Волны сетевого внутреннего моря носили по своей поверхности пёстрый мусор: мокрые обертки от пищевых продуктов, схемы разделки туш бюджета, карты территориальных притязаний, больничные листы и выписки из амбулаторных карт, порнографические открытки и эротические картинки ничем неотличимые от первых, документы средней и малой важности, пустые пластиковые бутылки "Вода кайнозойской эры", совершенно секретные инсайдерские доклады, любовные записки про любовь, пожеванные шпионские шифровки, повестки в войско и многое-многое другое.
Тарас сидел на берегу и отрешенным взглядом скользил по контрастной поверхности кислых вод.
Тарас думал о важном. О главном мыслил мыслитель. "Как спасти страну?", "Как вычислить предателей?", "Как всунуть Наташке? и чем?". Он мечтал о прекрасном лучезарном будущем, когда в государстве наступит вечное лето, но не очень жаркое; сказочное благосостояние, но не олигархическое; все люди станут веселы и игривы, но без закидонов; все чиновники будут день и ночь радеть за интересы державы, но при этом жить скромно и по совести; все женщины научатся выращивать округлые сиськи похожие на половинки глобуса и упругие попки, похожие на персик и вообще, все будут богатыми, здоровыми, беззаботными и вечно молодыми студентками. А в державе наступит мир и благодать без единого предателя и врага, потому что все враги будут гнить в сырых шахтах или писать Тарасу курсовые, бесплатно. Вот было бы здорово!..
Он доел мороженое не вынимая десницу из штанов, скомкал нарядный фантик и бросил в море. Пучина поперхнулась, попыталась выбросить обертку на берег, но та стремительно намокла и слилась с другими жанровыми произведениями: мокрыми обертками от пищевых продуктов, схемами разделки туш бюджета, картами территориальных притязаний, больничными листами и выписками из амбулаторных карт, порнографическими открытками и эротическими картинками ничем неотличимыми от первых, документами средней и малой важности, пустыми пластиковыми бутылками "Вода кайнозойской эры", совершенно секретными инсайдерскими докладами, любовными записками про любовь, пожеванными шпионскими шифровками, повестками в войско и многим-многим другим...
- Как спасти странууууу?! - воззвал Тарас к закатному Солнцу сквозь шорох прибоя. Он хотел выплеснуть криком всю грусть, всю боль и жажду справедливости. Он хотел из крика скатать огромный шар и покатить его по водной ряби. Но ничего у него не вышло. Липкие губы едва-едва пошевелились, образовали тонкую щель и из нее выпала вязкая слюна, из слюны и остатков мороженого.
- Предатели - подумал Тарас и решительно встал. Он порывисто подошел в границе прибоя, брезгливо окинул взором кисель из разнообразного художественного мусора и чуть не выкрикнул "Предатели! Мерзавцы!!". Но в эту секунду по внутренней поверхности коробки с мыслями пробежала самая главная, актуальная, шустрая и горячая мысль про Наташку. "Как же ее вы@бать?".
Горячее сердце Тараса часто-часто стучало о рёбра выбивая чечётку. Это была древняя исконная песня любви, полная первобытной откровенности, брутальной чувственности, плотской непосредственности и чуждая политическим наносам. Тогда наш герой разомкнул слипшиеся от сладкого мороженого уста и закричал в закат. Тяжелый алый солнечный диск вздрогнул, опешил, на минутку замер и покрутив пальцем у виска продолжил свой извечный путь вниз по небосклону.
Наутро на наташкиных дверях красовалась художественно выполненная надпись "Наташка дура". Рядом лежал баллончик из-под краски, бутылка от пива и наш герой. Ну как не дать такому одаренному, возвышенному персонажу? хотя бы подержаться дать...хотя бы за сиську...
Она обязательно, она непременно снизойдет. Вот увидите.
Будет хэппи-энд, может даже свадьба будет. И будет ночь!..
Ну и немножко красненького, лаконичненького, из баллончика:
Ребята! Прекращайте робеть в присутствии сисек. Они как власть, как собственность, как джекпот, существуют для того чтобы их брать.
Ничто не должно мешать алчущему, ничто не должно смущать или отвлекать от цели: ни дым покрышек ни кровавые ручейки ни даже робкое "нет" жертвы.
18
