С праздником!!!

Владимир, до того как стать киевским князем, был новгородским, а родился, вероятнее всего, под Псковом, хотя есть предположения, что он мог родиться на территории нынешней Белоруссии или Украины. Он – наш общий; как и Крещение – событие нашей общей истории.

Этот святой, не зря названный «равноапостольным», является основателем целой цивилизации, тысячелетнего культурного мира, который включает в себя Киево-Печерскую Лавру и Храм Покрова на Нерли, святых киевских, полоцких и московских, преподобного Андрея Рублева и святого Сергия Радонежского, Тараса Шевченко и Александра Пушкина, Гоголя, Толстого, Достоевского и Чайковского – весь этот огромный мир, и в духовном, и в культурном, и в государственном отношении, восходит к святому князю.

Святой Владимир ужасно неудобен именно своим масштабом. Крещение Руси – слишком грандиозное событие, чтобы оно могло удобно поместиться в чьи-то геополитические расклады. Они слишком мелкие для этого.

И именно поэтому нам так важно – жизненно важно – о нем помнить. Князь Владимир противостоит одной крайне разрушительной духовной и психологической болезни, которую можно было бы обозначить как самоненависть или восточноевропейский комплекс неполноценности.

Это болезнь, которая есть в России и на Украине, и ее можно было бы описать как убежденность в фундаментальной неполноценности собственной культуры и представление о прогрессе как о ее преодолении.

Я бы назвал это явление «инвертированным колониализмом». Колонизаторы рассматривают чужую культуру, с которой они имеют дело, как заведомо низшую – и уверены, что несчастным, мятущимся дикарям, или, как выражается Джо Байден, троглодитам, определенно пойдет на пользу подчинение более высокой культуре.

Они исходят из того, что для туземцев будет великим благодеянием, если они оставят свои туземные верования и обычаи и покорятся благодетельному свету подлинной цивилизации.

Инвертированный колониализм – ситуация, когда сами туземцы с этим полностью согласны. Как говорил Смердяков, это прекрасно, если умная нация (то есть чужая) завоюет глупую (то есть нашу). А еще лучше – если «глупая» нация сама идет на поклон к «умной» и попросит ее править и владеть.

В этом случае люди, вслух или по умолчанию, рассматривают свою культуру как низшую, а чужую – как высшую, и видят «прогресс» как культурную ассимиляцию – чтобы все говорили по-английски и воспринимали свою страну (с радостью и благодарностью) как провинцию всемирной Империи.

Так германец, побывавший в древнем Риме, или африканец, побывавший в Лондоне, с горечью и разочарованием смотрел на родные обычаи и ощущал себя выше соплеменников, поскольку он-то приобщился к высшей культуре.

Запад в этом случае рассматривается как источник безусловного добра и света, а восточнославянские земли – как отсталые и дикарские, которые он должен цивилизовать, опираясь на наиболее продвинутых туземцев.

Подобное настроение было очень сильным в России начала 1990-х, и кое-где живо (хотя уже не популярно). Популярно оно на нынешней Украине – переживающей во многих отношениях похожий период.

Россия после падения коммунизма пережила момент романтического западничества – выяснилось, что карикатура, которую рисовала советская пропаганда, лгала, и люди шарахнулись в обратную крайность – пойдем покоримся Соединенным Штатам, и они научат нас путям своим.

Вскоре, однако, выяснилось, что мир устроен не так романтично – государства, включая, разумеется, США, преследуют свои собственные интересы (а чего бы вы хотели?), переделать Россию в Америку не получится уже хотя бы потому, что вы не можете (при всем желании) переделать одну культуру в другую, а на Западе живут вовсе не ангелы, а подобные нам грешные человеки, так же, как и мы, совершающие глупости и преступления.

В любом случае стремление покориться чужой цивилизации очень плохо сочетается с исторической памятью – с осознанием того, что мы не дикари, у нас есть наша собственная тысячелетняя цивилизация. Чем более вы видите в истории достойные подражания образцы, тем меньше у вас желания безоговорочно повиноваться Джо Байдену.

Поэтому для наших прогрессоров очень важно максимально принизить и святого Владимира, и нашу историю вообще. Как минимум – ограничить его значение, объявив его «только украинским» и лишив его заслуги во всем, что выходит за узко очерченные рамки современного национализма.

Еще лучше – вообще объявить его дурным человеком, которого «приличные люди» не примут в свой узкий круг. Чем слабее сознание своих корней, тем легче делать с обществом все что угодно.

Приведу пример. В проекте новой конституции Украины предполагается убрать определение брака как союза мужчины и женщины. Некоторые религиозные лидеры, например, лидер УГКЦ епископ Святослав Шевчук, понимая, что это делается, совершенно очевидно, для того, чтобы подготовить почву для объявления однополых сожительств «браками», выражают свой протест.

Но откуда вообще появляются такие изменения в конституции? Понятно откуда – и Джо Байден, и Джим Керри, и сам президент Обама очень ясно говорят о своей решимости навязать соответствующее решение американского Верховного суда по возможности всему миру.

Как сказал Керри, «решение Верховного суда посылает четкий сигнал в каждый уголок земного шара: ни один закон, опирающийся на фундамент дискриминации, не сможет устоять перед волной справедливости». Понятно, что большинство украинцев были бы против – если бы их кто-то спрашивал.

Ситуация, когда конституцию для страны пишут иностранцы – хотя бы весьма богатые и могущественные – исходя из их собственных представлений о правильном, возникает, когда политическая элита утрачивает связь со своей собственной цивилизационной традицией, которая могла бы служить источником достоинства, гордости и способности сказать «нет».

У наследников святого князя Владимира должна быть гордость. Мы являемся частью европейской цивилизации именно в результате Крещения Руси. Именно благодаря этому событию мы стали наследниками Восточной Римской империи и восприняли те основания, на которых созидалась европейская цивилизация – Библейское Откровение, греческая традиция философской мысли и римское право.

Князь Владимир – основатель цивилизации, которая имеет свое собственное право на существование и должна развиваться, исходя из своих собственных оснований, выбирая свой путь развития самостоятельно и исходя из своих исторических ценностей.

Восточнославянский православный мир – это полноценный голос в хоре человеческих культур. Чем раньше мы все поймем это, тем с большей надеждой мы сможем смотреть в будущее.

Сергей Худиев

Оригинал взят у sergeyivlev в Что будем делать с Римом?

Проповедь в день памяти святого равноапостольного великого князя Владимира

Благоволением Божиим каждая страна и каждый народ, а нередко и город, имеют в своей истории просветителя. Господь воздвигал из среды людей избранников Своих и через них просвещал светом веры народ Свой.

Славит похвалами Рим Петра и Павла, через которых уверовал во Христа Иисуса, Сына Божия; Асия, Ефес и Патмос-Иоанна Богослова; Индия-Фому; Египет-Марка; каждая страна, город и народ чтут и славят своих наставников, научивших их христианской вере.

Святой апостол Павел заповедует нам: «Поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и… подражайте вере их» (Евр.13,7). Внимая зову святого Апостола, мы славим и ублажаем сегодня просветителя и крестителя Руси равноапостольного великого князя Владимира.

Призрело всемилостивое око благого Бога на князя Владимира – и воссиял в сердце его разум; он уразумел суету идольского заблуждения и взыскал единого Бога, сотворившего все видимое и невидимое. Возгорелся он духом и возжелал сердцем быть христианином и обратить всю свою землю в христианство. По благоволению любви Божией к роду человеческому это исполнилось. Вошедши в святую купель, возродился Владимир от Духа и воды, и повелел он всему народу своему креститься во имя Отца и Сына и Святого Духа. С тех пор земля наша стала славить Христа с Отцом и Святым Духом.

Просветило землю нашу солнце Евангелия, разрушились капища, воздвигались церкви, крест освятил города, идолы низверглись и явились иконы святых, стала возноситься бескровная Жертва, фимиам, возносимый Богу, освятил воздух.

Князь Владимир – сложная историческая личность. В лице его мы можем видеть сегодня, как в зеркале, самих себя, со всей сложностью наших характеров, изменчивостью нашего поведения, с порывами и падениями. Господь благоволил избрать именно такого человека, чтобы сполна явить в нем чудо, которое творит с людьми святая вера.

Что же дала христианская вера князю Владимиру и стране нашей? Грешный и буйный язычник Владимир стал натурой богобоязненной. Его обращение ко Христу было подлинное, интимное, глубокое. Преображение его характера и разрыв с грехом были изумительны. «Обрел еси бесценный бисер Христа, избравшего тя, яко втораго Павла, и отрясшаго слепоту во святей купели душевную вкупе и телесную»,– поет о нем Церковь.

Святая вера изменила Владимира, помогла ему услышать слово Господне, сказанное царю Навуходоносору пророком Даниилом и по слову этому устроить свою жизнь: «Искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным» (Дан.4,24).

Милостыня к людям дала ему великое дерзновение перед Богом как присному рабу Христову. В этом утверждают нас слова Писания: «Хвалится милость на суде» (Иак.2,13); «блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5,7); «обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак.5,20). Если Господь Бог воздает такую награду за обращение единого человека, то какое блаженство обрел князь Владимир?! Ведь он не только сам обратился ко Христу, но и как государь и вождь заботился об обращении своего народа. От него, как от пламенеющего костра, зажглись огни веры в сердцах его людей. Вера очистила народ от грубого заблуждения идолопоклонства, изменила нравы людские. В христианской вере – истоки нашей отечественной культуры. Вера положила основание нашей письменности, живописи, архитектуре. Вера внесла в жизнь нашего народа, в семью и общество гуманные принципы. Вера, которую Господь даровал нам через князя Владимира, была достойным сеянием, принесшим достойные плоды духа. Она прославила сонмы святых угодников – наших соотечественников, которые ходатайствуют перед Богом за нашу землю, за нашу святую Церковь, за наш народ.

Ублажая просветителя и крестителя Руси, постоянного ходатая перед Богом и нашего молитвенника равноапостольного великого князя Владимира, будем, братия и сестры, хранить веру православную и строить жизнь свою согласно Евангелию. Все это требует трудов и усилия, но с нами Бог, давший нам бесценный дар веры и помогающий возрастать нам в меру возраста Христова. С нами молитвенная помощь равноапостольного Князя.

Чтобы сохранить веру, недостаточно одного знания. Можно прекрасно знать Священное Писание, его священные веления – и быть плохим христианином. Настоящим христианином будет тот, кто к знанию о вере, о Боге, о Церкви присовокупляет церковный опыт, истинную христианскую жизнь.

Помолимся всеблагому Богу, просвещающему и освящающему всякого человека, приходящего в мир, дабы молитвами нашего просветителя святого князя Владимира Он укрепил нашу веру и помог нам, побеждая все суетное, греховное и житейское, быть достойными детьми своей святой Церкви и Отчизны, наследниками жизни вечной.

Аминь.

 

Часть 1

Этой теме посвящено немало исследовательских материалов, сломано множество копий в научных и политических дискуссиях, мы же обратимся к фактам, вещи упорной и единственно верной в желании разобраться в произошедшем и познать истину.

Со времен правления династии Киевичей, задолго до пришествия на Русь варяжских дружин Аскольда и Дира, овеянные легендами славянские жрецы – волхвы скрупулезно описывали на деревянных дубовых дощечках все без исключения выдающиеся события произошедшие в пределах славянских земель и крупнейших родах – племенах. Не смогло остаться незамеченным прибытие на Русь первых христианских миссионеров, которые оставили глубокий след в памяти руссов. Византийские хроники свидетельствуют, первое появление в «землях скифов и склавинов » состоялось еще во время правления князя Белояра. В «Велесовой Книге» относящейся к раннему периоду славянской истории в дощечке 7 Б недвусмысленно говориться следующее: «греки хотели завоевать нас…, и боролись мы зуро против рабства нашего…подслеживают греки, ища, чтоб ослабить нас, а то ища одерень взять, а потому не ослабнем и не дадим земли нашей»  К сожалению следует констатировать факт далеко не «безоблачных отношений» между молодым славянским государством и «поднаторевшей» в делах христианизации «варваров» Византийской империей. Приспособление язычества к нуждам рождающегося славянского государства происходило в условиях соперничества с другими мировыми религиями, христианством и мусульманством, что нашло свое отражение в дошедшей до нас легенде о выборе веры князем Владимиром, которого в народе называли Красным Солнышком, вполне языческим термином, олицетворявшим у руссов знаменитого Огнебога Солнце – Ярило. Особенно тесны были связи у правителей Киевской Руси с христианскими землями. К тому времени христианским уже стало население городов на побережье Черного («Русского») моря: Херсонесе, Керчи, Тмутаракани; христианство еще в 860 – е годы приняла родственная Киевской Руси - Болгария. В христианизации молодой, но могучей, державы – Руси - была прямо заинтересована Византийская империя, считавшая, что каждый народ, принявший православную веру из рук императора и константинопольского патриарха, уже, тем самым, становится вассалом империи, которая X в. стала крупной политической силой в средневековом мире. Сочетание Нового Завета, проповедовавшего смирение и покорность властям, сделало христианство, в высшей степени, удобным для рождающейся государственности стран Европы и Ближнего Востока.

Используя терминологию киевского митрополита Иллариона, написавшего в середине XI в. «Слово о законе и благодати», государственная власть империй и королевств, для своего утверждения в стране и для войн с соседями, широко использовала библейский «Закон». Она руководствовалась стержневым аргументом евангельскою «Благодатью», с ее верой в восстановление справедливости в будущей потусторонней жизни. Ко времени Игоря и Святослава, русские дружинно – купеческие экспедиции в своих ежегодных тысячеверстовых путешествиях соприкасались со многими христианскими странами. В Царьграде (Константинополе) русские проводили полгода и более, распродавая привезенные сюда результаты зимнего полюдья и запасаясь греческими товарами, такими как «паволокы (шелка), золото, вино и овощи (фрукты) разноличнии». При таких устойчивых контактах христианство проникало в русскую среду, особенно с 860 – х годов. 

Возникает миссионерская деятельность греческой православной церкви: на Русь был послан митрополит Михаил (болгарин), крестивший киевского князя Аскольда. Одним из путей проникновения христиан в Киев известный историк русской церкви Е.Е. Голубинский справедливо считает переход на службу к киевскому князю варягов, из состава константинопольской общины. У варягов был свой, морской путь в Константинополь. 

Нестор в своем тексте ведет читателя от Черного моря вверх по Днепру и далее в Балтийское море, указывая, что из варяжской Балтики можно морем, без всяких волоков, доплыть до Рима и Царьграда «Бе путь из Варяг в Грекы и из Грекъ По Дънепру и вьрх Дънепра волок до Ловоти и по Ловоти вънити в Ильмерь езеро великое, из него же езера потечеть Вълхов вътечеть в зеро великое Нево (Ладожское) и того озера вънидеть устие в море Варяжьское (Балтийское и Северное)». В этой части параграфа описывается путь по Восточной Европе из Византии, «из Грек», в Скандинавию. Далее следует описание пути «из Варяг в Греки»: «И по тому морю ити даже и до Рима, а от Рима прити по тому же морю к Цесареграду». Надо полагать, вскоре после прихода в Новгородские земли, согласно русским летописям, Рюрик с братьями Синеусом и Трувором окончательно закрепились. Видимо из Новгорода Рюрик отправил в Киев в 870 году Аскольда и Дира, «бояр Рюриковых», так как вскоре после прихода в новгородские земли Синеус и Трувор скончались.  И тогда Аскольд «захотел править сам». Надо полагать, Аскольд и Рюрик поделили Русь: Аскольду достался Киев, а Рюрику - Новгород. Поначалу, киевляне не хотели покорятся Аскольду, ибо «Дира имели у себя». Но Дир сказал, чтобы киевляне с этим смирились. В 873 году Аскольд и Дир воевали с полочанами и, по замечанию летописца, «много зла сотвориша». А уже в следующем, 874 году, Аскольд двинулся на Царьград. Аскольд «посадил воинов своих на ладьи и пошел грабить другие места». Далее сказано, что он «пошел на греков, чтобы унизить их города и приносить жертвы богам в их землях». Именно таких, частично византинизированных, варягов киевские князья и посылали в Царьград с дипломатическими поручениями. В княжеском посольстве Игоря в 944 г. были «людии русьскые хрьстьяне», а во время принесения присяги самим князем в Киеве часть дружины присягала в церкви св. Ильи на Подоле – «мънози бо беша варязи и козаре хрьстьяне». Христианство здесь выступает не как русская вера, а как вера наемных чужеземцев. Конфронтация русского язычества с византийским христианством неразрывно сплетается с темой противодействия буйным отрядам наемников – варягов. В 980 году произошло изгнание варягов из Киева молодым князем Владимиром. «Показав путь» наемникам, стремившимся в Византию, князь известил императора: «Се, идуть к тебе варязи. Не мози их держати в граде – Оли то сътворять ти зъло в граде, якоже и сьде (в Киеве). Нъ растчи я разно, а семо (на Русь) не пущай ни единого». Основой опасений киевских князей и их настороженности, по отношению к христианству, была политика Византийской империи. Для Руси, перемежавшей мирные торговые связи с военным нажимом на Византию (ради этих же связей), принятие христианства означало бы невольный вассалитет, а усиление христианства на Руси – увеличение числа потенциальных союзников православной Византии. Поэтому на протяжении нескольких десятилетий X в. мы наблюдаем внутри Киевской Руси значительное усиление язычества, как бы сознательно противопоставленного византийскому христианству. И все же Византия не оставляла своих попыток крестить Киевскую Русь. В 875 году, император Византии Василий Македонянин призвал руссов на переговоры. На встрече Василий щедро раздавал золото, серебро и шелковые одежды. Тогда же был заключен мирный договор, и русы во главе с Аскольдом были убеждены принять крещение. Им было показано Евангелие не горящее в огне (думаю, книга была пропитана огнеупорным составом). Увидев «чудо», Аскольд принял крещение. Поскольку его могила потом находилась в церкви Святого Николы, полагают, что Аскольда окрестили Николаем. Вернувшись в Киев после крещения, согласно «Книге Велеса», Аскольд убил Дира и «один занял его место».  «Аскольд силою разгромил нашего князя и победил его. Аскольд после Дира уселся у нас как непрошенный князь. И начал княжить над нами, и стал вождем самого Огнебога, очаги хранящего. И потому Он отвратил свой лик от нас, что мы имели князя, крещенного греками» Аскольд – «темный воин», наученный греками, стал утверждать, что русы варвары. Поначалу русы его высмеивали. И тогда он устроил погром Святилищ, изгнал из Киева жрецов, стал насильно крестить киевлян. Так состоялось Аскольдово крещение Киевской Руси (уже второе после Фотиева крещения).На этом событии прерывается «Книга Велеса». Последние ее слова такие: «Наши праотцы идут по высохшей земле … И так мы не имеем края того и земли нашей. И крещена Русь сегодня». Напомним, часть руссов была крещена патриархом Фотием в землях, захваченных Византией, еще в 866 году. Потом язычество варяжского толка, видимо, уже безписьменное, на Руси восстанавливали Олег Вещий и Святослав.  Вопрос был поднят на уровень международной политики. Особенно четко это проявилось после похода Игоря на Византию в 943 г. и заключения договора 944 г., уже в правлении вдовы Игоря - Ольги (с 945 г.). В летописных текстах ни слова не говорится о жреческом сословии, о языческих Волхвах на Руси и об их действиях в это время. Но без учета этого общественного элемента, столь хорошо описанного у западных славян, трудно представить и осмыслить эти события.  Ольга начала свое правление как ярая и беспощадная язычница, а в дальнейшем приняла христианство и стала ревностной сторонницей новой веры. В 6463 (955) в Константинополе состоялось то, чего так опасались русские люди – крещение Ольги, которую византийский император расценил, как своего вассала: цесарь «дасть ей дары мъногы… и отъпусти ю нарек ю дъщерию собе». Он нарек ее дочерью не в церковном, а в политическом смысле. Рассказ летописи построен не так, что якобы Ольга завершив дела, самостоятельно уехала из Царьграда. Здесь указано, что император отпустил ее, обязав прислать военную помощь и ценные дары, и напомнил о ее вассальном положении «дочери». Ольга испугалась создавшейся ситуации, она боялась возвращаться на Русь изменницей, человеком предавшим прадедовские обычаи и «дочерью» греческого царя. Придя к патриарху, чтобы испросить у него благословение на отъезд домой, княгиня призналась в своем страхе:    «Люди мои погани и сын мой поган да бы мя БОГ съблюл от вьсего зъла!». Принятие христианства княгиней – правительницей, означало обострение конфронтации язычества и христианства. Происходила поляризация киевских дружинных верхов: наемные варяги, греко – болгарское духовенство и часть русских, принявших новую веру, составляли одну группу, которой противостояли дружинники – язычники, тесно связанные с широким кругом провинциальной знати и «всякого княжья», кругом еще целиком языческого. Немаловажен был вопрос сюзеренитета христианской Византии. Он смягчался только тем, что Киевская Русь как государство еще не приняла византийского православия и пока еще не считалась вассалом империи. Но борьба с христианством велась не только ради защиты своих прадедовских обычаев; это была борьба за свою государственную независимость, политическую суверенность.  «Живящее же Ольга с сынъмь своимь Святославъмь и учашеть и мати крьститися. И не брежаше того, ни в уши вънимаше. Но аще къто хотяше волею крьститися – не браняху (не воспрещал), но ругахуся тому. Яко же бо Ольга часто глаголаше: «Аз, сыну мой, Бога познах и радуюся; аще ты познаешеши и ты радоватися начьнеши». Он же не вънимаше того, глаголя: «Како азз хощю ин закон приятии един? А дружина сему смеятися начьнуть!» Она же рече ему: «Аще ты крьстишися – вьси имуть то же творити». Он же не послуша матере и творяше нравы поганьскыя … Се же к тому гневашася на матерь…(Ольга) моляшеся за сына и за люди по вься нощи и дьни, кърмящи сына своего до мужьства его и до възраста его». Очевидно, конфронтация с христианством была настолько сильной, что великий князь не только гневался на свою мать, но и запретил ей явно отправлять православные обряды. У умирающей Ольги были опасения, что ее суровый и победоносный сын, может похоронить ее по дедовскому обычаю в кургане. Борьба язычества с христианством достигла своего апогея к 959 – 960 гг. «Тогда дьявол возмяте сердце вельмож нечестивых, начаша клеветати на христианы, сущия в воинстве, якобы сие падение вой приключилось от прогневания лжебогов их христианам. Он же (Святослав) только разсвирепе, яко и единого брата своего Глеба не пощаде… Они же (крещенные русы) с радостью на мучение идяху, а веры христовы отрещися и идолом поклонитися не хотяху… Он же видя их непокорение, наипаче на презвитеры яряся, чтобы тии (православные священники) чарованием неким людем отвращают и в вере их утверждают, посла в Киев, повеле храмы христиан разоритии сожещи. А сам вскоре поиде, хотя всех христианы изгубити», говорит Иоакимовская летопись. В данном случае, у нас есть весьма убедительное доказательство достоверности ее сведений: постамент идолов киевских языческих богов, поставленный в самом центре княжеского Киева, был вымощен плинфой и фресками христианского храма, разрушенного до 980 г. Мы не можем не упомянуть следующее: вина за крещение Киевской Руси лижит и на языческих Жрецах, которые не смогли вовремя разглядеть опасность нисходившую от процессов быстро разделивших, а затем расколовших древнерусский „МИР” на „лучших”, и всех остальных. К сожалению, Волхвы не обладали, четко обозначенной системой, способной противостоять этому злу, и пали. Пали, физически уничтожаемые вчерашними „другами”, князьями да боярами, новоиспеченными богатеями и их приспешниками.

Продолжение следует...

Часть 2. ПАДЕНИЕ ЯЗЫЧЕСТВА. Попытка языческой реформы Владимира (С) Святобор, 2006г.