хочу сюди!
 

Анастасия

41 рік, риби, познайомиться з хлопцем у віці 42-48 років

Замітки з міткою «иисус христос»

Рутина убийца.

Рутина – это то, что убивает дух и тело человека незаметно, медленно. Человек не замечая своей смерти, смерти своего духа,сметри своего инструмента для выживания, своего тела, постепенно искажается, как личность. 

Дикие животные, которые являются частью природы, никогда не сталкиваются с рутиной. Потому, что рутина – это не только повторение одного и того же, а это действия, для которых не предназначен ваш организм и душа. Это действия, которые затрагивают лишь малую толику ваших способностей, но повторяемые изо дня в день и из года в год, они откладывают пожизненный отпечаток на вашу личность и на ее способности. Действия повторяемые, но ограниченные по своей сути, вводят вас в многолетний сон и гипноз, как гипноз от движущегося конвеера. Вы помните, на уровне бессознательного, ощущения от этих действий, тогда как, ваш организм, и ум с душой, могут быть задействованы полно, целиком и без остатка, что и происходит с животными в их повседневных заботах.

 Действия дома в быту, на работе в узкой специализации и ощущения от этих действий, которые терзают душу человечества не одно столетие, сегодня, как нельзя больше, обострились и это связано с развитием технологий и новыми формами зависимости человека от машин. Они,  рутинные действия,  разбили личность человека на мелкие кусочки и разбросали их по ложным и ненужным адресам. Нашу жизнь и использование нашего тела, можно сравнить с тем, как, если бы вы забивали гвозди в стену скрипкой, вместо молотка. И в роли скрипки, в данном примере, выступает наш организм. А ведь он наследие миллионов лет эволюции. А что сегодняшний день вносит в его развитие? Все в живой природе целесообразно взаимосвязано и лишено лишнего. Из этого утверждения следует, что то, что человек имеет лишнего, не необходимого, лишает его чего-то необходимого, что следует из взаимосвязи всего. О взаимосвязи всего живого документально нам  рассказывает наука «биология».

Рутина произошла тогда, когда появилось рабство и охотники собиратели стали возделывать землю. Быть может вам жизнь животных покажется скучной и однообразной, в вашем умственном представлении. Но, вы сами знаете, что есть вещи, которые нельзя познать теоретически, без практики. Как давно живительный ток пронизывал ваши жилы, нервы во всю длину и целостность организма? Наверно это с вами случается иногда или однажды. А может эта целостность, и чувство энергии, обычное состояние животных и здорового человека? «В здоровом теле здоровый дух»- , как говорилось ранее. И то, что на первый взгляд может показаться скучным, это оценка вашего ума, с ограниченными сведениями, которые не открыты вашему не здоровому телу.

Аналитик биржи на кофеине и таблетках или домохозяйка с техникой для уборки дома, богач со свитой слуг и наслаждений или бедняк в глубоком рабстве и грубой работе с авитаминозами, любая модель человека в современном обществе, не соответствует тому, чтобы был задействован организм целиком и по своему назначению. У меня иногда такое чувство, что «цивилизация» состоит из приступов вдохновения, излишеств и серых, страшных будней и ненужных трагедий. Она стоит на алкоголе, кофеине, сахарозе, табаке, соли, сексуальной распущенности, тщеславии и ее душа – это зияющая черная дыра, которая не просто пуста, а затягивает в себя и пожирает все живое.

Человеку свойственно чувствовать себя частью чего-то большего – это его, по праву рождения, природное свойство и чему же или кому принадлежит его душа?Душа человека из «примитивного» племени, коих слава Богу, осталось еще,  принадлежит семье, лесу, обрядам со своим смыслом, глубоко вплетенным в выживание на природе. Племен осталось сотни и даже тысячи. Есть племена с сильно развитой обрядовой деятельностью, а есть с мало развитой обрядовой деятельностью, и, в них можно четко проследить зависимость человека от природы. Так вот, душа первобытного, как мы считаем, менее развитого человека, принадлежит миру, природе, духам умерших предков, которые привязаны к определенному месту. Эти явления, к которым привязана душа, они целостны, они гармоничны, и не  диссонируют с остальной природой и животными. Пусть такого человека мало тревожат условные построения систем, выдуманных современным человеком, или высшая математика, но эти люди не разбиты на части, как человек цивилизации. 

Кому же или чему принадлежит душа современного человека? Бесчисленным брендам, магазинам, материализму ( западное поклонение предметам), технологиям, накопительству, своему собственному самолюбованию. Но самое главное, что в этом нет гармонии и целостности. В металлическом мире много иллюзий и сладких пилюль, особенно о том, что судьба может кому-то подарить счастливый билет, в отличии, от людей природы, где все заранее определено наследством родных и землей. Счастливый билет получат единицы обманщиков, способных пойти на многое, ради него, а сколько тысяч и миллионов душ погибнет мечтая о прекрасном и созерцая розовую богатую гламурную славу избранных? И что потом? Куда денутся дети людей цивилизации, когда планета будет свалкой и мусорником? Или когда их тела и души будут расчленены на мелкие кусочки и разбросаны в неизвестном направлении.Что такое разбросаны? А то, что любое действие: езда на автомобиле, вертолете, тренажеры, современные развлечения, игры, или копание траншеи, все это записывается в нашей памяти, в памяти наших ощущений. Эта память не умирает. Ощущения - это наш инструмент чувствовать любовь, материнство, отцовство, единство, мир вокруг и необходимый инструмент для накопления информации о мире. Этот инструмент разбит и помнит много - много рутины или наслаждений, которые организм взял в кредит. А потом старые, немощные, с раздробленной душой люди, объевшиеся, созданными человеком, с неестественной концентрацией углеводов, продуктами, мы дряхлеем, оторванные от первоисточника, а после смерти ищем в темных беспорядочных снах дорогу и умираем, мы умираем для эволюции и живой жизни.

Интересно сказал Иисус Христос на эту тему:

 Не припасайте себе припасов на земле. На земле и червь точить, и ржавчина ест, и воры крадут, а припасайте себе богатство небесное (Мф. V I, 19). Небесное богатство ни червь не точить, ни ржавчина не ест, ни воры не крадут (Мф. V I, 20). Где будет богатство ваше, там будет и сердце ваше (Мф. V I, 21). 

     Телу свет - глаз, а душе - сердце (Мф. V I, 22). Если глаз твой темен, то все тело будет во тьме. Если же свет твоего сердца темен, то вся душа твоя будет во тьме (Мф. V I, 23). Нельзя служить вместе двум хозяевам. Одному угодить, другого обидишь. Нельзя служить Богу и плоти. Либо земной жизни будешь работать, либо Богу (Мф. V I, 24). Поэтому не заботьтесь о том, что будете есть и пить и чем одеваться. Ведь жизнь мудренее пищи и одежды, а Бог дал вам ее (Mф. V I, 25). 

     Посмотрите на. тварь Божию, на птиц. Они не сеют, не жнут, не co6ирают, а Бог питает их. Перед Богом человек не хуже птицы. Если Бог дал жизнь человеку, то сумеет и пропитать его (Mф. V I, 26). А ведь вы сами знаете, что, как вы ли хлопочите, вы ничего не можете для себя сделать. Не можете ни на час увеличить своего века (Mф. V I, 27). И об одежде зачем вам заботиться. Цветы полевые не работают, не прядут (Мф. V I, 28), а разукрашены так, что и Соломон во всей роскоши своей никогда так не разукрасил себя (Мф. V I, 29). 

     Что же, если Бог траву ту, что нынче растет, а завтра скосят, так разукрасил, то что же Он вас не оденет? (Mф. V I, 30). 

     Не заботьтесь и не хлопочите, не говорите, что надо подумать о том, что будем есть и чем оденемся (Мф. V I, 31). Это всем людям нужно, и Бог знает эту нужду вашу  

(Mф. V I, 32). Так и не заботьтесь о будущем. Живите настоящим днем. Заботьтесь о том, чтобы быть в воле Отца. Желайте того, что одно важно, а остальное все само придет. Старайтесь только быть в воле Отца (Mф. V I, 33). Так и не заботьтесь о будущем. Когда придет будущее, тогда будет и забота. Довольно зла и в настоящем (Mф. V I, 34). 

 Я не призываю всех сразу идти на природу и быть ее частью, потому что мы без земли, знаний и наследия. И к тому же, в цивилизации надо иметь когти, чтобы защититься от нее и ее почитателей, т.е. деньги, знания, средства. Но придет тот день, когда люди снова будут искать свое место на планете, в природе. Может через 100 лет или 200 лет. Моя позиция неодинока. Я встречала много новых течений и направлений, в образе жизни людей, которые частично отвечают позиции, что место человека  в природе, а не в цивилизации. И уже сегодня, мы можем искать островки знаний, которые сохранились издавна, искать пути и соединять мозаику информации в целую картину мироздания. 

«Судьба людей в руках дураков», как сказали участники рок группы «King Crimson», в своем произведении. Почему же все это случилось? Виной всему жажда наслаждений. Жажда повелевать рабами, но не работать. Такую жажду могут испытывать люди, которые не здоровы. Их мышцы не хотят работать, возможно вследствие отравления токсинами, а сердце не чувствует мир природы, оно огрубело от какого-нибуть стресса. Мышцы может быть не так и безвольны, как огрубели их чувтсва и ощущения. Они не чувствуют куда можно себя применить, выразив свою суть, наследие предков, саму свою серцевину до самого конца. Они, как птицы, потерявшие чувство ориентирования в пространстве. Всему виной болезнь и она распространилась в огромных масштабах. Носителями болезни бывают не только вирусы, но и энергии человека. Болеют души людей и их умы. Взаимосвязь умов и энергий людей проследил руский мыслитель В.И. Вернадский. Так же нам известно, из науки, о существование массового психоза. И как мы знаем из происшествий природы, то болезнью могут быть поражены и истреблены огромные количества живых существ. Матушка природа живая и движущаяся сила. Она содержит много проб и ошибок. Ошибки исправляет неумолимый ход эволюции. Можно долго искать причины болезни и это долгий путь, который нам предстоит.  Но все же, есть ли в человеке еще огонь? Есть ли зерно человеческого духа? Не хотим ли мы оказаться на обочине эволюции и погибнуть? 

Белинский В. В альманахе: Христианские чтения

Этот отрывок взят из романа Достоевского «Преступление и наказание». Соня Мармеладова читает Родиону Раскольникову, недавно совершившему убийство ростовщицы и ее сестры Лизаветы , Евангелие. Раскольников еще глух к Слову Божьему, «мертв по преступлениям», но как Лазарь, он воскреснет к покаянию и новой жизни.

«Есть книга, в которой все сказано, все решено, после которой ни в чем нет сомнения, книга бессмертная, святая, книга вечной истины, вечной жизни... Евангелие. Весь прогресс человечества, все успехи в науках, в философии, заключаются только в большем проникновении в таинственную глубину этой божественной книги, в сознании ее живых, вечно непреходящих глаголов».

Белинский В. В альманахе: Христианские чтения. М., 1990. С. 114.

http://biblebooks.kiev.ua/blog/aloegetika/o-biblii-iz-russkoy-klassiki/

ПРОСЬБА ХРИСТУ УДАЛИТЬСЯ (Мар. 5,14-17)

Очень часто раздается вызывающий крик человека: "Пожалуйста, оставь меня в покое!".

Больше всего людям нужно, чтобы их оставили в покое.

1. Люди инстинктивно говорят: "Не нарушай мой покой". Если бы к нам пришел кто-то и сказал: "Я могу дать тебе мир, в котором всем людям будет лучше, но зато твои покой и удобства будут, по крайней мере, на время, нарушены и тебе придется обходиться меньшим, чтобы могли иметь другие", большинство из них сказало бы: "Я бы сказал, оставь лучше все, как есть". Собственно говоря, почти так мы и живем сейчас в эпоху социальных революций. Мы живем в эпоху перераспределения не только в этой стране, в Англии, но и в развивающихся странах. Мы живем в эпоху, когда для огромного большинства людей условия жизни стали намного лучше, чем когда-либо; и отсюда негодование тех, кто лишился части своих удобств.

Сколько разговоров кругом о том, чем жизнь обязана нам. Собственно говоря, жизнь не обязана нам ровно ничем, дело обстоит как раз наоборот - мы обязаны ей всем. Мы являемся последователями Того, Кто поступился славой небесной ради скудости земной. Кто поступился божественной радостью ради мук на кресте. Это чисто человеческое желание, чтобы никто не нарушал наш покой и уют, и это небесное чувство - быть готовым поступиться, чтобы другие получили больше.

[ Читать дальше... ]

Никто никогда не верил так в простых людей, как Иисус.

Иисус выбирает друзей (Мар. 1,16-20)

Совершенно естественно, что люди, выбранные Иисусом в качестве Своих последователей, представляют большой интерес для изучения.

1. Нужно отметить кем они были. Это были простые люди. Они не учились в школах и университетах, они не происходили из священников или из аристократов; они не были ни учеными, ни богатыми. Это были рыбаки, другими словами, это были обыкновенные люди. Никто никогда не верил так в простых людей, как Иисус. Джордж Бернард Шоу сказал однажды: "Я не испытываю к рабочему классу никаких чувств, кроме одного: упразднить его и заменить благоразумными людьми". В романе "Патриций" Джона Голсуорси один из героев, Милтаун, говорит: "Чернь! Какое отвращение к ней я испытываю! Я ненавижу ее голос, а один взгляд на ее лицо - оно такое безобразное, такое незначительное!" Однажды в раздражении Карлайл заявил, что в Англии живет двадцать семь миллионов людей - и большинство из них дураки! Иисус так не считал. Авраам Линкольн говорил: "Бог, должно быть, любит простых людей - Он сотворил их так много". Иисус как бы говорил: "Дайте мне двенадцать простых людей, и с ними, если они будут преданы Мне, Я изменю мир". Человек должен больше думать о том, что Иисус может сделать из него, а не о том, что он сам из себя представляет.

[ Читать дальше... ]

Воскресение Иисуса – значение в христианстве


В христианском богословии смерть, Воскресение Иисуса и возвышение Иисуса являются наиболее важными событиями и основой христианской веры. Никейский Символ веры гласит: «На третий день он снова поднялся в соответствии с Писанием». 

По словам Терри Мити, христианский философ в Оксфордском университете, вопрос "» Разве Иисус воскреснет из мертвых? это самый важный вопрос относительно требований христианской веры». По словам Джона Р. Райса, евангелиста-баптиста, воскресение Иисуса было частью плана спасения и искупления.на искупление грехов человека. Подводя итоги своего традиционного анализа, католическая церковь заявляет в своем катехизисе:

Хотя Воскресение было историческим событием, которое могло быть подтверждено знаком пустой гробницы и реальностью встреч апостолов с воскресшим Христом, тем не менее оно остается в самом сердце тайны веры как нечто, что превосходит и превосходит история. 

Для христиан, включая некоторых ученых, воскресение считается конкретным, материальным воскресением. Как пишет Н. Т. Райт в своей книге «Воскресение Сына Божия» : «Не может быть и речи: Павел твердо верит в телесное воскресение. Он стоит со своими собратьями-евреями против массированных языческих рядов, со своими товарищами». Фарисеи против других евреев».  По словам новозаветного ученого Гэри Хабермаса, «многие другие ученые высказывались в поддержку телесного представления о воскресении Иисуса».

По словам Крейга Л. Бломберга, есть достаточные аргументы в пользу историчности воскресения.


Ватикан объявил Христа первым микроблогером

Итальянский кардинал Джанфранко Равази Глава папского совета по культуре архиепископ Джанфранко Равази (Gianfranco Ravasi) назвал Иисуса Христа первым в истории микроблогером. Об этом 25 сентября сообщила газета Le Soir.

Читать далее »

Иисус Христос

Анри Дидон

Критика и история в жизнеописании  Иисуса Христа (продолжение)

IV

Анри Дидон, Иисус Христос Первым отличительным характером этих документов (Евангелий) служит строгое и точное соответствие их смыслу свидетельств. Они не рассматривают, не излагают идей, теорий, не объясняют, они рассказывают факты, передают слова, подтверждают их. Отсюда их объективность.


Автор исчезает в содержании. Если он показывается иногда, например, в прологе третьего Евангелия или в четвертом с крайней осторожностью, то это для того, чтобы объяснить, что он — только свидетель, который обо всем имеет сведения и видел или слышал то, о чем пишет.

Здесь не найдется выражения глубоких чувств, в которых распространялись бы писатели, изображая жизнь Своего Учителя. Нет энтузиазма, восторженного удивления, рассуждений от себя. Они вспоминают, вот и все; и они описывают свои воспоминания согласно тому, что внушает им
Дух или что они могут указать точнее с помощью других свидетелей.

Некоторые события поражали одних более, чем других; рассказ о них отличается большей подробностью, живостью, свежестью красок. Обстоятельства, при которых каждый из них писал, также были одной из положительных причин выбора фактов и бесчисленных речей, которые они могли видеть или слышать в жизни своего Учителя. Круг читателей, к которым они обращались, также немало содействовал разнообразию их творений. Они не могли говорить иудеям, отрицавшим мессианство Иисуса, то же, что и язычникам, не имевшим предрассудка иудейского, простым необразованным так же как и обращенным, напитавшимся иудейского или греческого гносиса, церквам, в которых иудеи старались соединить евангельскую свободу с законным рабством, как церквам, свободным от этих щекотливых вопросов. Тот, кто с первого часа был принят в тесный союз с Учителем, кто сосредоточивал в своей любящей душе лучшие надежды Иисуса, кто более, чем кто-либо другой, поражался беседами, в которых Он открывал Свою божественную природу, Свое вечное Сыновство, глубокие таинства веры и спасения Духом, очевидно, должен был вносить в свое свидетельство сладость, нежность, очарование, живость воспоминания, с которым не сравнится никто другой. Но все эти различия исчезают в истиннейшем факте и высочайшем единстве.

Все исходит от Иисуса в творении каждого евангелиста. Он, только Он Один живет, Его только Одного слышно. Нагорная проповедь, притчи, прения с фарисеями и саддукеями, наставления двенадцати апостолам и семидесяти двум ученикам, проклятие ложным учителям, предсказание
о разрушении храма и Иерусалима, неоднократно повторяемое объявление о своем будущем страдании и смерти, беседа Его с Самарянкой и Никодимом, торжественные уверения о Своем мессианском достоинстве перед лицом вельмож Иерусалимских в притворе соломоновом, чудесные объявления о Своей божественной природе, равенстве с Отцом, мессианском служении под символом горы Хорива, света праздника Кущей, всех великих событий иудейской истории и богослужения, которое имело к ним отношение, все — речь Иисуса. Предполагать, чтобы евангелисты, и особенно четвертый, ложно приписывали Своему Учителю беседы, заставляли бы Его говорить, как Тит Ливий римских полководцев, это значило бы отнимать у них единственное право, которое они все формально считали своим, не знать бесконечного уважения, которое они питали к Своему Учителю, противоречить без всякого положительного повода вселенскому непрерывному преданию, заставлять лгать того, кто говорил с торжественной настойчивостью о том, «...что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши о Слове жизни,— ибо жизнь явилась, и мы видели, и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам,— о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам...»1.

Таким образом ясно, как могли эти галилейские рыбари, эти необразованные натуры, писать книгу, подобную Евангелиям: они только вспоминали. Если бы они сочиняли диалог вроде диалога Платона или трактат вроде трактата Филона Александрийского, то поверили бы их гению; и гений их явился бы подозрительным. Они внесли бы свои идеи и свое творчество в произведение. Но они не знали ничего. Все, что можно отметить у них, это то, что под постоянным воздействием Иисуса они мало-помалу освободились от национальных предрассудков своего племени и восприняли в полной мере примеры и слово Своего Учителя. Собственно говоря, их не видно в их сочинениях; все в них — Господь их и Учитель.

Во многих случаях я, как критик, предпочитаю простого крестьянина острому и разумному академику.

Первый спроста скажет мне то, что он видел; другой пожелает объяснить мне это. Историка прежде всего интересует факт, а объяснение его приходит уже после. Во всякой гипотезе, прежде чем объяснять явления, важно констатировать их. Я не доверяю этой работе образованного ума: у него всегда пред глазами своя система. Он называет это усовершенствованным орудием. Не обманывается ли он? Ведь это усовершенствованное орудие служит для того, чтобы видеть то, что хотим видеть, и не видеть того, что несогласно с нами.

Свидетельский характер Евангелий покоится не только на нарочитой цели самих составителей, торжественно выраженной ими, но и главным образом на воле их Учителя: «Идите, говорил Он им, оставляя их, научить племена и наставьте их всему тому, что доверил Я вам. Я с вами до скончания века»2. «Вы же свидетели сему»3. «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и  засвидетельствуете обо Мне в Иерусалиме и во всей Иудее, Самарии и до конца земли»4.

Их слово будет не простым воспоминанием, предоставленным произволу памяти и непостоянного сознания, оно будет оберегаемо, подтверждаемо Духом Иисуса, живущим в них и имеющим внушить им в тот час все, что нужно будет говорить5.

Так Церковь в непрерывном предании всегда смотрела на евангелистов.

Отсюда следует, что нельзя различать в их творениях элемента, принадлежащего собственно писателям, от другого, принадлежащего Тому, о Ком они пишут. Все, вышедшее из-под их пера, принадлежит Иисусу — будь то акт Его жизни или наставление Его учения. Акт может быть описан более или менее живо, наставление может быть воспроизведено более или менее полно или отрывочно, но то и другое — сполна часть жизни и учения Господа.

В этом весь секрет красоты, простоты, святости, бессмертной силы Евангелий.

В них отразилась не душа, ум, гений писателей, а душа, ум, гений их героя. Он в них живет, действует, говорит, чувствует, просвещает и освящает. Его сладость блистает и обнимает, Его прелесть чарует и привлекает, Его примеры увлекают; Его благость всегда сообщается. Идешь вслед за Ним, вместе с бедными людьми, составлявшими Его свиту, с грешниками и больными, у которых Он исцелял раны видимые и скрытые; можно слушать Его уроки, которые Он давал толпе, сесть вместе с ней на вершине  холмов Галилеи или на берегу ее озера, сопровождать Его в путешествиях и признавать вместе с верующими Его — Сыном Божиим. Никто не говорил с такой властью и не расточал столько благодеяний. Дружеское доверие к ученикам, прощание, последние беседы накануне смерти кажутся обращенными к нам самим; Его скорби видны во всей их ужасающей полноте; Его жестокая казнь повергает нас в плач подобно его друзьям при кресте. Чудесное торжество Его ободряет нас; и видя Его оставляющим землю во славе Своего вознесения, мы чувствуем себя исполненными надежды и силы, ибо Он оставляет нам, как и верным ученикам Своим, Духа, который победил мир и сделал из нас чад Божиих.

Эти письменные памятники сохраняют вечную жизнь, юность и свежесть. Они подобны Христу, о котором свидетельствуют. Он был вчера, существует ныне и будет завтра. Небо и земля пройдут, Его бытие, слово — никогда. Все страждущие пусть читают Евангелие, они найдут здесь
утешение; все любящие пусть прилежно думают о Нем — они научатся отсюда самопожертвованию; кто ищет блага, пусть спрашивает Его — он найдет здесь тайну всякой добродетели. Отчаявшиеся увидят в Нем спасение, и все мыслящие, если только они станут рассуждать о Нем от сердца правого и простого, увидят себя побежденными этой божественной мудростью, которая учит нас таинству Божию, открывая нам нищету человеческую и средство облегчить ее. Для какого другого знания стоит жить?

В истории существует два рода документов: одни — письмена мертвые, другие — живые; первые — действительные остатки народов, обществ, цивилизаций, исчезнувших племен, высеченных камней и столбов, пергаментов или свитков папирусов, покрытых иероглифами или буквами неизвестного языка, не принадлежат уже никому; они-то попали в общее достояние и не имеют уже живого духа народа для того, чтобы истолковывать их. Вторые остаются собственностью народа, общества, живой религии. Они писаны на языке, которым говорят и который понимают; они оберегаются в своей неприкосновенности теми, кто ими живет и знает им цену.

Все документы египетские, ассирийские, финикийские и др. принадлежат к первой категории. Евангелия занимают первое место во второй. Ни одна книга не заслуживает имени более живой, чем они.

То, что они передают, составляет самую жизнь миллионов совестей, мыслящих подобно им, направляющихся сообразно с ними, находящих в них утешение, надежду. Они явились в религиозном обществе, которое справедливо считает их своей собственностью, фамильным титулом, одним из драгоценнейших сокровищ. Это общество, которое под именем Церкви покрывает весь мир, представляет свое Евангелие всем; но ей только одной принадлежит право толкования его. Она — автор его, ибо оно вышло из нее. Кто лучше может понимать мысль книги? Не тот ли, кто составил ее?

Если нужно доказывать эту слишком простую и, однако, непризнаваемую истину, то я скажу тем, кто забывает ее, всем экзегетам, которые не хотят уважать авторитета Церкви и ее преданного учения для понимания смысла Евангелий: когда вы хотите объяснять мертвые документы, какому методу следуете? Вы пытаетесь восстановить народ, которому они принадлежат, вызываете, так сказать, его, воскрешаете его из праха, и когда вы увидите его живого пред собой, с его языком, нравами, учением, со всей его историей,— тогда уже отваживаетесь на чтение документа и робко делаете объяснение его, так как историческое воскрешение окончившейся цивилизации, умершего народа всегда бывает несовершенно. Но ведь евангельские документы — не мертвые документы, они принадлежат живому народу, весьма живому, который все увеличивается, говорит, сам изучает их, не перестает толковать их, читать и оживлять.

По какому праву обращаетесь с ними как с простым папирусом, открытым в гробнице какой-нибудь мумии, или как с древним пергаментом, забытым в архивах разрушенного города?

Если бы египтяне времен Рамзеса снова возвратились к берегам Нила, то, я полагаю, они были бы лучшими толкователями своих писаний: египтологам не будет затруднением признать это. При добросовестной критике и не ссылаясь на непогрешимый авторитет церкви католической,
который она имеет от Своего Господа в сохранении и объяснении веры, я прошу, чтобы обращались с ней, как со всяким живым и мыслящим обществом, и охотно признали, что она больше, чем кто-либо, имеет средство объяснять свои собственные книги.

Раз это право признано, я не вижу никакого затруднения прилагать к оставшимся живым документам, несмотря на их вековую древность, метод, состоящий в том, чтобы возвратить их той среде, которая создала их, и у нее заимствовать драгоценные начала для наилучшего понимания их.

Позволю себе пример. Есть у евангельских писателей одно знаменательное выражение, объяснение которого очень важно: это выражение — Сын Божий,— относящееся к Иисусу.

Новейшие критики, изучающие Евангелие как, например, Геродота или Тита Ливия, справедливо говорят, что этот оборот имеет различные смыслы и что он иногда употребляется в смысле переносном или нравственном и, с этой точки зрения, может относиться и фактически относится к людям.

И добавляют: в этом смысле нужно применять его к Иисусу.

Вопрос в том, как хотел сам Иисус, чтобы прилагали его к Нему, и каким образом апостолы придавали его Ему.

Этот вопрос должен решаться на основании факта и свидетельства. Церковь, хранительница предания апостолов, повторяя вместе и согласно с ними из века в век то, чему они учили, утверждает, что наименование Сына Божия всегда — со св. Петра, который первый дал Ему его, и до настоящего времени — было наименованием, заключающим в себе понятие сыновства не переносного и нравственного, а абсолютного — в тождестве одной божественной природы.

Что может доказать экзегетика в противовес такому свидетельству? Конечно, разум свободен отвергать веру в слово Церкви, как и в слово апостолов и Самого Иисуса; но я уже не понимаю того, что он скажет писателям самих книг, или — что то же — верным стражам этих произведений: вы не понимаете того, что пишете и что читаете. Поистине, что может знать он об этом?

Понимаемое в церковном смысле, выражение может казаться узким или оскорбительным для известных умов; но если Иисус принял его в смысле церковном, то историк должен только верно передать его, и он искажает историю, если отказывается от этого

Страницы: 1 2 3 4

Иисус Христос

Анри Дидон

Критика и истории я в жизнеописании  Иисуса Христа

Анри Дидон, Иисус Христос Иисус Христос — великое историческое имя, которому поклонялись и поклоняются племена и народы и во славу которого люди шли на подвиги и на смерть.

Иисус Христос известен всему миру. Даже среди дикарей, среди едва ли не выродившихся рас рода человеческого появляются неутомимые проповедники, возвещающие крестную смерть Христа и его божественное воскресение. И выродки человечества могут найти спасение в любви к Нему. Скептики современного общества и те признают Его неисчерпаемое милосердие к малым и слабым.

Гении минувших веков были бы забыты, если бы нам не сохранилась память о них в монументах: дворцах, обелисках и гробницах, или же в письменах: папирусах, пергаментах, глиняных пластинках, столбах и медалях. Иисус живет в самом сознании верующих, а вот письмена, свидетельствующие о Нем, являются несокрушимым памятником Его пребывания среди людей.

Церковь, основанная Им, прославляет Его во все времена и всему миру. Она познает Его, любит Его, поклоняется Ему: как Он вечно в ней пребывает, так и она в Нем. Христос — догмат церкви, ее нравственный закон, ее культ. Она учит всех — без различия и исключений, — что Он Единородный Сын Божий, вочеловечившийся, воплотившийся от Духа Святого и Девы; что Он сошел на землю, страдал и умер ради нашего спасения, чтобы своим воскресением победить смерть; что Он восшел на небеса к Отцу Своему, дабы и нам уготовать место около Себя; что Он придет судить живых и мертвых, даруя праведникам жизнь вечную и предавая грешников мраку и смерти духовной.

Символ этот является догматическим и вместе с тем историческим явлением, догматом веры и популярной историей Христа’, верующий может жить им. В кратких, простых и в то же время глубоких словах он учит, что величайшим событием в истории человечества является пришествие Христово; что Господь любит человека, ибо Он хочет спасти его от зла, и ради этого приносит Себя в жертву за него; что милосердие — высшая обязанность человека, так как Божественный Учитель страдал и умер любви ради; что человек должен делать добро, ибо Господь придет судить его; что он не должен бояться смерти, так как Господь победил смерть и тем самым уготовал человеку жизнь вечную.

Человек, верующий в это учение и во Христа, может спокойно совершать земное странствие. Он может расти и крепнуть под защитой такого оружия. Ничто не остановит его на пути. Последователи Христа сделались властителями мира не в грубом и материальном смысле этого слова — нет, не насилие проповедовал им Распятый Учитель,— но в смысле справедливости, милосердия, самоотречения, самопожертвования и нравственного достоинства. Сея эти добродетели, как семена жизни, они подготовляют и обогащают почву — душу человеческую,— и она делается способной к обработке и дает богатую и обильную жатву.

Но разум людей мыслящих не только доискивается смысла элементарных догматов, ищет объяснения их в пределах наших несовершенных и всегда ограниченных знаний, требует, чтобы отражались нападки враждебной христианству науки, философии или литературы,— но и желает также знать жизнь Иисуса Христа как Бога и человека во всех ее подробностях, слова, Им сказанные, законы, Им формулированные, знать, как Он учил, проповедовал, боролся, страдал и умер.

История Иисуса Христа есть основание нашей веры. Евангельское учение, богословие, христианская нравственность, культ, иерархия, Церковь — все зиждется на ней. Благодаря неустанным трудам отцов Церкви, учение Христа, Его наставления, культ и сама Церковь сделались малопомалу предметами изучения науки ясной, совершенной, организованной, отвечающей на законные запросы верующих, желающих быть людьми веры и науки.

Настоящий труд и задался целью идти навстречу этому глубоко нравственному требованию.

Приверженцы критической школы скажут: Христос, известный нам по догматам, по преданиям, по сказаниям Апостолов и Евангелиям, комментируемым согласно учению Церкви,— не есть и не может быть Христом историческим. Этот идеальный Христос, Богочеловек, воплощенное Слово, Христос, зачатие которого является непостижимой тайной, называющий Себя Единородным Сыном Божиим в отвлеченном и положительном смысле, творящий чудеса и говорящий так, как свидетельствует о Нем четвертое Евангелие, воскресший на третий день после своей смерти и пятьдесят дней спустя вознесшийся на небо — на глазах Своих учеников,— в действительности не жил никогда. Он существует только в благочестивой фантазии верующих, создавшей Его целиком, от начала до конца. Истинный же Христос, Христос, о Котором говорит история, родился, как все люди, жил, как они, и не творил чудес. Он только проповедовал высшую нравственность, основанную на религии, менее несовершенную, чем прочие, и погиб, как все великие реформаторы, от нетерпимости окружавшей Его среды. Он умер, как умираем мы все, не воскресал и не пребывает живым в Боге.

Вопрос о Божественности Христа служит предметом несогласия между выдающимися умами с самого Его пришествия и будет таковым для них вечно. Феноменом является уже то обстоятельство, что Иисус создал такую неразрешимую задачу, которая всегда будет волновать человечество. Я позволю себе высказать здесь только небольшое историческое соображение, обращаясь, конечно, к людям без предубеждений, к истинным критикам, к людям с широким и свободным взглядом на вещи.

Несогласие между догматом и историей предсказано пророками. Оно будет длиться до конца мира. Христианин скорбит о нем, но оно не смущает и не удивляет его: он видит в нем знамение своего Божественного Учителя. В то время, когда Апостолы, отвечая на вопрос Его, говорили Ты Христос, Сын Бога живого,— толпа, евреи, утверждали, что Он просто пророк. Находились и такие слепцы, которые называли Его богохульником и мятежником.

Когда Он оставил землю, Апостолы проповедовали о Нем в еврейских синагогах, называя его Мессией, Богочеловеком, исполненным премудрости и милосердия Божия; в то же время первые сектанты Назареи и эвиониты смотрели на Него только как на человека.

Несогласие это длилось веками, непрерывно. Языческий философ Цельс, не отрицая чудес, которые творил Христос, насмехался над Его учением, называя его нелепым, а Крест — позорным. Ориген, опровергая Цельса, возвещает божественность Учителя.

С той поры прошли века. Имя Распятого росло и распространялось, разрушая язычество, поглощая философские учения, низвергая царства, покоряя и завоевывая земли, смягчая нравы дикарей, создавая новый мир.

Кто же был прав? Евреи ли, предавшие Христа анафеме и убившие Его, язычники ли, как Тацит и Плиний младший, консул Вифинии, смотревшие на Христа и учеников Его, как на презренных сектантов, философы ли, как Цельс, нападающий на Него в своей безумной мудрости, или же Апостолы, поклонявшиеся Христу и видевшие в Нем Сына Божия?

Если бы Христос действительно был только человек, опозоренный и осмеянный евреями и язычниками, мог ли Он оставить по Себе на земле такой неизгладимый след? Могли Он основать религию, изменившую мир?

Явление это необъяснимо и служит неопровержимым доказательством того, что Христос был именно Тем, Кем Его считает Церковь.

Страницы: 1 2 3 4

Картина Бога!!!!

     Можно ли описать Бога? Пробовал ли кто-то это сделать? Получилось ли?

Перо человеческое, как слабо оно… Слова земные, как скудны и бедны они…

     Но вновь и вновь люди берутся за перо и слова ложатся на бумагу, открывая мысли, сердце, чувства, знания человека…

Самая сложная тема, знание Бога – Творца! Описать невидимое, разве не сложнейшее дело?! Опишите ветер! Простого наблюдения будет недостаточно… Больше получится описание действий ветра, но не его самого…

Если в природу ветра человек может проникнуть, то не так получается с природой Бога…

Все описанное о Боге есть или взятая извне информация или откровение или личный опыт, знакомство с Богом!

Разве возможно такое? Да, и об этом сказал Иисус, что знание Бога приравнивается к получению дара вечной жизни! И одно с другим так связано, что невозможно разделить, немыслимо разорвать эту связь!

Нет ничего важнее для каждого человека, чем лично приобрести это знание!

Это знание невозможно купить, как и не возможно продать… Невозможно получить его по наследству,  или получить как подарок от пастора… Оно не лежит сокрытое где-то в пещере или в святом  месте храма. И даже приобретение и изучение тщательное Библии – Слова Божьего, не дает никакой гарантии приобрести это необыкновенное знание!!!

Иисус любил повторять: Имеющий ухо, да услышит! Не в этом ли секрет?

Уши имеют почти все, но есть невидимые уши, готовность услышать и воспринять, что сердцу говорит Бог! Или через Библию, или через мудрое слово, в обличении совести или в шепоте волн и громе грозы, или  нежном дыхании Святого Духа… Когда Бог прошепчет? Никто не знает момента… Но Бог нежно обращается к сердцу человека не так редко! 

Возможно еще в далеком детстве мы отвернулись, отказались прислушаться к этому ненавязчивому зову… Каждый ребенок имеет двух отцов при рождении, один из них – Бог! Он стоит у кроватки Матерью и Отцом, все беды и переживания малыша – это Его беды и Его переживания! Никто не умеет так сочувствовать и сопереживать, как Бог! Представьте себе Бога на войне, когда вокруг умирают Его дети, потерянные для вечности… Никто не видит сколько слез и горя несет на Себе наш Спаситель за нашу земную жизнь! Это и острые гвозди наших грехов, вновь и вновь разрывающие не ноги и не руки, но Его сердце… Это и отвержение и предательство наше, и не один раз, как у Иуды, а миллионы раз, повторяющиеся снова и снова… Это и неописуемое горе, если человек не избрал спасение… Рыдания Елеонской горы над Иерусалимом вновь и вновь повторяются над каждой потерянной душой!.. Редкие радости наших побед и большие горы поражений… Как пережить наше равнодушие к драгоценным душам человеческим и такое влечение к драгоценному металлу…

Что переживает Бог? И это помножить на миллиарды человеческих душ, помножить на миллионы дней, помножить на миллионы мгновений, умноженные на чувствительное и нежное сердце Господа… Сколько это? Сможем ли мы когда-то понять это? Может за миллионы лет вечной жизни? Может что-то и сможем понять… Но вынести, как вынесла Его любовь – никогда не сможем! Потому что и свои проблемы нам кажутся невыносимым грузом, от чужих закрываем глаза, Божественное провидение обвиняем в немилости, ищем легких путей, возлагая бремя на других…

Но все же, милость Его не истощилась и сердце Его все так же переполнено любовью! Он ждет нас, забывая наши грехи… Имея одну цель, спасти нас, сделать счастливыми! Польется ли из твоего сердца благодарность? Или заскрипят несмазанные петли железных дверей…. Что выберешь ты? Захочешь ли познакомиться с Ним ближе?

Руссо Ж. Ж. Педагогические сочинения. О Библии.

«Признаюсь вам также, что святость Евангелия это такой аргумент, который говорит моему сердцу и против которого мне даже жаль было бы найти какое-нибудь дельное возражение. Посмотрите на книги философов со всею присущей им пышностью; как они ничтожны по сравнению с этой книгой! Возможно ли, чтобы книга, столь возвышенная и в то же время столь простая, была произведением человеческим? Возможно ли, чтобы Тот, о Ком она повествует, и Сам был только человеком? Таков ли тон энтузиаста или честолюбивого основателя секты? Какая кротость, какая чистота в Его нравах! какая трогательная прелесть в Его наставлениях! какая возвышенность в Его правилах! какая глубокая мудрость в Его беседах! какое присутствие духа, какая тонкость и правильность в Его ответах! какое у Него господство над страстями! Где человек, где мудрец, который умеет действовать, страдать и умирать без проявления слабости и без самохвальства? Когда Платон изображает своего воображаемого праведника, заклейменного всем позором преступления и достойного всех наград добродетели, он черта в черту рисует Иисуса Христа; сходство столь поразительное, что все Отцы церкви чувствовали его, да и нельзя на этот счет ошибиться. Какие предрассудки, какое ослепление нужно иметь, чтобы осмелиться сравнивать сына Софроникса с Сыном Марии! Какая разница между одним и другим!... Но где у своего народа мог Иисус заимствовать эту возвышенную и чистую мораль, уроки и пример которой Он один давал? Из среды самого бешенного фанатизма провозглашена была самая возвышенная мудрость, и простодушие самых героических добродетелей почтило презреннейший из всех народов. Смерть Сократа, спокойно философствующего со своими друзьями, ? самая приятная, какую только можно пожелать; смерть же Иисуса, испустившего дух среди мук, поносимого всем народом, ? самая ужасная, какой только можно бояться. Сократ, принимая чашу с отравой, благословляет человека, с плачем подающего ее; Иисус, среди ужасного мучения, молится за своих остервенелых палачей. Да, если жизнь и смерть Сократа достойны мудреца, то жизнь и смерть Иисуса суть жизнь и смерть Бога. Скажем ли мы после этого, что евангельская история произвольно вымышлена?... Иудейские писатели никогда не выдумали бы ни этого тона, ни этой морали; а Евангелие заключает в себе столь великие, столь поразительные, столь неподражаемые черты истины, что изобретатель был бы еще более удивительным чем самый герой. Но при всем том, это самое Евангелие полно вещей невероятных, вещей, которые противоречат разуму и которые невозможно ни одному разумному человеку ни постичь, ни допустить. Что делать среди всех этих противоречий? Быть всегда скромным и осмотрительным, уважать молча то, чего не можешь ни отвергнуть, ни понять, и смиряться пред Великим Существом, которое одно знает истину».

Руссо Ж. Ж. Педагогические сочинения. В 2-х тт. М., 1981. Т. 1. С. 370-371.