Возле большой угрюмой скалы, почти под нависающими каменными выступами, росла красивая молодая Березка. И было ей здесь уютно и тепло. И солнышко здесь раньше других мест растапливало зимние снега. И для ветра не было простора, чтобы в порывах ярости ломать её ветки.

  Но случилась как-то беда. И землетрясение всколыхнуло каменную скалу, и посыпались камни вниз, и окружили они со всех сторон молодую Березку.

  Так случилось, что в её тени давно находил себе отраду старый Волк. В тихом шелесте ветвей Березки Волку угадывалась грустная, но светлая песня. Под этот приятный шелест он засыпал. А под игру солнечных зайчиков в её ветвях он просыпался.

  Но эти камни всё больше сдавливали гибкий и хрупкий ствол Берёзки. И трудно было ей дышать, и надежда порой её покидала.

  Волк, как мог, старался освободить свою подругу из этого плена. По маленькому камешку он освобождал её ствол из этого плена. Неистово царапал большие камни в попытке если и не сдвинуть, то хоть немного стереть их и уменьшить тяжесть давления.

– Ты зря стараешься. Тебе не под силу сдвинуть эти камни.

– Но я попробую. Может и не сдвину, но хоть немного уменьшу их давление.

  И Волк не переставал неистово царапать камни, не покидая надежды. Иногда он нечаянно своими когтями задевал ствол родной Березки. И она плакала от боли и обиды. Хотя скорее от безысходности. Ей нужно было поплакать, чтобы росинки-слезинки хоть немного унесли её грусть.

  Иногда Волк впадал в отчаяние. Ему иногда казалось, что он приносит больше боли, чем пользы. В такие моменты ему хотелось уйти куда глаза глядят. Но он понимал, что так нельзя делать, что нельзя бросать друзей в беде.

  Он будет и впредь делать всё, что в его силах. И даже если это окажется бесполезным, его совесть останется чиста. Но он верит, что настанет тот день, когда камни укатятся куда-то в пропасть. И его Березка освободится из плена. И даже если его уже не будет рядом, тихий спокойный шелест её нежных ветвей всё также будет для него отрадной песней радости. Ибо жизнь будет продолжаться, а солнечные зайчики, как и в былые времена, будут играть в ветвях милой Березки, а легкий освежающий ветерок будет нежно играть её ветками-кудрями.

  Зима подкралась как-то незаметно. Осень до последнего бодрилась и не сдавалась. И казалось, что она взяла в долг тепло у лета. Но долги надо отдавать.

  Зима, отдохнувшая за год от своих холодных дел, со старта набросилась на леса и поля, словно очнулась, и ей стало стыдно за свою неповоротливость. Но запала у неё хватило не надолго. Она опустила руки и пустила всё на самотек. И вместо снега идут унылые дожди, словно зима взяла в долг у осени поздние её деньки.

  В такие дни кажется, что даже настроение промокло под холодными дождями, а душа спряталась у самого теплого сердца и дрожит, не в состоянии отогреться.

  Только мечтам непогода нипочем. Они, крылатые, всегда там, где тепло и уют, где оживают добрые сказки, где волшебные феи дарят волшебные сны.

  В такие дни желанными становятся ночи, и так приятно, укутавшись в теплое одеяло, в предвкушении сказочных снов медленно засыпать. И в полудреме, как на ч/б фотографии в проявителе, начинают проявляться первые кадры снов. Они забирают нас в мир, где можно без крыльев летать. Где сбываются самые сокровенные мечты.

  В своих снах я почему-то всегда молодой. Я напрочь забываю, что за плечами у меня семейная жизнь, жена и дети. И я снова и снова в своих снах ищу себе подругу жизни. И, как правило, я её нахожу.

  Странно, что в каждом сне это другая девушка, чаще всего которую я в реальной жизни никогда не встречал. Иногда мы просто смотрим друг другу в глаза, и от этого взгляда душу наполняет ощущение счастья. Иногда мы сидим, крепко обнявшись, и от этого всё тело наполняется неповторимым трепетным ощущением волшебной близости.

  Иногда мне снятся старые знакомые, о которых остались в памяти милые воспоминания. Тогда это были просто подруги, а в мои сны они приходят моими любимыми. После таких снов хочется найти старые записные книжки с адресами и телефонами. Но адреса изменились, а телефонов и вовсе нет. Да и какой смысл, если это всего лишь прошлое, которое хоть и оставило след в душе, но только в моих снах имеет право на новую встречу и продолжение.

  У зимы с её непогодой есть одно замечательное качество – длинные ночи с волшебными снами. Она дарит нам то, что мы не смогли получить в реальной жизни. И за это ей большое  спасибо.

  Прохладный ветер сегодня был в ударе. Он носился по аллеям пустого парка и с переменным успехом изображал из себя то заботливого дворника, подметающего дорожки обильно укрытые опавшей листвой. То озорного мальчишку, изображающего из себя отважного воина и без устали сбивающего деревянной шпагой поредевшую в борьбе с осенью пожелтевшую листву.

  Холодный моросящий дождь временами переходил в мокрый снег. Снег ложился белым покрывалом на держащуюся из последних сил ещё зеленую траву, разбавляя тем самим своей белизной яркие краски осени.

  Я совсем продрог и уже не знал, где скрыться от этой сырости и холода.  И всё брёл осенними аллеями в надежде найти теплое укрытие.

  Встречный порыв ветра бросил в моё лицо охапку сорванных листьев, и я, в попытке освободиться от них, вдруг…проснулся.

  За окном шел теплый летний дождь. Он принес с собой уже порядком позабывшуюся прохладу и вольный ветер в моё окно. Шуршание занавесок, которыми игрался ветер, напоминало шум падающей листвы. Потоки прохладного воздуха с примесью водяной пыли бесстыдно и нагло скользили по моему телу.

  Я поднялся с постели и прикрыл окно. Достал припрятанное с весны одеяло и укрылся им от этой непогоды и этого осеннего сна. И уснул.

  Мне снова снилось теплое лето.

 Эта история случилась давно, но по каким-то немыслимым таинствам бытия именно сегодня вспомнилась и пробежалась босыми ранимыми ногами по моей душе.

 Так случилось, что я поранил руку, и рана, не смотря на применение разнообразных лекарств, долго не заживала. И вот тогда моя однокурсница вызвалась привезти мне листочек чудодейственного комнатного растения. Если не ошибаюсь, это была агава. Листочек был сорван из материнского кустика и бережно  завернут в лоскуток бумаги. После этого его ожидал переезд по нескольким областям страны, и он наконец-то попал в моё распоряжение. Рана к тому времени немного начала заживать и я так и не приложил к ней этот листочек-путешественник. Он остался лежать в кармане моего пиджака, забытый мной и всеми на этом свете.

 Через пару недель я уехал на выходные в село и только там обнаружил забытый мною листочек растения. Хотел за ненадобностью выбросить, но мать бережно взяла у меня листочек и высадила в горшок с другими цветами. Я скептически улыбнулся, но матери ничего не сказал.

 Каково же было моё удивление, когда через некоторое время листочек показал признаки роста. Это какую же нужно иметь жажду к жизни, чтобы будучи осиротело сорванным, перенести длинную дорогу, долгое время быть без воды и не сдаться. А потом пустить корни и вопреки всему продолжать жить.

 Однако дальнейшая история этого растения оказалась не такой радостной, возможно даже печальной. Будучи высаженным в чернозем и часто поливаемым, у него несколько раз сгнивали корни. Я только со временем  узнал, что это пустынное растение и ему нужна бедная, хорошо дренированная почва и противопоказан обильный полив. В конце концов растение погибло полностью, не перенеся чрезмерного губительного ухода…

 Так иногда и с людьми бывает. Преодолевая всю жизнь препятствия, человек живёт. Но получив желаемый, порой чрезмерный достаток, погибает от скуки жизни…

  Заказчик беглым взглядом окинул многочисленные образцы продукции и подошел на рецепшн. Побеседовав с приемщицей, он направился к специалисту для конкретизации параметров заказа.

  Пока специалист беседовала с предыдущим клиентом, заказчик внимательно наблюдал за её движениями и точно выверенной речью. Стройная милая женщина уверенными движениями манипулировала приборами и что-то объясняла клиенту. Аккуратно подобранные слова и плавная речь выдавали в ней классного специалиста.

  Но не это привлекло внимание заказчика. Было в этой женщине что-то притязательное, что нельзя было разглядеть простым взглядом, но можно почувствовать тем скрытым от нас самих чувством, которое заставляет волноваться и восхищаться одновременно.

  Её лицо было строгим и подчеркнуто спокойным. Ей бы была к лицу улыбка, подумал заказчик, но видимо работа не располагала к этому.

  Заказ был конкретизирован и заказчик то ли с благодарности, то ли с ещё каких-то побуждений, послал милый комплимент этой женщине. На секунду её лицо озарила легкая обворожительная улыбка, оставив на сердце заказчика теплый след. 

  Заказ состоял с трех позиций, и заказчик в назначенное время пришел за своим заказом.

По непонятной причине две позиции из трех были выполнены с ошибками. Приемщица на рецепшн уже приготовилась выслушивать гневные претензии, но заказчик был на удивление спокойным.

  И снова встреча с женщиной специалистом. И ответ заказчика на её вопросительный взгляд: «Просто я соскучился». И снова эта проникающая в сердце её волшебная улыбка.      

  По какой-то непонятной причине, или может по прихоти игры судьбы, одна позиция с заказа снова была выполнена с ошибкой. Чувствовалось, что женщина на рецепшн вся на иголках от сложившейся ситуации. Но заказчик снова улыбался, что сильно смущало приемщицу и чувство вины лишь усиливалось в её душе. Наверное, она сейчас думала, что было бы гораздо легче пережить неловкий момент, если бы заказчик разразился гневными претензиями. Это было бы нормально. Но сейчас было по-другому. Надо признать, что и заказчик сам себе удивлялся.

  И снова встреча с этой женщиной. Она встретила его с тревогой, но уже с улыбкой. Как же ей была к лицу эта улыбка.

  Пришло время, когда все позиции заказа были выполнены в точности и без ошибок. Заказчик на прощание улыбнулся милой женщине. Ему не хотелось уходить. Несколько фраз благодарности и откровенный взгляд в её глаза – всё, что осталось за порогом офиса. Что осталось в душе той женщины, заказчику было неведомо. Но у него на сердце осталось тепло её улыбки.

  Судьба-шутница иногда прикасает сердцами незнакомых людей, при этом оставляя их на расстоянии взгляда. И не дав никакого шанса сократить это расстояние. Но она всегда добродушно дарит тепло воспоминаний и легкую улыбку на лице, наполняя жизнь  приятным смыслом.

     Ночь. Июльская жара. Балконная дверь открыта настежь, лишь тёплый ветерок перебирает молча занавески. Платаны спят. За их густой листвой звёзд не увидеть. За смежной стенкой в соседской комнате квартиры коммунальной жужжанье голосов - там сходка наркоманов. Что-то обсуждают, как потревоженные мухи. Я знаю, человек их там примерно восемь - десять. Одна сплю дома. Сын в деревне - лето. 1989 год. Военкомат напротив, свет в дежурке.
  ...Давно уж сплю в своей квартире, как будто я в разведке непрерывно, сквозь сон ловлю все шорохи и звуки, кто вышел, кто вошёл… по силе голосов определяю - всё ли там в порядке. Живу, как на войне.
     А выйду на балкон - вот он, самый центр Одессы, днём прохожих толпы… бурлит советский город. Но это там. А здесь, на кухне коммунальной соседи-наркоманы, бывшие зеки, и в бегах - варят ширку большой толпой свободно и со вкусом.
    Я среди них протискиваюсь молча к своей плите. Меня не замечают откровенно, а я уже полгода задыхаюсь от ацетона с уксусом, приправленных нашатырём, кипящих на огне то днём, то ночью. Голова болит, почти не переставая, но, слава Богу, меня для них будто бы и нет...
     Вдруг около двенадцати ночи проснулась резко, как от толчка. Сердце отчаянно билось о грудную клетку - тревога во всей крови гудела. Прислушиваюсь - всё, как-будто тихо, лишь голоса по-прежнему жужжат.
     Стараюсь, кручусь в постели и так и эдак, но сердце не могу унять. Тогда я просмотрела сына, близких, чтобы источник паники понять - но там всё чисто.  И чувствую, что причина - не во мне, она идёт снаружи лавиной плотной, душной.
     Тем временем жужжанья тембр как-будто изменился, стал угрожающим и низким.  Вся комната моя - огромное пространство времён визитов Пушкина в Одессу, была наполнена вибрациями ненависти. Опасность - вот что ощущало сердце. Самое нелепое - это пытаться спать.
А что же делать? Не было ответа, но дальше в этом состоянии невыносимо было оставаться.
     Тогда я выключила мысли, тело отпустила, вошла в центр комнаты, застыла... отключилась, вслушиваясь.
   ...Меня давило и сжимало чуждое и злое, в своей квартире не осталось места...
    И тут проснулась злость. Я возмутилась! И... стала глубоко и медленно дышать - в себя энергию дыхания направляя, и будто раздувалась в шарик. Так постепенно заполнила собой всю комнату, стала хозяйкой своего пространства
     Как только вытеснила злобу чужую за её границы, сердце мгновенно вышло из ЧП-режима.
     Пришла в себя, себя за этим странным делом обнаружив, и  недоумевала - разве что-то было? Что делаю  тут я, вместо того, чтоб спать?  Открытая дверь балкона больше не напрягала.

…. Я славно выспалась в ту ночь, и даже забыла свой странный опыт, когда на кухню утром вышла, как обычно. Но необычно там меня встречали.
     Передо мною, замолчав, вдруг расступилась вся толпа моих многочисленных соседей, и пока я умывалась, чайник грела, они смотрели на меня, как будто вдруг узрели. А впрочем, вовсе не меня. Я это кожей ощутила - на кухне кобра появилась, опасная змея!
     Не было времени мне понимать, что, почему и как. Мгновения решали - сумею воспользоваться необъяснимым преимуществом или нет - и я внезапно… перешла в атаку!  Заговорила вдруг уверенно и властно, как будто речь готовила давно, сама себе безмерно удивляясь:
     - Послушайте, я вам сказать должна, что вы соседей совсем не уважаете, а зря. Я вас терплю, и здесь вам позволяю жить,  вы это осознайте. Давно бы я могла милицию позвать, здесь всё освободить, однако к вам пока лояльна. А что в ответ? Вы кайф ловили - я пью анальгин, теперь нужны мне витамины.
Так вот, я требую от вас, чтоб ночью больше не варили наркоту! Не цените - так будете мне штраф платить на апельсины. Иначе мирно нам не жить - сказала голосом ну точно командирским! И скрылась твёрдым шагом за дверями.
     Ого!! Что это я такое натворила???! Что ждать теперь от них, ведь я одна, совсем одна в своей квартире!
     Я отдышаться не успела, стоя под своей дверью - вдруг - стук. Открыла. Стоит их предводитель, из интеллигентов бывших, лет двадцати восьми, высокий наркоман, самый ретивый. Мнётся...
     - Мы тут… поговорили…. ты права…. ну и решили...- и неловко мне  кладёт в карман халата трёшку.
     Кровь бросилась к лицу, но сумрак коридора меня не выдал. Первая реакция была - сказать - ну что вы, что вы, - но я решительно, уверенно взяла, пересчитала. Возмущённо  - Что за дела? и это всё? как минимум пятерку.
     - Больше нету, мы  собрали всё, что было, ну да ты тоже не наглей...
     Я дверь захлопнула довольно громко.

     С тех пор полгода эта наглая толпа взносила мне налог свой чётко, понедельно, ни разу не пришлось напоминать, не говоря об уважении.  
    А потом  однажды днём в дверь неожиданный звонок - вошла милиция, и  всех их увели.  Они  решили, что я их всё ж сдала, - и упрекали в вероломстве,  с руками за спиною уходя.

     Как-то в 89 году пожаловался мне знакомый - уволенный в запас после Афганистана совсем молодой офицер - что бандиты отняли у него автомобиль, симпатичный “Рено”. В милицию обращаться было бесполезно, но у него ещё оставалась некоторая надежда договориться о выкупе.
     Знакомы мы были немного, но однажды днём мысли о нём стали очень тревожными, настолько, что я позвонила ему на работу.
      - Хочешь - подходи, я почти освободился - сказал он. Работал он близко, и я пошла, не раздумывая.  Подхожу, а он уже тормозит такси, сбегая по ступенькам, и показывает мне на сидение. Водителю сказал - на 8 станцию Фонтана. Ехали молча.
     Вечерело. Бархатный сезон располагал к прогулкам. Там красиво, почему бы нет? - подумала я. Но это оказалась не прогулка.
     Мы углубились в парк, где уже стояла в ожидании группа напряжённо глядевших на нас людей рядом с двумя автомобилями. Мой спутник направился к ним, а я остановилась на полпути.
     Стояла эта группа непривычно - все на некотором расстоянии друг от друга. Женщина явно там играла первую скрипку. Очень твёрдый взгляд, даже жёсткий. Встретили его угрюмо. Совсем мало слов.
     Потом её взгляд надолго упёрся в меня. Я оставалась спокойной и неподвижной, и даже отрешённой, глядя открыто в её глаза.
Довольно долго мы так стояли, глаз не отводя. Вдруг что-то переломилось в ней. Это ощутилось, как ОТМЕНА.
     Она отвернулась, что-то сказала своим, потом - афганцу, и тот, мгновение помявшись, пошёл в мою сторону. 
Мы молча и тихо уходили, а вслед мне смотрели странные глаза...

     В такси он рассказал,  что это и были те самые бандиты, и что его могли здесь и сейчас убить. Странно, что отпустили....
О “Рено” ему пришлось забыть. Да и Бог с ним, жизнь дороже.
     Пока я шла в тот день к нему на встречу, бандиты позвонили, и назначили стрелку.
Что побудило его взять меня с собой, даже не предупредив? Но, может, именно это и оказалось самым главным. Для его жизни.
     Волей судьбы спасти его жизнь мне случилось потом ещё раз.

   С Добрым Утром! Вот сегодня решил себе выходной устроить. А то ведь и воскресенье украли. Нет я конечно понимаю, раз малярка работала то, как говорил нач. производства

   Это было не так давно, а может уже давно... Время фантиков... Время миллионеров. А проще начало девяностых годов. Самый рассвет студий звукозаписи и самый рассвет рождения фирм. Меня это время тоже не обошло стороной. Но речь не о бизнесе, о нём я писал и не раз.