Инжир сладкий, полезный, плохо жуётся и да, содержит переработанные останки мёртвых ос. Как осы попали туда? И почему, если это известно, все всё равно продолжают его есть? Странная правда имеет отношение к размножению.



Все отношения инжира и ос сводятся к тому, что ни тот, ни другие, не являются хорошими воспроизводителями, и они просто нашли необычный способ помочь друг другу. Инжир — это на самом деле вывернутый цветок, известный как сикониум. Но из-за его строения большинство насекомых-опылителей просто не могут добраться до пыльцы. К счастью, есть одно насекомое, фиговая оса, которая знает, как подобраться к сикониуму и опылить растение. К сожалению для ос, это путешествие в один конец.

Осам нужна специфическая среда, в которой растут и питаются их личинки. Просто так случилось, что внутренняя часть инжира — идеальная детская для ос. Поэтому самка осы попадает внутрь инжира сквозь крохотный проход. Единственная проблема в том, что этот проход настолько узок, что они по пути теряют свои крылья и антенны, поэтому потом им никак не выбраться. Тем не менее, эта опасная миссия позволяет осам добраться до идеального места, чтобы отложить яйца.
Фиговая оса

Но как инжир опыляется, если осы могут попасть только в один цветок и остаться там? После того, как яйца вылупятся, будет много самцов и самок ос. После спаривания самцы проводят своё краткое существование, роя тоннели в инжире, тогда как у самок есть запасной выход после их полного развития. Когда они вылетают, на них остаётся немного пыльцы, которую они переносят в другой цветок — так и опыляется инжир.

Получается, что вместе с инжиром мы едим останки самок ос и их мужского потомства? Не совсем: в инжире есть фермент под названием фицин, расщепляющий мёртвых ос на белок, который становится частью зрелого плода. Фактически целого тела осы в инжире не остаётся. И его хрустящие части — это семена, а не останки ос.

Нет, это не повествование о коллективном отдыхе на природе.

Всё уже сказано в заголовке.

Я с раннего детства не люблю, терпеть не могу, просто пиздец как ненавижу сраных ос и шершней, ёбаную кропиву и желеподобных сука медуз. И дело даже не в физическом дискомфорте, который эти твари постоянно норовят мне причинить, а в дискомфорте душевном. Травма, у меня, блять, психики на фоне этих ебучих созданий. С раннего, сука, детства.

Но едва ли не больше всех этих дъявольских созданий я ненавижу мыть посуду. Я считаю посудомоечную машину третьим самым гениальным изобретением человечества после пива и колеса, и с нетерпением иду к тому моменту, когда я смогу этим потрясающим изобретением обзавестись. Это будет охуенно: загрузил тарелки, кастрюли, крышки и прочую утварь, кнопочку нажал, через час пришёл - готово, посуда отпидарашена и прополощена по полной, блестит, сверкает. Круто!

И тогда больше не буду я мыть посуду в этих бесконечно забивающихся жирных раковинах, и тогда останутся только осы, медузы и кропива.

А до тех пор я буду жрать из одноразовой посуды. Вчера попробовал - охуенно.

Ну, что ж, рано или поздно это должно было случиться. Фотик упал вместе со штативом. Улететь не смог, так как был привинчен. Потому перекосило бедняге объектив и, возможно, этот кадр - последний, сделанный моей чудесной цифровой мыльничкой с ультразумом.
Первый олимпус мне достался от сына. Он на него заработал, он его купил и после - отдал мне, когда купил второй (вот этот самый).
Заработав на следующий, он отдал мне второй и черная пластмассовая, весьма несложная и, по нынешним временам, абсолютно непрестижная машинка верой и правдой служила мне пару лет. Да нет, года три, наверное.
Мы с ним где только не бродили и каких только мест не облазили. Не падал ни разу, хотя мог бы, даже и в воду, учитывая мою любовь к неудобным точкам съемки. Честно валялся в рюкзаке в специально сшитом для него пальто из замшевой шкурки. Шкурка позволяла не прятать фотик в футляр и потому он всегда-всегда был под рукой. И нам с ним это ужасно нравилось.
Последний год мне в сети неоднократно пеняли, мол, Лено, снимай нормальной техникой, раз ты делаешь это неплохо. Но денег на нормальную технику нет.
Так что я достала из шкафа захомяченный туда старенький первый Олимпус и проверяю аккумуляторы. Если они все еще работают, буду снимать. 
Собственно, когда я попала в свои ужасно неприятные неприятности и сидела в депорте, в камере-одиночке, то, не имея ни ноутбука, ни фотика, ни мобильника, выпросила у биамте (охранника) полпачки бумаги и, исписав семь шариковых ручек, привезла домой восемь рассказов, шесть глав романа, несколько статей и синопсис фантастического ужжасного романа (а вдруг напишу когда) плюс наброски его первой части. Я даже умудрилась написать там пару рецензий )))
Так что фотоаппарат, конечно, не главное.
Мне нужна голова, сердце и пачка писчей бумаги.
Но все равно снимать очень нравится и хочется.
А это осы, они сняты три дня назад:

В некоторых религиях существует убеждение, что человек после смерти (в зависимости от тех или иных его поступков, кармы, цвета волос т. п.) неизменно реинкарнируется в другого человека. Или животное. Или мокрицу какую-нибудь.

А задумался я над этим потому, что считаю время таким же переменным понятием, как жизнь и смерть. Другими словами, если реинкарнация таки существует, то после смерти ты можешь реинкарнироваться в далёком будущем, или же задолго до начала нашей эры.

Вчера пересматривал «Парфюмера» (один, кстати, из немногих фильмов, который ненамного хуже книги)
 и подумал... Вот умру я. Умрёшь ты. Да-да, именно ты, читатель, нечего оглядываться по сторонам. И реинкарнируемся мы в период великой инквизиции, раздробливания суставов, сжигания на кострах, четвертований, распятий, великих смут, болезней, прочей хуйни малоприятной. И что же это выходит?

Приятного мало. Не окончательно, всё таки, родились мы в цивилизованную эпоху.

А душа? Она после смерти вселяется в новое тело? Вот именно умер ты, а душа такая быренько по базе пробивает список роддомов где в этот момент кто-то родился, и — бэмць! — влезает ему прямо в темечку, в ту же секунду. Именно так всё и обстоит, ага.

Я представляю Бога (или то, что называют «Богом», высшей материей, энергией и ояебу чем ещё) в виде здоровенного такого количества энергии. Эта энергия и есть Богом. И в каждом человеке есть небольшой кусочек этой энергии («душа»), которая после смерти высвобождается и присоединяется к той, общей энергии. Соответственно, становится частью «Бога».

Я в детстве раньше думал, вот как несправедливо, президенты меняются, управдомы тоже, а Бог —    всегда один? Чего же так? Надо как-то по очереди...

Эта же теория всё объясняет вроде. Ты умер — присоединился к общей энергии — и ты уже Бог, помогай людям, слушай что им надо, правь бал.

Но раз энергия общая, то можно ещё реинкарнироваться, например, в осу. Не хочу сука блять быть осой. Не люблю их.