О Бедности Богатейших

Десять Лет прочь-
ни Капли меня не достигло,
ни Влажного Ветра, ни Росинки Любви
... Удел без Дождя...
Пожалуйте от моей Мудрости:
не скупиться в этой Суши,
истекать самому, орошать самому,
пасть Дождём в пожелтевшую Глушь!
Раз наказал я Облакам
прочь от моих Гор;
раз молвил я "больше Свету, вы Тёмные!"
Теперь зову их:
"Выменями натемно оградите меня,
подою вас,
вы Коровы Выси!
Млечно-тёплую Мудрость,
слад`Росу Любви
пролью над Уделом.
Прочь, прочь, вы Правды,
мрачны ваши Взгляды
Не желаю на Вершинах своих
видеть горькие нетерпеливые Правды.
Улыбкой позлащёна,
явилась ныне ко мне Правда,
послащена Солнцем, загорелая Любовью-
именно спелую Правду срываю я с Ветки.
Сегодня тяну Ладонь
к Локону Случая,
сам достаточно умён
чтоб Случай как Дитя увести, перехотрить.
Сегодня угодно мне гостеприимным быть
к Нежеланному;
Судьбе колюч не буду:
Заратhуштра не Ёж.
Моя Душа
ненасытна своим Языком:
всё Доброе и Злое уже лизала,
в каждую Глубь совалась.
Но всегда как Пробка,
всегда выплывает наверх,
пестрит как Масло поверх бурого Моря:
из-за неё зовут меня Счастливым.
Кто Отец мой да Мать?
Разве не Отцец мне Князь Избытка,
а Мать- Тихая Усмешка?
Не произвёл ли меня их Брачный Союз,
меня, Зверя-Загадку,
меня, Светлое-Чудище,
меня, Расточителя-всей-Мудрости Заратhуштру?
Болен ныне Нежностью,
Росный Ветер,
сидит Заратуштра ждущий, ждущий свои Вершин,
в своём Соку
послащён и сварен,
ниже своих Высот,
нище своих Льдов,
усталый, блаженный,
Творец на Седьмой День.
Тс-с-с...!
Истина тянется надо мной
Облаку подобна:
невидимыми Молниями разит меня.
Широкими Ступенями Долгой Лесницы
спускаетя её Счастье ко мне:
приди, приди, любимая Правда!
Тс-с-с...!
Вот она моя Правда!
Нерешителен Взляд её мне:
медлят Очи,
лёгкая Дрожь их колышет:
милый, злой Девичий Взгляд...
Она распознала Причину моего Счастья,
распознала меня- ха! что нагадала?
Пурпур таит Дракон
в Бездне её Взгляда.
...Тс-с-с-с..! Моя Правда речёт!...
"Горе тебе ,Заратhуштра!
Выглядишь как
проглотивший Золото:
будто тебе Брюхо вспорют!...
Слишком богат ты,
Губитель-Многих!
Слишком многим Зависть причинил ты,
многим -Бедность...
Меня саму твой Свет затмевает:
мне зябко- прочь, Богач,
вон, Заратhуштра, вон из своего Солнца!...
Желаешь дарить, сдарить свой Избыток
но сам ты- Избыток!
Будь умён ,ты Богач!
Подари вначале себя, о Заратhуштра!
Десять Лет прочь-
и ни Капли тебя не коснулось?
Ни влажного Ветра? ни Росинки Любви?
Да кому тебя любить,
Богач Чрезмерный?
Твоё Счастье сушит все вокруг:
Любовь обедняет
- Дождям не Удел твой... 
Больше никто тебе не благодарен,
ты ж благодарен всем,
кто берёт у тебя:
на том я тебя разгадала,
Сверх-Меры-Богач,
Беднейший-из-Богачей!
Ты жертвуешь собой, тебя мучает своё Богатство-
раздаёшь себя,
не хранишь себя, не любишь себя:
великая Му`ка гнетёт тебя постоянно,
Мука переполненного Страха, переполненного Сердца...
но никто уж тебе не благодарствует...
Ты обеднеть должен,
мудрый Невежда!
Желаешь снова любимым стать.
Любят лишь Страдальцев,
подают от Любви лишь Голодающим:
раздари сначала себя, о Заратhуштра!
Я твоя Правда!..."

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Von der Armut des Reichsten.

Zehn Jahre dahin —,
kein Tropfen erreichte mich,
kein feuchter Wind, kein Thau der Liebe
— ein regenloses Land…
Nun bitte ich meine Weisheit,
nicht geizig zu werden in dieser Drre:
strme selber ber, trufle selber Thau
sei selber Regen der vergilbten Wildniss!
Einst hiess ich die Wolken
fortgehn von meinen Bergen, —
einst sprach ich „mehr Licht, ihr Dunklen!“
Heut locke ich sie, dass sie kommen:
macht dunkel um mich mit euren Eutern!
— ich will euch melken,
ihr Khe der Hhe!
Milchwarme Weisheit,
sssen Thau der Liebe
strme ich ber das Land.
Fort, fort, ihr Wahrheiten,
die ihr dster blickt!
Nicht will ich auf meinen Bergen
herbe ungeduldige Wahrheiten sehn.
Vom Lcheln vergldet
nahe mir heut die Wahrheit,
von der Sonne gessst, von der Liebe gebrunt, —
eine reife Wahrheit breche ich allein vom Baum.
Heut strecke ich die Hand aus
nach den Locken des Zufalls,
klug genug, den Zufall
einem Kinde gleich zu fhren, zu berlisten.
Heut will ich gastfreundlich sein
gegen Unwillkommnes,
gegen das Schicksal selbst will ich nicht stachlicht sein
— Zarathustra ist kein Igel.
Meine Seele,
unersttlich mit ihrer Zunge,
an alle guten und schlimmen Dinge hat sie schon geleckt,
in jede Tiefe tauchte sie hinab.
Aber immer gleich dem Korke,
immer schwimmt sie wieder obenauf,
sie gaukelt wie l ber braune Meere:
dieser Seele halber heisst man mich den Glcklichen.
Wer sind mir Vater und Mutter?
Ist nicht mir Vater Prinz berfluss
und Mutter das stille Lachen?
Erzeugte nicht dieser Beiden Ehebund
mich Rthselthier,
mich Lichtunhold,
mich Verschwender aller Weisheit Zarathustra?
Krank heute vor Zrtlichkeit,
ein Thauwind,
sitzt Zarathustra wartend, wartend auf seinen Bergen, —
im eignen Safte
sss geworden und gekocht,
unterhalb seines Gipfels,
unterhalb seines Eises,
mde und selig,
ein Schaffender an seinem siebenten Tag.
— Still!
Eine Wahrheit wandelt ber mir
einer Wolke gleich, —
mit unsichtbaren Blitzen trifft sie mich.
Auf breiten langsamen Treppen
steigt ihr Glck zu mir:
komm, komm, geliebte Wahrheit!
— Still!
Meine Wahrheit ists!
Aus zgernden Augen,
aus sammtenen Schaudern
trifft mich ihr Blick,
lieblich, bs, ein Mdchenblick…
Sie errieth meines Glckes Grund,
sie errieth mich — ha! was sinnt sie aus? —
Purpurn lauert ein Drache
im Abgrunde ihres Mdchenblicks.
— Still! Meine Wahrheit redet! —
Wehe dir, Zarathustra!
Du siehst aus, wie Einer,
der Gold verschluckt hat:
man wird dir noch den Bauch aufschlitzen!…
Zu reich bist du,
du Verderber Vieler!
Zu Viele machst du neidisch,
zu Viele machst du arm…
Mir selber wirft dein Licht Schatten —,
es frstelt mich: geh weg, du Reicher,
geh, Zarathustra, weg aus deiner Sonne!…
Du mchtest schenken, wegschenken deinen berfluss,
aber du selber bist der berflssigste!
Sei klug, du Reicher!
Verschenke dich selber erst, oh Zarathustra!
Zehn Jahre dahin —,
und kein Tropfen erreichte dich?
Kein feuchter Wind? kein Thau der Liebe?
Aber wer sollte dich auch lieben,
du berreicher?
Dein Glck macht rings trocken,
macht arm an Liebe
— ein regenloses Land…
Niemand dankt dir mehr,
du aber dankst Jedem,
der von dir nimmt:
daran erkenne ich dich,
du berreicher,
du rmster aller Reichen!
Du opferst dich, dich qult dein Reichthum —,
du giebst dich ab,
du schonst dich nicht, du liebst dich nicht:
die grosse Qual zwingt dich allezeit,
die Qual bervoller Scheuern, bervollen Herzens —
aber Niemand dankt dir mehr…
Du musst rmer werden,
weiser Unweiser!
willst du geliebt sein.
Man liebt nur die Leidenden,
man giebt Liebe nur dem Hungernden:
verschenke dich selber erst, oh Zarathustra!
— Ich bin deine Wahrheit…

текст оригинала- прим. перев.

О БЕДНОСТИ САМЫХ БОГАТЫХ
Минуло десять лет –
не проникло ко мне ни капли,
ни влажного ветра, ни рос любви;
я – край, лишенный дождя…
Но вот вам моя мудрость:
не скупиться и в здешней пустыне,
стать потоком, стать росами,
стать дождем засушливых мест!
Однажды велел я тучам
не жаться к моим вершинам,
однажды велел “больше света!” тьме.
Теперь я зову их обратно,
мне любы их темные чрева.
Я уж вас подою,
коровушки высоты!
Млечно-теплую мудрость, сладкие росы любви
пролью над страною.
Прочь, прочь отсюда, истины
с вечно мрачным взором!
Не нужны на моих вершинах
горькие нетерпеливые истины.
Мне сегодня дороже иная –
позолоченная улыбкой,
подслащенная солнцем, загоревшая в лучах любви
зрелая истина,
которую можно сорвать с ветки.
Сегодня рукой касаюсь
кудрявой головки случая.
Не глупо ведь: обращаться со случаем,
как с ребенком, - играть с ним, хитрить.
Сегодня гостеприимен я
ко всему нежеланному,
даже навстречу судьбе я иголками не ощетинюсь,
Заратустра не еж.
Душа моя,
с ненасытным своим языком,
все, что есть злого и доброго на свете, она уже
облизала,
в любую бездну спускалась.
Но вновь и вновь бутылочной пробкой
выныривает она на самый верх,
разливается маслом по глади бурого моря:
ведь и счастливцем зовут меня из-за моей души.
Кто меня породил?
Или не звался отец мой Князем Избытка,
или на имя Улыбка не откликалась мать?
Не из их ли союза я родился:
я, Зверь Загадок,
я, Истребитель Света,
я, расточитель вселенской мудрости Заратустра?
Ныне же, болен нежностью,
росами полным ветром,
сидит в ожидании Заратустра, сидит на своих
вершинах, -
в собственном соку
сварен и послащен,
ниже своих вершин,
ниже своих льдов,
блаженно усталый,
Творец на седьмой день творенья.
Тише!
Истина плывет надо мной
подобно туче,
метя в меня невидимыми молниями.
По широким и длинным лестницам
нисходит ко мне ее счастье:
гряди, о гряди, возлюбленная истина!
Тише!
Это моя истина!
Ее очи колеблются,
бьет ее бархатная дрожь,
она глядит на меня –
с любовью и ненавистью, как дева…
Она распознала основу моего счастья,
она распознала меня – ха-ха! вот отгадчица!
Кровавый дракон таится
в бездне девичьих глаз.
Тише! Моя истина заговорила!
Горе тебе, Заратустра!
Ты выглядишь так,
словно проглотил слиток золота, -
чтобы достать его, тебе распорют живот!
Чересчур ты богат,
Погубитель многих и многих!
Слишком многих ты сделал завистливыми,
слишком многих – бедными…
Меня самое оставляет в тени твой свет;
меня зябко, поди прочь, богатый!
уйди, Заратустра, из-под лучей твоего солнца!
Хотелось тебе одарить, оделить всех своим избытком,
а избыточен – и, значит, не нужен – ты сам!
Богатый, стань умным –
раздари сперва самого себя, Заратустра!
Минуло десять лет –
не проникло к тебе ни капли?
Ни влажного ветра? ни рос любви?
Но кому же захочется полюбить тебя,
невозможно богатый?
Твое счастье высушивает все вокруг,
лишает любви,
нет дождя для засушливых мест!
Никто не испытывает к тебе благодарности,
ты же благодаришь каждого,
кто берет у тебя, -
и на том я тебя и узнала,
невозможно богатый,
наибедный изо всех богачей!
Ты жертвуешь собою, тебя мучает твое богатство,
ты раздаешь себя,
ты не щадишь себя, ты себя не любишь.
Великая мука понуждает тебя к постоянному действию,
твоя палата ломится добром, твое сердце ломится
добром,
но никто не благодарит тебя более…
Тебе надо стать беднее,
глупый мудрец,
если ты хочешь, чтобы тебя любили.
Любят лишь страждущих,
даруют любовь только голодающим:
раздари сперва самого себя, Заратустра!
Я – твоя истина…

неизвестно кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

3.
Тс-с-с!..
О Великом- вижу Великое
до`лжно молчать
или глаголить:
глаголю, моя восхитительная Мудрость!
Гляжу вверх я-
там раскатываются Моря Света:
...О Ночь, о Молчание, о мертвецки тихий Шум!..
Вижу Знак
из расдальней Дали
гаснет, медленно искрясь, Образ Звезды предо мной...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

3
Still! —
Von grossen Dingen — ich sehe Grosses! —
soll man schweigen
oder gross reden:
rede gross, meine entzckte Weisheit!
Ich sehe hinauf —
dort rollen Lichtmeere:
— oh Nacht, oh Schweigen, oh todtenstiller Laerm!…
Ich sehe ein Zeichen —,
aus fernsten Fernen
sinkt langsam funkelnd ein Sternbild gegen mich…

текст оригинала- прим.перев.

3
Тихо!
Встречаясь с великим – а я встречаюсь, -
надо молчать
или заговорить вровень с ним:
заговори вровень с ним, моя восхищенная мудрость!
Гляжу наверх –
и там накатываются друг на друга
валы световых морей:
О ночь, о молчанье, о шум, убивающий тишину!
Вижу знак –
из наидальней дали,
медленно рассыпая искры, нисходит ко мне звезда.

неизвестно кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

4.
Высочайшее Созвездие Бытия!
Вечных Ликов Доска!
Ты являешься мне?..
То, что Никто не узрел,
твоя немая Краса,..
как? она не бежит моих взглядов?
Щит Неизбежности!
Вечных Ликов Доска!
... но ведь ты знаешь это:
что Все ненавидят,
что один я люблю-
то, что ты вечна!
ты неизбежна!
Моя Любовь загорается
навечно только от Неизбежности.
Щит Неизбежности!
Высочайшее Созвездие Бытия!
...которого не достичь ни единому Желанию,
ни одному Нет не запятнать,
вечное Да Бытия,
вечто я твой Да,
ибо люблю тебя, о Вечность......................

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

4
Hchstes Gestirn des Seins!
Ewiger Bildwerke Tafel!
Du kommst zu mir? —
Was Keiner erschaut hat,
deine stumme Schoenheit, —
wie? sie flieht vor meinen Blicken nicht?
Schild der Nothwendigkeit!
Ewiger Bildwerke Tafel!
— aber du weisst es ja:
was Alle hassen,
was allein ich liebe,
dass du ewig bist!
dass du nothwendig bist!
Meine Liebe entzndet
sich ewig nur an der Nothwendigkeit.
Schild der Nothwendigkeit!
Hchstes Gestirn des Seins!
— das kein Wunsch erreicht,
das kein Nein befleckt,
ewiges Ja des Sein’s,
ewig bin ich dein Ja:
denn ich liebe dich, oh Ewigkeit! — —

текст оригинала- прим. перев.

4.
Высокое созвездье Бытия!
Скрижаль вековых письмен!
Ты ли это?
Или то, чего не видал никто,
твоя неизреченная красота.
Более не бежит от моих взоров?
Щит необходимости!
Скрижаль вековых письмен!
Не тебе ведомо:
единственно я люблю
то, что внушает ужас всем:
вечность твою,
необходимость твою!
Ибо любовь моя вечно воспламеняется
только от искры необходимости.
Щит необходимости!
Высокое созвездье Бытия!
Не достигнутое ни единым желаньем,
не запятнанное ни единым отказом,
вечное согласие Бытия,
вечное согласие Бытия – это я,
ибо я люблю тебя, Вечность!

неизвестно кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

2.
Эта Монета в ходу
по всему Миру-
Слава,-
Перчаткой касаюсь её
и с Отвращеньем швыряю под Ноги.
Кто желает продаться?
Продажные...
Кто выставился, загребает
жирными Пальцами
эту Всемирно-Конвертируемую-Жесть-Динь-Дон-Славу?!
Тебе отвесить?
Всё на продажу.
Да не скупись!
Тряси полной Мошной!
... а коль поскупишься-
их Добродетель ущемишь:
они все такие добродентельные.
"Слава" и "Добродетель" рифмуются.
Покуда Миръ жив,
торгуются Добродетельный-Болтун
со Славным-Трескуном:
Миръ жив их Базаром...
Пред всеми Добродетельными
   ищу Вины:
страшно виновен я, великим Долгом!
Всем Дырам-Рокочущим Славы
моё Честолюбие- Червь;
средь вас таких наслаждаюсь
Нижайшестью собственной...
Эта Монета в ходу
по всему Миру-
Слава,-
Перчаткой касаюсь её
и с Отвращеньем швыряю под Ноги.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

2
Diese Muenze, mit der
alle Welt bezahlt,
Ruhm —,
mit Handschuhen fasse ich diese Muenze an,
mit Ekel trete ich sie unter mich.
Wer will bezahlt sein?
Die Kaeuflichen…
Wer feil steht, greift
mit fetten Haenden
nach diesem Allerwelts-Blechklingklang Ruhm!
— Willst du sie kaufen?
sie sind Alle kaeuflich.
Aber biete Viel!
klingle mit vollem Beutel!
— du staerkst sie sonst,
du staerkst sonst ihre Tugend…
Sie sind Alle tugendhaft.
Ruhm und Tugend — das reimt sich.
So lange die Welt lebt,
zahlt sie Tugend-Geplapper
mit Ruhm-Geklapper —,
die Welt lebt von diesem Laerm…
Vor allen Tugendhaften
   will ich schuldig sein,
schuldig heissen mit jeder grossen Schuld!
Vor allen Ruhms-Schalltrichtern
wird mein Ehrgeiz zum Wurm —,
unter Solchen geluestet’s mich,
der Niedrigste zu sein…
Diese Muenze, mit der
alle Welt bezahlt,
Ruhm —,
mit Handschuhen fasse ich diese Muenze an,
mit Ekel trete ich sie unter mich.

текст оригинала- прим.перев.

2
А эта монета в ходу
на всем белом свете –
слава, -
рукою в перчатке беру ее,
топчу в отвращении каблуком.
Кого можно купить?
Лишь того, кто продастся…
Вон как он выставился,
жирными руками
ловя вселенски-звонкую мелочь славы!
И вот его ты хочешь купить?
Такие продажны все.
Не поскупись только,
тряхни набитой мошной, -
а если пожадничаешь,
ты укрепишь их так называемую неподкупность.
Все они неподкупны.
Неподкупность и слава рифмуются,
правда, не по звучанию.
Но, покуда стоит мир,
орут искатели славы,
берут неподкупные –
и мир живет этим шумом…
Неподкупные и невинные,
я назову себя виновным,
виновным во всех смертных грехах!
Мое честолюбие заползет червем
в ушные раковины здешней славы:
среди таких, как вы, мне угодно
прослыть презреннейшим…
И эту монету, в ходу
на всем белом свете, -
славу –
рукою в перчатке беру ее,
топчу в отвращении каблуком.

не известно кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

Слава и Вечность
1.
Сколь долго просидел ты
   на Несчастии своём?
Смотри: высиживаешь мне
   Яйцо,
   Яйцо Василиска
из долгой Скорби своей.
Что Заратhуштра крадётся Плоскогорьем?
Разуверившийся, с нарывом схож, мрачен,
праздный Бродяга...
но вдруг: Молния,
светла, страшна; Удар
из  Бездны - к Небу,
и возрогнула Горы
Требуха...
Там, где Ненависть и Молнии Полоса
- Единое Проклятье,
на Горах,- там ютится Гнев Заратhуштры,
Рваною Тучею тянется он.
Прячься тот, ктос последним Покровом!
Со мной в кровать, вы Нежные!
Лишь Перекаты Грома над Шапкой-из-Туч:
теперь дрожит тот, кто под Кровлей да за Стеной,
теперь Молнии скачут да Серно-Жёлтые Правды:
    Заратhуштра клянёт...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы  

Ruhm und Ewigkeit.
1
Wie lange sitzest du schon
   auf deinem Missgeschick?
Gieb Acht! du bruetest mir noch
   ein Ei,
   ein Basilisken-Ei
aus deinem langen Jammer aus.
Was schleicht Zarathustra entlang dem Berge? —
Misstrauisch, geschwuerig, duester,
ein langer Lauerer —,
aber pltzlich, ein Blitz,
hell, furchtbar, ein Schlag
gen Himmel aus dem Abgrund:
— dem Berge selber schuettelt sich
das Eingeweide…
Wo Hass und Blitzstrahl
Eins ward, ein Fluch —,
auf den Bergen haust jetzt Zarathustra’s Zorn,
eine Wetterwolke schleicht er seines Wegs.
Verkrieche sich, wer eine letzte Decke hat!
Ins Bett mich euch, ihr Zaertlinge!
Nun rollen Donner ber die Gewoelbe,
nun zittert, was Gebaelk und Mauer ist,
nun zucken Blitze und schwefelgelbe Wahrheiten —
   Zarathustra flucht…

текст оригинала- прим. перев.

 
СЛАВА И ВЕЧНОСТЬ
1
Не засиделся ли ты вдвоем
со своим несчастьем?
Смотри не высиди
яйцо,
яйцо василиска
в гнезде вековечной скорби!
Зачем Заратустра обходит изножье горы?
Недоверчив, скор на слово, мрачен,
несговорчивый собеседник, и вдруг –
молния! яркая! страшная!
удар
по небесам из бездны:
даже чрево самой горы
трясется от страха…
Там, где сливаются молния с ненавистью
в едином проклятье, -
там, на вершинах, бушует теперь Заратустров гнев,
тучею бродит он вдоль по свету.
Ежели есть одеяло – накройся им с головою!
Прячьтесь в постель, неженки!
Гром грохочет над крышей и сотрясает
своды и стены, мелькают молнии,
сернисто-желтые истины, -
таково проклятие Заратустры,,,

неизвестно, кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

Итак,
орлиные, пантеровы
суть Поэтовы Устремления,
суть твои Стремленья под Тысячю Масок,
Дурак! Поэт ты!
Тебе, человека увидевшему,
Бог- что Овца:
Бога разорвать в Человеке-
что Овцу в Человеке,
и ,разрывая, смеяться-
вот, вот твоё Высшее Счастье,
Пантеры и Орла Высшее Счастье,
Поэта и Дурака Высшее Счастье!..
Когда темнеет Небо,
когда уже` Серп Луны
Ростком взрезает Пурпур красный,
Завистник, выползает весь наружу,
Дню Враг:
с каждый шагом тайно,
Роз повисший Цвет
сечёт он ,а те- ложатся
к Но`чи, а те- никнут,-
так и я сник однажды:
из своей Правды-Безумия,
из Дневных Стремлений,
Днём уставший, болен Светом...
сник, пал к Вечеру, да в Тень,
Единою Правдой
сожжённый, жаждал я...
Помнишь ли ты, припоминаешь, Сердце-Жар,
сколь жаждало ты здесь?
Быть мне сосланным
всею Правдою!
Глупцом быть! Поэтом разве!

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

Also
adlerhaft, pantherhaft
sind des Dichters Sehnsuechte,
sind deine Sehnsuechte unter tausend Larven,
du Narr! du Dichter!…
Der du den Menschen schautest
so Gott als Schaf —,
den Gott zerreissen im Menschen
wie das Schaf im Menschen
und zerreissend lachen —
das, das ist deine Seligkeit,
eines Panthers und Adlers Seligkeit,
eines Dichters und Narren Seligkeit!…
Bei abgehellter Luft,
wenn schon des Monds Sichel
grn zwischen Pupurrthen
und neidisch hinschleicht,
— dem Tage feind,
mit jedem Schritte heimlich
an Rosen-Haengematten
hinsichelnd, bis sie sinken,
nachtabwrts blass hinabsinken:
so sank ich selber einstmals,
aus meinem Wahrheits-Wahnsinne,
aus meinen Tages-Sehnschten,
des Tages muede, krank vom Lichte,
— sank abwrts, abendwaerts, schattenwaerts,
von Einer Wahrheit
verbrannt und durstig
— gedenkst du noch, gedenkst du, heisses Herz,
wie da du durstetest? —
dass ich verbannt sei
von aller Wahrheit!
Nur Narr! Nur Dichter!…

текст оригинала- прим. Терждимана Кырымлы

Следовательно,
орлоподобны, пантерообразны
страсти, владеющие тобою,
твои страсти под тысячею личин,
глупец! Пиита!
Тебе, углядевшему в человеке
божественную овечку,
суждено разодрать в человеке Бога,
как разодрал в нем овечку,
и, раздирая, расхохотаться –
вот в чем, вот в чем твоя благость,
орла благость, пантеры благость,
глупца благость, пииты благость!..
В часы, когда убывает свет,
когда, завистливо зеленея, серп месяца
взрезает пурпурную высь
и крадется в ночь, -
возненавидев день,
на каждом шагу украдкою
срезая своим серпом
стебли роз, чтоб поникли,
чтобы во тьму поникли, -
так я поник и сам:
из безумия истины,
из ежедневных желаний,
устав, заболев от света,
выпал
вниз, в вечер, в страну теней,
Единою Истиной
Опаленный и алчущий, -
вспоминаешь ли ты, вспоминаешь ли ты,
раскаленное сердце,
свою тогдашнюю жажду? –
не ведать впредь никакой
Истины!
Быть глупцом! Быть пиитой!

неизвестно, кем выполненный перевод, его "анонимность"- на совести редактора сайта http://www.nietzsche.ru/books_b.php )- прим. Терджимана Кырымлы

Дурак! Поэт лишь!

Когда темнеет Небо,
когда Роса Землёю ходит,
как утешение скорбящая,
невидима, неслышима
да в мягких Туфельках,
тогда припомни, вспомни, Сердце-Жар,
как жаждал ты
небесных Слёз и росных Капель,
уставший, павший жаждал,
а жёлтым травяным Просёлком
закатно-злые Солнца Взгляды
скрозь чёрны Кроны на тебя
охотились, злорадные, слепили.
-Жених у Правды- ты?- стыдили те,-
Нет! лишь Поэт ты!
Зверь лукавый, мародёр крадущийся,
который лгать обязан
заведомо, по воле своей должен лгать,
алкать добычи,
сам в маске пёстрой:
себя -на маску,
себя- в добычу.
Жених у Правды, да?
Дурак! Поэт, и только!
Лишь пёстро речущий,
из-за Маски Дурня пёстро речущий,
кружевом слов воспаряющий,
Ложью-Радугой
меж фальшивыми Небесами
шныряющий, крадущийся-
Дурак! Поэт, и только!
Это- Жених Правды?
Не тих, не крепок, не холоден, не гладок,
Безликий,
к Вратам негожий,
не поставлен Колонной
у Врат Жертвенника Бога,
нет! В раздоре с Добром Колоннады,
во Глуши у себя ты, не в Храме,
Кот своенравный, в любое Окно
пры`гом:
шлёп! вечно вынюхивающий Глушь
в Зарослях ты
среди пёстро-порочных Зверей
грешно здоров, и красив, пёстро живёшь,
сладко урча, замирая от Спеси, кровожаден чертовски,
грабишь, крадёшься, обманом живёшь...
Или, Орлу подражая, долго,
долго в Бездны глядишь,
в свои Бездны...
...О, как он, падая
вниз, сюда, в Глубь Глубокую, Кольца сжимает!...
Вот,
резко,
прицельно,
поторапливаясь,
с Клёкотом голодным,
на Стадо падает
скорбя по овечьим Душам,
скорбно-злобен Всему, что есть с Виду
добродетельно, дельно, усердно-
глупо то есть, как Вымя овечье...

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы

(текст оригинала, на немецком- прим.перев.)

Nur Narr! Nur Dichter!

Bei abgehellter Luft,
wenn schon des Thau’s Troestung
zur Erde niederquillt,
unsichtbar, auch ungehoert
— denn zartes Schuhwerk traegt
der Troester Thau gleich allen Trostmilden —
gedenkst du da, gedenkst du, heisses Herz,
wie einst du durstetest,
nach himmlischen Thraenen und Thaugetraeufel
versengt und muede durstetest,
dieweil auf gelben Graspfaden
boshaft abendliche Sonnenblicke
durch schwarze Baeume um dich
liefen blendende Sonnen-Gluthblicke, schadenfrohe.
„Der Wahrheit Freier — du? so hoehnten sie
nein! nur ein Dichter!
ein Thier, ein listiges, raubendes, schleichendes,
das luegen muss,
das wissentlich, willentlich luegen muss,
nach Beute luestern,
bunt verlarvt,
sich selbst zur Larve,
sich selbst zur Beute
das — der Wahrheit Freier?…
Nur Narr! Nur Dichter!
Nur Buntes redend,
aus Narrenlarven bunt herausredend,
herumsteigend auf luegnerischen Wortbruecken,
auf Luegen-Regenbogen
zwischen falschen Himmeln
herumschweifend, herumschleichend —
nur Narr! nur Dichter!…
Das — der Wahrheit Freier?…
Nicht still, starr, glatt, kalt,
zum Bilde worden,
zur Gottes-Saule,
nicht aufgestellt vor Tempeln,
eines Gottes Thuerwart:
nein! feindselig solchen Tugend-Standbildern,
in jeder Wildniss heimischer als in Tempeln,
voll Katzen-Muthwillens durch jedes Fenster springend
husch! in jeden Zufall, jedem Urwalde zuschnuffelnd,
dass du in Urwaeldern
unter buntzottigen Raubthieren
suendlich gesund und schoen und bunt liefest,
mit luesternen Lefzen,
selig-hoehnisch, selig-hoellisch, selig-blutgierig,
raubend, schleichend, luegend liefest…
Oder dem Adler gleich, der lange,
lange starr in Abgruende blickt,
in seine Abgruende…
— oh wie sie sich hier hinab,
hinunter, hinein, in immer tiefere Tiefen ringeln! —
Dann,
ploetzlich,
geraden Flugs
gezueckten Zugs
auf Laemmer stossen,
jach hinab, heisshungrig,
nach Laemmern luestern,
gram allen Lamms-Seelen,
grimmig gram Allem, was blickt
tugendhaft, schafmaessig, krauswollig,
dumm, mit Lammsmilch-Wohlwollen…

Глупец! Пиита!

В часы, когда убывает свет.
когда роса утешеньем
расстилается по земле,
невидима и ступая неслышно –
ибо обута в мягкое.
как все поспешающие с утешеньем, -
вспоминаешь ли ты тогда, вспоминаешь ли,
раскаленное сердце,
как встарь ты стремилось
к слезам и росам Небесным,
устало и исступленно,
покуда на желтых осенних тропах
злые взоры вечернего солнца
сквозь черные ветви деревьев к тебе
спускались, слепящие и смертоносные?
“Взыскующий истины – ты? – Насмешники!
Всего лишь пиита!
Зверь, хитрый, хищный, крадущийся,
на ложь обреченный.
на заведомую неизбывную ложь,
добычи алчущий,
личину носящий,
с личиной сроднившийся,
добычею ставший,
не это ли значит –
взыскующий истины?
Глупец! Пиита!”
Пестро глаголящий,
в шутовском обличье пестро глаголящий,
по лукавым виадукам словес восходящий,
по лживым радугам
меж поддельными небесами
крадущийся и шныряющий –
глупец! Пиита!
Взыскующий истины?..
Лишенный покоя, гладкости, круглости и прохлады
воплощенного образа
колонны Божьей,
не возвышающийся у врат
Храма Божьего, -
нет! ненавидя подобные идолы добродетели,
в любой пустыне природнее, чем в храме,
полный кошачьего своеволия,
прыгать в любое и из любого окна –
шварк! – При каждом удобном случае
принюхиваясь к признакам первобытности,
первозданности перволесов,
где, в кругу разномастных хищников,
жил ты, разбойничал,
грешен, здоров, прекрасен,
сладострастно стеная,
блаженно надменен, блаженно гееннен.
блаженно кровожаден,
хищно, крадучись, жил во лжи…
Или подобно орлу, который
долго-долго глаз не отводит       
от бездны, от собственной бездны…
О, как они вглядываются,
допытываются, впиваются,
упиваются глубочайшей глубью!
И вдруг,
сразу,
стрелой,
стремглав,
обрушиваются на овечек,
горячие, алчные,
овечек алчущие,
овечинки-человечинки алчущие,
увечной добросердечной овечинки,
благостной, беззащитной и безотказной,
исполненной подневольного благоволения…

перевод с немецкого .................(После сверюсь, чей. В Сети нашёл...........)