нервы ржавеют, потому что из стали, стали ни к черту - меня достали! но я в сапоги заправляю клешА! хуй меня сломишь - жизнь хороша! будьте добры, подстригите мне уши! я хочу слышать, но не хочу слушать! где нет вопросов - всегда есть ответ пламенный, как пионерский привет! ну-ка, все дружно! ну-ка, все вместе! чтоб все услышали эту песню мертвые души да в нашей глуши

этот последний крик русской души!

Сказать, что я резко отрицательно отношусь к ненормативной лексике в быту и искусстве, — соврать вам, уважаемые читатели... Между шоу и бизнесом с Олегом Климовым

— Не понял?.. — удивился я, глядя на телевизионную рекламу, анонсирующую августовский концерт в Минске, посвященный памяти Виктора Цоя. — А что тут делает группа «Рубль»?.. К «Черному кофе» и прочим участникам сейшна у меня претензий нет. Но каким боком сюда вписался питерский «кризисный проект» Шнурова? Сергею ж вроде как повсеместно отказывают в выступлениях?..

Однако через пару дней все встало на свои места, и «Рубль» исчез с экранов.


Сказать, что я резко отрицательно отношусь к ненормативной лексике в быту и искусстве, — соврать вам, уважаемые читатели. Сам грешен. Конечно, это ужасно, что матерщина стала явлением обыденным для нашего общества. Некоторые просто на ней думают и разговаривают и редкие замечания в свой адрес воспринимают с бо–о–о–о–ольшим удивлением. Мол, а что здесь особенного? Будучи человеком скептического настроя, склоняюсь к тому, что человечество уверенно идет к своему морально–нравственному краху. И мат — одна из составляющих грядущего катаклизма. И ответы на вопросы «кто виноват?» и «что делать?» в этом разрезе у меня и улыбки уже не вызывают. Отыграно и забыто. В случае с «Рублем» смущает вот что. Да, талантливому матерщиннику Шнуру дорогу с «живыми» концертами при помощи административного ресурса перекрыли. Надолго ли? Московская мэрия тоже не разрешала выступления бывшей группе Сергея «Ленинград» в российской столице. Сломался. Или уломали. Но как быть с пластинками Шнурова, что свободно можно купить в наших магазинах? Что делать с другими артистами — музыкальными и театральными, приезжающими с гастролями в Беларусь, в репертуаре которых тоже не все так девственно в отношении парламентских выражений? О них никто ничего не знает? А знают ли ответственные начальники, что книгами Владимира Сорокина торгуют вовсе не из–под полы? Есть во всем этом что–то... непоследовательное.


Уж простите, мне нравится группа «Ленинград». С матом и без мата. Я понимаю, откуда эти эмоции берутся у автора текстов песен, когда иными словами невозможно выразить свое отношение к раздражающему тебя. Сто пятьдесят лет назад сказали бы: «Вы не правы, граф». С бывшим российским министром экономического развития и торговли Германом Грефом ошизевший от свалившегося на него благополучия житель тамошней глубинки вряд ли столь церемонно обошелся бы, представься ему такой шанс. Состоись выступление группы «Рубль» (кстати, абсолютно провальный проект), не думаю, что на него пошла бы публика, не знакомая с творчеством Сергея. Народ к сему «разврату» готов. Между «пущать» или «не пущать» выбрали второе. Это лучше, чем, к примеру, было бы превратить явление Шнурова фанатам в анекдот — согласно положению Кодекса об административных правонарушениях, влекущему наказание за «сквернословие в публичных местах», оштрафовать его по максимуму, чтобы ни на каком Куршевеле не отбить было. Но осадок остается.


Я не знаю, что делать с такими проявлениями художественного воображения творцов от самых разных видов искусств. Я не ратую за вседозволенность. Но и к ханжеству у меня почтения нету.


Никаких параллелей. В Советском Союзе долгое время в опале был джаз — не поименно, а как жанр. Возможно, произошло это так. Семен Михайлович Буденный как–то зашел в свободное от Первой конной армии время в эстрадный театрик в надежде послушать марши, а ему дали джазу. «Что за ерунда?!. Где марши?!.» — вскричал герой гражданской войны и поставил вопрос на активе. И «музыку толстых» начали гнобить так, что оправилась она только годам к 70–м прошлого века. В предоттепельные, оттепельные и постоттепельные годы с наслаждением топтались по «Мишке», «Ландышам», «Раз пчела в теплый день весной...»... Топтались министерства и ведомства и коллеги тех, кто написал и исполнил эту возмутительность. Поди ж ты, а «Черный кот» ныне является классикой советской поп–музыки! Затем наступил черед авторской песни: «строили» всех — от Галича через Окуджаву до Высоцкого. Что за барды, что за интеллигентские сопли, где суровая действительность и методы ее преодоления?! В 70–е «мочили» ВИА! Рокеры «мочили», точно говорю! Сначала создали их, чтоб отечественная молодежь всяческих «битлов» не слушала, а потом решили всласть придушить. Досталось и «Верасам», и «Веселым ребятам», и «Лейся, песне»... За что? Да за низкий художественный уровень! За что чуть позже полировали рок–музыку, отказывая ей и в профессионализме, чтоб в XXI веке давать ее лучшим представителям звания народных артистов. Такие вот парадоксы...

Рисунок Олега КАРПОВИЧА, "СБ".
Автор публикации: Олег КЛИМОВ
sb.by