИНОВНИКАМИ»

Открытый финал и многоточие, что будет дальше с героем фильма -
непонятно. А главный вопрос, который пробудил во мне незатейливый сюжет:
почему Сергей Шнуров заинтересовался подростковым кино?

- Потому что у нас не снимают вдумчивое, правдивое кино про подростков,
- предельно ясно объяснил музыкант, когда я приехала к нему на
озвучивание картины. - Думаю, подростки, их жизнь государству
неинтересны. А лично мне интересно, как поет Юра Шевчук, что же будет с
Родиной и с нами.

- У вас свои дети - подростки: дочке - 17 лет, сыну - десять. Вы-то занимаетесь воспитанием, они по улицам не шатаются?

- Воспитывать детей глупо. Ничто так не воспитывает, как отсутствие
воспитания. Меня волнует не то, что они по улицам шатаются, а то, что мы
не даем им ценностные ориентиры. У нас у самих в голове сплошные
многоточия и вопросы...

Я искренне удивляюсь, когда современные дети желают стать
госчиновниками. Откуда в них такие странные желания? Они видят, как
живут, например, ученые и как - успешные госчиновники. Сравнивают и
делают выводы. А мы забываем им рассказать, что есть еще призвание, что
можно быть небогатым и счастливым.

- С таким правильным мышлением вам бы играть положительного Михалыча, а не криминального авторитета.

- Мой герой не такой уж плохой человек, видел я и похуже. Он - провинциальный предприниматель. Просто
по странному стечению обстоятельств в России почти все предприимчивые
люди - отрицательные персонажи. Сюжет фильма не настолько туп, чтобы
давать простые рецепты типа идите в «Единую Россию», не курите сигареты,
и все у вас в жизни будет хорошо.

«СВАДЬБЫ ПОЗВОЛЯЮ СЕБЕ РАЗ В 17 ЛЕТ»

- Сергей, вы стали слишком серьезным для такого неформального
музыканта, как Шнур. Даже не носите теперь ботинки разных цветов. Когда
мы с вами виделись последний раз, на вас был один ботинок черный, а
другой - белый.

- Значит, у меня тогда было такое состояние души - черно-белое. А
теперь наступила гармония. Мы даже собрались опять выступать группой
«Ленинград» (группа перестала существовать несколько лет назад. - Ред.).
В конце ноября в Москве дадим два концерта, сейчас репетируем вместе, куча идей, все очень живенько.

- Подозреваю, что гармония к вам пришла после того, как вы женились (в июле Сергей Шнуров зарегистрировал брак с Еленой Мозговой. - Ред.). За вас тогда многие порадовались.

- Многие, но не все. Какой-то процент моих поклонниц, надеюсь, был
огорчен (смеется). Свадьба - это такой праздник, который я себе позволяю
раз в 17 лет (напомним, кстати, что официально женат он уже в третий
раз: первой женой была Мария Исмагилова, второй - директор питерской
группы «Пеп-си» Светлана Костицына. Потом несколько лет Шнур жил в
гражданском браке с актрисой Оксаной Акиньшиной. - Ред.). Согласитесь,
не так уж часто. Но иногда можно себе такую глупость позволить.

- Говорят, третьего ребенка решили завести.

- Третий ребенок пока в планах не стоит.

- Ну тогда поговорим о... грибах. Слышала, что вы заядлый грибник.

- Вовсе нет. И вообще грибы в Ленинградской области в этом году
мутировали. У нашего барабанщика папа живет на даче, ходит по грибы. Так
вот, полтора десятка человек из его садового товарищества в этом году
отравились - мутация грибов.

«ВЛАДИМИРСКИЙ ЦЕНТРАЛ» - ХОТЬ ЧТО-ТО ВЕЧНОЕ»

- Говорят, вы по полгода мобильным телефоном не пользуетесь. И компьютер тоже отключаете, и телевизора у вас дома нет.

- Это правда. Знаете, почему я так делаю? Компьютер и телевизор - это
око дьявола, мобильный телефон - ухо дьявола, а машина - ноги дьявола
(снова смеется).

- И молодой жене не разрешаете телевизор смотреть?

- Почему не разрешаю? Пускай смотрит, только телевизора у нас нет. Есть
компьютер, но в нем нет Интернета. Когда мобильник надолго отключаю, а
нужно срочно позвонить, арендую телефон у первого встречного. За 50
рублей. И прекрасно обхожусь.

Если случится глобальная катастрофа, как обрушение башен-близнецов в
Америке, мы все равно об этом узнаем. А на фига мне каждый день знать
индекс Доу - Джонса, какая от этого практическая польза? Или разницу
валют? Сегодня евро стоит 34 рубля. А завтра - 38 рублей. У всех паника -
такой скачок! Но если эту фазу проживешь в счастливом неведении - в
жизни все зашибись!

- Но это же информационный вакуум!

- Где он сегодня, информационный вакуум?! Вон мы с тобой полчаса
треплемся (Шнур использовал более крепкое слово. - Ред.), и уже не
вакуум. Я вот не мечтал услышать песню «Владимирский централ», но слышал
ее чаще, чем Джона Леннона.

Летом поехал в Сочи на «Кинотавр». Не был в Сочи, наверное, лет десять.
Захожу в местный кабак, а там, как и 10 лет назад, орут «Владимирский
централ»... Ну, думаю, хоть какая-то константа в жизни, есть за что
зацепиться.

Анастасия ПЛЕШАКОВА  http://www.kp.ru/daily/24561/735105/

                                            Секс "Рубля" дороже
            Музыкант Сергей Шнуров предлагает интим за 30 тысяч евро




"Детям до 16 вход запрещен" - такую табличку впору вешать на дорогом ресторане в самом центре Петербурга: здесь открылась выставка работ известного скандалиста, музыканта и художника Сергея Шнурова. Всего представлено 11 полотен, написанных автором в разные годы.

По мысли организаторов, картины можно не только посмотреть, но и купить. Правда, цены кусаются: как удалось выяснить "Известиям", дешевле 10 тыс. евро Шнур решил не продаваться. Музыкант хоть и определяет курс "Рубля" (так называется его новая группа), но прибыль хочет получать в евро.

Впрочем, организаторы намекнули, что по ходу дела цены могут упасть - кризис все-таки. Похоже, что и Шнурова заняться распродажей полотен вынудили сложные экономические обстоятельства. Ведь еще совсем недавно музыкант заявлял:

- Картины продавать не собираюсь. Они стоят спокойно в мастерской и дорожают. Зачем их продавать, когда они с каждой секундой растут в цене?

Теперь, видимо, ситуация изменилась. И хорошо, если хотя бы часть творческого наследия Шнурова уйдет с молотка. Особого ажиотажа на выставке пока не наблюдается - олигархи с банковскими картами и дипломатами, полными денег, не снуют. Впрочем, в ресторане нам сообщили, что желающие прикупить хотя бы одно из полотен все-таки нашлись. Некий коллекционер уже приценился к известной картине Шнурова "Футболка", на которой изображена черная майка с надписью АС/DC. А другому ценителю прекрасного приглянулась не менее знаменитое полотно "Нефть": мрачно-романтический ночной пейзаж с чадящими Ростральными колоннами, отливающей ядовитым золотом Невой и мусульманским полумесяцем в чернильном небе.

Есть новые работы, 3 из 11 полотен Шнур написал специально для этой выставки. Среди них - картина "Без названия", изображающая распятого Христа, и светлый, радостно-голубой пейзаж "Клюет!" с оранжевым поплавком на первом плане.

Одна из работ, висящая в самом углу, скрыта за ширмой. И неудивительно, ведь называется она "Акт". Да-да, тот самый - половой. На холсте изображен голый, возбужденный мужчина и нависшая над ним полуобнаженная барышня в черных босоножках и розовых чулочках. Такой вот секс и рок-н-ролл. Из намеков администратора (почему-то конкретную сумму в ресторане озвучивать не хотят) стало понятно, что меньше, чем за 20, а то и 30 тыс. евро Шнур свой интим не продаст. Кстати, картина эта довольно старая - написана в 1998 году. И три года назад - в январе 2006-го Шнур хотел показать ее в петербургском "Манеже", где проходила выставка рисующих музыкантов. Однако в тот раз широкая публика "Акта" не увидела. Устроители вернисажа озаботились: мол, на дворе - каникулы, по выставке дети ходить будут, а тут такое. Вот и в ресторане застыдились - ширму поставили. Чтоб не смутила зрителей шнуровская откровенность.



Шнур нарисовал любовь?

Евгений Полтавченко, врач-сексолог, психотерапевт:

- Не буду давать определение, чем является это полотно - эротикой, порнографией или, как часто говорят, непристойной картинкой. В данном случае работа выполнена маслом по холсту, но расхожая фраза про бумагу, "которая все стерпит", подходит как нельзя лучше. Вопрос, что подвигло автора на создание подобной картины. Можно предположить всегда присущее Сергею желание эпатировать публику. Но источником вдохновения могли быть и глубинные, сугубо интимные переживания автора. Не исключено, что картина писалась на волне страстного романа, какого-то любовного и эротического увлечения музыканта.

izvestia.ru

<...> В.ДЫМАРСКИЙ: Так что вечеринка? Мало ли их, этих вечеринок? Нормально, что она была на крейсере «Аврора»? А.ТРОИЦКИЙ: Думаю, что то, что она была на крейсере «Аврора», это совершенно нормально. То есть, имеется крейсер «Аврора», который давно превращен в коммерческий объект – там и музеи, какие-то забегаловки, и прочее, и билеты за деньги продаются. В.ДЫМАРСКИЙ: Это то, что сказал Колесников - мы не первые, - говорит. А.ТРОИЦКИЙ: В этом смысле он абсолютно прав, так что я не считаю, что было чудовищное святотатство в том, чтобы устроить вечеринку на крейсере «Аврора». Я считаю, что конечно, это отдает дурным вкусом – вкус дурной. В.ДЫМАРСКИЙ: Но коммунисты, и не только, очень многие люди, пытаются из этого раздуть целый скандал. А.ТРОИЦКИЙ: Думаю, что и коммунистам и другим людям надо было бы найти какие-то более серьезные поводы для того, чтобы раздувать скандал, тем более что таких поводов огромное количество. Что касается до этой вечеринки, то мои друзья туда пошли, меня тоже зазывали, но у меня были другие интересы и другие маршруты по Питеру, а потом они мне все дружно перезванивали и говорили, что вечеринка – полный отстой, - ну, естественно, помимо «отстой» употреблялись и другие слова. В.ДЫМАРСКИЙ: Поскольку на этой вечеринке выступал Шнур, то можно себе представить, какие слова употреблялись. А.ТРОИЦКИЙ: Понятно, да. Думаю, что вполне «шнуровые» слова употреблялись. Никому там не понравилось, люди оттуда просто уходили, что касается до выступления Шнура, то его новая группа «Рубль» - это такой же отстой, как вечеринка на крейсере «Аврора», так что думаю, что одно другого стоило. В.ДЫМАРСКИЙ: Алексей, «транспорт, Москва»: «Не повезло нам в этом году на Евровидении – может, на следующий год Шнура туда отправить?» А.ТРОИЦКИЙ: Ради бога. Думаю, что Шнур это вообще такой парень, который за пару лишних – не то, чтобы долларов, а пару лишних десятков тысяч долларов. Отправится хоть на Евровидение, хоть в президентскую администрацию, хоть куда. Так что вполне возможно, что у нас начнется какая-нибудь анти-попсовая кампания – выступит президент или премьер, и скажет: что-то какое-то засилье низкопробной музыки у нас на телеканалах, а где наши рокеры, наши социально-музыкальные активисты, и прочее? - и начнется: тут же выступит какая-нибудь «хард-группа «Пилигрим» с песней «Слава, России», и так далее. И на волне этой кампании тов.Шнурова с партийным заданием отрядят на конкурс Евровидения. Где, кстати говоря, у него есть все шансы, поскольку Шнуров Серега парень талантливый, при вей его аморальности, беспринципности прочем, - вполне может выиграть. <...> Эхо Москвы С выделеным нельзя не согласиться....

Сергей Шнуров: «Коррупция - она за границей. А у нас просто пи...дят безбожно»

Экс-лидер группы «Ленинград» рассказал корреспонденту «КП» Андрею Рябцеву об истоках российского пьянства, о границах коррупции и своем проекте «Рубль»



Шнур бросил пить. И материться. Группы «Ленинград» больше нет. Все из-за кризиса...
Вокруг главного хулигана русского рока складываются легенды. Нет, со сцены Шнур не ушел. У него теперь группа «Рубль» - антикризисный проект, как говорит Сергей. Только вот кризис, по его мнению, в стране вовсе не финансовый.
ПЕРЕД КОНЦЕРТОМ - НИ-НИ!
В гримерке питерского клуба «Зал ожидания» - неожиданное чаепитие. На столе - сок, фрукты, бутерброды. Возле кирпичной стенки уютно булькает чайник. Басист Костя (Лимон) и барабанщик Денис (Дэнс) - оба, кстати, бывшие участники «Ленинграда» - о чем-то интеллигентно беседуют вполголоса. Это симфонический оркестр какой-то, а не рок-группа!
- Правда, что ли, не пьете? - ошарашенно поворачиваюсь к Шнурову.
- Смотри: здесь ни одной бабы, так? Но это же не значит, что мы их вообще не... - разом опровергает солист «Рубля» еще и легенду о том, что перестал материться.
Под общий хохот вносят спиртное: водка, виски, вино... Правда, за все интервью Шнуров так и не пригубил. Перед концертом, говорит, не пью.
«МОЖЕТ, ЕЩЕ СКИНУТЬСЯ ИМ?»
- Сергей, вы новости смотрите?
- Нет. Вообще от новостей мало что меняется... Как началось с 91-го года, так и продолжается.
- Что началось?
- Народ как бездельничал, так и бездельничает.
- Почему?
- А потому что стимула нет! Чтобы открыть свое предприятие нужно быть как минимум госчиновником. Или дружбу с ним водить. В бане. Если этого нет, тебя просто задушат.
- Личный опыт имеете?
- Приходилось...
- Что, и взятки давали?
- Гаишникам - конечно, давал.
- С этим вроде бы начали бороться...
- Да, министры доходы свои раскрыли... (читайте о губернаторских декларациях - Прим. ред.) Ты вот веришь, что высший чиновник живет на четыре миллиона в год и ездит на русской машине? Когда про это читаешь, становится грустно. Может, нам еще скинуться им?
«НИКТО НЕ ВЕРИТ...»
- У вас какое-то предвзятое отношение к русским машинам...
- Это как русское кино. Понятно, что оно существует, но лучше к этому не прикасаться.
- Но есть же хорошие фильмы! «Остров» Лунгина, например...
- Я не смотрю русские фильмы. И на машинах не езжу. Меня не устраивает система безопасности.
- Что же, и в советское время не ездил?
- Ездил, конечно. Но они тогда были не самыми плохими. Не надо изобретать русский автомобиль! Нужно просто купить передовые технологии и сделать все по новой.
- На автопром деньги выделяли. Правда, они на бонусы топ-менеджерам пошли...
- В этой стране каждый поступил бы так же. Кого ни поставь! Все пытаются что-то спереть и быстро вывезти. Нет веры в то, что у нас будет нормальная жизнь, - вот в этом проблема, а не в воровстве. Пока эта вера не появится, ничего не поменяется.
«АХ, ВЫ ТАК?! А МЫ ВОТ ТАК!»
- Шнуров у многих ассоциируется с фильмом «Бумер». Там у героев уголовная доктрина: «Не мы такие, жизнь такая». Вы ее разделяете?
- Иногда.
- Но ведь это замкнутый круг.
- В некоторых ситуациях - только так.
- В каких же?
- В идеале это, конечно, неправильно. Но не бывает идеально круглого шара. Он с щербинкой.
- Тут известный олигарх Прохоров отказался от московской прописки. Буду, говорит, налоги платить там, где я свое богатство заработал, - в Красноярском крае (подробности на < стр. 6 - Прим. ред.)...
- Олигархи - не мои друзья. И не мои недруги. Я их не знаю. И что за этими жестами может стоять, неизвестно мне.
- Как же, вы еще с «Ленинградом», помнится, в Куршевель ездили...
- Да, это был как раз тот случай, когда нас приглашал друг - Олег Тиньков. Он тогда стал пивом. Но я не знаю, в какой степени его можно назвать олигархом...
- А как с корпоративами дела?
- У нас - никак. Вчера вот играли. Но не у олигарха. Журнал один наш питерский вечеринку делал.
- У вас и «Ленинград» был как предвестие кризиса. Первый альбом готовили, а тут дефолт 98-го грянул...
- Тогда все люди в одну неделю стали нищими и безработными. Сейчас, мне кажется, с работой как-то попроще.
- Недавно обнаружил, что во Владимирской области вакансий на фабриках больше, чем зарегистрированных безработных. Почему у нас народ такой вялый?
- Он не вялый. Он понимает, что его обманывают. Кошки-мышки с властями: «Ах, вы так?! А мы вот так!» Почему с гаишниками ничего не получается? Потому что есть такая поговорка: что бы ни было, ничего по-нашему не будет.
«НЕТ ГАРАНТИЙ - ВОТ И ПЬЮТ»
- Народ пьет, потому что нет работы? Или не может нормально работать, потому что пьет?
- А тут нет прямой зависимости. Вот финны, положим, пьют. Но при этом работают.
- Говорят, они в Питере только пьют. Дома у них спиртное дорогое.
- Пьют как черти! Гораздо больше, чем мы. У нас в другом проблема. У нас пьют, потому что у нас нет никаких гарантий.
- Гарантий чего?
- Ты ничего не можешь толком завещать своим детям. У нас примеров до фига: людей просто выселяют из исторических зданий в Петербурге, потому что там теперь пройдет какая-то дорога. У нас нет прав на частную собственность. До сих пор земля сдается в аренду на 50 лет. Что будет потом, никто не знает. Вот и пьешь.
- Если у нас все так плохо, нет желания уехать из страны?
- Я родился в этой культурной среде. Если бы я был каким-нибудь физиком-ядерщиком, уехал бы, даже не думая.
- У вас же сын?
- Сын. И дочь.
- Их за границу не отправили?
- Нет. Они не хотят.
«МОЖЕТ БЫТЬ, И СТЕБ...»
- Зарабатывать-то получается? «Рубль» вообще коммерческий проект?
- Некоммерческие проекты меня не интересуют.
- Но по сравнению с «Ленинградом» - это рубилово! Настоящий хард-рок.
- Да, рубилово. Но это не значит, что мы играем бесплатно. Рецепт некоммерческой группы: напиши хреновые песни и играй как можно хуже. Нужно сделать что-то невообразимо неинтересное. И то не факт, что это будет коммерчески неуспешно. При нашем-то рынке...
- А с коллегами из других групп общаетесь?
- Заняты все, а то бы печени не хватило на общение. Так что стараемся реже встречаться.
- Некоторые вон очень активно свою гражданскую позицию проявляют. Кто-то с националистами дружен, кто-то на «марши несогласных» ходит. А у вас только тексты протестные. Или это все стеб?
- Может быть, и стеб... Я на марши не хожу. Выражение гражданской позиции не заключается в хождении на какие-то марши.
- А те, кто ходит, утверждают обратное.
- В ногах правды нет. Конечно, вообще ничего не менять не получится. Но нам не надо революций. Нужны какие-то поступательные движения. Я не знаю какие. Для начала было бы неплохо провести реституцию. Вот Константиновский дворец, в котором принимали «большую восьмерку», - его надо отдать Романовым. Просто элементарно: он им принадлежал! До того момента, пока его у них не сперли.
«КРИЗИС НЕ СОСЧИТАТЬ»
- Так и не понял, вы кризис-то на себе почувствовали?
- Нет. Особенно, если новости не смотреть. Праздно шатающейся молодежи становится больше. Но она всегда была. Вообще кризис начался еще где-то в 1917 году. А то, что сегодня называют кризисом, - он, мне кажется, во многом искусствен. Ощущение, что в нашей стране он вообще придуман.
- Но это уже научный факт!
- Смотрите, сейчас, положим, нефть стоит 60. В 2005 году она стоила 50. И при этом все говорили о расцвете экономики. А страна как ничего не производила, так ничего и не производит. Странный какой-то кризис получается. Мне его с моим элементарным математическим мышлением не сосчитать.
- А семь миллионов зарегистрированных безработных - это как понимать?
- Довольно странная история. Чтобы строить наши разбитые дороги, нужно что? Рабочие руки, каша, песок, гравий и асфальт. От этого у нас, по-моему, деваться некуда! Но дороги не строятся.
- Опять коррупция?
- Да не-е-ет. Коррупция - это когда в умеренных масштабах. Коррупция - это десять процентов. Ну, хорошо, двадцать. Но когда семьдесят процентов от бюджета! Коррупция - она за границей. А у нас просто п...т безбожно!
«РУБЛЬ» СТАДИОНЫ НЕ СОБИРАЕТ. ПОКА
Вот к клубу подкатывает парочка на «Мазде». Он - явно менеджер. Из несокращенных. Уверенная полуулыбка, добротный костюм.
Вот, гогоча, заваливается компания. Студенты. Одалживают друг у друга на билет - 600 рублей.
К самому началу концерта заполняются VIP-места. Среди холеных лиц - какой-то смутно знакомый актер в компании средней руки бизнесменов.
Послушать обновленного - еще более брутального, мрачноватого, но очень точного - Шнурова ходит публика разномастная. Мокрый и хрипящий, он выдает уже третий раз на бис:
Я дошел уже до точки.
Водка вместо кипяточка.
На ушах висит лапша.
Жизнь, конечно, хороша.
Весь зал - и VIPы, и неVIPы - с удовольствием скандируют простые, но забористые, как крепкий алкоголь, слова. Такие слова, наверное, и есть самые честные.

Комсомолка

Шнур — это больше не группа "Ленинград", а новая группа "Рубль". Уже полгода. На прошлой неделе Шнур гастролировал в Москве, где для "Ленинграда" всегда возникали проблемы. Для "Рубля" в столице все прошло как по маслу. То ли политика властей в отношении Шнура изменилась, то ли сам Шнур. Он больше не бреется наголо, отпустил волосы. На вопросы отвечает хоть и мрачно, но на чистейшем литературном русском. Еще скандалист, но уже отнюдь не маргинал: все-таки киноакадемик с солидной фильмографией и даже обладатель "Ники".

— У нас нынче мода пошла публиковать имущественные декларации. Так поступили президент, премьер, министры. Хотел бы обнародовать свою декларацию Сергей Шнуров?

— Нет, не хотел бы.

— Почему? Нечего декларировать или есть что скрывать?

— А потому что все же понимают, что обнародовано вранье. Это же не настоящие декларации, не юридические документы, а справки о доходах. Бумажки. Кто угодно вам такую может написать. А вообще-то я против того, чтобы в чужой кошелек заглядывать. Главное, чтобы ко мне не было вопросов у налоговой инспекции.

— Ваш биограф и друг Максим Семеляк в книге "Музыка для мужика" утверждает, что вы к деньгам неравнодушны. И не всегда справедливо делились гонорарами с коллегами из группы "Ленинград".

— Я никогда не делился, я платил музыкантам. А "делиться" — это попахивает благотворительностью. Я же к музыкантам отношусь не настолько плохо.

— То есть адекватно оплачиваете их труд?

— Да, как заранее договариваемся.

— В комментариях к одному из интернет-роликов с вашими песнями некий врач глубокомысленно заметил, что он хотел бы взглянуть на вашу печень.

— На здоровье не жалуюсь.

— А как реагируете на то, что страна спивается?

— Проблема алкоголизма, как мне кажется, в головах.

— Вам об этом думать совсем неинтересно?

— Да почему же? Я бы не хотел, чтобы народ спивался.

— Что для этого нужно сделать?

— Принять комплекс мер.

— Каких?

— А меры нужны очень простые: люди должны ходить на работу с радостью и гордиться тем, что делают. А что у нас сейчас? Профессионалы работают не по специальности, и таких большинство. Даже президент — юрист!

— Ну а кем же должен быть президент? Не существует факультета, выращивающего лидера страны.

— Лучше бы он был. И в дипломах бы писали: специальность — царь!

— Хозяин земли Русской?

— Да, царь — это профессия. На нее учат прямо с детства. А юристов учат, согласитесь, по-другому. Они должны писать законы. Почему наши президенты, заняв высокие кресла, все продолжают и продолжают учиться? Ничего не умеют.

— А что должен уметь царь?

— Все. Управлять страной, жизнь народа разумно устраивать. Почему у нас выпускники, которых готовят управлять приборами космического корабля, работают менеджерами по продаже спортивных плавок? И так вся страна! И после этого не пить? Да конечно, пить! Двадцать лет, как слово "призвание" в России выкинули из обихода. Вот откуда берется алкоголизм!

— Легче всего ворчать: не так правят, мало платят. А вот наши министры, между прочим, советуют населению быть активнее, мобильнее, креативнее!

— Ага! В США любой станочник может быть мобильным — он поехал в другой город, без проблем снял жилье и трудоустроился. А наш токарь шестого разряда на всю жизнь привязан к своей коммуналке или к общаге, или к квартире, у кого она есть с советских времен! Он не может взять кредит, не может сорваться с места. Он обречен на жизнь и вечное прозябание у своего завода. То же относится к крестьянам, да к кому угодно. Все мы по уши в крепостном праве, даже те же белые воротнички, менеджеры. Потому что у нас действует жесткая регистрация, прописка. Человек без формы номер семь и девять — никто и звать его никак.

— Так с этим надо бороться, а не "квасить"!

— Нет, сделать ничего нельзя. Вон, наши деды в 1917 году попытались что-то в своей жизни поменять. И к чему хорошему это привело?

— Вы не любите революций. Отчего тогда в песнях Шнурова из года в год нарастает протест? Ваша публика прямо с концерта может выйти на улицу и закричать, что "так жить нельзя"...

— Никуда они не пойдут. Вчера голосовали за Путина, сегодня за Медведева. Нет, люди не изменились. Они по опыту предков понимают, что перемены ни к чему лучшему не ведут. Любые перемены в нашей стране все только ухудшают. Был 91-й год, все надеялись, что заживем. И что? Всем только хуже стало. Нам перемены точно противопоказаны, оглянитесь на историю России.

— То есть ваши концерты — это всего лишь фитнес-рок для сбрасывания жирка, а яростные тексты "для прикола". Так?

— Нет. Просто я свободный человек и свободно говорю то, что думаю, о чем все шепчутся. А под рок надо плясать, это полезнее, чем ходить на "Марши несогласных". Я туда принципиально не хожу. Мне не нравятся организаторы. Да и против чего там протестовать? Против лицемерия? Коррупции? Против кого протестовать? Против русского народа, как такового, который лицемерен и склонен к коррупции? Лучше посмеемся над собой в клубе!

— Вас-то не наказывают за песни на русском матерном. А людей на улицах задерживают с записью в протоколах: "Ругался матом".

— Нельзя ругаться матом в публичных местах. Есть Административный кодекс.

— А книги, песни, спектакли с употреблением ненорматива?

— Мне кажется, что вы слишком много внимания уделяете мату, как таковому. Понимаете, мат — это средство выражения эмоций. Это когда другими словами не передать. Художественное средство. Не мы такие — жизнь такая. А какая жизнь, так мы и говорим.

— Вас не беспокоит, что сниженная лексика стала ужасающе обыденным явлением? Вы кумир многих, и вас есть в чем упрекнуть.

— Не надо преувеличивать мою роль в этом процессе. Ну как можно песнями испортить поколение? С другой стороны, "падающего — подтолкни". Кто готов упасть, все равно свалится. А крепкое поколение матом можно даже закалить. Ничего не надо нам делать. Язык, как любая структура, стремится к упрощению. Чем проще структура, тем она живучее. Если людям хватает для элементарных объяснений слова из трех букв, это не проблема языка. Это проблема их мышления. Если их мысли дальше этих трех букв не движутся, зачем им другие слова? Скажу банальность: культуру, как и другие нравственные нормы, закладывать надо личным примером. А какие личные примеры видят сейчас вокруг себя подростки? Для того чтобы быть Абрамовичем, не обязательно учиться. Так? Чтобы быть начальником ГАИ, не обязательно быть хорошим человеком. Так? Ребенок все видит, все отлично слышит и, чтобы не сойти с ума, переходит на птичий язык. И петь лучше на нем — всем немедленно все понятно. Не надо бороться с матом, с олбанским языком, потому что русский язык умнее нас, людей. И жизнь умнее любой написанной концепции, написанных правил. Язык наш исчезнет, только если территорию под названием "Россия" заселят неандертальцы. Такой шанс есть. Значит, надо сделать так, чтобы неандертальцев у нас не было. Это не моя задача. Я бужу спящих, их слишком много.

— У вас в трудовой книжке запись не поменялась? Есть ли она у вас вообще — трудовая?

— Есть. Я замдиректора ОАО "Шнуров". И запись эту пока менять незачем.

— Сменить творческое амплуа на нечто более респектабельное не захотелось?

— Нет. Не бывает ни высокого, ни низкого языка, ни высокого, ни низкого искусства. Есть вещи актуальные и есть неактуальные. Пока мне просто интересно играть мою новую музыку и заниматься этим проектом. А там посмотрим.

— На корпоративы наверняка зовут?

— Какие сейчас вечеринки, когда олигархи разоряются? "Рубль" — это не коммерческий проект. У нас чистый рок почти никто не играет, мне захотелось попробовать, вот и все. Если бы я думал о заработках, я не распускал бы "Ленинград".

— Всякому патриоту нынче положено сходить на "Тараса Бульбу". Видели фильм? Как впечатления?

— У меня, знаете, какой принцип? Я не езжу на русских автомобилях и не смотрю русское кино. Не подумайте чего — только из соображений безопасности.

— Но это все же Бортко! "Собачье сердце" смотрели?

— "Собачье сердце" люблю, но это советское кино!

— Вы и русский рок не любите. А там ведь стихи, как клятвы или молитвы.

— Вот этот пафос не по мне. И по мелодике мне русский рок не нравится.

— У вас в "Ленинграде" некоторое время работал авторитетный шансон Стас Барецкий. У него своя группа теперь, и в одной из его песен говорится о том, что братки могут все отобрать — у банкиров, у олигархов...

— Я думаю, что все возможно. Их, конечно, осталось очень немного, братков. Не путайте с теми, кто "крышует" — это другая история. У меня глубокое убеждение, что лихие 90-е годы никуда не делись. Думаете, все в прошлом? Просто на смену одним пришли другие. Легализовались немногие, может быть, в Петербурге, в Москве. А вы отъезжайте на 300 километров от столиц! Там по-прежнему. А то и покруче.

— Разве вы не слышали отчет министра о полной ликвидации ОПГ? Не верить, что ли?

— Песни петь! Между прочим, так называемая организованная преступность не такое уж однозначное явление. Когда государство устраняется от каких-то важных функций, эти функции начинают исполнять преступники, как то: арбитражный суд, взимание налогов, возврат долгов, даже безопасность на улицах. Если государство не способно это делать, то это делают способные люди. У меня довольно сложное отношение к этим так называемым браткам. Мне кажется, что они точно могут навести порядок, если возьмутся. Мы доиграемся.

Беседовала Наталья Шергина, Санкт-Петербург

Шнур тогда был лишь бас-гитарист... Единственный полноценный видеоклип с Вдовиным <...> Развод со Шнуром — Кто придумал дать группе патриотическое имя «Ленинград» — вы или Сергей Шнуров? — Это Шнуров придумал. — Ваши с ним дороги разошлись, когда вы, солист, не поехали на московский концерт «Ленинграда», и Шнур там впервые запел. Вы специально туда не поехали? — Думаю, да. Я тогда, насколько помню, не очень хорошо себя чувствовал, но если бы действительно хотел поехать, то, наверное, меня бы это не остановило. — Развод был болезненным? — Для меня не слишком. Для него, наверное, тоже. — Вы своим уходом открыли дорогу вокалисту Шнуру? — Может быть. В какой-то момент мне стало ясно, что ему нужно быть лидером. — Но вы же тоже себя лидером ощущали? — Я им и был, но мне это становилось все менее интересно и хотелось серьезно заниматься электроникой. Сейчас попытаюсь сформулировать те свои ощущения: ну, поваляли дурака, и хватит. Я, кстати, не предполагал, что у «Ленинграда» будет такая популярность. Мы же придумывали все это как шутку. Кухня, две гитары: Но то, что делает Шнуров сейчас, мне нравится. <...> АиФ Сейчас успешно пишет музыку к фильмам и занимается электронной музычкой... (фильмы "Жесть", «Богиня», «Гарпастум»  и т.д.)