хочу сюди!
 

Alisa

39 років, водолій, познайомиться з хлопцем у віці 34-46 років

Замітки з міткою «сплин»

BAM

BAM

Сплин

«На площади полки.
Темно в конце строки.
И в телефонной трубке, эти много лет спустя, одни гудки.
И где-то хлопнет дверь.
И дрогнут провода.
«Привет!»
Мы будем счастливы теперь и навсегда»
 

 
Сплин – это далеко не просто слово, и не только слово. Сплин – это далеко не просто музыка, и не только музыкальная группа.

Сплин – это не только состояние, но и образ мысли, способ мысли; это особая частота работы сердца - ведь кровь густа, а сердце бьется чуть слышно даже когда работает на пределе; это особый взгляд, когда глаза не цепляются за что-то конкретное, а наполнены созерцанием и безмятежной грустью. Такая грусть похожа на сорванный ветром с дерева усохший осенний лист. Но этот лист не падает тут же камнем на землю, а плавно летит вдаль, не исчезая из виду. Летит, покачивая порыжевшими и сморщенными сухими краями. Бесцельно. Безответно. Безвозвратно. Как сама жизнь.

Сплин – это состояние с ощущением надежды всей грудной клеткой, но надежды не на что-то, и не о чем-то, что может случиться в будущем, а о том, что всё уже случилось, той надежды, которая звучит изнутри плавной и тихой мелодией по уходящему времени, по каждой прошедшей минуте, о том, что ни одна из них не напрасна, что каждое движение секундной стрелки это, все же, нечто большее, нежели комичные 0,000012 части суток.

Сплин – это состояние медитации, когда твоя сущность и сущность окружающего тебя мира сплетается воедино, образуя очень личную и очень интимную связь, но с привкусом расставания. Такого же расставания, как если бы это происходило с очень тебе дорогим и близким человеком, будь то в аэропорту или на перроне вокзала. Но без слез, тяжелых воздыханий и крепких объятиях - лицом к лицу и взгляд одной пары глаз утопает в другой паре глаз напротив, с ощущениями, которые не за что не вместить в букву и не втиснуть в слово.

Сплин – это блеск утренней росинки в тонкой и молодой траве, который тает все больше, чем выше поднимается над горизонтом желтое солнце. Сплин – это взгляд щенка, находящегося под наркозом, после того как ему купировали уши. Сплин – это бутон еще юного цветка, склоняющего свою голову за уходящим к горизонту солнцем. Сплин – это взгляд тихой и безоблачной ночью в звездное небо с наивысшей точки, какую удалось отыскать только что. Сплин – это звук падающего камня в очень глубокий колодец, когда сколько не слушай все равно не услышишь достиг ли камень дна.

Сплин – это состояние, которое никоим образом не тяготит тебя, но остается абсолютно непонятым окружающими тебя людьми.


Николай Музалев - Сплин (кавер)

Николай Музалев - известный питерский уличный музыкант и к радости - мой давний знакомый=)

BAM

BAM

Петербургская свадьба

Т.Кибирову

Звенели бубенцы. И кони в жарком мыле
Тачанку понесли навстречу целине.
Тебя, мой бедный друг, в тот вечер ослепили
 Два черных фонаря под выбитым пенсне.

Там шла борьба за смерть. Они дрались за место
И право наблевать за свадебным столом.
Спеша стать сразу всем, насилуя невесту,
Стреляли наугад и лезли напролом.

Сегодня город твой стал праздничной открыткой.
Классический союз гвоздики и штыка.
Заштопаны тугой, суровой, красной ниткой
Все бреши твоего гнилого сюртука.

Под радиоудар московского набата
На брачных простынях, что сохнут по углам,
Развернутая кровь, как символ страстной даты,
Смешается в вине с грехами пополам.

Мой друг, иные здесь. От них мы недалече.
Ретивые скопцы. Немая тетива.
Калечные дворцы простерли к небу плечи.
Из раны бьет Нева в пустые рукава.

Подставь дождю щеку в следах былых пощечин.
Хранила б нас беда, как мы ее храним.
Но память рвется в бой, и крутится, как счетчик,
Снижаясь над тобой и превращаясь в нимб.

Вот так скрутило нас и крепко завязало
Красивый алый бант окровленным бинтом.
А свадьба в воронках летела на вокзалы.
И дрогнули пути. И разошлись крестом.

Усатое "ура" чужой, недоброй воли
Вертело бот Петра, как белку в колесе.
Искали ветер Невского да в Елисейском поле
И привыкали звать Фонтанкой - Енисей.

Ты сводишь мост зубов под рыхлой штукатуркой,
Но  купол лба трещит от гробовой тоски.
Гроза, салют и мы! - и мы летим над Петербургом,
В решетку страшных снов врезая шпиль строки.

Летим сквозь времена, которые согнули
Страну в бараний рог и пили из него.
Все пили за него - и мы с тобой хлебнули
За совесть и за страх. За всех за тех, кого

Слизнула языком шершавая блокада.
За тех, кто не успел проститься, уходя.
Мой друг, спусти штаны и голым Летним садом
Прими свою вину под розгами дождя.

Поправ сухой закон, дождь в мраморную чашу
Льет черный и густой осенний самогон.
Мой друг "Отечество" твердит как "Отче наш",
Но что-то от себя послав ему вдогон.

За окнами  - салют. Царь-Пушкин в новой раме.
Покойные не пьют, да нам бы не пролить.
Двуглавые орлы с побитыми  крылами
Не могут  меж собой корону поделить.

Подобие звезды по образу окурка.
Прикуривай, мой друг, спокойней, не спеши.
Мой бедный друг, из глубины твоей души
Стучит копытом сердце Петербурга.

© Александр Башлачев

Переходный возраст

Уходит гибкость в суету и будни,
Сочится молодость в песчинки дней.
И вот весну уже я в состояньи перенесть.
Не просто переждать, а ... сидя.
Не весь подвластен я кипенью в венах,
Гормонов ток я пересилить в силах.
Уже не доставляет облегченья откровенность, 
А послезавтра светлое не мило.

Накрыто тенью опыта грядущее,
Цинизмом пресным освящен мой шаг,
Придавлен насмерть завтрашним удушьем,
Похмельным небом в сизых облаках, 
Осенним слякотным холодным душем,
Отображеньем в мутных зеркалах.

BAM

BAM

Маяк

Лиличка!

Дым табачный воздух выел -
Комната, глава в крученыховском аде -
Вспомни, за этим окном - впервые -
Руки твои исступленно гладил,

Сегодня сидим вот - сердце в железе,
День еще - выгонишь, может быть, изругав,
В мутной передней долго не влезет
Сломанная дрожью рука в рукав.

Выбегу, тело в улицу брошу я,
Дикий, обезумлю, отчаянием иссечась,
Не надо этого, дорогая, хорошая,
Давай простимся сейчас.

Все равно любовь моя - тяжкая гиря ведь -
Висит на тебе, куда не бежала б,
Дай хоть в последнем крике выреветь
Горечь обиженных жалоб.


Если быка трудом уморят -
Он уйдет, разляжется в холодных водах,
Кроме любви твоей, мне нету моря,
А у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

Захочет покоя уставший слон -
Царственно ляжет в опожаренном песке,
Кроме любви твоей, мне нету солнца,
А я и не знаю, где ты и с кем.

Если б так поэта измучила - Он
Любимую на деньги бы, славу выменял,
А мне - ни один не радостен звон,
Кроме звона твоего, любимого, имени.

И в пролет не брошусь, и не выпью яда,
И курок не смогу над виском нажать,
Надо мною, кроме твоего взгляда,
Не властно лезвие ни одного ножа.

Завтра забудешь, что тебя короновал,
Что душу цветущую любовью выжег,
И суетных дней взметенный карнавал
Растреплет страницы моих книжек.

Слов моих - сухие листья ли
Заставят остановиться, жадно дыша,
Дай хоть последней нежностью выстелить
Твой уходящий шаг...

© Владимр Маяковский

Сторінки:
1
2
4
попередня
наступна