24 декабря
2013 года к воспитанникам Боярской
специализированной школы-интернат приедет
в гости «Новогодняя сказка». Будет все как в настоящей сказке – Дед Мороз,
Снегурочка, подарки и сокровенные желания, которые обязательно исполнятся, ведь
в сказке всегда все исполняется.
Новогодняя
акция инициирована общественной
организацией «Эд Юнити», главной
целью которой и есть забота о детках, лишенных родительской любви. Дед Мороз и
Снегурочка поздравят ребят с Новым годом и Рождеством Христовым и создадут настоящее
праздничное настроение. Они уделят внимание каждому ребенку и каждому подарят
подарки.
Эти детки, в жизни которых так мало радости, очень нуждаются в заботе и внимании, особенно
в преддверии волшебных праздников, когда все верят в чудо. Мы искренне надеемся,
что «Новогодняя сказка» станет тем маленьким чудом, которое принесет в жизни ребят
радость и веру в то, что в Новом году все их
желания обязательно сбудутся!
С 29 ноября по 1 декабря2013 года воспитанники Боярской
специализированной ООШ Интернат I-II ступеней примут участие в экскурсионном
туре«Познавательный Львов. Замки «Золотой подковы». Поездка
проводится в рамках социальной акции «Изучаем Украину», организованной
общественной организацией«Эд Юнити».
Во время путешествия, дети смогут полностью окунуться в атмосферу
загадочного Львова, посмотреть его шедевры архитектуры, прогуляться старинными
улочками и полакомиться известными львовскими сладостями. Поездка
предусматривает специально разработанную для ребят экскурсию-квест
«Зачарованные львы» и развлечения в львовском аквапарке «Пляж». Также дети посетят
старинные замки Львовской области – Золочевский и Олеский замок.
После поездкикаждый ребенок получитличный фотоальбом и DVD с видео,
пересматривая которые, он сможет мысленно снова переноситься в манящий Львов и
снова переживать позитивные эмоции.
Этот экскурсионный тур дает стартсоциальной акции «Изучаем
Украину», цель которой – дать возможность детям, лишенным
родительской любви, с помощью путешествий изучить и полюбить родную страну, ее
культуру, историю, и таким образом воспитать настоящих патриотов Украины.
Чему могут научить священника обитатели детского дома, да еще не простого, а коррекционного? Что дает ему многолетняя дружба с умственно отсталыми детьми? И вообще, какую помощь могут оказать больные — здоровым? Об этом рассказывает иерей Игорь Йовбак, настоятель храма в честь иконы Божьей Матери «Милостивая» при Полотняно-Заводском доме-интернате в деревне Старки Калужской области.
***
Все началось с джаза, как это ни странно звучит. Самая первая наша беседа с директором детского дома, Натальей Александровной, была краткой и очень располагала к тому, чтобы оказаться последней. Наталья Александровна за чашкой чая сказала без обиняков: «Короче, нам этого всего не надо. Не надо никаких батюшек. Мы уже насмотрелись на них, живем рядом с ними, видим, как они ведут себя. Так что, не обижайтесь, но...» Что на это ответить? Я грустно прихлебывал чай и косил глазом на шикарный синтезатор, стоявший в углу директорского кабинета. Не удержался — спросил, откуда инструмент. Она почему-то смутилась и сказала, что раньше была директором школы искусств. А я не преминул похвастаться, что у меня тоже музыкальное образование и я тоже люблю Рахманинова и Дебюсси. Попросил разрешения, сел за клавиши и сыграл что-то джазовое, кажется пьесу Дэйва Брубека. Ну и, конечно, после этого разговор у нас пошел совсем по-другому: родственные же души оказались, музыканты же оба! Оказалось, что она вовсе не против священников и храма в детском доме. Просто, когда мы начали беседу, она не верила, не могла поверить, что это вообще можно осуществить на практике. Там же полная разруха была постсоветского периода, когда никому ничего не надо было, все заброшено, рушилось потихоньку. Старые здания со сгнившими коммуникациями, с разваливающимися стенами, вываленными дверями, разбитыми окнами... Вот так все и началось. Мы в тот раз, после чая и джаза, отслужили первый свой молебен. И стали вместе молиться, чтобы Господь как-то управил со строительством храма при детдоме. И нашлись люди, которые проявили желание нам помочь. Да и как могло быть иначе? Это ведь не обычный детский дом. Наши дети… Они прекрасные просто. Они нас могут даже большему научить, чем мы их. Там такая чистота души проявляется, такая искренность… Тот, кто с ними хотя бы раз пообщался, уже никогда не будет прежним.
***
Вообще, известный многим батюшкам практический вопрос: как исповедовать этих ребят? На мой взгляд — никак. Потому что это — младенцы. Несмотря на то что некоторым из них уже по 20 лет, взрослые вроде бы юноши. Тем не менее у них сознание трехлетних детей, а младенцев не исповедуют. Хотя я никогда не отказываю, если кто-то из них подходит исповедаться. Но это совсем другое сознание, не то что у обычных взрослых людей или подростков.
Однажды я сидел в коридоре на диванчике, ко мне подошел мальчик и спросил: «Батюшка, если я загляну в совесть, в душу Христа, и посмотрю, что там есть, это хорошо или плохо?» Я говорю: «Конечно, хорошо. Ты только когда посмотришь в душу Христа, не забудь поделиться впечатлениями со мной, потому что мне тоже интересно, что ты там увидишь». А он посмотрел на меня, оглянулся, чтобы удостовериться, что никого рядом не было, и тихонечко на ухо сказал: «Я тебе не расскажу. Я тебе нарисую пророческие рисунки».
***
Для людей, сомневающихся в вере, я всегда рассказываю реальную историю, которой сам был поражен. Cреди ребят есть несколько очень сильно «нарушенных» детишек, у которых отсутствуют даже элементарные рефлексы. Они слепоглухонемые, у них нет абсолютно никакого контакта с окружающими, даже тактильные ощущения отсутствуют. И вот, когда я захожу с Чашей в палату, ребенок, который с внешним миром ну вообще никак не связан, вдруг начинает улыбаться. Зрения нет, слуха нет, обоняния нет, ничего нет, вкусовые рецепторы не работают… А он поворачивается в сторону Чаши и улыбается, воспринимая кровь Христову, тело Христово душой. И так — каждый раз. Тут психология и физиология уже ничего, полагаю, объяснить не смогут.
***
Иногда просто слезы наворачиваются от общения с этими детьми. Как-то подошел ко мне Паша. Он — дауненок, говорить толком не умеет. Но он подошел ко мне, сложил руки под благословение, наклонился и сказал всего два слова: «Мама. Плохо». Я говорю: «Маму как зовут?» Он — «Оля». И опять складывает руки, благословение берет. Просит, значит, чтобы я помолился за его мать. Ребята начинают объяснять, что вот, у него есть мама Оля, и она к Паше не приезжает. А он стоит, смотрит на меня со сложенными под благословение руками и плачет...
***
Да, эти дети больные. Они не могут жить, как все, их очень тяжело адаптировать к жизни в социуме. Но в чем причина их беды, почему так получилось? Думаю, причина — в нас. Эти дети несут на себе печать греховности нашего общества. Мы грешим, а дети наши страдают за нашу неправильную жизнь, за наше неправильное духовное состояние. Их болезнь — реальное отображение жизни современного мира. Ведь неслучайно люди обычно не хотят даже смотреть в эту сторону: боятся увидеть свое. Нет, это даже не страх. Это — стыд. Им стыдно смотреть нашим ребятам в глаза. Потому что они, здоровые, грешат, живут в свое удовольствие, а изнанка этой их жизни — вот она, здесь, у нас...
***
Мне очень нравятся здешние сотрудники. Фантастические люди! Например, был приятно удивлен, когда ко мне подошел врач, сотрудник детского дома, и, глядя в глаза, сказал: «Батюшка, я хотел бы читать еженедельно акафист Божьей Матери. Вы меня можете благословить?» Это же так важно, что у людей возникает потребность в духовной жизни. И среди сотрудников он не один оказался верующий, кстати.
Вообще, это Божьи люди, я считаю. Потому что люди с другим настроем просто не пойдут сюда работать. Просто не пойдут. А тут — дядьки такие, преподаватели… Сами берут в руки молотки, ножовки, и вместе с ребятами полы перестилают, вставляют окна — вообще все вместе делают!
Недавно в детском доме был праздник — День социального работника. Меня пригласили, потому что я тоже в каком-то смысле социальный работник. И ребята вместе с персоналом все вместе приготовили совершенно удивительную программу. Это не просто на 30 минут какие-то выступления самодеятельности, это — полноценный полуторачасовой концерт, где был и спектакль, и хореографические номера, и музыкальные. А ведь у этих ребятишек в диагнозе написано — «необучаемый», «труднообучаемый»… А они взяли и выучили длиннющие тексты в спектакле, они исполняли песни, они танцевали — все по-настоящему! И, что меня особенно радует, сотрудники тоже принимали участие в этих номерах. Все были одеты в шикарные костюмы, которые взрослые шили вместе с детьми. И на сцене они тоже выступают вместе с детьми! Был номер шикарнейший, когда главный инженер этого учреждения, такой солидный дядечка, вышел в костюме кота и ходил по сцене, мышек ловил — детишек-малышат. Просто песня! В сущности, это не коллектив педагогов и детей, а одна большая семья. И я очень рад, что тоже попал в эту семью. Я бы вообще остался тут жить, если честно.
***
Как-то мы пригласили к себе на приход сотрудников и детей из детского дома. Отслужили Литургию, кто захотел — все исповедались, причастились. А после устроили такие дружеские посиделки. Ребята из детского дома подготовили какие-то праздничные номера, поздравления. И когда дети начали читать стихи о Боге, о вере, все мои прихожане как один — стояли и тихо плакали. Не потому, что им было жалко этих детей, нет! Просто рядом с ними как-то особенно ясно становится, что мы-то все, хотя и верующие, а всё равно живем как-то ловча, приспосабливаясь, всё равно нет у нас той евангельской прямоты и простоты. А у них она есть.
***
Когда люди начинают жаловаться на свою жизнь, что вот, мол, и это у меня плохо, и это у меня не так, и тут у меня проблема, — я их не утешаю, а предлагаю им поехать со мной в детский дом. Не для того чтобы показать, что бывает еще хуже, а совсем наоборот. Приезжая в детский дом, люди наполняют свои сердца радостью. И это помогает выживать в наших трудных условиях. Честно скажу, я тоже такой. Если бы не эти дети, наверное, уже сто раз уныние бы накрыло. Самое главное, чему они меня учат, — любовь. Вот они умеют любить по-настоящему — Бога и ближнего. Много сейчас слов в Церкви, много разной критики нашего служения. Но я считаю, что самая главная опасность для священника сегодня — это потеря любви. Храмы можно построить, купола позолотить, добиться успеха, известности, любви прихожан. Но если ты сам не умеешь любить, то все это ничего вообще не стоит. Вот и езжу к детишкам — учусь у них.
***
Это, действительно, Божья милость к таким детям. Здоровому человеку приходится многолетний труд приложить, чтобы, пропустив через ум какие-то положения веры, сердечно их принять. А у этих ребят в силу того, что они обделены умом, все происходит намного проще: они получают тот же результат, только сразу и в такой полноте, что диву даешься.
Представляю, как восхитятся атеисты, если все это прочитают. Скажут, наверное: «Вот, оказывается, кто такие образцовые верующие — это дауны, «нарушенные» дети!» Только, на мой взгляд, по большому счету не те люди больны, которые в силу обстоятельств Христа принимают без ума, сердцем. А те, которые, имея здоровый ум, Бога не принимают вообще.
Наталья Александровна Буланова, директор Полотняно-Заводского детского дома-интерната в деревне Старки, Калужской области:
Я вижу сейчас, что храм нужен не только детям, но и сотрудникам. Пусть коротенькие службы, скорее, службы-разговоры, беседы, но тем не менее мы стараемся проводить постоянно. Потому что выгорают люди. Работать с больными детьми очень тяжело. Порой у персонала не хватает нервов, могут кого-то и шлепнуть впопыхах, за руку дернуть, прикрикнуть. Все это понятно. Человек есть человек. Но теперь у каждого есть возможность пойти в храм, покаяться, попросить у Бога терпения.
Как руководитель, могу сказать со всей ответственностью — после открытия храма жизнь у нас стала намного спокойнее. И это не просто так вдруг появилось. Я помню времена, когда только пришла сюда. Сколько же сил мы тогда положили на борьбу с грубостью тех же санитарок, с нецензурщиной… Нет, никто не избивал детей, конечно. Но сгоряча шлепнуть или обругать — могли запросто. Сейчас мы создали в учреждении атмосферу искреннего сочувствия нашим детям. Но одними административными методами этого достичь было бы невозможно. Ну оставишь один раз сотрудника без зарплаты, другой раз, третий… Уволишь, наконец. Следующий придет на его место, и — все сначала. А сейчас батюшка с нашими людьми столько разговаривал, столько бесед проводил — конечно, это очень сильно повлияло на нравственный климат в коллективе. В людях появилось уважение — и к детям, и к своей работе.
А еще мне запомнилось вот что. У нас был праздник недавно. Идет концертная программа. Выступают малыши, пляшут танец мышат. И после номера, когда уже смолкли аплодисменты, вдруг мальчик Витя подбежал к батюшке, обнял его, поцеловал и побежал дальше. У наших детей ведь нету рамок, они откровенны в своих порывах. Такой поступок — выражение большой любви. А ее заслужить всегда непросто.
Фото: Владимир Ештокин
Представляем Вашему вниманию также фотофильм Владимира Ештокина о детском доме.
— Алло, это бюро находок? — спросил детский голосок.
— Да, малыш. Ты что-то потерял?
— Я маму потерял. Она не у вас?
— А какая она твоя мама?
— Она красивая и добрая. И еще она очень любит кошек.
— Да, как раз вчера мы нашли одну маму, может быть это твоя. Ты откуда звонишь?
— Из детского дома №3.
— Хорошо, мы отправим твою маму к тебе в детский дом. Жди.
Она вошла в его комнату, самая красивая и добрая, а в руках у нее была настоящая живая кошка.
— Мама! — закричал малыш и бросился к ней. Он обнял ее с такой силой, что его пальчики побелели. — Мамочка моя!!!
…Артем проснулся от своего собственного крика. Такие сны снились ему практически каждую ночь. Он засунул руку под подушку и достал оттуда фотографию девушки. Эту фотографию он нашел год назад на улице во время прогулки. Теперь он всегда хранил ее у себя под подушкой и верил, что это его мама. В темноте Артем долго вглядывался в ее красивое лицо и незаметно для себя уснул…
Утром заведующая детским домом, Ангелина Ивановна, как обычно обходила комнаты с воспитанниками, чтобы пожелать всем доброго утра и погладить каждого малыша по голове. На полу около Артемкиной кроватки она увидела фотографию, которая ночью выпала из его рук. Подняв ее, Ангелина Ивановна спросила мальчика:
— Артемушка, откуда у тебя эта фотография?
— Нашел на улице.
— А кто это?
— Моя мама, — улыбнулся малыш и добавил, — она очень красивая, добрая и любит кошек.
Заведующая сразу узнала эту девушку. Первый раз она приходила в детский дом в прошлом году с группой волонтеров. Наверно тогда и потеряла здесь свою фотографию. С тех пор эта девушка часто обивала пороги различных учреждений в надежде добиться разрешения на усыновление ребенка. Но, по мнению местных бюрократов, у нее был один существенный недостаток: она была не замужем.
— Ну что же, — произнесла Ангелина Ивановна, — раз она твоя мама, то это полностью меняет дело.
Войдя к себе в кабинет, она села за стол и стала ждать. Через полчаса раздался робкий стук в дверь:
— Можно к Вам, Ангелина Ивановна? — И в дверях показалась та самая девушка с фотографии.
— Да, заходите, Алиночка.
Девушка зашла в кабинет и положила перед заведующей толстенную папку с документами.
— Вот, — сказала она, — Я все собрала.
— Хорошо, Алиночка. Я должна задать еще несколько вопросов, так положено, понимаешь… Ты осознаешь, какую ответственность на себя берешь? Ведь, ребенок — это не на два часа поиграть, это на всю жизнь.
— Я все осознаю,- выдохнула Алина, — просто я не могу спокойно жить, зная, что кому-то очень нужна.
— Хорошо, — согласилась заведующая, — когда ты хочешь посмотреть детей?
— Я не буду на них смотреть, я возьму любого ребенка, какого предложите, — сказала Алина, глядя заведующей прямо в глаза.
Ангелина Ивановна удивленно подняла брови.
— Понимаете, — сбивчиво начала объяснять Алина, — ведь настоящие родители не выбирают себе ребенка… они не знают заранее каким он родится… красивым или некрасивым, здоровым или больным… Они любят его таким какой он есть. Я тоже хочу быть настоящей мамой.
— Впервые встречаю такого усыновителя, — улыбнулась Ангелина Ивановна, — впрочем, я уже знаю, чьей мамой вы станете. Его зовут Артем, ему 5 лет, родная мать отказалась от него еще в роддоме. Сейчас приведу его, если вы готовы.
— Да, я готова, — твердым голосом сказала Алина, — покажите мне моего сына.
Заведующая ушла и через 5 минут вернулась, ведя за руку маленького мальчика.
— Артемочка, — начала Ангелина Ивановна, — познакомься это …
— Мама! — закричал Артем. Он бросился к Алине и вцепился в нее так, что его пальчики побелели. — Мамочка моя!
Алина гладила его по крошечной спинке и шептала:
— Сынок, сыночек… я с тобой…
Она подняла глаза на заведующую и спросила:
— Когда я смогу забрать сына?
— Обычно родители и дети постепенно привыкают друг к другу, сначала здесь общаются, потом на выходные забирают, а потом насовсем, если все в порядке.
— Я сразу заберу Артема, — твердо сказала Алина.
— Ладно, — махнула рукой заведующая, — завтра все равно выходные, можете взять, а в понедельник придете, и оформим все документы как положено.
Артем был просто счастлив. Он держал свою маму за руку и боялся отпустить ее даже на секунду. Вокруг суетились воспитатели, нянечки… одни собирали его вещи, другие просто стояли в сторонке и вытирали глаза платочками.
— Артемушка, до свиданья. Приходи к нам в гости, — попрощалась с ним Ангелина Ивановна.
— До свидания, приду, — ответил Артем.
Когда они со всеми попрощались и вышли на улицу, он, наконец-то, решился задать своей новой маме самый главный вопрос:
— Мама… а ты кошек любишь?
— Обожаю, у меня их дома целых две, — засмеялась Алина, нежно сжимая в своей руке крошечную ладошку.
